Земли богов и чудовищ

Кьяра настолько сильно старалась не спалиться, что дошла до дома родителей в стиле чемпионки по спортивной ходьбе. Она не могла поверить в то, что уловили её уши. Да, её сенсей был убийцей при жизни, но он ведь завязал! Завязал же?.. Считается, что узнавшая тайну женщина стоит перед самым мучительным выбором из всех: с кем поделиться в первую очередь. Кьяра же испытывала невероятные муки: то, что сказал её наставник, во-первых, не укладывалось ни в какие рамки, а во-вторых, оглашение этой тайны могло привести к непредсказуемым последствиям, равно как и умалчивание. – А ты всё лежишь, хорошо тебе, – отперев калитку, девушка встретилась взглядом с Наггетсом. Толстый клыкастый хряк нежился на солнышке и лишь дёрнул передней ножкой в ответ на замечание младшей хозяйки. Кого-то эти перипетии точно не касались. – Кто хорошая свинья? – не удержавшись, девушка поскребла висячее ухо питомца отца, – Хороший мальчик, воспитанный, тихонько лежит себе… В ответ донеслось довольное похрюкивание. Завидная жизнь, что сказать. Исполнив ритуал со связкой ключей, Кьяра вошла в дом, оценивая фронт работ. Чистюлей она не была, как и отец. Только Черри требовала от них двоих какой-никакой, но пиетет к порядку. Увы, побыстрее всё сделать не получится, на вещах даже невооружённым глазом можно было увидеть слой пыли. Родители, словно издеваясь, хранили свои находки в незастеклённых шкафах. Впрочем, тут Кьяра их не винила: сама с раннего детства обожала брать что-то с полки и вертеть в руках в своё удовольствие. – В последнюю очередь, – объявила молодая мамбо, сунув нос в спальню родителей. Не то, чтобы там было что-то удивительное, не считая их кровати. Вообще это было два отдельных спальных места, сдвинутых вместе и соединённых за ножки паутиной. Энджел и Черри никогда не думали поменять своё диковинное ложе и начинали глупо хихикать, когда кто-то заводил разговор из серии «Но ведь это же неудобно». Кьяра знала об ориентации отца, и их союз с матерью всегда был странной смесью дружбы и нежности. Каждый раз, заходя в эту комнату, девушка ощущала некую случайность собственного появления на свет и хрупкость их семьи как таковой. Словно набор фарфоровых статуэток с надписью «fragile» на коробке. Беспочвенные опасения, но при этом молодой мамбо всё ещё не хватало мудрости и жизненного опыта для того, чтобы принять такой вариант существования. На полке у входа в гостиную располагался особо грозный артефакт: чудовищный коготь, похожий на кусок черепицы. Это был самый жуткий поход в Катакомбы, и едва не стоил её отцу глаза, о чём напоминал грозный шрам. Кьяра вздрогнула. Это было год назад, но воспоминания были настолько отчётливы, будто это произошло только вчера. Отец с перебинтованной головой, загноившаяся рана, Мальодор, применивший все свои врачебные умения и она. Их дочь. – Я спрошу только раз, – сказала тогда Кьяра, когда они с матерью ждали Энджела из клиники. В это время крёстный Чарли под наркозом заново собирал левую бровь и часть щеки паукообразного демона. – Давай, – так же тихо разрешила дочери Черри. – Ваше приключение того стоило? – девушка сжала кулаки, позволив ногтям впиться в ладони. Ответ последовал незамедлительно: – Да. Кьяра почувствовала в этом слове благоговейную дрожь. Её мать, хоть и была в прошлом безрассудной хулиганкой, всё же играла роль разума в экспедициях. – И что там было? – скорее с интересом, нежели с сарказмом спросила её дочь. – Это… – единственный глаз матери замер, смотря куда-то вдаль, – Было нечто… неописуемое. Это было… полотно из золотого света. Невероятное зрелище. Да, на нас выскочила та огромная зверюга, да, Энджи чуть не умер, но… Я не смогу тебе объяснить. Я не видела ничего подобного раньше. – Это артефакт? – Да… или нет, – мать посмотрела