Земли богов и чудовищ

Ничто в целом свете не могло порадовать после первоклассного спарринга на копьях больше, чем настолько же первоклассная японская сауна с её бережным температурным режимом, выложенными мелкой мозаикой сидениями и сухим, не обжигающим лёгкие, воздухом. – Кезеф, друг мой, – Аластор откинулся назад, ероша отросшие за время правления волосы, – Если бы не куча дел, поджидающих меня снаружи, я сказал бы, что мы живём в истинном раю. Его собеседник довольно хмыкнул, скрытый ширмой, которую ставили исключительно для ангела. Это чудачество всегда вызывало у правителя некоторое недоумение: насколько ему было известно, остальные гермафродиты не чурались своих прелестей, принимая их как данность. Ещё более странным было скрывать это от асексуала, которого точно нельзя было смутить никакими формами. Впрочем, вдруг Кезеф думает, что его спарринг-партнёр сливает какую-то секретную информацию Кьяре? Кстати о Кьяре, раз уже всё равно вспомнил. – Кез, не знаю, в какой степени это моё дело, но поговорил бы ты уже с моей ученицей. Она весьма и весьма тобой увлечена. Не то, чтобы это отражалось на учёбе, не считая моментов, когда она умоляет научить её же делать приворотные зелья, но ты же джентльмен. «Я пробовал говорить. Лезет целоваться» – в привычной краткой манере обозначил ситуацию министр обороны. – Ох, беда. Похоже, ваша ситуация попахивает такой же безнадёгой, какая была у меня с Мимзи. «Сто лет я не вытерплю» Радиодемон усмехнулся: – А что, Кьяра тебе совсем не нравится? «Приставучая» – Я бы сказал, что она решительная. Не каждый так осмелится. Слышал о художнице Фриде Кало? Она просто пришла к тому, кого любила – помнится, его звали Диего Ривера – и объявила, что будет его женой. Ривера был в два раза старше, постоянно окружён поклонницами и уже обзавёлся и женой, и ребёнком, но чертовка со сросшимися бровями всё же добилась своего. «Реинкарнация» – последовал ответ. Аластор снова рассмеялся. Многие находили лаконичность Кезефа отталкивающей и чёрствой, но Радиодемон знал, что это совсем не так. Ангел просто не любил разбрасываться словами попусту, в отличие от правителя Фидеса, в своё время работавшего на радио и призванного болтать без умолку. Как друзья сочетались они отлично. Кезеф был невероятно умелым воином и свободно владел многими видами оружия кроме огнестрельного. Аластор всё собирался выкроить окошко в государственных делах и сгонять с министром в лес, дабы вдоволь настреляться по банкам. – Господа, ваши напитки! – в дверь постучали, и специальный винтовой лоток вернулся с данью: травяным чаем для Ала и соком для Кезефа. – Благодарю, Мигель! – крикнул Аластор, точно зная, кто это принёс, – Кез, сиди, я уже встал, принесу. «Спасибо» Вот и ещё одна причина, по которой министр обороны завоевал расположение правителя Фидеса: ангел относился с глубоким почтением исключительно к Шарлотте. На Аластора эта милость не распространялась. Так было с тех пор, как Кез впервые увидел панель творения в руках демонессы. Так что для гермафродита существовала только одна госпожа и богиня, а Ал шёл как приложение, только и всего. Полезное – допустим. Заслуживающее особого пиетета? Нет, перебьётся. «Чай?» – уловив запах трав, спросил Кезеф, – «Не кофе?» – Да, в последнее время я итак выхлебал целое море кофе. Пробую другие тонизирующие средства, – Радиодемон отпил из глиняной кружки, – М. Горько. Как я люблю. Зато ты у нас постоянен в своих предпочтениях. Как говорит молодёжь, 100500 оттенков сока. «Усталость наметилась» Тёплая атмосфера парилки утратила с десяток градусов после этого замечания. – Уже видно? – негромко спросил Аластор, оставляя кружку в сторону, – Вроде при атаке я не замедлился. «Глаза усталые» – внёс конкретику собеседник. – Ах, это… Ничего, ерунда. Я уже почти закончил… – правитель с силой потёр лоб ладонью, – Знаю, что говорил то же самое неделю назад, но на этот раз завяжу. Или ты всё же осуждаешь меня? «Никогда» – И не выдашь? «Нет» – Это успокаивает. Я бы не хотел, чтобы семья знала о моих… ночных экспедициях. «Госпожа расстроится» – скорее всего, Кезеф покачал головой во время этой реплики. – Да, несомненно. Но неужели меня нельзя понять? Это ад, а туда отправляют моего собственного ребёнка! «Я понимаю» – И я признателен тебе за это, Кез. Жаль, ваши чистки никогда не были узконаправленными, чтобы убивать только самых последних подонков… – Радиодемон снова прихлебнул чая, но, похоже, о расслаблении можно было уже не думать, – Чёрт возьми, я верю во второй шанс, но есть же лимит! Не все могут пройти через барьер! Есть те, кто просто… не будут меняться ни в коем случае. И никогда не остановятся, продолжая убивать, калечить и насиловать. И мой сын будет иметь дело с этими мразями? О, нет-нет, я не допущу… Почему ты затих? «Да так» – пёрышки на скулах Кезефа доложили ему о каком-то шевелении снаружи, – «Я всё» – Да, я тоже. Не умеем мы расслабляться, – со вздохом поднялся со своего места Ал, – В душ и по делам. Я обещал заглянуть к Жо насчёт практики детей в поселении, Спэйд и Треф должны наконец определиться, чем хотят заниматься по жизни, да и остальные малыши растут так быстро, что не успеешь и глазом моргнуть. Как по мне, нет ничего лучше наставничества. Я-то как-то умудрился выжить, не заканчивая университета, верно? «И я» – на губах Кезефа возник нереально редкий артефакт, в обиходе называемый улыбкой. – Ха-ха, кстати да, верно подмечено!.. Готов? Министр обороны кивнул, и правитель открыл дверь парилки, выходя в сторону душевых. Ангел, запахнувшийся в свои крылья словно в двухцветную тогу, помедлил всего мгновение, разглядывая землю возле их зоны отдыха. Ага, выходит, слух действительно не подвёл. Термозём сохранил едва заметные, но всё же отпечатки. Плошка носочка и следы двух коготков. Кезеф ухмыльнулся, но тут же посерьёзнел. На всём Фидесе подобные следы могли оставлять только два создания. Энджел, который ещё не вернулся из экспедиции. И его неугомонная дочь. Похоже, кого-то ожидает весьма серьёзный разговор…