Разделённые. Книга вторая

      Если бы мог, Кейси бы ныл. Ныл без остановки, ныл через каждый метр. Так, как обычно показывают в кино. Что-то вроде «зачем мы в этой ввязались… я не уверен, что этот план хороший… надо было просто вызвать полицию… давай вернёмся, пока не поздно… какого чёрта я тебя послушался…» Но он молчал. Потому что Эйприл пробиралась впереди него, шаря фонариком по стенам, и тоже молчала. Он подозревал, что ни одной похожей мысли в её голове не было. И что она потеряла бы к нему всякое уважение, начни он пищать. Но поделать с собой молодой человек ничего не мог. Они влезли в дерьмовую авантюру и играли в дерьмовых детективов. Ей это грозило потерей работы. Ему — сроком за то, что вынес из отделения часть документов и собирался передать их третьим лицам. И никого не будет волновать, что те самые «лица» — ни разу не лица, а морды. Морды громадных антропоморфных животных, которых какие-то долбанные учёные в каких-то треклятых лабораториях за каким-то хреном вывели… Ну вот, пожалуйста. Избавиться от внутреннего унылого монолога оказалось попросту невозможно.       — В который раз повторяю. Ты ошиблась, Эйп! Их не может тут быть. А даже если и может, мы все равно никогда в жизни их не найдем!       О`Нил благоразумно промолчала. Она не для того пыталась пробиться на канал с упором на криминалистику, чтобы слушать сейчас доводы Джонса. Он был — как все мальчики. Усталый, голодный, ему просто надоело лазать в вонючей темноте канализаций. И поэтому он пытался воззвать к её здравому смыслу и просто выбраться на поверхность из первого же попавшегося канализационного колодца. Но у девушки были другие планы. Она была права. И Джонс это знал.       Когда Эйприл по его звонку примчалась в квартиру любовника, стойкий запах экскрементов ещё не успел выветриться окончательно. Несмотря на расколотое окно. Сильнее всего пропиталась вонью обивка дивана, на которой лежал один из мутантов. Значит, черепахи долгое время провели в канализационных коллекторах. Или же передвигались исключительно по веткам тоннелей, отсюда — ни с чем не сравнимая вонь.       Второе. Мутанты говорили, что четвёртый брат-дезертир подготовил их гибель и считал остальных погибшими. Самым быстрым способом умертвить сразу всех, на её взгляд, был или яд, или взрыв. И вот последний как раз произошел несколько недель назад. Взрыв под землей — по неизвестной причине, без возможности устранить последствия, с сильным обвалом, с решением правительства просто закрыть на него глаза и прокинуть новые ветки. Девушке потребовался весь день, чтобы обзвонить ведомства, правдами и неправдами раздобыть схемы подземных тоннелей и понять, могли ли мутанты обитать где-то поблизости. Конечно, она не поняла. Но карты были к её услугам. И ничего лучше, как спуститься к месту обвала и начать поиски оттуда, она не придумала.       Джонс понимал, что логика О`Нил неплоха. Но считал, что затея — мёртвая. Куда могли уйти черепахи после взрыва, никому не известно. А ещё опасная — неизвестно, представляли ли угрозу окрестные тоннели и не оказались бы ловушкой в случае повторных обрушений. Ответов не было. Третий час кряду полицейский, сжимая в руках серую папку, плёлся за подругой.       Внезапно что-то изменилось. Они не услышали ни звука, ни шороха. Но оба сразу же остановились, как вкопанные. Лучи от фонарей зашарили по стенам, тщетно пытаясь найти хоть что-то. Хоть кого-то. Пусто. Только где-то далеко едва различимо шумела вода в одном из тоннелей. И всё.       — Что-то не так, — прошептала Эйприл.       — Крысы, — понял Кейси. — Писк крыс. Его больше не слышно.       