Истинная сущность человека

-И что ты будешь делать с Люменом? Она на древнем языке. Картинки рассмотришь? – Рассудительный тон Куинлана, особенно при его частичной правоте, был невыносим. -Я использую Гугл-переводчик. – Я попытался вложить в свои слова уверенность. Получилось слабовато. -Если бы он помогал, Профессор бы не пользовался моими услугами по переводу фрагментов. -Да хоть картинки посмотрю. Почему ты просто не дашь мне ее в руки? – Я начинал нервничать, когда Куинлан упирался. И делал он это на ровном месте, ведь я не просил его о чем-то серьезном. -Я не упираюсь. – Он был непреклонен. Что ж… -Заключим…пари? – Я боялся использовать слово «сделка», чтобы не испортить ему настроение. Это слово действовало на него, как на быка – красная тряпка. Мне оно тоже не нравилось, особенно после Габриэля и этого Натана. -Суть? Меня позабавило, что он согласился так быстро. Добро пожаловать в людской мир, где от скуки люди иногда волками воют. Я подумал, что я мог предложить ему и на что он точно мог согласиться. Список оказался очень коротким. -Если я одержу победу в рукопашной схватке, ты подаришь мне Люмен. Ты столько раз прочел его, уже, наверно, наизусть можешь процитировать. Куинлан задумался, глядя мне в глаза. Наверно, читал мысли или пытался угадать мой внезапный интерес к ней. Я и сам не совсем понимал мое стремление прочитать ее или «разглядеть картинки», но я был уверен в одном: это было мне необходимо. Хотя, судя по азартной ухмылке стригоя, он не верил в мою победу, как собственно и я, а поскольку он давно хотел отыграться на мне за мою сделку, то он быстро согласился. Слишком быстро. Я протянул руку для закрепления сделки. Перчатки я боялся снимать даже ночью и старался не мыть руки, чтобы не взорвать последний кусок мыла. -Люди при заключении пари жмут руки. – Пояснил я свою протянутую руку. -Я знаю. Мне стало любопытно, откуда он об этом знал, но не стал спрашивать вслух. Он пожал руку, но не отпустил ее. Я поднял на него взгляд. - С чем связан интерес? -Я и сам не знаю. – Честно ответил я. -Если победа будет за мной, ты разрешишь прочесть свои мысли. Возмущение вновь всколыхнулось внутри. -Нет! -Тогда нет сделки. – Он крепче сжал мою руку в перчатке. -Мне не нравится, когда ты так читаешь мысли. – Проворчал я. Мысленно я поблагодарил его хотя бы за то, что он спрашивает разрешения или пытается договориться, а не просто хватает, как в прошлый раз. Прогресс на лицо. -Пари? Я слабо кивнул, и он отпустил мою руку. И только я опомнился, что забыл обсудить с ним, что будет считаться победой, как стригой уже вышел. ХХХ Я стоял в нерешительности и думал, стоит ли обсудить правила боя. Я боялся, что гнев Куинлана возьмет верх над разумом и он просто…искалечит меня. А потом вылечит и как победитель прочитает мои мысли. Как ни крути, он будет в выигрыше, а я просто…живым? Куинлан стоял напротив и молчал, ожидая моей готовности. Молчание затягивалось, и пора было начинать, но я все не решался. Было бы малодушным все отменить, хотя первым моим порывом было так и сделать. Успокаивал я себя тем, что Натан – тот еще говнюк и полон сюрпризов, тем более он обладал военным знанием и упрямым характером. Вряд ли он просто так позволит избивать тело и что-нибудь обязательно предпримет. С другой стороны, он также люто ненавидел меня и ревновал к своему брату, поэтому подлости было сложно избежать, но я отчаянно старался не думать об этом. Волнение начинало сковывать мои конечности и мешало здраво мыслить. Мой страх перед гневом Куинлана был оправдан. Я много раз видел его в действии; он мог убить за секунду. Однажды я видел, как тот схватил вооруженного боевика за запястье и, крутанув его, с легкостью сломал ему руку, будто тростинку. Я до сих пор помню тот звук. С его напарником он поступил иначе. Врезав костяшками пальцев тому в горло, и придерживая его одной рукой, чтобы не упал, другой рукой что есть силы саданул ему по шее. Тот