Земли богов и чудовищ

Прав был Джованни Боккаччо: от сердечных разочарований лучше всего помогает смена вида деятельности. Но уехать куда-нибудь и оторваться на полную катушку очень тяжело, особенно когда ты сидишь в тюрьме. Ещё тяжелее, когда сидишь там с объектом своего сердечного разочарования. Маверик не мог и подумать, что однажды вот так загонится из-за девушки. Ситуация с Чарли скорее раздражала его, нежели действительно расстроила, но теперь... Пралине, тот сладостный сумбур, что между ними произошёл... Неужели дело было в годах, невольно проведённых вместе? Она сама сказала, что у него не было пути кроме неё – а теперь не берёт на себя ответственность. Да, именно так. Почему вся ответственность должна быть возложена на мужчину? Как-то она вчера не сопротивлялась, а теперь холоднее льдов, что их окружают. Зараза такая. Молчание между ними уже стало казаться угрожающим, и фон Элдрмч потерялся в догадках, стоит ему приняться обратно за мольбы или же отвести душу отборнейшей бранью, как послышались негромкие шаги, будто бы кто-то шёл, царапая когтями лёд. И это был кто-то большой. Не без удовольствия Маверик заметил, что Пралине отпрянула от прутьев решётки. Несмотря на её гонор и напор, Анубис всё же напугал девушку. – Остыли, дети? – он явился из-за поворота, словно слепившись из тьмы. Всё же боги – это нечто, по восприятию очень сильно отличаются от обычных граждан ада, и, Маверик готов был в этом поклясться, от жителей Фидеса тоже. А ещё от него пахло чем-то неуловимым, слегка напоминавшим фон Элдричу старые купюры. Запах древности, но не залапанный руками, не пыльный, а какой-то весьма и весьма самобытный. Иногда прорезался аромат, похожий на ароматическое масло или фимиам, об этом стоило бы спросить Пралине, но такие тонкие материи её не особо интересовали. По крайней мере, не сейчас. – Да вроде, – уклончиво ответил пленник, поняв, что его визави не собирается ничего говорить, – А вы решили, что с нами делать? Анубис опустился напротив их тюрьмы, сев на корточки и сложив руки на колени. Он не выглядел угрожающе, на его морде в принципе не читалось никаких эмоций, скорее, он просто созерцал их, даже без любопытства. Просто смотрел, при этом заглядывая в душу. Становилось даже немножко некомфортно. – Хорошо, – всё же произнёс древнеегипетский бог, прядая ушами, – Значит, настало ваше время сделать выбор. – Какой ещё выбор? – Пралине пыталась выудить из себя угрожающий тон, но на самом деле это звучало просто настороженно. Она изо всех сил пыталась скрыть страх, тот самый, который испытывают небольшие зверьки перед грозными хищниками, оставшись с ними тет-а-тет на открытом пространстве, когда не остаётся вариантов убежать или спрятаться. – Пусть ты и слаба, но талантлива, – указал на неё палец, увенчанный чёрным когтем, а затем перевёлся и на Маверика, – Как и ты. И вы должны знать, что выбор у вас небольшой. Либо принять участие в чём-то судьбоносном, либо быть смятыми силами этого мира. – Такой себе выбор, на самом деле, – склонил голову набок фон Элдрич, а затем вздрогнул, услышав цокот копыт. Эта женщина... Она проведывала их рано утром, оставила еду, спросонья ему показалось, что почудилось, но теперь... Надо же, как она похожа на Аластора. Просто диву даёшься. Что ещё за кармические близнецы? – Ну что, понравилось вам у нас? – незнакомка тоже встала напротив клетки, скрестив руки на груди. – Если честно, хотел поблагодарить за пищу, было очень вкусно, – Маверик сделал знак глазами для Пралине, но она проигнорировала его сигнал. Да сколько же ей можно дуться, сама же говорила обмануть чтобы выйти, а по факту молчит как рыба. – Я не знаю, вы это запустили или кто ещё, – начала Ласт, – Но этим мирам скоро придётся худо. Ещё не всё обсуждено, но вполне возможно, нам придётся эвакуироваться отсюда. Если вы оба приметесь мешать, расправа будет довольно скорой. Вы в меньшинстве, я бы не советовала вам тягаться ни с дядей Нубом, ни со мной. Возможно, я буду даже более опасной, ведь он, в отличие от меня, убьёт вас быстро. Уши Пралине навострились на Анубиса, будто молча спрашивая его, действительно ли бог, провожатый душ и в целом довольно гуманная фигура решится на такое зверство. Было в чём засомневаться, как-никак, он, даже обнаружив опасность для этого их самого мистического Чрева, не тронул их и пальцем. – Допустим, не