Земли богов и чудовищ

Можно сколько угодно подменять слова «плодотворно работать» на «успешно функционировать», но Рэй не мог не признать очевидного: он валился с ног, однако отказывался передохнуть. Правда, он ожидал увещеваний о том, что надлежит поспать от кого-то из родителей, а никак не от старшего брата. Пусть Август в любом деле в основном слонялся по округе, думая, чем себя занять – у него это получалось редко, как говорил сэр Пентиус, у их старшего руки были не из того места – но здесь ему вдруг пригодилась сверхъестественная эмпатия, должно быть, подхваченная он Доминики. И именно в этот момент Август действительно проявлял себя как змея: непреклонно, но мягко подчиняя своей воле. – Ты вот-вот вырубишься. Рэй несколько удивился, повернувшись к нему: обычно, несмотря на тело нага, брат не нависал над ним, они были примерно одного роста. Сейчас что-то случилось. – А. Не вырублюсь, – толком не зная, что делать с этой заботой, лишь отмахнулся юный изобретатель, в который раз разглядывая вход в бункер. Перед ним на земле, придавленные разного формы камнями, лежали заметки из блокнота: Рэй всё ещё пытался вычислить негодную комбинацию, которая выполнялась для открытия замка. – Да что ты? – в голосе Августа не прозвучало никакой угрозы, но Рэй проигнорировал этот факт абсолютно зря. Миг – и его обвили толстые кольца змеиного тела. – Эй! Ты что творишь? – младший брат бестолково лягнул карминно-красные кольца, но куда там: они лишь стянулись по форме его тела. Вспомнились драки в детстве, правда, немногочисленные. Август хоть и был тюфяком, зато если уж кто попадал к нему в объятья, выбраться было невозможно. Помнится, Рэй только и мог что издавать громогласные вопли, пока на помощь спешила Нифти, после чего Гас со смешком, но освобождал порядком потрёпанного брата. – Я собираюсь отнести тебя поспать. – Я что, маленький? – прорычал Рэй, – Неужели ты не понимаешь, сколько всего зависит от нашей работы? – Понимаю, конечно, но если ты загонишься, в самый ответственный момент ты не сможешь и палец о палец ударить, – довольно мудро изрёк Август, и, не выпуская его, заскользил в сторону дома. – Выпусти меня, я сам пойду, – предпринял попытку улизнуть Рэй, но Гас и ухом не повёл. Конечно, знает его как облупленного, даром что не так много общаются. – Ну-ка, – заползя в комнату младшего брата, наконец разжал кольца Август, – Вот твоя кровать, что делать ты знаешь. Если нет, подскажу: ложишься, устраиваешься поудобнее, закрываешь глаза. – Ты понимаешь, что я нужен там? – пробурчал Рэй, впрочем, начиная избавляться от верхней одежды. – Конечно же понимаю, ты настолько же полезен, насколько бесполезен я, – усмехнувшись от собственного каламбура, Гас лишь пожал плечами, – Но не надо брать на себя всё. В конце концов, всё потихоньку, но налаживается. Хелен вот нашли. – Именно, – снова вперил в него злобный взгляд сиблинг, – А ты не даёшь мне заниматься этим треклятым бункером, ведь когда я с ним закончу, то наконец смогу поработать над порталом, который позволит вернуть её домой. – За порталы у нас отвечают правители... Слушай, я знаю, насколько она важна для тебя… – И вовсе нет, – скрестил руки на груди Рэй, уже садясь на кровать, – Ничего подобного, она лишь взбалмошная девчонка. Если с ней что случится, перед правителями будет неловко, у них без неё и наследников-то не останется, Алисону суждено быть в Преисподней. – Иногда я слышу, как ты во сне бормочешь её имя, – не оставил брату ни одной попытки оправдаться Гас, хмыкая. – Это сны, я их не контролирую, Мало ли что я там бормочу, – огрызнулся Рэй, правда, это его не спасло. Братья обменялись взглядами, и