впал в беспамятство… или умер. Наверняка умер, так как мало кто оставался после него в живых. И таких примеров было много. Если так он поступал с теми, к кому не испытывал злости и гнева, а просто хотел обезвредить, то страшно подумать, что он делал с теми, кто его взбесил. Я сглотнул. Я нерешительно прошел на середину комнаты и не мог справиться с бешено колотившимся в груди сердцем. Куинлан молча занял место напротив меня, но на приличном расстоянии. Он прикоснулся к своему глазу, и я понял его намек, сосредоточился, подумал о Габриэле и глаза привычно обожгло. Я заметил, что его поднятые руки были напряжены и на них виднелись четко очерченные мышцы. Мускулистое тело Куинлана ловко двигалось по кругу, готовое крушить все на своем пути. Несомненно, он производил сильное впечатление, так как был отлично выученным бойцом. С грустью я подумал, что тоже производил впечатление своим видом. Я не был мускулистым; потеря веса сделала меня гораздо стройнее и со стороны я походил, наверно, на худую каланчу с садовыми перчатками вместо боксерских. Я почувствовал, к своему удивлению, что контроль над телом вовремя перехвачен Натаном. В моем мозгу щелкнуло, и я был ему благодарен за то, что он не стал ждать первых синяков или ран, а действовал сразу. Куинлан решительно двинулся на меня и то, что произошло потом, мало походило на рукопашный бой. Это была неравная схватка двух отличающихся по весу, подготовке и мотиву бойцов. Куинлан пытался захватить меня, попутно нанося удары, я же больше защищался и старался не навредить ему. Хотя, Натан, руководствуясь принципом «не навреди», явно льстил себе. Стоит отметить, что каждое движение Куинлана было хорошо продуманным. Если хотя бы один из его ударов обрушился на мои особо чувствительные участки тела, то он стал бы смертельным. Поэтому стригой тщательно избегал ударов по ним. Я, то есть червь, по понятной причине удары наносил предельно осторожно, стараясь не столько пробить защиту противника, сколько самому не попасть в его захват. Я был потным, в синяках, кровь сочилась из рта и носа. Куинлан, чем я невероятно гордился, тоже получил несколько синяков, и было заметно, что он немного устал – его движения чуть замедлились; все-таки я смог его вымотать. Но я, то есть Натан, просчитался. Как оказалось, знания – это отнюдь не решающий фактор в любом поединке. Опыт, которого у моего червя не могло быть, гораздо важнее. Мы сцепились у стены. Куинлан нанес коленом удар по животу, я согнулся и он повалил меня на пол; в следующий момент, стригой захватил сзади мою шею, вдавил левое колено в мою поясницу, а правой ногой оплел мои колени. -Одно небольшое усилие – и твой позвоночник переломится. – Предупредил стригой, выравнивая сбившееся дыхание. Я не предполагал, конечно, что он может сломать мне позвоночник, но держал он меня крепко и я замер. -Бой окончен. – Просипел я, стараясь не двигаться. Я моргнул и резь прошла. Теперь я остался один на один с другом. Куинлан же не спешил меня отпускать. Я дернулся, и он надавил сильнее. Я ощутил резкую боль и охнул.– Пари. Ты победил. Только после моего признания поражения он убрал колено и отпустил шею. Я сел, подтянул колени к груди и шмыгнул носом, из которого все еще струилась кровь. Я был в каком-то подавленном состоянии. Я ожидал, если честно, большего количества ран и синяков, но Куинлан умел удивлять. Я вытер текущую из носа кровь рукавом. Он, тем временем, взял со стола нож и порезал свою ладонь. Присев на корточки рядом со мной, он осторожно снял мою нелепую перчатку; я попытался запротестовать, но он покачал головой, разжал мою руку и сделал надрез. Затем он плотно соединил наши ладони и взглянул на меня. -Идти на поводу эмоций – пустая трата времени. Твои страхи беспочвенны. -Ты опасен. Опаснее всех, с кем я имел дело. -Это не значит, что я опасен для тебя. От сердца отлегло. За этими словами скрывалось обещание беречь меня после того, что