Земли богов и чудовищ

Сюрприз от тёти Мимзи и правда был шикарным, как-никак, любимая песня. Так от чего же наследница Фидеса не могла выдать ничего лучше дежурной улыбки? Сторонний наблюдатель мог принять это за смущение или же усталость, всё же Хелен была занята организационными моментами Фестиваля Единства и не могла успокоиться, пока праздник не подойдёт к логическому концу, однако на самом деле где-то в сердце принцессы царила смута. То, что сыграл Джеронимо, или, скорее, как именно он это сыграл, до сих пор отзывалось в ней словно местная анестезия. Смерть. Джеронимо, сам того не осознавая, играл музыку смерти. И пусть Хелен не выпало испытать подобных переживаний, она чуяла, что это такое, и инстинкты, доставшиеся ей в наследство от диких зверей, перемешавшихся в её крови, были едины в своём мнении. – Может, ты уже оклемаешься, а то тебя только и осталось что на постамент водрузить. Девушка вздрогнула, оборачиваясь в нужном направлении. Рядом с ней у столиков с закусками стоял Рэй. – Я в порядке, – тут же поменяв выражение лица на деловое, Хелен схватила с тарелки птифур с копчёным мясом, будто еда могла что-то изменить. Не готовая к столь важной миссии закуска сначала застряла в горле, а затем неохотно сползла по пищеводу, скребя его словно заправская наждачка. – На, – Рэй ногой выдвинул ей стул. – Спасибо, не надо. – Это не драный этикет, не хочу поднимать тебя с земли! – прошипел сын Нифти, – На тебе, дьявол раздери, лица нет. – Ладно, – Хелен пусть и с неохотой, но всё же села, – Должно быть, я устала. – Ага, рассказывай. Где Кьяра, когда она так нужна? А, ну да. Обхаживает своего милого, где же ещё, Кезеф всё-таки явился. Ох уж эти дела сердечные. И не придерёшься же, подруга предупреждала о таком раскладе. – А тебе не кажется, что мы не в тех отношениях, чтобы я изливала тебе душу? – в намерении отвадить юношу приподняла брови Хелен. Тот хныкнул, скрестив в руки на груди: – Больно надо. Манеры у нашей принцессы ни к чёрту. Будь гуманистом после эдакого. – Что ты вообще тут делаешь? Я думала, ты затихаришься в укромном уголке и подаришь кольцо. – Кольцо? – будь у Рэя капюшон, как у отца, пожалуй, он бы встопорщился, – Какое кольцо? – Эм... – поняв, что сын министра тяжёлой промышленности не слышал эту часть разговора с Джеронимо, растерялась Хелен, – Ты же вроде кольцо у Даймонда купил, мы думали, что ты... Ну, подаришь его... кому-то с инициалом «R». – Себе взял, – быстро проговорил Рэйнольд, но это было настолько плохо замаскированное враньё, что Хелен мысленно заметалась, не зная, что предпринять. Да, они особо не ладили, но вот так в открытую ездить катком по чужому сердцу было точно не в стиле принцессы. Что делать, что делать?! – С Джеронимо что-то не так, – Хелен была в таком смятении, что даже не задумалась о том, как прозвучала эта фраза. – Больше, чем обычно? – обрадовавшись смене темы, тут же уточнил Рэй. – Ещё как. Его игра, это... наверное, только я заметила, и... Не смотри на меня так пристально, я и без того напугана! – Даже так, – сын Нифти задумался, – Как-то странно в последнее время всё складывается. То предчувствие тёти Молли, то ты с... этим восприятием. Я учёный, и предпочитаю доверять фактам, но мы живём в действительно сложном и противоречивом мире. – В землях богов и чудовищ, – припомнив любимую песню, улыбнулась сама себе Хелен. – Да, именно, – кивнул Рэй и замолк. Хелен думала, что он отойдёт, но парень почему-то остался стоять на месте, наблюдая за участниками Фестиваля. Удивительно, они поговорили... почти нормально. Уже второй раз, если считать беседу по пути к телескопу. Бывает же. – Знаешь, я хотела извиниться, – решилась девушка, – Насчёт того, что полезла не в своё дело с этими кольцом. – Да нет никакого кольца, отстань. – В любом случае, прости, – она отогнула уши в знак искренности, – Характер у тебя не сахар, да, но ты имеешь право на счастье, так же, как и все здесь, – принцесса