Земли богов и чудовищ

Вечер только начинался, но ничто не могло сравниться с особой атмосферой раута, устраиваемого Люцифером. В отличие от фидесского Совета, связанного узами дружбы, собравшиеся здесь сегодня едва ли питали друг к другу хоть какую-то приязнь. Чарли всегда думала о них как об акулах, сумевших поделить территорию и не жрущих друг друга только потому, что не смогли, будучи примерно одинакового размера. Снятый стресс вернулся обратно, покусывая демоницу где-то в области солнечного сплетения. А затем сменился той странной формой спокойствия, к которой она привыкла за десятки лет. Шарлотта Рендер-Магне хотела бы, чтобы её сын тоже развил в себе такой навык. Одновременно расслаблен – и при этом держишь ухо востро. Этому не научить, в такую роль можно только вжиться. – Смотри кто тут, – негромко оповестил жену Аластор,вставая рядом с ней. У границы открытой веранды показался высокий пепельный хвост, перехваченный бледно-розовой лентой. Вэгги. Причём не одна. – Табрис, – с удивлением констатировала Чарли, глядя на то, как ангел протягивает Вагате книгу, – Должно быть, Алисон попросил передать. – Что-то тут нечисто, – прищурился муж, – Гляди как улыбается. – О чём ты? – Да вот же. Табрис действительно отдал томик в кожаном переплёте, но особо не торопился возвращаться к принцу. Вэгги достала из сумочки какие-то бумаги, показывая ему. Чарли знала, что библиотека Преисподней хранит несколько трудов на ангельском языке, как и то, что для этого богатства уже давно был изобретён словарь. Так что было очевидно, что эти двое просто-напросто не хотят отходить друг от друга, и ищут повод пообщаться подольше. – Телохранитель моего сына встречается с моей бывшей, – пришла к выводу Шарлотта Рендер-Магне, – Никак не пойму, странно это или всё же мило. – Голосую за второй вариант, – безмятежно произнёс Радиодемон, заметив, как Табрис кокетливо прикрывает нос и рот сгибом крыла. Если подумать, телохранитель сына был больше похож на девушку, недели на парня, и Вэгги, погибшей от рук насильника, должно было быть комфортно в такой компании. Плюс, будучи созданным на основе альбатроса, Табрис был не из торопливых по части развития событий, что также играло ему на руку. – Внимание! Его Высочество принц! Шушуканье между столов затихло, и головы гостей повернулись в нужную сторону. Рози и создание одежды были неотделимы друг от друга, как нить и ведущая её игла, но в этот раз старая подруга Аластора, казалось, предприняла более чем удачную попытку превзойти себя. Костюм Алисона словно был сшит из обреза фидесской ночи. Воротничок белой рубашки сторожил галстук-«бабочка», в центр которого искрился синтетический чёрный авантюрин. – Такой… взрослый. Чарли взглянула на мужа с удивлением. В его тоне ощущалась гордость и что-то ещё, далёкое, словно приполярные регионы планеты. Кроме того, Радиодемон казался более расслабленным, чем обычно. Конечно, вполне возможно, что дело было в банальном смирении с обстоятельствами, но что-то в глубине сердца Шарлотты Рендер-Магне говорило ей, что тут кроется какой-то подвох. Но какой?.. Поскольку Алисон был наследником престола Преисподней, Люцифер принял решение представлять его сам, тогда как родители стояли чуть поодаль. Алисон показался матери чуть бледнее обычного, но держался он молодцом, не щурясь и позволяя членам адского Совета смотреть в его странные глаза. Иногда эта деталь завораживала их, и было видно, что даже демонов шокируют зеркальные радужки наследника. В целом, подчинённые Люциферу лорды вели себя подчёркнуто-вежливо. Оно и понятно: их никоим образом не пугал 12-летний мальчишка. Чарли вспомнила свой день подобного выхода в свет: то же снисходительное отношение, которое бывает, если кто-то с гордостью показывает самого обычного ребёнка. Все успехи – впереди. Пока же Алисон просто подросток, и если и способен на что-то, то только в будущем. Поэтому лучше деликатно покивать и улыбнуться. – Эм… Чарли? Можно тебя на минутку? Шарлотта Рендер-Магне изрядно удивилась. Она уже давно не слышала этого голоса: – Элрика? Во имя девяти кругов, сколько времени… Кхм. Бывшая лучшая подруга выглядела растерянной. Было