я натворил за его спиной. Это значило, что я был им прощен. Я был тронут. Чтобы простить себя, мне требовалось больше времени. -Зачем ты хочешь залезть мне в мозги? – Устало спросил я, быстро надевая обратно толстую перчатку. Я не должен был ощущать усталость или потерю сил после исцеления, однако моральное истощение даже червь не мог залатать. -Меня беспокоят твои сны. – Откровенно ответил Квинт. Я хотел было возразить ему, что у меня были проблемы посерьезнее, чем какие-то там сны, но слова так и не слетели с языка. Куинлан никогда не переживал понапрасну. -Делай. – Я кивнул, соглашаясь на его манипуляции. Он направил руку к моему затылку, задержавшись у лица; мое сердце пропустило удар, когда он легко и бережно на мгновение прикоснулся к щеке, чем немало смутил и удивил меня, а затем положил ее на затылок. На этот раз я прикрыл глаза и откинул голову чуть назад. ХХХ Недавний облом с Люменом огорчил меня. Куинлан так и не дал мне его в руки и, наверно, по каким-то своим соображениям, не отдаст никогда. Можно было, конечно, прокрасться в его комнату, когда он будет отсутствовать и забрать книгу, но он обязательно узнает об этом и страшно подумать, что он тогда сделает. Наверно, стукнет меня этой книгой в лоб или отчитает, не забыв упомянуть людскую наивность и непроходимую тупость. Я пошел на кухню и собрал все ненужные стаканы. Неуклюжие и толстые пальцы в перчатках норовили выронить их на пол, но я сгреб их в футболку и понес трофей в свою комнату. Куинлан, исследовав лабиринты моего разума, не сказал ничего определенного, я только понял, что сны были…снами, поэтому у меня была целая куча свободного времени, и я решил провести его с пользой. Однако один его жест все никак не выходил из моей головы. Я коснулся щеки, где еще недавно чувствовал его прикосновение. Я не думал, нет, что его интерес ко мне мог перерасти в нечто совсем не дружеское. Но вот его признанное притяжение ко мне, о котором мы недавно говорили, вполне могло восприниматься им несколько иначе. Я не понимал, зачем он коснулся меня так, как бы никогда не прикоснулись друг к другу друзья мужского пола. Этот его жест взбудоражил мое неуемное воображение, а, как показывает практика, его лучше вообще не будить. Я выставил стаканы на стол перед собой в ряд. Сегодня мне, как испытателю, предстояло провести эксперимент. Заключался он в том, что я понаблюдаю за безопасным расстоянием, на которое я могу подносить руку и не разрушать предмет. Затея была глупой, но я не знал, чем еще я мог развлечь себя, сегодня я уже «намедитировался» и все равно заняться мне было нечем. На всякий случай, я обмотал вокруг лица ненужную футболку, оставив лишь небольшую щель для обзора. Неизменно летящие осколки в лицо меня раздражали. Осторожно сняв перчатку, в которой руки у меня сильно потели и чесались, я поднес палец к стакану номер один. Когда до объекта оставался примерно один сантиметр, стакан начал тихо звенеть; и когда я приблизил его еще ближе, то и вовсе надрывно гудеть. Из школьного курса физики, весьма неглубокого, к слову, я понял, что мои руки почему-то вызывали вибрации атомов или молекул предмета, и чем ближе находился мой палец, тем большей вибрации подвергался предмет и в итоге, происходил бум. Я по очереди подносил свой палец к каждому из стаканов и все они реагировали одинаково, как подопытный номер один. Пользы от того, чем я занимался, было немного, однако я установил для себя расстояние, на которое я мог подносить свои руки без опасных последствий. Я выпрямился и краем глаза заметил стоящую в проеме фигуру. Я был так увлечен своим занятием, что не заметил бы даже появившегося слона в комнате. Сколько Куинлан тут простоял, сказать сложно, но он не стал отвлекать меня от моего занятия, так как во все глаза наблюдал за мной, чуть приоткрыв рот. -Давно ты тут стоишь? – Прочистив горло, спросил я, несколько смутившись от его пристального внимания. Я быстро надел