Истинная сущность человека

Я очнулся, словно выплыл на поверхность после неудачного прыжка в воду, жадно глотая воздух. Тело свело кратковременной судорогой, но потом все быстро прошло, глаз я так и не открыл. Не смог. Слабость не отпускала меня, липкой паутиной оплетая конечности. Во рту пересохло, горло саднило, будто я кричал и сорвал голос. Что-то холодное коснулось губ, и я вновь вздрогнул, попытавшись отодвинуться, но когда почувствовал капли воды, то благодарно сделал несколько глотков. Воспоминания нахлынули, и я распахнул глаза, быстро найдя глазами сидящего рядом Баракуса. Он выглядел каким-то изможденным, и я порадовался про себя. Он сидел рядом и молча смотрел на меня. Куда подевались мои силы, представить было сложно, если он, конечно, не заставил меня всю ночь разгружать мешки. А потом обратно загружать. С него станется. -Ты…сделал? – Два слова дались мне с трудом, и я закашлялся. Я нетерпеливо ждал ответа и заодно прислушался к себе. Навскидку, ничего не изменилось. Я был собой, боли в груди я не испытывал, и, наверно, у него ничего не вышло. Я лелеял такую надежду. Гибрид кивнул, и я устало прикрыл глаза. Чтоб его. -Где Натан? – Просипел я, собрав последние силы. Натан был странным созданием, нежеланным соседом, но он был моим. Нашим с Куинланом, поправил я сам себя и мое сердце кольнуло. -Он остался в тебе. Я недоуменно хлопал глазами, пытаясь уложить в голове только что сказанное им, и, кажется, у меня откуда-то появились силы. Чтобы пронзать гибрида свирепым взглядом. -А твой…твоя часть? – Меня подмывало сказать «огрызок», но я воздержался. Гибрид сидел на расстоянии вытянутой руки. Не в духе. -И моя часть в тебе. Я внезапно начал смеяться. Это случилось непроизвольно. От души. Баракус явно не понял моего веселья, он смотрел на меня как-то загадочно. А я понимал причины своего нервного смеха. И не мог остановиться. Его рука резко сжалась в кулак и приземлилась в нескольких сантиметрах от моей головы, резко прекращая мой смех. И заставляя чуть сместить голову в сторону. Я замер, настороженно следя за его действиями. -Что смешного? – Устало спросил Баракус. -Вы решили убить меня? Какого черта вы суете в меня то, чего во мне не должно быть? – Отчаяние в моих словах было настолько явным, что я быстро отвел взгляд, опасаясь, что слезы хлынут из глаз по щекам от обиды. Только не при гибриде. Мои слабости пусть будут только моими. -Судьба у тебя такая. – Со вздохом ответил гибрид. Если он вырезал своего червя из груди и разрезал напополам, как Куинлан когда-то, боль была адской. Я даже посочувствовал ему немного, но потом опять возненавидел с новой силой. -Почему ты не убрал Натана? – Глядя в потолок, устало спросил я. Не то, чтобы я жаждал избавиться от него, однако планы были другими у гибрида. -Я убрал. И вселил своего. Но ты все равно погибал, поэтому пришлось оставить обоих. Я удивленно уставился на него. Как все просто было у гибрида. Он будто развлекался, собирая лего. Такой его подход вызвал во мне жгучую злость. Не получись у него ничего и умри я, что бы он почувствовал? Ради чего это было все? И ощутил бы он что-нибудь? Я хмуро отвел от него взгляд. И все же я от души радовался тому, что Натан так крепко был связан с моим телом. Поскольку он мог контролировать мои системы и органы, мы были зависимы друг от друга. Натан являлся не только моим личным доктором, но и был связующим звеном между мной и Куинланом, и я не знал, что бы стало с нашими отношениями, если бы червя не стало. Баракус сделал щедрый жест, я был благодарен ему. Я от одного червя с ума сходил, а теперь они вдвоем насядут на меня. -И чего ты этим добился? – Спросил я, вглядываясь в его зеркала души. – Почему, когда ты хочешь досадить Куинлану, используешь меня? -Отдыхай. – Мягко произнес гибрид, игнорируя мой вопрос и тяжело поднимаясь со своего места. – Я услышу, если ты поднимешься. Я промолчал, не понимая, какой контекст вкладывался в слова. Угроза или забота. В любом случае, у меня совершенно не было сил не то, что на «поднимешься», но и на резкий ответ. Силы были только лежать, не шевелясь. И желательно не думая ни о чем. ХХХ Из глубокого сна меня вырвало острое ощущение присутствия. Будто сгусток силы, который я не видел глазами, но предельно ясно чувствовал в груди каким-то внутренним оком, почти опалял, но без боли. Я открыл глаза и резко отпрянул от гибрида, который так и замер с протянутой ко мне рукой. Я сам не понимал, что именно произошло, но ощущения были волнительными. И необычно яркими. И то, что Баракус являлся причиной этих ощущений, не вызывало сомнений. Я насупился. В моей жизни изменения всегда были не в лучшую сторону. -Что случилось? – Спросил гибрид, с сомнением посмотрев на свою руку. Мои пальцы потянулись к его руке и замерли от нее в нескольких сантиметрах. Сила внутри засияла ярче. Я раздраженно отдернул руку. Я мог поклясться, что я чувствовал его силу. Если раньше я ощущал затылком лишь его приближение, то теперь концентрация его родственной силы ясно ощущалась в груди. И чем ближе я находился, тем ярче она сияла. -Тебя что-то смущает. – Сказал Баракус, и я подметил, что выглядел он уже лучше. Мое же самочувствие оставляло желать лучшего. -Меня уже ничего не смущает. Все просто достало. – Тихо пробормотал я. Баракус протянул мне руку ладонью кверху. -Дай мне свою руку. Я замер, обдумывая свои дальнейшие действия. Наверно, я мог бы отказать ему в качестве демонстрации моего несогласия с тем, что он сотворил. Мог бы послать его так извилисто, насколько бы хватило фантазии. Мог бы из принципа брыкаться, кусаться до последнего, как и советовал этот чертов Рэм. Но азарт, который я уловил в глазах гибрида, словно подначивал меня к этому. Он