Земли богов и чудовищ

Кьяре всегда твердили о том, что горе от ума, а не от фантазии. Нет, конечно, иногда укоряли за то, что она уносится куда-то в горние выси, если долго о чём-то думает, но чтобы ситуация стала патовой исключительно из-за неё – такого ещё не было. Нет ничего увлекательнее, чем проснулся от лязганья копья Кезефа. – Что… – начала было она, протирая глаза, но как только послышалось рявканье «Сны!», девушка оклемалась от дрёмы сразу же, вскакивая. После вчерашнего привала они прошли не так уж и много, и никаких происшествий не случилось. Кезеф распорядился насчёт того, что им нужно лечь спать, каким-то своим ангельским чутьём распознав, что дальше будет сложнее, как он выразился. И, по идее, они сейчас находились на безопасной территории. Кьяра практически была готова поклясться, что ей ничего не снилось, но... Наверное, поэтому как раз и не снилось. Тем временем Кезеф боролся с чем-то неописуемым, застрявшим между тенью и шипастым медведем. К своему ужасу Кьяра поняла, что проспала не только это: рядом, уже пожираемые мхом, неподалёку лежали ещё несколько трупов неведомых существ. – Почему ты не разбудил меня? – девушка сгруппировалась, принимая какую-никакую, но боевую стойку. «Не понял, что это делаешь ты, потом стало некогда» – извернувшись, Кезеф крепко приложил нападавшего к стене, и, улучшив момент, умудрился сломать ему рёбра одним метким пинком, а затем устремил взгляд на бесконечный чёрный тоннель, куда они направлялись. Там было тихо. Но с другой стороны... Услышав шуршание, Кезеф обомлел от двух вещей: нападавший устремился с той стороны, откуда они пришли, а такого раньше ещё не бывало, и от того, что Кьяра смело бросилась похожему на ящерицу чудовищу наперерез, ловко кусая его в одну из лап. И тут же отпрыгнула. Тварь поджала лапу, не понимая, что произошло, и тут конечность чудища обвисла, словно тряпка. Памятуя о схожем эффекте, имевшем место быть около двадцати лет назад, министр обороны не стал медлить с расправой, вскоре изумление существа сменилось на холодное онемение трупа. «Ты ядовита?» – только и мог что спросить министр обороны, переводя дух. – Да, от отца осталось, но... – Кьяра открыла рот пошире, показывая на едва заметные бугорки за клыками, – Это не так-то просто. И он не смертельный, ты знаешь. Немного парализует, и всё. Что это было вообще? «Сны» – повторив это, Кезеф устремил на неё мрачный взгляд, – «Дальше тебе нельзя». – То есть подожди... – она даже не сразу нашлась с ответом, – Что?! Я же... я просто могу не спать, это решаемо, день-два я точно продержусь! «Катакомбы реагируют на тебя нестандартно» – показав, откуда пришла напасть, сдвинул в сторону девушку Кезеф, – «Все монстры приходят спереди. Никогда сзади». – Откуда ты знаешь? Может, оно просто там пряталось, а не… – девушка беспомощно развела руками, – Да и что ты собрался делать? Вывести меня и оставить одну посреди джунглей, а сам продолжить дорогу? «Верно». Кьяре всегда нравилась его прерывистая манера разговора, но здесь, в замкнутом пространстве, в свете текущих событий и постоянных колебаний туда-сюда от ответственного взрослого до беспомощного ребёнка её просто прорвало: – Да ты хоть знаешь, что ты говоришь? Если я не доберусь туда, загадать желание будет некому! У нас два, два желания! Портал до того места, где Хелен и Джеронимо, и ключ для Рэя. «Придётся выбрать одно». – Нет, не придётся, – с нажимом проговорила молодая мамбо, – Если мы пойдём вместе и загадаем желание вместе. Да и разве то, что Катакомбы так реагирует на мою фантазию, плохо? Нам всего-то и нужно, что идти чуть быстрее! «Это сложно. Ты не имеешь опыта в бою». – Ах так? А что же ты молчал, когда я кинулась на эту ящерицу-переростка? Или у тебя двойные стандартные относительно помощи и собственных суждений? Она говорила так быстро, что Кезеф не успевал сформулировать ответ, так, как он любил, уложившись в наименьшее количество слов. В Катакомбах нельзя было поддаваться эмоциям, но он уже был готов сдетонировать. Тело, как назло, вспомнило, что