Земли богов и чудовищ

Недовольство Ласт легко было различить по цокоту её копыт: если казалось, что пол проломится от чеканных шагов, значит, совладелица отеля не в духе. Удивительно, но весьма долгая готовка и заботы о новых постояльцах не смогли заставить демоницу забыть о конфликте с братом. – Он что же, думает, что вечно сможет квохтать над своими детьми? Очухался – оба почти взрослые, надо же! – Ласт спустилась в фойе, бросив взгляд на ресепшен. Джой, вернувшаяся от Джеронимо с его тренировками, так усердно делала вид, что её нет, что действительно казалась изваянием наподобие Сфинкса. – Поздно уже. Вали домой, – разрешила шаманка, садясь за стол и потирая лоб, – Чизизи! Налей мне чего-нибудь! Когда мягкие лапы пумы протопали до двери выпустив их владелицу наружу, показался совладелец «Хайдаута». Да, он выдерживал паузу, и делал так всегда: ему не хотелось, чтобы его подруга спивалась по пустякам. – Вот что ты за демон, а? – недовольно пробурчала женщина, глядя, как её бизнес-партнёр достаёт банку настойки на травах, не содержащую даже намёка на алкоголь, – Я же уже объясняла, что я… – Северный олень. Они хорошо усваивают вредные вещества, знаю. Гляди, – юноша достал два стакана, – Я выпью с тобой. – Вот так облегчение, стало намного лучше, – поёрничала Ласт, впрочем, чокаясь с ним тарой. – За что пьём-то? – пропустив остроту мимо ушей, спросил демон-серна. – За родителей, знающих меру воспитании. – А... – Чизизи поднял голову, словно мог что-то услышать через стены, – Они там спят? – Да вроде бы да, насилу уложила, что одних, что других, всё разрабатывают эти планы, как взрослые. Как по мне, дети есть дети, наследники престолов они или нет, и ночь нужна для того, выдохнуть. Мелкий ещё и такой нагоняй получил, ты и сам знаешь, но нет, стоило мне сказать слово наперекор папаше – как бам, я худшее, что могло случиться с его детьми, ужасная женщина! Разумеется! Если не рожала, значит, неполноценная. На черта ему включать мозги? Легче обвинить во всем меня. Ему и в голову не приходит, что это подростки, ведь он одного уже вырастил, и думает, что у другого вообще не может быть приключений. Если бы всё было так просто и очевидно, наверное, что Алисон, что Хелен уже давно бы сбежали из дома, но ведь они этого не делают, напротив, очень любят своих родителей, а Аластор закатывает истерику из-за того, что его не предупредили… И нет, ничего не говори мне про порталы и Адливун, и слышать не хочу. – И что же ты собираешься со всем этим делать? – поинтересовался Чизизи, будучи не в состоянии скрыть своего любопытства. – Да не нужна мне эта война, – женщина устала потёрла лицо, – Ты тоже считаешь, что я поступила дурно, отгораживая собственного племянника? – Не возьмусь судить. – А что, ты выше этого? – проверила совладельца на прочность Ласт, прищуриваясь. – Нет, я... Я просто не могу судить об этом с точки зрения родителя или воспитателя. – А я могу, что ли? – она уставилась на свои копыта, подмечая границу между шерстью и человеческими ногами. – Ласт, я не хотел... – Это я не хотела. Быть матерью, – она опрокинула в себя стакан, наливая ещё одну порцию, – Неудивительно, что мой ребёнок предпочёл умереть. Их ведь любить полагается, а я бы физически не смогла любить то, что родилось в результате насилия. Этот эпизод был её мрачной тайной. Чизизи догадался о нём, когда в «Хайдаут» впервые потянулись роженицы. Когда Ласт приняла первого мюлинга, а затем замерла с ним на руках… Вот тогда для того, чтобы выговориться, шаманке и правда потребовался алкоголь. – Я не думаю, что… – начал было воспитанник Анубиса, но, как оказалось, поостерёгся зря. – Колотый лёд тебе в горло, Зиз, можно уже не обкатывать каждую фразу, как гальку в море? – взвилась женщина, стукнув кулаком по столу, – Зачем ты всё усложняешь? Ты что, просто не можешь поделиться своим мнением? – Так я и хотел! – Так делись! – Ты замечательная! – Мы сейчас говорим не обо мне, а о... Что, прости? – Всё то время, что я тебя знаю, мне не приходилось сомневаться в твоих решениях, – словно боясь, что его снова прервут, Чизизи затараторил с поистине завидной скоростью, – Потому что в итоге ты оказывалась права, даже если я и стоял за твоей спиной, охреневая от расклада! Ласт настолько изумилась, услышав от бизнес-партнёра слово «охреневая», что замерла на