будто искренне желал, с нетерпением ждал этого моего бесполезного, кратковременного трепыхания. Насколько страшным и странным это бы ни звучало, но моя боль ему приносила удовольствие. А я не хотел поощрять это. Я осторожно вложил свою руку, готовый в любой момент выдернуть ее. И сразу почувствовал сильную вибрацию вокруг, стекла задребезжали, стены начало потряхивать. Это был не я. Это были МЫ. Я встревоженно смотрел ему в глаза, в его же глазах светилось еле сдерживаемое восхищение. Как мальчишка, ей богу. Я вырвал свою руку, пока и этот дом не развалился нам на головы, в то время, как Баракус изумлялся, оглядываясь по сторонам. Я отполз к стене, подальше от него, и прижался к ней спиной. С меня хватит. Я устал от этого. Утомился от бесконечного ожидания последствий пребывания червей в моем теле. И я с ужасом думал, что скоро наступит тот страшный момент, когда меня потянет к гибриду, как к Куинлану. И если Куинлан был полон благоразумности, благородства и моральные тормоза у него работали отлично, то у Баракуса это все напрочь отсутствовало, и он привык силой брать то, что ему хотелось. И воображение живо подкинуло мне яркие образы, от которых меня замутило. Гибрид молча наблюдал за мной. Я немного расслабил напряженные плечи. Вряд ли он понял причину моей нервозности. -Боишься, что я причиню тебе боль, когда почувствую … притяжение к тебе? – Его ухмылка стала едкой, а голова чуть отклонилась в сторону. Вот черт. Все-таки понял. Боялся я или нет, было не важно. Баракус обязательно ее причинит, и будет смаковать мою боль, как экзотическое блюдо. Это не радовало меня ни капли. И вдруг мои мысли плавно перетекли к Куинлану. У него обязательно случится аневризма, если уже не случилась, когда он узнает о моем новом друге в груди. Если, конечно, он не убьет меня прежде, чем я успею открыть рот и все объяснить. Считался ли приход гибрида ко мне за мой уход к нему? Я надеялся, нет. Баракус, по-своему поняв мое молчание, усмехнулся. -Не переживай. Непоправимый вред я тебе не нанесу. Никогда. Его обещание не убивать меня вовсе не обнадеживало, так как Баракус мог причинить душевные муки еще похлеще физических. Тем более, я лечил сам себя, и это открывало почти безграничные перспективы в искусстве пыток и причинения боли. Баракус походил на хитрую Лису из сказки, когда она уже держала на носу Колобка и вот-вот готовилась проглотить наивного бедолагу, в то время как тот доверчиво распевал свои песни и не ощущал угрозы. ХХХ Если вычесть головную боль, постоянное чувство тревоги, легкий страх, то я был в порядке. Меня никто об этом не спрашивал, да и зачем, ведь вампиры обладали чутким слухом. Куинлан обычно оценивал мои мысли, Баракус ощущал эмоции, таким образом, окружавшие меня стригои знали о моем состоянии больше, чем лечащий врач, имеющий на руках все анализы и исследования. Но знать и проявлять интерес – разные вещи. Никого из них не интересовали мои впечатления, мое настроение, так как они о них просто знали. Никто не старался приободрить меня, внушить спокойствие, проявить соучастие, поинтересоваться, поговорить. Я привык к тому, что они были другими, и измерять их мерками людей было нельзя. Но мне отчаянно хотелось ощущать тепло, поддержку, симпатию в глазах. Я замерзал, когда кругом ощущал лишь холод, впадал в депрессию, тяжелое уныние, и всегда тянулся к источнику тепла. Баракус был весьма своеобразным источником тепла. Если Куинлан мне напоминал ослепительное солнце, то гибрид казался мне чадящей керосиновой лампой. Но они оба были важны для меня, занимали мое сердце. Поэтому я хотел мира между ними. Хотел, чтобы оставшиеся стригои выжили. Даже этот Четвертый, если он будет где-нибудь подальше от нас. Как-то нужно было заключить между ними мир, найти связующее звено, пока их войны и желание мести не уничтожили меня. Подошло бы даже временное перемирие. Но я не знал, с какой стороны начать. Куинлан обещал меня убить, если я вернусь. Что ж, умирать от его руки – не страшно. Я много думал об этом. Если он посчитает, что я недостоин его дара, что я предал и подвел его – я смиренно приму его гнев. И смерть. Так как моя жизнь, по всем законам физики, должна была оборваться уже давно. Куинлан дал мне второй шанс, одарил бессмертием, и моя жизнь, как бы это странно ни звучало – принадлежала ему. Я всегда знал это, терпел его выходки, ощущал признательность, преданность, однако не обличал в слова эту простую истину. Смиренность ощущалась как нечто новое и вроде бы несвойственное мне, однако…я был внутренне спокоен. И был уверен, что позволил бы Куинлану сделать то, что он сочтет нужным. Я долго, слишком долго жил в долг. А долги нужно возвращать. В груди кольнуло, и я согнулся. Черви там что, территорию делят? Или это мое сердце кольнуло, обещая в скором времени остановку? Я изумлялся, почему червь Баракуса меня не пугал. Я не ощущал страха, боязни от его существования во мне. Я не чувствовал то, что должен был, наверно. Мое настроение было ровным, и я спрашивал себя, почему. Я с содроганием не ждал, что сулит мне часть безжалостного убийцы, с трепетом и внимательностью не вслушивался в изменения тела или появление странных желаний. Наверно, я просто …подарил себя стригоям. Вручил, как сомнительный подарок. Так как я не имел больше дома и друзей, кроме всего того, что стригои готовы были предложить мне. Или мне было просто все равно, так как я устал. Наверно, хуже мне стать уже не может, что бы стригои ни сделали. Я был у себя, но я прекрасно ощущал гибрида неподалеку. Ощутимый яркий сгусток внутри меня сиял, ярко. Я точно мог назвать направление, указать пальцем, где Баракус находился, но не точное место, и я вдруг понял, как Баракус искал своих братьев. Я