он не кто иной, как ангел огня, и даже перья на сгибах защипало, вот-вот сорвётся. – Да и вообще, – уверенная, что его молчание является актом капитуляции, продолжила напирать Кьяра, – Коней на переправе не меняют, забыл? И это ты, ты сам, никто тебя не заставлял – собирался вытащить меня из комнаты. И вообще: мы прилетели сюда тоже вместе, значит, и дойдём вместе, или... «Шантажировать меня вздумала?» – он распушился, поднимая крылья чуть выше обычного. Кьяра выдержала его взгляд не моргая, только сжала руки в кулаки: – Пугать меня вздумал? Уж который год тебя не боюсь, и бояться не собираюсь. Выдох боевого ангела больше был похож на рычание. Ни в коем случае не они впадать в ярость, ни в коем... «Я» – с такой же расстановкой принялся говорить Кезеф, – «Несу ответственность за твою безопасность. И я принял решение вывести тебя из Катакомб сейчас же». – Я тебя разочарую: ты мне не начальник, чтобы мною командовать. Я в состоянии позаботиться о себе, если будет необходимо. Поэтому прошу относиться ко мне как к равной, а не как кому-то из твоего отряда, которым ты сказал сесть, и они сели, встать – встали. Понятно? «Мне тащить тебя силком?» – Мне укусить тебя за второе крыло? Ну, всё. Теперь она точно напросилась. Кьяра, и сама поняв, что сказала, испуганно зажала рот руками: – Прости! Я не хотела напоминать, это был не самый удачный день... «Что ты вообще знаешь о том, каково это: быть лидером?!» – взгляд Кезефа метал гром и молнии, и девушка поняла, что стены вокруг них зашевелились. – К...Кез... «Ты привыкла, что о тебе заботятся, как любой нормальный ребёнок, не знавший нужды, у которого не было необходимости сражаться ни за что, в том числе и за свою жизнь, а я отвечал за отряды несколько тысяч лет, и некоторые битвы были ужасны. Ангелы так просто не умирают, и от этого ещё тяжелее. Если повредить крылья, так, чтобы они не зажили, летать больше невозможно. И мне приходилось заботиться об этих калеках!» – пророкотал он, в упор не видя, что делает только хуже. Ослеплённый гневом, министр продолжил напирать на девушку, и за его спиной, бестолково вывалившись из стены, предстали силуэты. Его сородичи, сожжённые священным огнём, с покалеченными навсегда крыльями. – Кезеф! – не зная, что ещё предпринять, влепила ему пощёчину молодая мамбо, и воин, отойдя от собственных воспоминаний, шустро обернулся. Как раз вовремя: восставшая из небытия троица кинулась на него, да так, что заскрипело копьё. Один протянул руки, отчётливо пахнущие палёным мясом, к его крыльям. – А ну отцепись, ты! – Кьяра бросилась им под ноги, смогла повалить двоих, но попала в ловушку: обгорелые кадавры взялись за неё, цепляясь за волосы и одежду. Один подобрался достаточно близко, чтобы его зловонное дыхание заставило глаза молодой мамбо слезиться. Ангельское копьё, беспощадное и непреклонное, тут же вошло в его затылок, и остриё оказалось у самого носа Кьяры. Девушка замерла всего на секунду, а затем с воплем оттолкнула от себя мёртвого врага, отползая к стене. Её одежда была замарана сажей и пахучей кровью. – Ты мог попасть в меня! «Я рассчитал». – Рассчитал он, – дрожа, поднялась на ноги ученица Аластора, – И этих троих рассчитал? Или опять скажешь, что виноваты мои сны или я? «Этого бы не произошло, если бы ты не...» – Ой, мы опять пошли по этому кругу! – всплеснув руками, молодая мамбо схватила рюкзак и смело попёрла вперёд, не разбирая дороги. Стены, благо, не петляли, поэтому Кезеф последовал за ней: «Куда ты?» – Куда подальше! Если повезёт, дотопаю до того места, где портал и та огромная зверюга! – без обиняков объявила Кьяра, замедляясь только для того, чтобы выпалить это не куда-то, а Кезефу в лицо. «Это опасно». – Ну и пусть! Как будто тебе есть до есть дело! По идее, не свернёшь, всё ещё нужны оба желания, или ты решил забить на дочь своего повелителя? «Извини». Кьяра резко затормозила. «Извини, я тоже перегнул палку» – откинув привычную для хищных птиц гордость, с расстановкой произнёс Кезеф. Молодая мамбо обернулась к нему, о