Звезда, по имени Ленский

Часть 3 — Блять! Как же неловко! — Онегин закрыл лицо руками. — Только ж общаться нормально начали… Солнце сильно припекало, так что Евгений, вопреки плохому настроению, решил всё же искупаться. Он стянул белую рубашку, оголив красивый накачанный торс и мощную спину. Ленский уже собирался уехать домой, однако чувство недосказанности щемило грудную клетку, так что юноша развернулся и уверенно пошёл обратно. «Всё ему выскажу! Всё своё недовольство! Да как он вообще смеет?!» Однако, стоило Ленскому выйти из-за деревьев, вся смелость сразу улетучилась: его взору открылось нагое тело Евгения. Ноги слегка подкосились, Владимир неотрывно смотрел на пресс, грудь и ключицы Онегина. «Охренеть блять…» Мужчина самодовольно ухмыльнулся. Он чуть закусил нижнюю губу и обратился к поэту: — Владимир, как Вам не стыдно так открыто пялиться на меня? — Евгений сделал шаг к другу. — Сами недавно называли меня извращенцем, а теперь подсматриваете за мной? Ленский впал в ступор. Он сильно покраснел и не мог вымолвить ни слова, глядя в голубые глаза собеседника. Видя растерянность юноши, Онегин мягко улыбнулся. — Я всего лишь шучу, Владимир, не стоит так переживать. Если честно, мне ужасно стыдно за то, как я поступил, однако, раз уж мы теперь в одинаковой ситуации, предлагаю мир. Ленский вздохнул. — Да… Вы правы, я принимаю Ваш мир, но… — он хотел было снова извиниться, как почувствовал тепло поцелуя на своей щеке. — Всё в порядке, — Евгений быстро отстранился от поэта, который теперь смущённо улыбался. — Вы идёте на бал Лариных сегодня? Владимир чуть помрачнел. — Ни ногой в их дом. Как говорил мой прекрасный знакомый, туда я больше не ездок! Онегин искренне рассмеялся. — В таком случае, не составите мне компанию за бокалом вина сегодня вечером? — Я, к сожалению, совсем не пью… — Тогда за чашкой чая, — не растерялся Онегин. Ленский кивнул. — Хорошо, я обязательно приду. А пока оставлю Вас. До вечера! Евгений тщательно готовился к приходу друга: нашёл лучший цитрусовый чай, живописно разложил фрукты на тарелках, велел испечь пирог. Сам себя мужчина ловил на мысли, что никогда ни к чьему приходу так не готовился. Что-то особенное было в этом юноше… Владимир волновался. Нет, ни в коем случае не в плохом смысле, наоборот, он с нетерпением ждал встречи с Онегиным. Ленский смотрелся в зеркало, легко касаясь щеки, где недавно оставил поцелуй Евгений. Так странно было на душе после встреч с ним. Что-то особенное было в этом мужчине… — Владимир! Вы всё же пришли, — Евгений крепко обнял гостя и провёл к себе в покои. — Как же не явиться, когда такой мужчина зовёт к себе? — посмеялся Ленский, как вдруг до него дошло, что он ляпнул. — Я в смысле… Однако Евгений только мягко рассмеялся в ответ. — Я польщён, мой друг. В покоях Онегина было красиво и уютно, а запах чая заставил Ленского невольно улыбнуться. — Вы готовы отказаться от бокала вина ради меня? — Да, тем более столько пить, сколько пью я, ужасно вредно. — Неужто Вы алкоголик? — Ахахаха, Владимир, ну как Вы могли такое подумать? — Евгений усадил поэта в кресло и протянул кружку чая, а сам сел напротив с такой же в руках. — Хотя, пить мне действительно пора меньше, если не совсем завязывать. Ленский хихикнул и сделал глоток цитрусового напитка. — Как же чудесно… У Вас очень уютно. Онегин довольно улыбнулся. Он действительно был крайне горд своим домом, но из уст Ленского похвала звучала приятнее. — Благодарю. Кстати, Владимир… Их разговоры были обыденны и даже бессмысленны, но им нравилось. Нравилось смеяться и слушать друг друга, нравилось делиться всем на свете — безусловно обходя романтические темы — нравилось находить что-то общее и различное в их характерах и взглядах. «Он очень мил со мной и так очарователен!» — думалось Владимиру, когда он смотрел на Евгения. «Он такой чудесный и обаятельный…» — говорило сердце Онегину, когда Владимир ненадолго замолкал и смотрел в окно. Так и пролетел их вечер под милые беседы и шуточные споры. — Поздно уже, — проговорил Владимир, с явным нежеланием поднимаясь с кресла. — Постойте! Может… Может останетесь на ночь? — чуть робко спросил Евгений, на что Ленский счастливо улыбнулся и сел обратно. — С огромный удовольствием! — Вот и чудесно, потому что я Вам не дорассказал про Печорина. Так вот… На часах уже было 2 часа ночи, а расслабленный бархатистым голосом Ленский лежал на коленях друга, пока тот рассказывал ему какую-то нелепую, но крайне забавную историю и гладил по волосам. — Женя (они уже успели перейти на «ты» за эти несколько часов), — вдруг спросил юноша, когда Онегин закончил. — А любить всегда так больно? Онегин вздохнул и тепло улыбнулся. — Нет, но часто. Когда даёшь себе полюбить, иногда случается и плакать*. Но я хочу, чтобы тебя это не пугало, Володь. Любовь — прекрасное чувство, и, если ты умеешь любить, значит ты прекрасный человек: далеко не всем дано любить по-настоящему. — А ты умеешь? Евгений немного помолчал. — Очень надеюсь, друг мой. — А друзей любят? — Любят. — Тогда я люблю тебя, Жень. Онегин нежно улыбнулся. — И я тебя люблю, Володь.