решил заронить первые зерна сомнения в разум Баракуса, то есть мира, попытавшись поговорить с ним. Говорят, что если что-то постоянно упоминать, то это откладывается в голове у того, кто это слышит. Формирует иную реальность. Должно быть, пришла пора начать формировать ее. Я зашел к нему. Он не пытался меня как-то ограничивать в передвижениях, хотя я и ожидал этого от него. Наверняка он понимал, что мне некуда деваться, и я никуда не ушел бы. И не стал бы пытаться достать червя из груди. С Куинланом мы были …в ссоре, а больше мне не было нигде места. Точнее, стригои устроили все таким образом, что мне было некуда пойти, так как я умер бы от тоски. Меня никто не ждал, не разыскивал в людском мире, я был одиноким. Это казалось неправильным, это казалось ловушкой, однако…у меня действительно никого не было, кроме них. А они…ненавидели друг друга. И пытались мстить через меня. Те, кого я …любил? …не ладили. А я хотел их всех вместе. Любой ценой. Сила внутри вспыхнула от нашего сближения, и я сморщился. Такие всполохи отнюдь не вызывали дискомфорта, однако были странными и сильными, чем вызывали волнение. Лучше бы болел затылок. К моему удивлению, Баракус сидел и читал. Я нахмурился. Весьма неожиданно. Он вскинул на меня глаза и выпрямился. Особенно внимательно он вгляделся в мою грудь. Как просканировал. Я тоже посмотрел на нее, но потом отвел взгляд. В груди стало больше на одного жителя. -Что дальше? – Спросил я прямо, не захотев ходить вокруг да около. -Дальше? Насколько дальше? – Пробормотал гибрид, не отвлекаясь от чтения. Я вообще думал, что он не умел читать, раз все время провел на войнах и так хорошо развился физически…по-военному. И почему-то был уверен, что он, максимум, сидит и разглядывает картинки в книге. -Что будет. Со всеми. – Пояснил я. Баракус отложил книгу, встал с места и подошел. Я чувствовал приближение его силы внутри, чего-то сильного и яркого. Я сжал губы. Ощущения были насыщенными. -Рэм с Куинланом наверняка нападут. – Ровно констатировал он, не вкладывая эмоции в слова. -И? -Нас трое, их двое. – Намекнул Баракус, и я вздохнул. -Заключи перемирие. Поговорите. – Предложил я, с надеждой глядя в его глаза. -Нет. Как любят говорить люди, у нас «неразрешимый конфликт». - Так разреши его. Гибрид мотнул головой. -А как же «я тебе, ты мне»? Баракус усмехнулся. -Ты гол, как сокол. Наверно, гибрид перечитал книг. Или пересмотрел картинок в книгах. -Ты называл меня семьей. – Я попробовал зайти с другой стороны, надавив на его эмоции ко мне. -Верно. – Осторожно подтвердил Баракус, складывая руки на груди. -Если член семьи о чем-то просит… -То другой член семьи может отказать. – Заявил Баракус, отходя от меня и присаживаясь на свое место. Я закатил глаза. Не тут-то было. Моральные уколы не действовали на него. -Допустим, ты убьешь Куинлана, Рэма. Или что ты там хочешь с ними сделать. Ты думаешь, я оставлю все, как есть? Забуду? Смирюсь? -А что ты сделаешь? Отравишь нас? Обидишься? – Мои брови сошлись на лбу. Действительно, моя месть, в его понимании, не могла быть устрашающей. А вот это уже пугало меня. Потому что сделать что-либо, по большому счету, я не мог. И гибрид прямо указывал на это, подчеркивая мою безвыходность. Баракус вряд ли пощадит бы мои чувства. Он считал меня тем, кто явно находился намного ниже него по статусу, способностям, интеллекту. Но чуть выше, чем надоедливое насекомое. Хоть и веселое и занимательное. -Ты не можешь брать, ничего не давая взамен. Ты не можешь не считаться со мной. Ты не можешь мучить меня. – Возразил я горячо. -Милый Фет. Что я должен тебе дать? – Гибрид лукаво сощурил глаза, и его слова заискрили двусмысленностью. Я проигнорировал это. Если Баракус хотел меня смутить или вогнать в краску, то он ошибся. Я больше не велся на его провокации. Он продолжил, буравя меня глазами. -Я бы отвернул тебе твою бестолковую голову уже давно, но, поскольку я считаюсь с тобой, она на месте, так? Насчет твоих мучений…что ты действительно знаешь об этом? Думаешь, то, что ты испытал, настолько невыносимо и ужасно? Может быть, ты утопал в невыносимой боли неделями? Тебя изощренно и медленно пытали, доводя до безумия? Я покачал головой, не выдержав его взгляд. Мои мучения, по сравнению с его, были действительно мелкими и смешными. Но лично для меня они были невыносимыми и жестокими. Мои плечи бессильно поникли. Мне было жаль, что он прошел через это. Что испытал муки, которые наверняка изменили его. Но это не означало, что и меня нужно было закалить подобным образом. Мне нестерпимо хотелось встряхнуть его хорошенько и дать пощечину, чтобы втолковать хотя бы крупинку здравости и сочувствия. Моего понятия об этом, а не его понятий, претящих мне. Потому что он неосознанно или специально – пытался причинить ту же самую боль окружающим. Но это было лишь фантазиями. Начни я что-либо подобное, он завершил бы наш «разговор» одним ударом. -Иногда мир просто невозможен. Я много видел войн, конфликтов, участвовал в большинстве. – Уже серьезнее проговорил гибрид, наверно, устав издеваться надо мной. Я смотрел на него осуждающе, хмуро. Он вновь подошел ко мне. -Думаешь, ты первый, кто выступает против крови? Они также взывали, просили, жертвовали. Но все было бесполезно. Природу людей, как и природу полулюдей, их жажду крови, сложно изменить словами маленького человека. Я понял, что имел в виду гибрид. Мои усилия, по большому счету, были недостаточными. Одних моих желаний было явно мало, проблема была гораздо глубже. Я был действительно «мал» для этого. -Я не хочу менять природу ЛЮДЕЙ. Мне достаточно убедить тебя. И Куинлана. Его пальцы вновь замерли у моей щеки, невесомо коснувшись. Оставалось загадкой, что именно вызывало в нем эти