чём-то раздумывая, а затем помахала рукой в воздухе: – Катакомбы, если я такая великая, сделайте милость, покажите, где тут есть вода, чтобы умыться и постирать одежду… Ну, убедился? Ничего нового не происходит. Выходит, пока я не вижу снов, всё... Министр обороны поднял ладонь вверх, вертя головой и прислушиваясь, а затем показал куда-то вперёд. Замолкшая Кьяра тоже услышала это: журчание воды. – Совпадение, – буркнула она, разглядывая небольшой родник, бивший прямо из скалы. Небольшая природная ванночка была увита мхом, а значит, безопасна. «Хорошо получилось, и воды очень много» – снизошёл до похвалы Кезеф, зачерпывая воду руками. – То есть как это «хорошо получилось»? Вы что же, также умеете? «Конечно, иначе где брать воду? Мы ведь иногда неделями пропадаем в Катакомбах» – А ты разговорился, надо бы почаще выводить тебя из себя, – то ли в шутку, то ли совершенно серьёзно произнесла Кьяра, доставая из рюкзака чистый платок и принимаясь вытирать лицо. «Если всё ещё сердишься, валяй, я не против. Но тогда я тоже буду орать» – Да пожалуйста, я просто макну тебя вот сюда, – указала на озерцо девушка, оглядывая чёлку в неверном отражении воды, – А ты так и будешь ходить в крови, или это неважно, раз никто, кроме меня, не видит? «На самом деле» – он помедлил, а затем раскрыл крыло, показывая измаранные перья, – «Их обязательно нужно почистить, иначе придётся вырвать» – А. Вот как. тебе помочь? «Внутренняя сторона крыла... Это личное» – Раз так, я могу за тобой поухаживать, ведь я всё равно... – она помедлила, но так и ничего не сказала. «Попробуй» – пусть и осторожно, но всё же ответил Кезеф. Он выудил из рюкзака причудливый гребень, как показалась девушке, перламутровый, с мелкими зубьями, должно быть, созданный исключительно для оперения ангелов. – У меня самой длинные волосы, так что я умею аккуратно обращаться с расчёсками, – молодая мамбо помедлила, но затем, поняв, что её одежда испачкана, подняла руку вверх, – Повремени чуток, мне надо это замочить, не то присохнет. И ты тоже снимай доспехи, заржавеют же. «Потом» – Снимай-снимай, будем считать, что у нас косметические процедуры. «Времени у нас маловато» – министр обороны отвёл глаза в сторону после того, как девушка, сняв всё, кроме нижнего белья, подошла к нему. Оставалось только пробурчать что-то невразумительное, когда его крыла осторожно коснулась тонкая рука. Ощущения были до тошнотворного приятные. Не так просто подпустить кого-то настолько близко. – Так теперь, выходит, нужно сначала вычесать насухо, а потом намочить и дать высохнуть? Ну и потом снова расчесать, я права? «Дай я лучше выдерну!» – Сидеть! – ткнулся ему прямо в нос краешек гребня, – Хорош орать уже на сегодня, крутой мужик. И что я тебе сказала про броню? Снимай давай! Ты скоро протухнешь в этой адовой сбруе! Кезеф медлил. – Я хоть и живу с родителями, но они постоянно в экспедициях, так что хозяйство вести умею, любое пятно выведу так, что никто и не придерётся! – развела руками девушка, – А если тебя волнует, что я увижу твои прелести, что ж, это был твой выбор, надевать нательное бельё или нет. «Бельё есть» – послышался пусть и негромкий, но ответ. – Ну так и прекрасно, я тоже в белье, значит, поровну. Не волнуйся, маме с папой не скажем. Министр обороны пусть и со скрипом, но расстался с доспехами, аккуратно сложив их у стены. – Бинтуешься ты действительно на славу, – даже присвиснула девушка, указывая на его грудь, – А тебе не больно? Размер-то очень даже второй стремящийся, если не третий. «Не люблю их» – сев по-турецки, Кезеф взял собственный доспех в руки, рассматривая, куда могла забиться кровь. – А по-моему классные. Я всегда думала, что не нравлюсь тебе потому, что у меня и посмотреть не на что, но оказывается, тут другая причина. Поначалу девушка даже не поняла, что за странные клекочущие звуки издаёт её собеседник, но позже осознала, что это есть ни что иное, как смех. Кезеф смеялся! Он даже откинулся назад, прикрывая глаза ладонью. Вот так поворот! – Слушай, я, конечно понимала, что