будем, – принялся за переговоры Маверик, – Но мы слишком мало знаем для того, чтобы принять решение. – Вы напортачили достаточно, – этот голос раздался с другой стороны, заставив Ласт дёрнуться: – Малая, а ты-то тут что забыла? Пралине наконец-то окончательно разморозилась из своего ступора, впившись глазами в девушку. Маверик никогда не видел её достаточно близко, но вот она. Дочь его злейших врагов. Но... по факту, обычная девчонка. Даже симпатичная. – Принцесса, – фон Элдрич просто констатировал это, нежели предпринял попытку раскланяться перед ней. – А вы, выходит, Маверик и Пралине, – Хелен помедлила, – Я бы сказала, что мне приятно познакомиться, но к чему лгать. Вы едва не убили одного из моих друзей. – Ничего личного, мы целились в тебя, – словно невзначай оповестила её Пралине. – Даже если мои родители виноваты перед вами двумя, меня даже не было на свете для того, чтобы расплачиваться за какие-то их грехи или промахи. Брови танцовщицы взлетели вверх, да так и остались там. Наверняка она ожидала обвинения, подготовилась и тут бац! Снова не по плану. Маверик едва сдержал усмешку. А девчонка-то не промах. – Спору нет, но отомстить-то как-то надо, – фон Элдрич приподнял краешек губы, показывая пустую десну, – Мы оба мучились достаточно, и не хотели, чтобы это продолжалось вечность. Ненависть требует выхода. Не знаю, понимаешь ли ты меня. – Пусть мне и сложно, но понимаю, – принцесса Фидеса кивнула, и с трудом, но всё же продолжила смотреть ему прямо в глаза, – Смерть была бы гораздо более милосердным решением, и теперь я это понимаю. Но, раз мои родители ошиблись, я имею полное право принять своё решение как наследница престола Фидеса, – она тоже опустилась на корточки, садясь по-турецки, – Требовать что-то с моей стороны было бы слишком нагло. Я знаю, что вы не обязаны ни мне, ни моей семье, ни тем более тому обществу, которое вас отвергло. Да и обещать золотых гор я вам тоже не могу. – Ты уверена что... – начала было Ласт, но Хелен пресекла её попытку вмешаться, подняв ладонь. – Вот как, – Анубис встал, отходя в сторону, маня за собой похожую на Аластора женщину, – Идём. Она разберётся со всем сама. – Любопытное начало, – пусть Маверик и находился в патовой ситуации, но уже понял: убивать их не собираются. А раз не собираются, нужно построить какой-никакой, но диалог. Ситуация в принципе напрягала его: они практически человека убили, что-то тут нарушили, а теперь что, союзничество предлагают? Что же там такое случилось, раз всё настолько сложно? – Всем мирам угрожает уничтожение, – начала Хелен – Возможно, Фидеса это и не коснётся, но Адливун и Преисподняя точно под ударом, хотя бы потому, что они связаны с Землёй. Первая угроза это биологическое оружие, «Брайт Блю Ультра», которое, если верить новоприбывшему по имени Бакстер, вылили прямо в океан. Второе – это смертоносный луч из глубин космоса, который направлен прямиком на Землю. Он достигнет её меньше чем через три дня. – Это прикол такой? – Маверик ожидал, что его примутся уговаривать и взывать к его гуманизму, но эта сказка выглядела слишком уж причудливой. Хелен промолчала, и фон Элдрич даже выругался, поняв, что она не шутит. Даже Пралине выглядела испуганной, её хвост с изломами принялся нервно колотить по полу их тюрьмы. – Сейчас мы разрабатываем план эвакуации, – снова принялась говорить девушка, – Анубис, наверное, уже рассказал вам про Чрево, место, где души растворяются в небытии. Весь Адливун сосредоточен вокруг Чрева, он зародился после того, как возле того мира растаяли льды. Чтобы пережить удар, ледяная корка должна нарасти снова, но она не будет полой. А это значит, что все живущие здесь замёрзнут. – Логично, – Маверик даже потёр подбородок , – И что с того? Примените свою магию, сделайте эти ваши порталы, у вас там навалом умных, зачем вам мы? – Вот мозгами ты точно не отличаешься, – пробурчала в его адрес Пралине, – Им нужны наши способности. Упомянули же ведь. Правда, я не понимаю, зачем именно. – У адливунцев есть технологии растениеводства и животноводства, я вижу, каким трудом они достигают своего благоденствия, – снова заговорила Хелен, – Людей спасти можно, но достижения их культуры тоже достойны сохранения. Будет несправедливо, если мы оставим это всё на растерзание льдам. Раз ты создал шторм на Фидесе и в Преисподней, в двух мирах