приступы эмоциональности: мои слова или чувства, которые он считывал у меня. Его касание напомнило мне о Куинлане. Желание больше не тревожило меня, и я был благодарен червю. Может, влиял червь Баракуса, а возможно, Натан держал обиду на брата после того раза и тоже немного остудил пыл. Я поймал его руку, чуть дрогнувшую под моим касанием, и сжал. На этот раз дом не затрясся. Гибрид чуть наклонил голову, будто прислушиваясь, и тепло, которое я вновь ощущал в руке, начало согревать вечно холодные пальцы гибрида. Он не отрывал чуть удивленного взгляда от наших соединенных рук, как будто происходило что-то из ряда вон выходящее. Баракус резко вырвал руку. Я не понимал причины такой реакции, поэтому старался прочесть ответ в глазах гибрида. Я что-то сделал не так? Причинил боль? Что это вообще было за тепло, которым я дотянулся до отравленного и спящего Баракуса, разбудил его и которое разделил с ним только что? -Я… - Я недоуменно посмотрел на свою ладонь. – Что это за тепло? Я поранил тебя? Взгляд гибрида красноречиво дал мне понять, что «поранить» его было весьма сложно. Его слова подтвердили мои выводы. -Поранил? Фет. - Он прикрыл на мгновение глаза. – Даже захоти ты «поранить»… Он не стал договаривать, но я понял его. Снисходительность из уст стригоя уже давно раздражала меня, как будто в его глазах я был слабаком, каких поискать. Я устал убеждать его в обратном и злиться. Его мнение – только его. Он вновь сел на место, взяв в руки книгу. Мне было любопытно, что все стригои повально читали. Наверно, Баракус уже до блеска вычистил свое оружие. И не один раз. -«Психология зла». – Негромко сказал гибрид. -Что? – Не понял я. -Я ощущаю от тебя любопытство. Ты рискуешь свернуть себе шею, пытаясь разглядеть название книги. – Усмехнулся Баракус, не поднимая на меня глаз. Он был абсолютно прав. Полномочия сворачивать шеи были предоставлены только Баракусу. Он развернул книгу, давая мне возможность прочитать название. Действительно, «Психология зла». Гибрид начал интересоваться своей психологией? -Ты читаешь? – Удивился я. А когда встал на цыпочки, заметил, что в книге не было картинок. Он посмотрел на меня возмущенно. -И не только на английском. Тебе бы тоже не мешало выучить пару – тройку языков. – Беззлобно заметил гибрид, красноречиво глядя на меня. Такого Баракуса, который советовал мне учиться, я еще не встречал. -С братьями все в порядке? Вопрос немного смутил его на этот раз, поэтому ответ прозвучал не сразу. -Они в порядке. – Баракус задумался на мгновение. – Им безопаснее находиться подальше от нас. «Подальше от меня» было бы точнее. Куинлан сдал его братьев однажды, а гибрид не попадается дважды на одну и ту же удочку. Баракус правильно делал, что не доверял мне. И обдуманно подходил к принятию решений, ощущая ответственность. Иногда этого недоставало и мне. На этом можно было смело ставить точку в разговоре. Больше у нас с Баракусом не было общих тем, в отличие от Куинлана. Только с ним я мог болтать о всяких пустяках. Мне стало тревожно и грустно от мыслей о друге, так как первый запал и обида начали проходить, и я остыл. Теперь я мог и хотел с ним разговаривать, но вот что думал по этому поводу сам Куинлан, я не представлял. Наверно он, верный своему слову убить меня, вовсю точил меч. Я продолжал стоять перед гибридом и думал о своем провале убедить его, а когда заметил на себе любопытный взгляд, то вопросительно посмотрел в ответ. -Эмоции выдают тебя с головой. Я говорю не про то, что я ощущаю. Я про то, что написано у тебя на лице. Когда ты думаешь о Куинлане, твой взгляд смягчается. Когда обо мне – ты хмуришься или злишься, твои глаза наполняются решимостью и огнем. -К чему ты ведешь? -Твоя эмоциональность неуместна. Тебе следует учиться контролировать не только внутренние эмоции, но и внешние их проявления. -Я учту. – Буркнул я, раздраженно развернувшись, чтобы уйти. С меня хватит уже выслушивать «дельные» советы гибрида. С чего он взял, что мне это интересно, и я послушаю его, когда он беспробудно глух ко мне? Кем он себя возомнил? Другом? Наставником? Старшим товарищем? Отцом, не дай Бог? На него, должно быть, подействовало разделение червей. Чего-то стало в гибриде явно больше. Его слова догнали меня у двери, заставив остановиться. -Если Куинлан сюда придет, жди беды. Я недовольно обернулся через плечо. Будто я мог указывать Куинлану, что делать. Будто я мог вообще кому-то на что-то указывать, находясь среди твердолобых стригоев с чрезмерной жаждой крови. Но я предпочел промолчать. ХХХ Когда Куинлан пришел, я нахмурился. Я ожидал его прихода, с ужасом и трепетом. Когда-то это должно было произойти. С ним явился и Рэм. Я чертыхнулся про себя, и вышел из дома. Баракус уже стоял на крыльце, сложив руки на груди. Уверенный в себе, сильный. Непобедимый. Куинлан мельком взглянул на него, чуть дольше задержавшись взглядом на мне. Первым порывом было подойти к нему, но он вынул меч и я резко передумал. Возможно, он готовился ко встрече с Баракусом, или меч предназначался моей голове. Проверять на практике я не рискнул, так как среди моих качеств личности напрочь отсутствовала пытливость Баракуса. Я подошел к гибриду. -Мы сядем и поговорим? – Спросил я, лелея надежду на мирный исход. -Иди в дом. Я внутренне послал его подальше. Я и не думал никуда уходить. -Зачем ты …вы явились? – Голос гибрида был тихим, но твердым. -За тобой должок. – Напомнил Рэм. -Я помню. И как я могу его вернуть? Рэм взглянул на меня, и я нахмурился. Я не понимал, что между ними произошло когда-то и его намеки ни о чем мне не говорили. Но то, что он пытался вмешать в свои дела меня, было очевидно. -Исключено. – Ответил гибрид. -Тогда один из братьев. – Предложил Четвертый, и