на неё с беспомощным видом, – Это как портал… оно пахло… тепло и приятно. Или… из него. Не знаю. Солнце и свежескошенная трава. И молоко. – Мам, – Кьяра приобняла Черри за плечи, поглаживая татуированную руку, – Тебе нужно поспать. – Милая, – демоница-циклоп взъерошила чёлку дочери, густую, как у её гражданского мужа, – Я долго не спала как следует, это правда. Но я в здравом уме. Пришедший в себя Энджел тоже без умолку тараторил от этом «золотом полотне», и даже выпросил у Ала кисти и краски. Увы, рисовал путешественник более чем посредственно, поэтому пришлось довольствоваться сравнением «золотые тюлевые занавески, которые светятся и слегка колышутся, будто от ветра». Так на Фидесе стало одной загадкой больше. *** Воспоминание ушло, и Кьяра наконец-то смогла оторвать взгляд от когтя. Идут домой, живые и здоровые, а больше ей ничего не надо. Эти «занавески» – не её дело, хватит и уборки. Девушка выдохнула, совершенно без энтузиазма глядя на поджидающую в углу щётку. Под музычку будет веселее, верно? Не успела Кьяра допеть первый припев о том, что она титановая, как в дверь постучали. О, а вот и Хелен! Как круто, не забыла! Может, всё же напомнить ей про фестиваль Единства? Нет, запретила и наказала молчать страшной демонической клятвой. Ладно, но намёки-то никто не запрещал… – Сеструль, ты приш… – Кьяра открыла дверь только для того, чтобы столкнуться лицом к лицу с Кезефом. – О… – девушка замерла на пороге, – Какие гости. Сам министр обороны, хе-хе. Чем… обязана? «Есть разговор» – сообщило абсолютно непроницаемое лицо. Точно знает, что подслушивала! Точно!! О, чёрт, чёрт, чёрт, чёрт! Нет, Кьяра мечтала, чтобы он заглянул в гости, но – во имя девяти кругов! – не рот таких обстоятельствах! – А… Эм… Ты проходи, не стесняйся. Только сорян, у меня не убрано, – неизвестно зачем извинилась девушка, освобождая проход и думая, во что это выльется. Почему-то на ум пришло всё то, что она делала, чтобы добиться внимания этого сурового ангела. Что было в прошлый раз? Прыгала с плакатом «Кезеф#1!», когда их отряд вернулся из Катакомб? Хм, а вроде и ничего смертельного. Но ведь она жутко назойливая! Припомнит ещё. Как-никак, ангел огня, поди, терпение у него уже основательно подорвано. О, хоть бы пришла Хелен! Или родители уже!! Нет, только не родители, стресс-фактор в виде Энджела приведёт к убийству с особой жестокостью. Что там говорил сенсей? Уверенность в собственных силах, что бы ни случилось! Бороться!! – Хочешь чего-нибудь? Чай, кофе? – отставив щётку, предложила Кьяра. Кезеф глянул на неё с некоторым изумлением: «Нет» – Что ж, тогда… – девушка развела руками, хватая тряпочку из микрофибры и один из артефактов, – Излагай, а я продолжу уборку. «Что ты делала у сауны?» – Поглядывала, – не моргнув, заявила девушка, – Правда, у меня не вышло. На совесть построено. Кезеф оторопел, но не собирался сдаваться просто так: «Не верю» – О, я любопытна. Сенсей говорит, что-то от природы, не могу ничего с собой поделать. А тут ты ещё с особыми условиями и ширмой. Уже начинаю думать, что в тебя на животе – злобный брат-близнец или типа того, вот ты и шифруешься. Ангел против воли усмехнулся, замаскировав проявление эмоций под кашель. Кьяра тут же ощутила прилив крови к лицу, в который раз порадовавшись тому, что родилась пушистой. Её любимый у неё в доме почти что засмеялся от её шутки – да разве есть что-нибудь лучшее а целом свете?! Да, конечно, она всё ещё под подозрением, но… «Значит, подглядывала?» – Ага. Я частенько на тебя смотрю. Иногда даже делаю фоточки. Я ведь особо и не скрываю, – продолжила девушка в той же непринуждённой манере. «Прекращай» – Я подумаю. Но ничего не обещаю, – подмигнула Кьяра, не без удовольствия заметив, что собеседник смутился. «И ничего не слышала?» – снова перешёл к