одновременно, я думаю, тебе не будет стоить большого труда создать что-то подобное для того, чтобы эвакуировать рыбу из местных резервуаров. – Что? – Маверику показалось, что он ослышался, – Рыба? Ты просишь меня... эвакуировать рыбу? – Еда, которую вам принесли и которая тебе так понравилась, сделана из этой самой рыбы. Ещё я могу очень многое сказать о тех шкурах, в которые вы кутаетесь, – Хелен показала на смятое одеяло в углу их тюрьмы, – Там целая технология. Нити прядутся из корней, мха и лишайника, иногда из шерсти одомашненных леммингов. Это адова работа, я видела, я знаю. В Адливуне даже к последним подлецам относятся как гостям. Мне бы не хотелось угрожать, лишь воззвать к совести, здравому смыслу и... благодарности. Если не для нас, то хотя бы для жителей Адливуна, которые пощадили вас, дали еду и кров, пусть и не идеальный в силу того, что вы угрожали безопасности Чрева. – Ох же ж, как ты на неё похожа, – фон Элдрич размашисто потёр лоб ладонью, – Вылитая твоя мать, как начнёшь уговаривать. – А я на кой? Принцесса Фидеса обернулась к Пралине. Здесь точно будет сложнее. – Для того, чтобы местные могли попасть на Фидес, им наверняка тоже понадобится обряд очищения наподобие того, к которым мы прибегаем в Преисподней. Я не знаю, есть ли у них пожиратели душ – а я думаю, что ты именно пожиратель душ, слышала, как взрослые обсуждали то, что ты пробовала танцевать, отвлекая Анубиса – и очень даже может быть, что ты одна в состоянии очистить... Плечи Пралине дёрнулись, и она внезапно разразилась хохотом, да таким, которому бы позавидовал любой сумасшедший: – Да ты, верно, шутишь, наивная дурочка! Я танцую один на один, и даже от этого пресыщаюсь энергией настолько, что могу не есть целый день. Меня разорвёт от попытки поглотить энергию всех тех, кто заперт в этом проклятом льдами мире. Это слишком много. Но если я захожу захочу совершить изысканное самоубийство – так уж и быть, я непременно попробую провернуть что-то эдакое. – А если мы придумаем... – мозг Хелен согласно принялся штурмовать новую идею, – Нечто вроде аккумулятора? Чтобы энергия шла к тебе, но при этом собиралась в какие-нибудь... Не знаю, например, катушки? – Ах, в катушки, – улыбка танцовщицы светилась безумием, – Какое же однако у тебя было счастливое детство, всё так просто, по щелчку! Приходишь сюда, толкаешь жизнеутверждающие речи и думаешь, что за тобой вот так пойдут? Исполнившись человеколюбием? Да мне плевать! Я потеряла того, кого любила, знаю, по чьей вине, а теперь я даже не смогла толком отомстить . Но мне ничто – слышишь? – ничто его не вернёт, а потому катись куда подальше со своими предложениями, я всё сказала. – Нет, ну ты вообще уже чокнулась! – Маверик вскочил, от негодования топая ногой, – Ты в своём уме?! – А ты ещё не понял? – взгляд Пралине стал презрительным, – Они любом случае не кинут ни тебя, ни меня. Но если хочешь – вперёд, помогай, не щадя себя, глядишь, тебе по итогам вручат медальку за спасение жизни или вроде того. – Тебе больно, – негромко произнесла Хелен, – От потери. Я понимаю, что ты чувствуешь. – Может, и понимаешь, – демоница-перевязка прищурилась, – Но ты никогда не почувствуешь того же, что и я. – Я, может, и нет, – встав с насиженного места, Хелен отряхнула шубу, – Но я точно знаю, кто может. С этими словами она развернулась, топая обратно в тоннель, а пред светлы очи Маверика и Пралине снова предстал Анубис со связкой ключей. – Что, правда выпускаете? – не поверил своим глазам фон Элдрич, когда замок был открыт. – Вперёд, и чтобы мы вас видели, – скомандовала Ласт, указывая нужное направление, – Отведём вас в «Хайдаут», а там видно будет. Даже если сбежите, вряд ли поймёте, куда идти. Замёрзнете к чертям, или адлеты сожрут. Испуганные и дезориентированные, вы станете для них изысканным лакомством. Маверику не нужно было уточнять, кто такие эти самые адлеты, чтобы понять, что он не хочет видеть их ни разу в своей жизни. Также в нём зрела уверенность в том, что он поможет. На самом деле, слова Хелен тронули его, вряд ли речь шла об искуплении, но, должно быть, это действительно была благодарность. С ними могли поступить гораздо хуже – но не сделали этого. Еда правда была вкусная. Но вот насчёт Пралине... Что задумала эта принцесса? В голову приходил только один вариант: мальчишка со странными глазами. Алисон Рендер-Магне.