смеяться ты наверняка умеешь, но чтобы над настолько пошлым юмором... – Кьяра не выдержала и прыснула следом за ним, – Вот же день открытий. Надо нам почаще ссориться… Да положи ты уже эту многострадальную броню, я всё сделаю, только сначала твои перья расчешу. «Давай я тебе тоже помогу» – указав на её волосы, вызвался ангел, – «А то прикосновения очень... будоражат» – А, буду признательна, – не усугубляя ситуацию, развязала свою причудливую косу Кьяра, и полотно цвета белого золота, усеянное едва заметными розоватыми пятнышками, улеглось ангелу на колени. «У тебя красивые волосы» – заметил он, принимая следом и расчёску. – Не люблю пятна, – с намёком повела бровями молодая мамбо, размечая фронт работ. «Маханутые мы, конечно» – И не говори, – она улыбнулась этой нехарактерной фразочке, а затем принялась за работу, аккуратно вычёсывая грязные очины, – Потом бы ещё окунуться, вода родниковая, наверное, тебе вреда не будет. «Если крылья не мочить, то да. Иначе долго будут сохнуть» – Знала бы, взяла бы фен, – намекнув на собственную причёску, деланно вздохнула Кьяра, – Маленькое уточнение: мы всё же идём вглубь Катакомб вместе, или ты тайком утащишь меня наружу, пока я буду спать? «Ну вот, мой тайный план раскрыт» – Только попробуй. «Не стану. На самом деле, если Катакомбы реагируют на тебя настолько бурно...» – он выдержал паузу, убеждаясь, что на него не обижаются, и после продолжил, – «Выходит, у тебя могут сбываться одни из самых сильных желаний. Так же, как у твоего отца и матери» – В каком смысле? «Взять хотя бы собаку Хелен» – он дёрнулся, когда пальцы девушки осторожно прошлись по рулевым перьям, – «Очень сложно пожелать живое существо, которое сможет благополучно жить вне Катакомб не пару дней, а целую жизнь. У них получилось» – Так Кеннет диковинка? Никогда об этом не задумывалась. «Однако же это так. Они шли в Катакомбы с конкретной целью, и вышли со щенком. Пусть он и вырос очень большим, всё равно успешно. Сюда нужно идти с одной конкретной целью, максимум, с двумя. Понимаешь? Реакция на твои сны...» – он снова помедлил, уже поняв, что не скоро сможет вернуться к обычной лаконичной манере разговора, – «Ты издаёшь ментальный шум, и Катакомбы подчиняются тебе. Если ты не освободишься хотя бы от половины мысли в голове до того, как мы дойдём туда, ситуация станет патовой. Твой отец и мать не победили эту штуку потому, что у них не было такой цели. Они просто бились с ней, как с мясом. Нашей задачей станет его убить. Если в это время из стен будет переть целый бестиарий, наши дни сочтены» – Я постараюсь что-нибудь с этим сделать, – пообещала Кьяра, плохо понимая, что именно предпримет, – Но мне плохо даётся прятать свои чувства, как делаешь ты. Да и в твоём случае это не гарант успеха. «Пожалуй, что да» – он снова дёрнулся от очередного вмешательства, и девушка на секунду убрала гребень прочь: – Делаю больно? «Нет, у меня... словно вспышки перед глазами» – Неприятно? «Напротив» – несмело, но покосился в её сторону он. – Потерпи ещё чуточку, и я закончу… Знаешь, а мне понравилась та часть, где мы ругались. Это странно? «Весьма» – не стал скрывать боевой ангел. – Ты обычно весь такой сдержанный, а тут я увидела тебя настоящего. И ты понравился мне ещё больше. Я ведь уже давно не одна из тех девочек, которые считают, что их жизнь с любимым человеком будет озарена ореолом безмятежности. Да, ты для меня образец того, кем я никогда не смогу быть, но одновременно мне было приятно увидеть эту сторону твоего характера. «А ты...» – Кезеф помедлил, – «Я не ожидал, что ты такая смелая. Допустим, видел, что пробивная, но чтобы ты даже не дрогнула, когда я кричу... Не все мои солдаты так умеют. Лайла вообще уши руками зажимает. Почему ты не испугалась?» – Потому что то, что у меня на сердце, сильнее любого твоего гнева. И какой бы ты в итоге ни был, я пообещала себе, что приму тебя любого. Обниму вот этими самыми руками, – она развернулась, раскрывая объятья, – И не дай небеса, если тебе придёт в голову отречься от меня прямо