я заметил, что Баракус начинает выходить из себя. -Нет. – Резко ответил гибрид. -Тогда твоя жизнь. -Нет! – Вмешался я, и Куинлан обратил на меня свой тяжелый взгляд. – Всегда можно решить дело миром. Мы можем договориться. -Я договариваюсь. – Согласился Рэм. – Только условия Баракусу не нравятся. -Зачем здесь Куинлан? – Спросил гибрид, ухмыляясь. Я навострил уши. – На этот раз ты пришел без Габриэля? Куинлан пришел уже не в духе, насколько я мог судить. Теперь же он смотрел как-то свирепо на всех, и я вообще расхотел с ним пересекаться сегодня. -Иди в дом, Фет. – Вновь приказал Баракус, не глядя на меня. С места я решил не сходить. Что мне следовало делать, если они вдруг перейдут в нападение, я так и не придумал. Но я не хотел их столкновения. Вообще ситуация была странной. Стригои, подобно кочующим варварам, совершали периодические набеги друг на друга. В моменты временного перемирия они снова копили и собирали силы, и вновь отправлялись в путь. Весьма неподобающее поведение для существ, полагающих себя высшими. Я решил когда-нибудь поинтересоваться у них, что думали по этому поводу сами стригои. -Чего именно ты хочешь, Рэм? – Спросил я, игнорируя суровые взгляды гибрида. -Расплаты. Баракус должен отдать мне равную по ценности жизнь. – Объяснил Рэм ровным голосом. Это значило, что Баракус когда-то отнял чью-то жизнь. Что ж, весьма в его духе. -Если отдаст, ты… -Я уйду. Следовало понимать, что гибрид никогда не отдаст братьев или свою жизнь. А вот с моей жизнью он обращался весьма вольно, и ее ценность сильно уступала остальным. Не равная по ценности, как требовал Рэм, но хоть что-то. Самым логичным было предложить себя Четвертому, а Куинлан, если я не ошибся в нем, не позволил бы меня убить чужими руками. Убил бы сам, а я бы позволил ему. Я был его наследником, и право вершить надо мной суд принадлежало только ему. И я готов был заплатить эту цену, если те, кто мне дорог, останутся невредимыми. От подобных мыслей у меня заболела голова. Или это взгляд Баракуса пронзал меня насквозь, вызвав мигрень. В любом случае, если стригои всегда были такими воинственными, то, как они умудрились сохранить свою жизнь до этого момента? -Возьми мою. – Со вздохом проговорил я. Надо было что-то решать без кровопролития, скоро снег пойдет, а мы все продолжали стоять. Куинлан был сегодня странно молчаливым. Даже после моих слов он не изменился в лице, лишь голова чуть двинулась в сторону. Сомнения вновь зашевелились в моей груди. Наверняка Куинлан был на меня зол. В любом случае, будь что будет. Но разочарование и недоумение все же успели вспыхнуть внутри. Жало Баракуса нервно клокотало в горле, перекатываясь. Я привык к его звукам и почти безошибочно мог определить его эмоции. У котов был хвост, подсказывающий хозяину их настроение, а у стригоев жало. Все закономерно. И сейчас даже Баракус остро реагировал на мои слова, но не Квинт, мой друг. Единственный настоящий. Я мрачно усмехнулся. Мне было любопытно, что станет делать Куинлан, если Рэм захочет причинить мне вред. Просто будет наблюдать или остановит? Я рассмотрел оба этих варианта и все же остановился на последнем. Я доверял ему и его выбору. И был преданным другом. Я заставил ноги двигаться и подошел к Рэму, взглянул и на Куинлана. Баракус так и не двинулся и молчал, чем меня смутил. Его слова, сказанные мне, явно противоречили его действиям. И я хмурился, ожидая от него хотя бы видимости борьбы за мою жизнь. Его равнодушие ранило меня. Рэм смотрел на меня с нескрываемым любопытством. -Забирай мою жизнь и уходи. – Выпалил я. Все равно я еще недавно хотел все завершить подобным образом, и если это принесет хоть какой-то прок, я был бы не против. Усталость и апатия надежно закрепились в моей душе. Я был настолько уязвим морально, что разваливался на части. И собраться не мог. Рэм посмотрел на Куинлана, который перехватил меч удобнее. Чтобы защитить меня или…решить мою судьбу? Я жалел, что так и не спросил, что за рисунок был выгравирован на рукояти. Что он значил для него… И что я значил для Куинлана. Я с вызовом посмотрел на Рэма, без страха, но заметил, что тот начал нервничать, глядя по сторонам. Я обернулся. Баракус стоял и смотрел на нас. Черт возьми. Догадка словно пронзила меня током. Он позвал братьев. И словно в подтверждение моих мыслей один из братьев вышел справа, другой – слева, окружая нас по периметру. Теперь я мог объяснить себе то, что я принял за внешнее спокойствие гибрида. Он просто ждал прихода братьев. Я встретил внимательный взгляд гибрида. Я покачал головой, прося его не вредить нам, пытаясь вложить в свой взгляд мольбу. Неужели он сам не понимал бесполезности кровопролития? Неужели он вновь причинит боль Куинлану, мне, не взирая на мое к стригою отношение? Неужели ему настолько приятно наблюдать за моими переживаниями? Глаза Баракуса сузились до тонких щелок. Я не понимал его мимику. Его сила ярко горела изнутри, я ощущал ее внутри, но это мало чем могло мне помочь. Братья стояли, словно статуи, ожидая безмолвной команды. Я приблизился к Куинлану, встав у его левого плеча, но все же на достаточном расстоянии. Он заметил мое движение, однако вновь обратил свое внимание на Шиву. Он смотрел на нас холодно, и я был уверен, что жалости и сострадания в нем не было ни грамма. Каниш находился ближе к Рэму, поэтому ему придется иметь дело с клинками. Напряжение накалилось настолько, что его можно было резать на куски наточенным мечом Куинлана. Я пропустил тот момент, когда Шива начал двигаться. Когда Куинлан занес меч для удара, я успел одним прыжком настичь Куинлана, обе моих руки, на пальцах которых я ощущал тепло, обвились вокруг его плеч, не пуская, и я зажмурился, ощущая нечто похожее на жар