затем младший из них, склонив голову, неохотно, но кивнул: – Ладно, твоя взяла. Кто ещё об этом не знает? Может, мне выйти на крышу и проорать в громкоговоритель? – Да что в этом такого, ты же всё-таки живой, а не какая-нибудь машина, – похлопал его по плечу Гас, и сам располагаясь в углу комнаты, – Любить вполне естественно. – Быть может, но почему именно она? Я и сам не знаю. Ты же понимаешь, это практически безнадёжно, она помешана на Джеронимо, и правящая счета тоже её в этом поддерживает. А между нами... Да мы ругаемся постоянно, но это только потому, что она не может вовремя говорить «спасибо» и «пожалуйста», хотя на самом деле она принцесса, и бегает везде как подорванная с этой её улыбочкой вечного оптимиста! Гас улыбнулся, и это распалило его брата ещё хлеще: – Да, я волнуюсь, какой правительницей она станет, потому что, похоже, только я вижу ту огромную долю ответственности, которую ей надлежит принять. Да будь я на её месте, наверное, места бы себе не находил, и нет, не от радости или душевного подъёма, а... – он всплеснул руками, не находя нужного слова, а затем лишь вздохнул, ложась, – Ну вот, душу тебе излил, на кровать лёг, может, ты уже оставишь меня в покое? – Ты должен сказать ей, Рэй. Просто сказать – и всё. – Когда мне понадобится твой совет, обещаю, я непременно попрошу его сам. – Ты настолько не уверен в себе и в своих силах? – Ты понимаешь, что любой живой человек – это не реле, которое можно переключить вот так, по щелчку? – было отвернувшись от него, снова взглянул на брата молодой изобретатель, – И то, насколько это маловероятно: в ней все эти годы росла влюблённость, связь с Джеронимо, а тут прихожу я и такой «Ты знаешь, на самом деле у меня к тебе чувства. Вот, держи, делай с этим что хочешь». Я буду выглядеть как идиот. – А может, и не помешает? Сколько ж можно корчить из себя умного? – продолжил подначивать его Гас. – А скажи на милость, как нам после такого общаться? – Фидес большой, если что, разойдётесь, – всплеснул руками Август, – Но если ты не скажешь, я сомневаюсь в том, что она сама догадается. Не выдержав эдакого напора аргументов, Рэйнольд демонстративно перевернулся от него на другой бок. Старший из сыновей сэра Пентиуса и без того знал, что переупрямить брата практически невозможно, и он будет гнуть свою линию до тех пор, пока не будет зажат в угол. – Я лишь хочу сказать... – Август помедлил, но всё же решился это озвучить, – Что на её месте я был бы рад, что меня так искренне любят, без отдачи, и просто готовы ради меня но очень и очень многое. Даже принять меня таким, какой я есть, не говоря уже о том что всячески поддерживать на пути к цели. Для меня это бы многое сказало о том человеке, который испытывает ко мне столь сильные чувства. И да, я считаю, что ты прав: громкие слова и терзания музыкального инструмента под окнами никогда не сравнятся с тем, что ты берёшь и делаешь ради кого-то. После его слов воцарилась тишина, и, когда Гас уже и не рассчитывал на ответ, Рэй всё-таки произнёс: – Спасибо. Мне очень важно было это услышать. – Я рад, что был полезен хоть в чём-нибудь, – уложив кольца своего длинного тела в приемлемую конфигурацию, Гас прилёг на них же, опустив голову на сомкнутые руки, – Подремлю тут с тобой, обещаю не храпеть. И ты засыпай, не вздумай вскакивать за какими-нибудь чертежами… Рэй? Кажется, сокровенный разговор, а также удобная кровать возымели поистине магическое действие: его младший брат действительно вырубился, едва накрывшись одеялом. – Вот и правильно, отдыхай, – крайне довольный проделанной работой, кивнул сам себе Гас, тоже закрывая глаза, – Ради себя, её и Фидеса.