сейчас, обещаю, я утоплю тебя здесь же. Кьяра думала, что он смолчит, не желая с ней спорить, или отойдёт к другой оконечности туннеля, но нет: наверное, впервые Кезеф обманул её ожидания. «Кажется, я хочу тебя поцеловать» Девушка даже не успела ничего ответить, как её губы были накрыты другими. Когда он отстранился, слова, путаясь, едва-едва принялись складываться в предложения: – Так... У меня сейчас появилось очень много вопросов. Как? Почему? Что я такого сделала, разовая ли это акция, и... «Я сдаюсь, ты победила» – Кезеф улыбнулся, заглядывая ей в глаза, – «Твоё предложение по поводу объятий ещё в силе?» Кьяра, не думая ни секунды, прильнула к нему, и, зарывая нос в её волосы, министр обороны вдруг почувствовал себя таким же лёгким, каким был когда-то очень давно, ещё представленный к молодому капризному богу. Далось же ему это сопротивление. Но, наверное, стоило подождать, чтобы всё обдумать. Даже сейчас всё оставалось очень зыбким, но... Что-то подсказывало министру обороны, что он справится со всем, что подкинет жизнь. Вместе с ней. Да, она молодая и сумасбродная, но разве же это не прекрасно? – Я могу попросить тебя разбинтоваться? – попросила Кьяра, – Ты очень зажатый. «А тебя не волнует то, что я и мужчина, и женщина одновременно?» – Ты это ты, – она улыбнулась, беря его лицо ангела в ладони, – Единственное уточнение мне понадобится насчёт того, который из твоих комплектов рабочий и что мне делать для того, чтобы мы по итогу были счастливы. «По идее, оба, но не будем же мы...» – начал было Кезеф, но девушка, встав, поманила его в воду: – Если намочить твои тряпки, нам станет некомфортно, потом понадобится долго сушиться, мне особенно, я вообще пушистая, как ты видишь… «Нам не обязательно это делать» – Почему? Ты этого не хочешь? «Потому что ты, хоть и не признаёшься, тоже нервничаешь» – Я очень много раз представляла, как это будет, и просто пока не в курсе, который из сценариев воплотится в жизнь, – она рассталась с оставшейся одеждой и замерла, прикрывшись, – Я тоже волнуюсь, думаю, что не понравлюсь тебе вот такая. «Неправда. Ты потрясающая. Такая, какая ты есть. В тебе горит огонь, и это всегда нравилось мне. Иначе...» – он хмыкнул, – «Я бы давно положил конец твоим ухаживаниям. Прости что так долго тянул. Надеюсь, ты понимаешь» – Нет, но теперь ты просто обязан раздеться следом, – без обиняков подойдя к министру обороны, пихнула его в плечо Кьяра, вдруг почувствовав, как её обнимают мускулистые руки, а чужие нос и губы зарываются в её живот. Девушка вздрогнула, ныряя пальцами в его волосы. Некоторое время они простояли неподвижно, заставляя кровь бурлить в унисон. Кьяра не могла точно сказать, благодаря чему это ощущала, но ей казалось, что стены, те километры туннелей, ждавшие впереди, успокоились. Молодая мамбо избавлялась от своих переживаний, как и просил Кезеф, но нужно было помочь. В её груди, словно два зёрнышка, принялись зреть желания, которые требовалось загадать тому чудовищу, ждущему далеко впереди – а он точно был там. Но пока... пожалуй, о нём можно было и забыть. До завтра, когда снаружи расцветёт, а здесь ничего не поменяется, но будут они, сделавшие то, что делали миллионы и миллиарды живых тварей что на Земле, что на Фидесе. Спальный мешок, словно снятая шкура, и они, склонившиеся на него, ласкавшие друг друга дрожащими пальцами, а затем и более уверенно. Христианство не зря было против занятий любовью: если двое делали всё правильно, они на несколько минут растворялись друг в друге, образуя нечто большее, чем бледная плоть на кресте, которую почему-то мнили символом высшей самоотдачи. Здесь, сейчас, на перекрёстке прошлого и будущего, они забыли, кто они и для чего, какова их миссия, и сосредоточились исключительно на крещендо, химии своих сложных тел. Получилось не сразу, но они не сдавались. Местный мох, словно доверенное лицо, успешно поглотил и стоны, и крики, и звуки поцелуев, и шёпот, на котором они обменивались нежностями, впервые засыпая не поодиночке, а в объятиях друг друга.