в груди. Куинлан сразу не остановился, и я почувствовал сильный рывок, рискующий вырвать руки из суставов, но я упрямо не расцепил рук и почти устоял на месте. Я ожидал еще одного рывка, завершившего бы освобождение друга из моей ослабевшей хватки, удара, боли, но то, что произошло дальше, было неожиданным. Тишина, повисшая в воздухе, напугала меня больше лязга мечей и стрельбы. Я открыл глаза, и обнаружил, что Куинлан смотрел на меня, опустив меч. Его глаза были напротив моих, я так скучал по ним, и признался себе, что смотрел бы в них бесконечно, однако я все еще судорожно сжимал его. Чуть ослабив хватку, я огляделся. Шива также удивленно смотрел на меня, как и стоящий неподалеку Рэм. Я раздраженно отступил на шаг назад, с сожалением выпуская Квинта из рук. На что они смотрели, я не мог взять в толк. У меня что, вырос хвост? Рога? Внезапно я заметил вокруг нас что-то искрящееся, будто пленку. Эта почти прозрачная пленка образовывала что-то наподобие купола вокруг нас, заканчиваясь у самой земли. Я не знал, что это было. Подойдя вплотную, я осторожно пальцем коснулся ее. Она заколыхалась, но мой палец не смог проткнуть ее. Шива также подошел к ней и только его палец достиг поверхности, его отбросило назад. Он устоял на ногах и недовольно покосился на нее, потом на меня. К нам подошел Баракус, уже не изъявляя желания трогать эту поверхность. -Фет? – Произнес он вопросительно, почему-то полагая, что это сделал я. Я ничего не делал. Это была…какая-то хрень, которую и назвать как-либо было тяжело. Но на этот раз я был уверен, что я тут ни при чем. Вот если бы всех раскидало в стороны, то это наверняка был бы я. А здесь… Я косился на Рэма. Он не опасался солнца, обладал гипнозом и кто знал, чем еще был славен этот стригой. -Это не я. – Уверенно произнес я, подозрительно глядя на чужака. И чуть не показывая на Рэма пальцем. Но все вокруг почему-то смотрели именно на меня. -Это ты. Из нас всех только ты вечно не знаешь, что творишь. – Сказал Рэм, быстро проведя пальцем по прозрачной пленке. Она его не отбросила, как Шиву, а просто колыхнулась. – Видишь? Что я должен был увидеть, я не знал. Это ни о чем мне не говорило. Словно не выдержав моего тугоумия, он попытался шагнуть ко мне, наверняка чтобы доходчиво объяснить суть вещей, но Куинлан преградил ему путь, подняв меч, словно шлагбаум. Уголки моих губ чуть приподнялись, а в душе снова заиграла дружеская легкость. Друг был на моей стороне, не взирая на…наши разногласия с ним. -Убери это. – Сказал Баракус, обращаясь ко мне. -Как я могу убрать то, чего не делал? – Раздраженно проговорил я, оглядывая эту…штуку. Наверно, это было что-то вроде защитного поля. Но вот кто был создателем этого чуда? Я резко вздрогнул от гулкого удара, а пленка по всей поверхности подернулась мелкой рябью, которая сравнялась через мгновение. Оглянувшись, я увидел в руках гибрида булаву, которой он и нанес удар по поверхности. Гибрид всегда действует наверняка. На вид не очень надежная, она выдержала сильный удар. -Мы так и будем стоять? – Раздраженно спросил Рэм, доставая пистолет. Я насторожился. Что он собрался делать? Он прицелился и выстрелил в поверхность; я искренне пожелал, чтобы выпущенная им пуля срикошетила ему же в лоб. Все равно Инвиктусы бессмертны, а меня бы порадовала эта мелочь. Но нет. Не пропустив и ее, пленка осталась целой. А пуля, потеряв ускорение, просто упала неподалеку. Я разочарованно вздохнул; да, мечты теряют в весе, если сбываются. Вообще, та ситуация, в которой мы оказались, по большому счету, вполне устраивала меня. Никакого кровопролития не ожидалось в силу того, что трое были внутри, а трое агрессоров - снаружи без возможности пересечься с нами и поубивать друг друга. -Ну, расходимся. – Заявил я довольно, почти улыбаясь. -Фет…убери ее. – Уже грубо приказал Баракус. В его голосе слышалось раздражение, рискующее перерасти в бешенство в недалеком будущем. Я хотел показать ему язык, так как мне отчего-то стало весело, и я едва смог удержаться от этого. Потому что впервые, наверно, он не мог бы заставить меня что-то сделать. И впервые он не мог причинить вред другу, мне и даже этому…Четвертому; все были в безопасности. Пока что. -Даже если бы я хотел….я не знаю, как. – Деловито сообщил я, демонстративно присаживаясь на землю. Единственное, что портило мне настроение – это присутствие Рэма в нашем укрытии. Его бы я с удовольствием выпнул из поля в смертельные объятия Баракуса. Сейчас как никогда была подходящая ситуация для разговора, так как я не знал, сколько по времени продлится наше заключение в куполе. -Обсудим все? – Предложил я. Но мое предложение никто не встретил с энтузиазмом. Куинлан отвернулся, что-то начав высматривать у самой земли и прохаживаясь по периметру, Рэм скривился и просто присел у противоположного от меня края защиты, Баракус же также сморщил нос и молча начал обходить пленку вокруг, пытаясь найти брешь, или что он там искал. Я покашлял и стал молча наблюдать за ними. ХХХ Мы сидели под пленкой, как огурцы на грядке, уже битый час. Она не думала исчезать или растворяться, братья уже ушли в дом, наверняка устав стоять статуями, Баракус тоже, казалось, плюнул на нас и покинул это место, изредка выходя наружу. Смеркалось. Рэм все больше нервничал, Куинлан же, так и не найдя ничего на земле, подошел ко мне. Я с тревогой взглянул на него, и он схватил меня за предплечье, поднимая на ноги. Я скривился от его обращения со мной. -Прекрати это. – Процедил он, глядя в мои глаза. Было видно, он был разозлен. Я отзеркалил его настроение. -Я не знаю, как. – Ответил я четко, с вызовом встречая его взгляд. Я заметил, как вторая его рука потянулась к моему затылку, и я начал вырывать свою руку, его