месте, вглядываясь в его лицо. – И теперь ты спрашиваешь меня, верно ли ты поступила, защитив этого мальца? Серьёзно? Да ты гуру решений, я восхищаюсь тем, что ты делаешь во благо нашего проекта! И я ни малейшим образом не удивлён, что наши – как бы их назвать, дубляжи? – женаты: такой профан, как я, не смог бы найти пары лучше, чем ты, ведь ты такая дальновидная и при этом прикольная!.. Вот, сказал, теперь ори, если хочешь! – У тебя... лицо горит. – Это от того, что не обкатывал фразы, как ты выражаешься. – «Прикольная»? Ты считаешь меня прикольной? Вот то есть не хронической извращенкой, не женщиной с вечным ПМС, а... Прикольной? – По крайней мере, с тобой весело. – Ты ж мой сладкий девственник, – Ласт загребла его голову, прижимая к груди. – Я не... – Тихо, тихо. Мамочка всё знает. Вы с Агатом были милой парой, но почему-то застряли на конфетно-букетном периоде, который позже превратился в абсолютный кошмар... Почему застряли, кстати? – Я хотел узнать его как человека, – Чизизи негодующе вывернулся из её рук, сбивая румянец холодком опустевшего стакана. – И как успехи? – Сама видишь, что мы с ним не вместе. Агат сказал, что отель – это уже ни в какие рамки, и что нужно повзрослеть, а не заморачиваться на адаптации грешников к новым условиям. – А он у тебя падла. – А то я не знаю. – Ты же мой бедный. Могу ли тебе помочь? – По части любви? – Может, и да, – она с интересом закинула ногу на ногу, – Раз уж я такая дальновидная. – Думаю, тут я уже разобрался. Я готов начать новые серьёзные отношения. – Ничего себе, правда? Это большой шаг! – Вот только у меня проблемы. – Я слушаю, мой козлёнок. – Как бы это... – Чизизи неловко улыбнулся, – Похоже, что единственный человек, которого я знаю достаточно близко, чтобы перейти на новый уровень – это ты. Аластра усмехнулась. Больше было похоже на кашель: – Зиз, мне сейчас не удалось уловить юмор, или… – Кажется, я люблю тебя. Точнее, мне не кажется, я действительно тебя люблю, Ласт. Для верности женщина показала пальцем на себя. – Да. Тебя. – Да ну тебя совсем... – демоница-карибу совершенно растерялась, а затем легонько стукнула его по лбу, – А теперь живо рассказывай! Мне показалось, что ты какой-то не такой ещё на моменте, когда ты налил мне не алкоголь. Что у тебя такое стряслось? Я знаю, что пацан давал тебе эту штуку под названием телефон, и ты говорил с его дедом. Что это было? – Ласт, я не хочу говорить об этом. – Так захоти, – в отличие от него, Аластра как раз не хотела обсуждать переход на новый уровень, – Мне нужно понять, что стряслось. Вокруг, конечно, много всего происходит, но ты обладаешь для меня абсолютным приоритетом, учитывая, сколько лет мы уже вместе. Что случилось? Чизизи собирался отмалчиваться, но тут вмешалось само Провидение: вдруг раздалось три чётких удара в дверь. – Это ещё кого принесло посреди ночи? – слегка насторожившись, Ласт встала с насиженного места, дёргая ногой, чтобы пригладить слежавшийся мех, – Уже иду. Чизизи в этот момент почувствовал, как его сердце перестало отплясывать джигу, и по телу прокатилась неприятная волна. Его отвергли? Да, пусть ситуация с его происхождением и была патовой, но то, что демон-серна озвучил, вовсе не было вызвано стрессом. Увы, переживания и самоанализ пришлось отложить: на пороге стояла грузная фигура, чей вид не вязался с ледяным адом, царящим снаружи. Незнакомец был лысым, а за его спиной виднелись два огромных серых крыла. И не то чтобы владельцами «Хайдаута» не привыкли к крылатым, такие тоже бывали, но этот коренным образом отличался от остальных. По словам Хелен, таких в её мире называли ангелами. «Я за Алисоном» – чужак произнёс это, не раскрывая рта, и уже хотел было пройти, как Ласт преградила ему путь: – Стоять. Во-первых, это наш отель и наши правила. Пацан в безопасности, спит. Ты не можешь заявляться сюда, не познакомившись с нами, и тем более выдвигать требования. Заходи, и мы всё обсудим. Будучи абсолютно уверенным в том, что даже если он присоединится, усиление будет так себе, разве что, для массовости, Чизизи всё же подошёл поближе. Незнакомец покосился на него нехотя, но затем взгляд строгих глаз сосредоточился на демоне-серне окончательно. – Что такое? – даже стушевался совладелец «Хайдаута». «Я был уверен, что ты не выживешь» – с расстановкой произнёс