Фидеса обвела рукой парочки, которые стали образовываться при первых звуках зазвучавшего медляка. – Ну, раз сама будущая правительница Фидеса выдала мне разреше... – Не порть момент. И вообще, не трать время зря, если тебе кто-то нравится, – Хелен улыбнулась ему абсолютно искренне, – Самое время зазвать её или его на танец! – Это... – сын изобретателя замешкался, – Не так просто, как кажется... И вообще: сама-то что без пары, где твой ненаглядный? – Не мой он, Джер, наверное уже... – она оглядела толпу, – А где он? – Видимо, сбежал, как Золушка с бала. – Рэй, я серьёзно, – девушка вскочила, – У него снова начали резаться перья, и Джеронимо сказал, что идёт к океану, но... Музыку оборвал странный звук, нараставший с каждым мгновением. Позже очевидцы утверждали, что он напоминал тысячекратно усиленный вой водостока и при этом жадное хлюпанье, словно неведомый монстр добрался до огромного чана с желе и теперь жадно всасывал в себя пищу. Какофония неслась от океана. – Джеронимо! – ведомая плохим предчувствием, Хелен рванула к берегу, скрытому от неё подмостками и светом фонарей. Кезеф, в чьи обязанности вообще-то входил присмотр за порядком, слишком долго отбивался от Кьяры, чтобы утрясти ряд вопросов со своим отрядом. Праздник праздником, а вылазка в Катакомбы должна была пройти по плану. Но как тут запланируешь, когда бравые молодцы уже подшофе, а вокруг да около ходит безумная от любви девушка, которая то пытается тебя обнять, то приносит чарку фидесской амброзии для подкупа? Когда в океане началось волнение, Кезеф как раз достучался до Лайлы и несколько удивился, что: а) заместительница смотрит куда-то за его спину и б) Кьяра резко отступила. Воителю ещё долго предстояло клясть себя за промедление: его глаза выцепили бегущую к берегу принцессу, и Кезеф, пусть и не понимая, что стряслось, рванул через толпу, размешивая граждан локтями, ведь если что-то случилось, тут не до этикета. И верно: стоило ему распахнуть крылья, как ураганный порыв ветра едва не сорвал бахрому с очинов перьев. – Сюда! Джер! – голос принцессы сорвался, и военачальник увидел фигурку, которая мелькнула в беспощадных волнах. Кезеф попробовал взлететь, но тщетно: широкие крылья беркута не сыграли владельцу на руку, и словно парашют отбрасывали его прочь. С такой задачей мог справиться разве что Табрис, но он сопровождал принца, далёкий и бесполезный, словно проклюнувшиеся на небе звёзды. Привлечённые шумом, граждане Вита Нова принялись стекаться к месту событий. Подчинённые Кезефа, осознав ситуацию, сразу же принялись теснить их прочь, словно кордонизспецназа. Хелен, взъерошенная и растерянная, оглянулась. Её глаза пылали решимостью: – Юки! Островки! – Поняла! – тут же отреагировала сестра правителя Фидеса, и, вытянув лапки, создала ледяную платформу на водной глади, а затем ещё и ещё. И Хелен побежала, почти что на четвереньках, цепляясь за лёд всеми когтями: – Дже-е-е-е-р!! Она не видела опасности для себя, начисто игнорируя зияющую пропасть, в которую втягивало её потерявшего сознание друга. Островки Юки становились всё меньше – она ещё слишком плохо управлялась со своим даром. На последний, не больше подноса, Хелен опёрлась коленом, рванула вперёд, коснувшись белых кудрей самыми кончиками пальцев, а в следующую же секунду ухнула головой вниз, насилу заставив глаза остаться открытыми. Наградой ей стало невероятное зрелище: Джеронимо не утянуло на дно. Он исчез в воронке с едва заметной голубоватой вспышкой, а потом... – ПУСТИ!! – не своим голосом заорала принцесса, когда цепкие когти Кезефа подхватили её за плечи, вытаскивая из воды, – Он там, там, там! ДЖЕРОНИМО!! С берега неслась гробовая тишина, прерываемая лишь всхлипами расстроившейся от провала Юки, а угомонившийся Шепчущий океан тихонечко вынес ошмётки перьев и осиротевший без владельца плектр. Прежде на Фидесе не случалось ничего подобного, и теперь ни одна живая душа не знала, что с этим делать.