рука в ответ сжалась с силой, не выпуская меня, и я зашипел от боли. -Нет! – Громко выкрикнул я, и краем глаза заметил, что поверхность пленки будто вздыбилась, заволновалась сама собой. Если бы она была живой, я бы решил, что она разозлилась не на шутку. Как и я. Она забурлила, заискрила, и я замер, перепугавшись, что она может причинить нам вред, сжавшись или вообще лопнув. Моя злость истаяла, сменившись на легкий страх. И она, будто выплеснув свою агрессию, снова расправила свои стороны, будто ничего и не было. Успокоился и я. Черт, черт, черт. Теперь у меня не осталось сомнений в авторстве этой защиты. Это был все же я. И червь Баракуса. Но я ни разу не видел, как он использовал что-то похожее на эту…пленку. И самым странным было то, что я не чувствовал ее и не знал, как убрать. И было совершенно неясно, откуда она взялась и поддавалась ли контролю. По большому счету, мы рисковали застрять здесь надолго и высохнуть мумиями. Через час, может, два, когда и меня начали посещать мысли о подкопе, Куинлан вновь позвал меня. -Фет. – Его голос на этот раз был лишен агрессии или нетерпения; я услышал в нем знакомые мягкость и неприкрытую тревогу. Я быстро встал и шагнул к нему, вновь потянувшись всеми клетками тела. Я чертыхнулся про себя, поминая червя недобрым словом. Его обида, если он ощущал вообще что-то, была чересчур быстротечна, а сам он готов был продаться за одно лишь доброе слово от брата по крови. Я сам же, посопротивлявшись дольше на одну минуту, также сдался. Меня не смущал даже Рэм, не отрывающий от нас своих любопытных глаз. Я стоял перед Куинланом и готов был уже обнять его, прощая и забывая абсолютно все, что он мне сделал. И одновременно проклиная свое глупое, мягкое сердце. Когда он спокойно положил свои руки на мои плечи, я внутренне затрепетал. -Идем домой. – Сказал друг так просто, будто и не произошло ничего между нами, будто он не пытал меня совсем недавно, а я не сжимался от ужаса и его беспощадных прикосновений, не злился и не обижался; и я чуть не разрыдался от ошеломляющей меня нежности в груди. Я кивнул, и когда я, не вытерпев, обнял его настолько крепко, насколько хватало моих человеческих сил, а он ответил, сцепив руки за моей спиной, на пленке начали образовываться яркие пятна, как пузырьки, которые, истончаясь, исчезали, пока совсем не испарились. Я смотрел на эту магию с восхищением, если бы не эта напряженная ситуация, я счел бы ее прекрасной. Путь был свободен. Путь домой. Я хотел домой. Я хотел Куинлана. И мира. ХХХ Когда мы приехали «домой», в незнакомое мне место, я не обрадовался. Я прикипал к местам и людям, и их перемена или уход пагубно влияли на меня. Но я стиснул зубы. Если Куинлан был рядом, мне было без разницы, где жить. Особенно когда Куинлан, перебросившись парой слов с Рэмом, повел меня в машину, а Рэм пошел в другую от нас сторону. Я почти валился с ног от усталости и когда я вылез из машины, то чуть не упал, не заметив и запнувшись о торчащий из земли корень. Куинлан обернулся на мои чертыхания, чуть замедлил шаг, дождавшись меня, а затем повел в дом, в новую комнату. Я с грустью ожидал, что он просто оставит меня там, в одиночестве, но он включил лампу, приглушенный свет которой не раздражал глаза, а, скорее, странным образом настраивал на сон, и остался внутри. Я готов был уже упасть на кровать, да хоть на пол, глаза совершенно слипались, не слушались, ноги подгибались, но Куинлан остановил меня, тронув за плечо. Я вопросительно обернулся, и его рука неожиданно прижалась к моей щеке. Моя рука почти неосознанно накрыла его руку, и я прикрыл глаза, чтобы Куинлан не видел, как в них собираются слезы. Я ненавидел свою сентиментальность, и она вряд ли приносила мне хоть какую-то пользу, но с этим я ничего не мог поделать. Рука под пальцами зашевелилась, пришла в движение, и я с неохотой отпустил чужую руку, чувствуя непреодолимое желание вернуть ее на место. Мне так не хватало общения с Куинланом, ощущения нужности. Нежданные мысли о том, что мне он легко может найти замену, наверняка не в пример лучшую, чем я, черными червями вновь зашевелились внутри, заставляя ненавидеть пока что несуществующего конкурента. Пусть только попробует. Куинлан негромко фыркнул, наверняка реагируя на мои кровожадные мысли. Но я говорил абсолютно серьезно. Я бы призраком вернулся с того света и обязательно уничтожил их обоих. Или только мою замену. Как-то так. -Как-то так. – Озвучил шепотом мои мысли Куинлан, то ли соглашаясь, то ли дразня меня, но я тепло улыбнулся, приблизив к нему свое лицо. Я ничего не видел, кроме его голубых глаз. И ничего не хотел видеть, слышать, ощущать, кроме как утонуть в его глазах без права на спасение. Жало показалось за зубами, и я легко проследил пальцами его чуть приоткрытые губы. Затем притянул его к себе, обнимая, что есть силы, и доверчиво открывая ему свою шею. Позволяя делать все, что ему захочется. Наши желания совпадали. Я почувствовал резкую боль от нетерпеливого и больного удара в шею и вздрогнул, дернувшись. Легкие нотки паники проникли в мое сердце, и оно забилось обидно чаще. Раньше он бережнее пил мою кровь. Теперь же у меня сложилось впечатление, что он долго и мучительно голодал. Я хотел спросить об этом, но я сосредоточился на другом. Будто пожалев о содеянном, его руки прошлись вниз и вверх по спине, успокаивая. Извиняясь. И я расслабил напрягшееся от боли тело. Я мог терпеть и не такое, ради него. Я хотел было спросить его, изменился ли вкус моей крови, разбавленный червем гибрида, но тишина была такой уютной, что я не захотел ее разрушать. Глаза закрылись сами собой, и я еле держался на ногах, на самом же деле почти повис на нем. Жало уже было втянуто, но Куинлан не спешил