Пура, – «Занятно». Ласт, почуяв, что стоит на границе разгадки некоей тайны, сдвинулась с прохода изящным движением, похожим на танцевальное па: – Заходи. «Я за Алисоном» – думая, что его не поняли, снова обозначил свои намерения Пура. – Да-да, заберёшь его, как выспится, завтра, – пообещала демоница-карибу, указывая на свободный стул, – А теперь расскажи всё, что ты знаешь о моём друге. «В мире, где не рождался никто, возникло желание богини. Шли годы, и одна женщина зачала двоих. Девочка была сильная, а мальчик слабый, и чрево матери исторгло его в одном из путешествий, даже не подозревая, что это мог быть ребёнок» – Пура уже понимал, что иначе от него не отстанут, поэтому набрался терпения, переведя взгляд на Чизизи, – «Но воля богов очень сильна. Когда я нашёл тебя, ты не представлял из себя ничего, но всё же твоё сердце билось. Окровавленный кусок мяса, ты хотел жить. Я обнаружил тебя случайно, зависело на границе миров, и не знал, что с тобой делать. Я распределял наказания, а не провожал в последний путь. Но то, что я тогда увидел, показалось мне столь необычным, что я лично доставил тебя к Чреву, однако Чрево не приняло тебя. Я оставил тебя на снегу, и после этого полагал, что ты умер без мучений, замёрзнув насмерть, а ты...» – еле заметным движением приподнял брови ангел, – «Не умер. Вот так вот». – И после этого мы, демоны, последние твари, – среди гробовой тишины только и могла что всплеснуть руками Ласт, оборачиваясь к своему бизнес-партнёру, который забыл не только как дышать, но и моргать, так что теперь попросту сидел, вжавшись в собственный стул, – Зиз, ты знаешь, что это значит? Королева Фидеса – твоя родная сестра. То есть ты тоже приходишься дядей этим двоим, прикинь? Резко передумав насчёт алкоголя, Чизизи дрожащей рукой потянулся к шкафчику, отыскивая что-нибудь подходящее случаю. – Поглядите только, меня останавливал, а сам, значит, бухать будет? – мягко остановила его Ласт, и, не почуяв сопротивления, ловко загребла демона-серну на руки, пользуясь разницей в росте, – Эй, ты, крылатый и беспристрастный, видишь стойку с ключами? Бери любой и обустраивайся сам, не думаю, что тебе понадобится номер люкс. И только посмей увести мальчишку без моего ведома, я тебе все перья выщиплю. Ложись спать, утро вечера мудренее, завтра ещё поговорим. Всё понятно? Хоть Пура и полагал, что это обращение очень далеко от того уважительного, к которому он привык, но всё же кивнул, действительно направляясь за ключом, а Ласт, не мешкая, потопала в собственную комнату. Арктика, дремавшая на своей лежанке в её покоях, поняла, что дело неладно, и ловко запрыгнула на кровать, призывно поскуливая от того, что под её бок пристроили Чизизи. Демона трясло, и по его глазам катились крупные, словно льдинки, слёзы. – Когда всё это закончится, я обещаю тебе алкомарафон, – не зная, что ещё сказать, бережно прикрыла его одеялом Ласт, – Ты хочешь об этом поговорить, или..? – Никак не пойму, рад я или нет, – честно признался бизнес-партнёр, приподнимаясь даже несмотря на тычки носом от Арктики, – Мне и хочется кого-то обвинить, и притом я понимаю, что они попросту не знали о том что я выжил. Не знали даже о моём существовании. Сегодня, говоря с Люцифером… Наверное, мне стоит называть его отцом, – он протяжно шмыгнул носом, собираясь с мыслями, – Мне ещё никогда не было так неловко. Будто я навязываюсь, словно бедный родственник, протискиваюсь в их семью. А теперь, когда он всё узнает... Будет ли он рад? Они столько лет воспитывали дочь – и вот на тебе, оказывается, есть ещё и сын, да, недоделка, да, воспитанный в других культурах и традициях, но всё-таки сын. Как отреагирует Чарли? – Вот за Чарли я могу ручаться, мне она показалась очень милой, – Ласт присела рядом, хлопая ладонью по коленям, чтобы бизнес-партнёр мог положить туда голову, – В отличие от моего упрямого братца, она весьма позитивная и открытая. Думаю, Шарлотта придёт в восторг. Да и к тому же, ты ведь не грудной младенец, тебя уже ни кормить, ни воспитывать не надо, ты здоров, у тебя есть свой бизнес, свои убеждения, не ребёнок, мечта! К тому же, обрати внимание на то, что ты красивый. Не хочу обидеть мюлингов, но мы оба знаем, как выглядят желанные и нежелание дети. Так что они тебя хотели и будут рады тому, что ты остался жив, и хватит об этом. Чизизи едва заметно