заметно, что ей неловко по тому, как она держала бокал шампанского – обеими рукамин, постукивая по нему коготком. Правительница Фидеса оглянулась на Ала. Тот прищурился, давая понять, что тусовка вокруг Алисона у него под контролем. Никаких проблем, кроме вот этого «на минутку». Да ещё и таким странным тоном. – Привет, – буквально пискнула Элрика, когда королева подошла к ней, – Ух, какая ты… Фигура отпад. – Пустяки, всего лишь родила двоих детей, – нервно усмехнулась женщина, – Как… поживаешь? – Да сойдёт. Тусовки, все дела, – Элрика смахнула густую прядь волос, окрашенную под щупальце осьминога, – Ну как мы раньше тусили… Давно. – Да… Было весело, – довольно искренне произнесла Пресветлая Богиня Львица. Неловкость обеих не была вызвана тяжестью прошедших лет. Маверик буквально висел между ними, как привидение. И… – Я хотела спросить про брата, – быстро проговорила Элрика. Её глаза бегали, сверяясь с местоположением отца. Чарли припомнила слова Люцифера: фон Элдричи отказались от старшего сына,дабы сохранить власть и влияние. Должно быть, он и в жизни стал для них персоной non grata. – Я слушаю, – также тихо проговорила Чарли, следя за ушами мужа. Говорить при нём о Маверике было ещё более небезопасно. Обе чашечки красно-чёрных ушей были повёрнуты к Алисону. Повезло. – Знаю, шанс мизерный, но, быть может, Мав был среди переселенцев? – Я лично заверяю списки, и ни разу не видела там его имени. – Не врёшь? – Нет. Он не подавал заявку, это точно. А что? Элрика нахмурилась, а затем вздохнула: – Мы с ним, конечно, больше не общаемся, но я не желаю ему смерти. А у нас в аду завёлся охотник на маньяков. Мав, конечно, не ахти какая завидная добыча, но… Я беспокоюсь. Ты понимаешь? – Понимаю, но – извини уж – не ожидала такого от тебя. Элрика иронично усмехнулась: – Да, я самовлюблённая стерва, я знаю. Но в последнее время у меня какое-то странное… предчувствие насчёт брата. Фон Элдричи связаны с водой. Мав – хуже всех. Но теперь я… его чувствую. Звучит как бред. Или будто я Молли с её даром предвидения, ха-ха. – Надо же! А не пора ли мне писать новость а-ля «Примирение бывших подруг на светском рауте в честь принца»? – донёсся голос Кэти Киллджой. Когда Чарли поздоровалась с журналисткой, Элрику как ветром сдуло. – Кажется, я помешала, – без особого сожаления отметила Кэти, подходя ближе с тарталеткой наперевес, – Шикарное платье. – Благодарю. А где Том? – С камерами. Его очередь пахать, пока я ем. Шарлотта Рендер-Магне усмехнулась. Роман Кэти и Тома Тренча остался величайшей загадкой единственного отпуска журналистов на Фидесе, который, правда, подарил им Доминику. В том, кто был отцом ребёнка, не было никаких сомнений: в тот памятный день после проверки здоровья Кадмиэлем Кэти едва не убила коллегу, гоняясь за ним с воплем «Это всё ты виноват!!». Подобно Энджелу и Черри, те двое остались в каких-то странных отношениях а-ля гражданский брак, впрочем, не забывая о дочери, и время от времени навещая её на Фидесе, где у девушки был свой домик. – Как закончите здесь, айда на фестиваль Единства? – предложила правительница Фидеса, увидев, что собеседница умяла свою закуску. – Да, надо бы сделать репортаж. – У вашей дочери там выставка, – словно невзначай заметила Чарли. – «Выставка»? Чего? – Фотографий. Мне Аластор по секрету шепнул. Огромные стенды. – У нашей малышки? – словно из ниоткуда возник Том Тренч, – Неужели её фоточки? – Я уже говорила, что это не профессия, – раздражённо потёрла лоб журналистка, – Но вы будто сговорились! Не желая принимать участие в семейном споре, правительница Фидеса тихонько эвакуировалась обратно к мужу. И поняла, что что-то не так, едва дотронулась до локтя Аластора. Он был не просто напряжён. Зубы были зажаты до скрипа. Чарли перевела взгляд на сына и сразу же поняла, в чём дело. – Мой принц, прошу прощения за опоздание, жуткие пробки. Но я рад, что могу лично засвидетельствовать моё почтение, – бархатным голосом изрекал субъект в чёрном костюме в вертикальную полоску, склоняясь над Алисоном. Давний противник Радиодемона. Вокс собственной персоной. Шарлотта Рендер-Магне перевела дух. А вечер действительно только начинался…