укладывать меня на кровать, а просто стоял и поддерживал меня. Мне было комфортно рядом с ним, большего я не желал. Я тоже скучал по нему, безумно. Я глубоко вздохнул, полной грудью, отпуская все тревоги на свободу. Он почти незаметно повел плечом, наверно, я щекотал ему шею своим сопением. Улыбнувшись, я дунул в то чувствительное место, наслаждаясь результатом. Жало застрекотало активнее, выражая легкое недовольство, а голова стригоя чуть повернулась в мою сторону. Наверняка он желал пожурить меня своим взглядом, но, увы, не получилось. Его плечо было твердым, однако таким удобным, и я ясно ощущал внутренний трепет и искрящее удовольствие от контакта. Чем ближе он находился, тем больше я ощущал себя…цельным. Собранным. Правильным. И не было для меня вчера и завтра, было только сейчас, такое успокаивающее. Силы вернулись ко мне, однако желание спать никуда не исчезло. И Куинлану нехотя пришлось выпустить меня из кольца рук, чтобы я лег в кровать. Он же сел за стол, взяв в руки какую-то книгу. Я упорно боролся со сном и тревожно смотрел на стригоя, не в силах оторвать свой взгляд. Мне казалось, что, закрой я глаза, он вновь исчезнет из поля зрения и из моей жизни, вновь оставит меня одного. А я не желал его отпускать, никогда. Наверно, я утомил его своими воспаленными мыслями, потому что, устав кидать на меня взгляды, он поднялся с места и присел рядом со мной на кровать. Я не ожидал услышать от него слов, поэтому, когда первые звуки прогремели в тишине комнаты, я замер, прислушиваясь. -Есть вещи, которыми мне не стоит гордиться. – Начал Куинлан, не сказав ничего определенного. Я продолжил слушать, не понимая, к чему вел стригой. – Иногда злость становится основной эмоцией и затмевает другие, более важные. Я хмурился, но боялся шевелиться. Кажется, Куинлан пытался….извиниться? Я боялся даже дышать, с нетерпением ожидая продолжения. -В тот раз…ненависть застлала мои глаза. Я был неоправданно жесток с тобой. Мне бы не хотелось, чтобы это стояло между нами. – Признался Квинт. Я моргнул, переваривая услышанное. Вроде бы он извинился, но сделал это хитрым образом. Я чуть было не пустился в пространные и путаные доказательства того, что вовсе не был обижен на него и что это никогда не встанет между нами, но немедленно отвесил себе мысленную пощечину, приводя мысли в порядок. Обдуманное обещание убить за отказ от послушания не было равным секундному яростному порыву. Он полностью отдавал себе отчет в сказанном, и списывать это на аффект было сомнительным делом. Я поднял на него глаза в ожидании подтверждения или опровержения своих мыслей. Куинлан задумчиво прикрыл глаза. Свои же я широко распахнул, когда услышал продолжение. -Ты пытаешься манипулировать моим чувством вины, желая услышать раскаянье и в сказанных словах. Однако я не раскаиваюсь. Я признаю, что действиями я…несколько переступил границу разумного, но я действительно собирался исполнить обещание, уйди ты к нему. Я вздохнул. Что-то было в его словах такое ...знакомое. Я хмыкнул, вдруг осознав причину ненависти Куинлана к Баракусу. Я почему-то всегда списывал его желание убить гибрида на мстительность и злопамятность. Возможно, отчасти так и было. Однако причина же оказалась гораздо проще. Баракус недавно упомянул, что люди со стригоями были похожи в жажде крови. А в чем еще у нас было сходство? Наверно, дикую ревность ко всему и всем мог ощущать не только я один. Стригоев тоже, должно быть, могла пробирать до костей мысль о возможном конкуренте, как и меня. Что ж, вполне справедливо. -Мне бы не хотелось возвращаться к этому вопросу когда-либо. – Спокойно произнес Куинлан, игнорируя мои мысли. Или соглашаясь с ними. Я усвоил сказанное им и молчаливо согласился. «Забудь и не вспоминай то, что я сделал, однако помни о моих обещаниях». Я благоразумно заключил, что если учесть, сколько раз я лажал, Куинлану можно было простить один-единственный проступок. И с щедрой долей уважения относиться к его сильному собственническому чувству. Я прижал ноги к груди, укладываясь удобнее. Порывшись в своих ощущениях, я отыскал местоположение Баракуса. Далековато, судя по интенсивности ощущаемой мной силы, однако я чувствовал его присутствие. Не одно и то же, что быть рядом, в одном доме, но знание, что с ним все хорошо и он в зоне досягаемости, было успокаивающим. Я почему-то не мог ощущать злости из-за его недавнего поступка. Поначалу, возможно. Он чуть не угробил меня, однако сейчас я ощущал лишь странное чувство тоски по нему. Это было самым тревожным, так как если и дальше так пойдет, то все их странные, жестокие выходки перестанут таковыми быть для меня. Я не понимал, поменялось ли мое отношение к этому или последствия апатии были такими разрушительными, однако…что-то происходило со мной, и я не понимал, что и к чему. Я до сих пор ничего не чувствовал в груди, кроме странного сгустка. Может, Натан блокировал червя Баракуса, принимая за злостный спам? Я задавался вопросами, как именно Баракус ощущал меня, был ли я для него таким же ярким сгустком или назойливой занозой в… груди, и почему его напугало тогда тепло моей руки, однако вопросы не требовали немедленного ответа и могли подождать. А сейчас спокойствие и неспешность убаюкивали меня почти по-матерински. Я не помнил лиц матери и отца, но я был уверен, что ощущения должны были быть именно такими от их объятий и искренней любви. Жало размеренно клокотало напротив, и я подумал, как сильно я скучал по этим звукам. Умиротворяющим, дарящим долгожданное успокоение мечущихся мыслей. Когда рука коснулась моего затылка, мои веки закрылись. Пальцы, перебирающие волосы, медленно погружали меня в мир сновидений и грез. Я чувствовал уверенность в будущем. Нашем общем.