делу он. Ощутив биение актёрского таланта, доставшегося ей от отца, Кьяра сделала удивлённые глаза: – Есть какая-то особая причина, по которой ты и сенсей остаётесь вместе в одной парилке?! «Бесполезный разговор» – Кезеф нахмурился, разворачиваясь к выходу, – «Прощай» – Э-эй, погоди! Раз уж пришёл, хочешь, раскину тебе картишки? – обезоруживающе улыбнулась ему девушка, – Сенсей разве не говорил тебе, что я хороша в гадании? Ангел остановился, будто прислушиваясь к собственным желаниям. «Я в такое не верю» – наконец произнёс он, но всё равно развернулся. – Зато я верю, – Кьяра мигом забежала в свою комнату, доставая мешочек из красного бархата, в котором скрывалась её колода. «Мало времени» – О, не беда, можно погадать по одной карте, это несложно, – девушка села в кресло, подвинув ногой кофейный столик со столешницей из молочного-белого стекла, – Погоди. Только выложу. «Что это?» – Кезеф с неохотой сел в кресло напротив, увидев, как из мешочка с бряцаньем вылетело два камушка: чёрный и нежно-розовый. – А, это? Энергетические камни, розовый кварц и чёрный агат, – Кьяра указала на свои глаза, – Это моя авторская фишка. Обычно камни подбирают под стихии, год рождения или знак зодиака, но я выбрала их под цвет глаз. Что думаешь? Ангел едва слышно хмыкнул, глядя на то, как она тасует колоду с тёмно-коричневыми рубашками карт. «Переворачиваешь?» – Ага. Положение карты, которую ты вытащишь, тоже имеет значение, – не будучи до конца уверенной в том, удастся ли им так душевно посидеть ещё хоть когда-нибудь, девушка наслаждалась каждым мгновением, – А ты пока подумай, о чём хочешь спросить. «Спросить?» – Ага. Карты ответят на вопрос. Любой. «Будущее» – Что ж, – девушка подняла на него глаза, – Ожидаемо. Мог, кстати, и не озвучивать… Перетасовала. Тяни. Кезеф, особо не задумываясь, выдернул карту откуда-то из середины. Взглянул сам и повернул к девушке. – Надо же, – она улыбнулась, – Иерофант. «Что значит?» – Это старший аркан. Если толковать, я бы сказала, что это призыв действовать по совести, слушать своё сердце и не пренебрегать союзом с кем-то непохожим на тебя. «Выдумываешь?» – Не-а, могу книгу открыть, сверишься. В любом случае, – Кьяра забрала карту обратно, бережно отложив колоду на кофейный столик, – Не карты определяют судьбу, а ты сам. Ты всегда можешь сделать что-то, что изменит твой путь. «Ясно» – он встал, встряхивая крыльями, – «Благодарю за гадание» – Заглядывай ещё, я тебе подробный расклад сделаю, – подмигнула министру Кьяра, что способствовало гораздо более стремительному исчезновению того за дверью. Фух, пронесло. Прав был папа: когда ведёшь себя, словно помешанный извращенец, никто не воспринимает тебя всерьёз. Кьяра улыбнулась, ощущая в себе искру демона. Да-да. Мы умнее, чем вы красивее. – Будущее, ага? Ну что, моя сладкая колода, – девушка ласково погладила стопку карт, – Какое будущее вы предскажете мне? Ещё одна карта покинула своих товарок. – Хм, надо же, моя любимая, – Кьяра не без удовольствия взглянула на шестой старший аркан, выпавший ей. Влюблённые. Доверие чувствам и сердцу. Это было у девушки всегда. Вот только одно из значений вызывало странное волнение: карта намекала на неизбежность принятия некоего решения. Оторвавшись от силуэтов целующихся фигур, Кьяра не без негодования взглянула на так и не подметённый пол, будто тот должен был убраться сам, пока его хозяйка занималась духовными поисками. Какая нудятина. Не зря родители сваливают в экспедиции: там приключения и иже с ними. Молодая мамбо ощутила зов приключений где-то в солнечном сплетении, но лишь усмехнулась. Фидес вот уже почти 20 лет показывал себя как весьма стабильная система, не считая Катакомб, и едва ли был способен преподнести ей, Кьяре, нечто поразительное. По крайней мере, ей так казалось…