свою перчатку, стащил с лица футболку. -Достаточно давно. Чем ты занимаешься? -Я размышляю. – Неопределенно ответил я. -Я слышал твои размышления. – Заметил Квинт, прищурив глаза. Опять этот его непонятный взгляд. -Все - все? – Уточнил я. Мысли про его прикосновение заставляли меня краснеть. -Все. – Подтвердил Квинт, на его губах заиграла улыбка, и он отвел глаза, найдя что-то более увлекательное на полу. Я же не знал, куда себя деть и готов был провалиться сквозь землю. Я подумал, что если бы я на его месте узнал о неких нестандартных подозрениях со стороны друга, то первой реакцией была бы обида, затем возмущение и долгий разъяснительный разговор. Куинлан же почти никак не отреагировал, кроме усмешки. Его это не беспокоило и никак не задело? -Чтобы в дальнейшем предупредить возможную кражу Люмена, я решил дать тебе его непосредственно в руки. – С той же усмешкой проговорил Квинт и направился в свою комнату. Я был удивлен до крайности и молча последовал за товарищем. Он ждал меня в комнате, в руках его находилась долгожданная книга. Он протянул ее мне. Я подошел и, все еще не веря в удачу, принял ценный предмет, при этом задев его холодные руки своими ручищами. Это могло показаться случайностью. Только вот странным было держать книгу не за край, а за середину, как будто специально, чтобы наши руки соприкоснулись. Наши взгляды встретились. Его голубые глаза смотрели на меня как-то насмешливо. Что бы это ни значило, я кивнул в знак благодарности, мысленно приказывая своей паранойе убираться прочь. ХХХ Пролистывание картинок было весьма увлекательным, но крайне неплодотворным. Благо, там их было много и можно было в красках насладиться древними понятиями о добре, зле, ангелах и прочем. Куинлан оказался отчасти прав насчет гугл-переводчика; он переводил, но весьма криво и оттого фразы становились еще неопределеннее и непонятнее. Я заинтересовался лишь одной страницей, где были изображены какие-то воины с разным оружием: один был с булавой, другой держал клинки, а третий, как Куинлан, меч. Они были объединены вместе линиями и самая толстая вела к четвертому воину. Еще там был изображен какой-то ящик, непонятные знаки, солнце, лучи и луна. Извлечь какую-либо информацию из этой картины было нельзя, кто с кем сражался и победил, однако было похоже, что автор данной иллюстрации выкурил что-то не то перед работой. Я отложил книгу в сторону. Я так стремился ее прочесть, что однажды с Куинланом поругался из-за этого, но что мне следовало делать с ней теперь, я не знал. Можно было, конечно, попросить стригоя побыть переводчиком, но вряд ли тот согласится. Плюнув на свою гордость и самолюбие, я направился к нему в комнату. Он отвлекся от листка бумаги, на котором что-то чертил. Во мне вдруг проснулось любопытство. -Я не помешал? – Спросил я, стараясь разглядеть на листке подробности. Куинлан проследил мой взгляд и перевернул листок, при этом сложил руки на столе, как ученик на парте. -Я уже закончил. – Кратко пояснил Квинт. И только я открыл рот, чтобы попросить его помочь, как он опередил меня. – И нет, я не буду переводить книгу. -Почему? – Я вдруг почувствовал разочарование, граничащее со злостью. - У меня другие планы. – Твердо произнес Квинт, встав из-за стола и направившись к выходу. Проходя мимо меня, он задел меня плечом и снова странно взглянул на меня. Я оглянулся ему вслед. Да что с ним такое? ХХХ За прошедший день случилось еще несколько инцидентов, когда Куинлан как бы случайно меня касался. Я же в ответ на эти прикосновения то вздрагивал, то начинал краснеть, то недоуменно хмурился. Куинлан же наклонял голову и просто смотрел на меня. Я не понимал его намерений и мысленно пытался отрицать его возможный недружеский интерес к моей персоне. Что бы с ним ни происходило, он явно превысил лимит ненужных касаний и взглядов в мою сторону. ХХХ Еще одна иллюстрация, которая меня заинтересовала, носила на себе отпечаток тех вольных