усмехнулся, а потом приобнял её колени: – Вот за это я тоже тебя люблю. Аластра хотела было сказать, что нет, не до этого, но жест показался ей настолько искренним, что она замерла. Арктика, поняв, что больше её нежности никому не нужны, грузно спрыгнула с кровати, снова топая в свой угол. Повисла тишина. – Так это правда, – наконец смогла озвучить Ласт, – Но ты же... Ты был с парнем, и я не... Ты уверен? – Мне не важно, какого ты пола, есть лишь я и мои чувства, – он перевернулся на спину, заглядывая ей в глаза, – Я странный? – Очень. Ты знаешь, кто я такая, и что я сделала в своей жизни. Знаешь, что это за тело и что оно пережило. – Конечно знаю, – он протянул руку вверх, чтобы коснуться лица женщины, – И именно поэтому я люблю тебя всем сердцем. Ты носишь столько шрамов – и носишь их с честью. Так, что я любуюсь этим каждый день. – Вот что ты... – она отвела глаза, а затем легонько спихнула голову приятеля, заставляя присесть рядом, – А ведь нормально же всё начинали, столько лет дружили, а теперь... – Я противен тебе? – Нет, что ты, ты чудесный, но я не хочу, чтобы ты пачкался об такую, как я. – В каком смысле «пачкался»?! – снова почувствовав в себе силы, взвился Чизизи, – Для меня ты чище свежевыпавшего снега и прекраснее северного сияния, как об тебя можно запачкаться?! Ты не виновата в том, что случилось, я не осуждаю тебя за то, что ты сделала. Знаю лишь, что ты всегда была рядом со мной, и понимаю, что хотел бы, чтобы это продолжалось столько, сколько возможно. – Признаться, – Ласт пододвинулась, поджимая под себя ногу, – Когда мы только познакомились, а после появился Агат... Ты мне нравился, но потом я подумала, что всё дело в том, что я женщина, а ты... Не надо на меня так смотреть, мне и без того сложно подбирать слова! – Погоди... Правда? – глаза Чизизи лучились таким чистым светом, что шаманка даже отпрянула, – Я тебе нравился? Правда? – Ты такой славный, к тебе просто невозможно не тянуться. Наивный дурачок, но при этом намерения у тебя хорошие, – Ласт склонилась к нему поближе, прищуриваясь и подставляя нос, на что Чизизи ответил ей ласковым прикосновением. Они делали так и раньше, в конце концов, это нормальное инуитское приветствие, но теперь оно могло перерасти в нечто большее. Их губы, равно как и их тела сами знали, что делать, а потому, отыскав друг друга в неявном свете лампы, стали первой искрой, которая грозила разжечь пламя, свет которого, пожалуй, мог бы быть виден даже через пургу. – Только нежно. Обещай, – в полузабытьи произнесла Ласт, когда руки юноши сползли до её бёдер, призывая и лаская. – Ты хочешь этого? – чужое тело казалось ему непозволительно ярким, состоящим из вспышек, которые плыли перед глазами, словно самая настоящая вьюга. – А ты? – Ласт почувствовала кивок сквозь ладони, которые она зарыла в светлые волосы чудом спасённого наследника падшего ангела. Ей не хотелось открывать глаза, чтобы в коем веке не пользоваться своим даром, позволявшим видеть и при ярком свете, и при кромешной тьме. На этот раз глаза бы солгали ей, ведь то, что рождалось между ними, должно было стать потрясающим, и никакая картинка не должна была властвовать надо памятью. Это было сочетание запахов, звуков и прикосновений, а зрение бы показало двух бестолковых, которые, дрожа, раздевали и укладывали друг друга, словно неопытные подростки, а ещё злосчастную собаку, которая, будучи любителем хлеба и зрелищ, лупилась на их более чем неловкую попытку соития из своего угла, дурашливо вывалив язык. – Да пусть смотрит, она никому не расскажет, – услышав, как в бестолковую животину полетела одна из подушек, Ласт, нащупав лицо своего партнёра, прикрыла ему глаза ладонью, – Вот так будет лучше. Обещаю. – Я люблю тебя, – слова Чизизи пробежались по её ключице теплым ветерком, и демоница-карибу вместо ответа лизнула своего бизнес-партнёра в шею, пройдясь горячим языком до самого подбородка, где уже прорезалась лёгкая небритая щетина. К чёрту слова, к чёрту пол, к чёрту зрение. Сейчас, в этом мраке комнаты, была только любовь. А где-то высоко, надо сплетёнными телами, в небе пусть и смутно, но проявилась прерывистая цепочка надвигающейся на Землю смерти. Но, учитывая, сколько всего было сделано за это время, оставалась надежда на то, что все её потуги искоренить человечество в любом виде будут тщетны.