нравов. На странице, которая содержала и небольшой текст, были изображены ангел и демон мужского пола. Они стояли и смотрели друг другу в глаза. Их руки были переплетены, а сами они стояли слишком близко из-за стремления соединить губы в поцелуе. Мои мысли опять вернулись к Куинлану и его странным прикосновениям ко мне. Может быть, Габриэль, называя нас парочкой, увидел что-то, чего не замечал я? Вдруг в мою комнату вошел Куинлан и молча подошел ко мне. Он выглядел серьезным. -Что-то случилось? – Только и успел спросить я. Куинлан резко схватил меня за горло, грубо поставил на ноги и прижал к стене. Я довольно-таки ощутимо стукнулся спиной; должно быть, Куинлан был зол на меня. Но в чем была причина? Я схватился за его руку, которая держала крепко, но все же не мешала дышать. Если его выходки уже не вызывали удивления, то следующие его действия шокировали меня. Коленом раздвинув мои ноги, он весьма недвусмысленно поместил свою ногу между моими. Устроившись таким образом, он приблизил свою голову к моей, а я попытался вжаться в стену. Я чувствовал кожей его дыхание. Я нервно сглотнул и пытался совладать с бешеным сердцебиением и страхом. Что-либо сказать я смог далеко не сразу. -Что ты делаешь? – Прошептал я, толстыми пальцами пытаясь разжать его руку на моем горле. О том, чтобы стянуть перчатки и использовать силу для защиты, и речи быть не могло; мы убьем друг друга. -То, что ты ожидаешь от меня. – Невинно произнес Квинт. Левая рука нежно коснулась моей скулы, затем задела кадык, после этого медленно прочертила линию от горла до моего живота. Мурашки побежали по спине, я шире открыл глаза. -О чем ты? – Спросил я, кое-как совладав с охрипшим голосом. -В Риме были весьма распутные нравы. Именно тогда я стал невольным свидетелем таких сцен, от которых у тебя волосы бы встали дыбом. Женщины с женщинами, мужчины с мужчинами, группами. Особенно интересны были мужские узы. В те времена такие пары сражались друг за друга. Это было весьма эффективно для победы над врагом. В наше время нравы, похоже, не изменились. Как и мысли современных людей. Он взялся за пряжку моих джинсов и потянул. -Зачем ты мне это говоришь? – Я дернулся изо всех сил, но Куинлан лишь хмыкнул и прижал свое колено теснее. Его жало, выражая настроение хозяина, застрекотало громче обычного. Я перестал вырываться. Пряжку он все же не стал расстегивать. -В своих мыслях ты предположил, что мой интерес к тебе носит некий…подтекст. – Чуть прикрыв глаза, проговорил стригой. Он отпустил пряжку и переместил свою руку на талию. Я снова сглотнул. - Мне интересно, о чем ты думал, когда я рассказал тебе о невозможности иметь детей? Что я орудую жалом для утех? Или ты опять не используешь голову по прямому назначению? Он до синяков сжал руку на талии; я зашипел от боли. Если Куинлан, согласно его утверждению, просто наблюдал за римлянами и их забавами, но не участвовал, то он смотрел очень внимательно. И многому научился. Даже слишком. -Тебя все-таки задели мои мысли? – Мрачно спросил я. Теперь я понял, зачем были нужны все эти случайные касания, взгляды; Куинлан просто дразнил меня и жестоко развлекался, наблюдая за моей реакцией. Пытался сравнять счет, но по-своему. -Ты все правильно понял. – Рука Куинлана плавно скользнула на поясницу, и он рывком прижал мое тело теснее к своему. Я чувствовал мерные удары его сердца напротив своего. Именно сейчас я начал действительно бояться. -Нет. – Слабо запротестовал я. Куинлан промолчал, продолжая прижимать меня к себе. Я вдруг с грустью осознал, что он не собирается отпускать меня, и я решил уйти в свою комнату размышлений, а он пусть делает со мной, что хочет. Я прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться, но стригой переложил руку с поясницы на затылок. -Даже не пытайся. Тело мне не нужно. И тогда меня осенило. Куинлан устроил все это шоу специально для одного зрителя: меня. - Ты не имел в виду ничего такого, о чем я подумал. Ты злишься на меня за то, что первое твое проявление …симпатии ко мне я воспринял как…как… - Я вдруг не смог назвать слово, оно застряло в том месте, где рука Куинлана сжимала мое горло. – Я прав? Он чуть ослабил хватку на горле, но не отпускал меня. Я смотрел ему прямо в глаза и безуспешно старался прочесть в них ответ. Он прижал меня еще ближе, и я стиснул зубы. Мне было не больно, но уже неприятно. -А теперь представь себе ситуацию, что я бы захотел чего-то подобного. Что бы ты стал делать? – Почти в ухо прошептал Куинлан. -Я не знаю. – Мой мозг отказывался работать, я не верил в то, что Куинлан творил такое. -А ты подумай хорошенько. – Я вздрогнул, почувствовав, как его жало прикоснулось к моему горлу. Я инстинктивно пытался отстраниться, но он вернул свою руку на поясницу и снова прижал меня. Жало оставляло влажный след на горле, ведомое желанием хозяина. Следовало признать, что ощущения не были мерзкими; если бы я оказался в несколько другой ситуации, и такие вещи со мной проделывала девушка, то подобные ласки я находил бы вполне приятными. Сейчас же я съеживался, вздрагивал и трепетал. Я не мог связно думать, когда он сжимал мое горло и тело. Но мне пришлось взять себя в руки и поразмыслить. У всего, что делал стригой, была цель и причина. Он не был импульсивным, в отличие от меня. Значит, причина была и у этих его объятий. Я почувствовал, как немного расслабляются мои судорожно напрягшиеся мышцы и как мои мысли пытаются выстроиться в логичную цепь. Ответ на его вопрос, что бы я стал делать, если бы стригой выразил свое неоднозначное желание, мне было поначалу тяжело сформулировать. Я не причислял себя к каким-то меньшинствам, а считал себя обычным мужчиной, но в моей жизни, увы, не осталось места для обычного. Все перевернулось с ног на голову. Я признавал, что меня тянуло к нему, а его тянуло ко мне, но это был скорее психологический голод по общению и взаимной поддержке, а также физические особенности разделенных червей, куда без них. Была ли возможна связь иного характера? Возможно, в фантазиях Габриэля. Когда я впервые задумался о касаниях стригоя, это вызвало испуг; я не знал и не понимал Куинлана в достаточной степени; теперь же до меня дошло, что он, скорее всего, дублировал на мне те жесты, которые видел от матери и жены. И в них не было ничего извращенного; лишь попытка показать свое отношение, преданность, любовь. И Куинлан показал их мне, но я извратил их смысл. Куинлан был прав; иногда я не пользуюсь головой. Доверие всегда подтверждается доверием. Мне эти слова сказал Габриэль, который находился в теле Куинлана. Но откуда он их взял, если не из разума стригоя. Разума, который привычно отключал такие опасные чувства, ведь ему уже не раз разбивали сердце. Я также причинил ему душевную боль, иначе поняв его жест. Смысл его вопроса, который до сих пор висел в воздухе, сводился к желанию сделать то же в ответ. В переводе со стригойского звучало примерно так: «Ты боишься моих касаний, тогда как насчет того, чтобы получить нечто действительно страшное?» Все вдруг встало на свои места. Вряд ли пределом его мечтаний было сжимать мое худощавое тело в руках, а также рисковать своим самоконтролем, используя жало. Но актеры грандиозного шоу были на своих местах и правдоподобно отыгрывали свои роли. Теперь был мой выход. Услышав мои мысли, на губах Куинлана заиграла знакомая усмешка, и он убрал руку с моего горла. Также он отступил от меня на шаг, ожидая ответных действий. -Я не могу ответить словами на твой вопрос. – Уже спокойно проговорил я. - Но могу показать. И тогда я протянул к нему свои руки в перчатках и бережно обхватил его лицо руками. Он вздрогнул от неожиданности. Наверно, я застал его врасплох, поэтому его лицо выражало смесь испуга и неуверенности. Он приоткрыл было рот, но ни один звук так и не сорвался с его губ. Сперва осторожный, его взгляд сменился на понимающий, а потом потеплел.