Маленькие серо-бурые хозяева подземного мира действительно исчезли. До этого и Эйприл, и Кейси, брезгливо поражаясь бесстрашию зверьков, отгоняли их с дороги. Постоянно слышали шевеление и тонкое попискивание. Девушка боялась, что грызуны сорвутся на неё откуда-нибудь с проходящих под потолком тоннеля труб. А сейчас крысы затихли. Или исчезли. Как будто их спугнули. Молодые люди поняли: они действительно больше не одни. Как будто отвечая их мыслям, где-то во мраке, сбоку, колыхнулся воздух. Джонс осветил фонариком темноту. Пусто.       — Гав! — горячо прошептал кто-то в самое ухо Эйприл.       Вскрикнув, она шарахнулась, налетела спиной на холодную, скользкую от влаги стену. Зашарила жёлтым лучом, но никого не увидела. Только перекошенное, напряженное лицо Кейси, зажмурившегося, рукой закрывающегося от света. А потом за его спиной возникла крупная тень. Точно вылепилась из мрака, плотная, живая. Свет слепил полицейского, а от фигуры выхватывал только мощные плечи под чёрной тканью куртки. Эйприл поднялся глаза выше, силясь увидеть лицо. И увидела.       — О, боже! О, боже-боже-боже! — зачастила девушка, не в силах оторваться от жуткого вида мутанта.       А тот стоял и смотрел на неё спокойно, проницательно и уверенно. Светло-голубые глаза, прозрачные и холодные, казалось, проникают в самую душу, изучая и оценивая. Угадывая, опасна ли она. Друг она или враг. Кейси обернулся, ахнув, попятился. Рука его машинально скользнула вниз, расстёгивая поясную кобуру. Но выхватить оружие он так и не успел, потому что рядом с ним материализовался ещё один мутант. И неожиданно спокойно, щёлкнув предохранителем, приставил дуло пистолета ко лбу полицейского. Усмехнулся, поцокал языком. Язвительно, но мягко протянул:       — Не шали.       Эйприл тут же узнала этот голос — он обжег её шепотом несколько секунд назад. Крупный мутант, чуть выше остальных. Глаза горели во мраке, как у кошки. Кажется, лимонно-жёлтые, совершенно дикие — дикие неконтролируемым, дерзким весельем. Акцент. Это он. Он, по словам Кейси, валялся в квартире на диване.       Третий возник рядом с ней. Навис, опершись мощными руками о стену. Сверху вниз с удовольствием и безо всякого стеснения разглядывая девушку. Взгляд скользнул по её лицу, потом ниже — ключицы, грудь, обтянутая футболкой. Голова склонилась к плечу — он явно любовался ею. Эйприл впервые в жизни растерялась под взглядом… парня? А можно ли его было так называть? Все, что могла — молча, с вызовом глядеть ему в глаза. И мимолетно отметила: радужка удивительного цвета. Как осеннее небо, ярко-ярко голубое, с отливом в синеву. Такое бывает поздней осенью, когда листва уже почти облетела… Эйприл едва удержалась, чтобы не мотнуть головой, отгоняя непрошенную лирику. А монстр неожиданно улыбнулся:       — Вы только посмотрите, парни, какой нежный, лакомый кусочек мне достался.       — Не тронь её, ты, урод! — рыкнул Кейси, кажется, забыв обо всём. Эйприл с тревогой покосилась на державшего его на мушке громилу. Тот только ухмыльнулся и спросил остальных, кажется, всерьёз размышляя:       — Может, снести этому грубияну череп?       — Хватит, Раф, — произнес первый мутант. — Майк, отлипни от неё, наконец. Если не знаешь, как справиться с похотью, проделай дыхательные упражнения — я что, зря учил тебя, что ли?       Он говорил серьёзно, но, похоже, вплетал в свою речь только монстрам понятный юмор. Один — рослый — засмеялся и оружие всё-таки убрал. Второй, улыбнувшись ещё шире, покорно отстранился от Эйприл. Почему-то ей заговорщицки подмигнув, обернулся к говорившему. Неожиданно легко склонился в неглубоком поклоне, подняв руки к груди и приставив к раскрытой левой ладони правый кулак. Мутант едва заметно качнул головой, никак не отреагировав на жест. И перевёл холодный взгляд на визитеров.       — Что вам нужно?       — Я принес то, о чём вы просили, — было видно, что Кейси категорически не хочется отдавать документы.       Будь он один, он бы скорее утопил бумаги в мутной жиже, покрывавшей пол. Ему не нравилось поведение мутантов. Ему до ужаса не нравился Рафаэль. Настолько, что молодой человек с наслаждение сам бы его пристрелил. От чудовища исходила не только угроза. Его грубая сила не только пугала, она буквально унижала противника. И Джонс, как не слишком удачливый специалист и не слишком крутой коп, свою усредненность среди коллег прекрасно осознававший, возненавидел мутанта. Если бы кто-нибудь помог ему разобраться в себе, то обнаружил бы банальную, почти мальчишескую зависть. Сила, безудержность, дерзость, возможности и безнаказанность — то, чего всем сердцем желал сам Кейси. То, о чем он мог только мечтать. То, что было у мутанта в неограниченных количествах.       — Насколько я понял, сведения очень скудны, — произнес всё тот же монстр. Вопреки ожиданиям людей, черепахи не кинулась на документы, как голодные голуби — на булку.       — Да, но это всё, что есть, — сухо отозвался полицейский. И с вызовом бросил: — Что, не нужно? Тогда нет вопросов — мы вас не видели, вы — нас.       — Ого, смотри, как он заговорил, — ухмыльнулся громила.       — Это же не всё, — вмешалась Эйприл. Произнесла тихо, но уверенно, — это не всё. Из управления пропали вещдоки. Отсек пуст, архив — тоже. Всё, что имело отношение к Ороку Саки и его дочери, было кем-то изъято. Дела как будто и не было. Эта тонкая папка — то, что Кейси оставил в своём столе — единственное, что уцелело.       — Кто-нибудь знает об этих документах? — черепаха по-прежнему не брал папку.       — Нет. Это мои собственные домыслы, кое-какие газетные вырезки, часть документов, которые были изъяты в компаниях. Немного, но то, что казалось мне важным.       — Спасибо, — мутант сделал шаг вперёд. Осторожно принял бумаги из рук Джонса. Внимательно посмотрел на него. Потом перевёл взгляд на Эйприл. — Вы хотите что-нибудь за вашу помощь? Не знаю, донесли ли до вас мои братья, что, вмешиваясь в это дело, вы подвергаете себя большой опасности. Если вы просмотрели запись, то должны были понять это в полной мере. Мы не сможем гарантировать вашу безопасность. Хотя бы потому, что не гарантируем даже свою. С вашей стороны было неосмотрительно привести сюда девушку, — он прищурился. Джонс только нахмурился, но ничего не сказал. А мутант неожиданно слабо усмехнулся: — Хотя на это и был расчет.       — В смысле? — Кейси мгновение смотрел на него. А потом понял, но — поздно.       — Полиция ничем не сможет нам помочь, потому что связана по рукам и ногам приказами вышестоящих начальников. А вот журналисты — люди свободные и любознательные.       — Хитрые твари… Вы знали, что она вами заинтересуется! Так зачем было так усложнять?! Просто показались бы ей среди ночи где-нибудь на улицах! Она бы сама рванула за вами в первый попавшийся люк! — горячась, рявкнул молодой человек.       — Кейси, Кейси! — воскликнула Эйприл, опасливо косясь на мутантов. — Не надо! Не кипятись!..       — Боитесь, мэм? — неожиданно ухмыльнулся громадный. Третий всё это время молчал, разглядывая людей и, кажется, с удовольствием слушая. Но тут неожиданно обернулся к говорившему и сморщился:       — Нет, Раф, это просто ужасно! Это твое «мэм»… Я вот прям жду, когда ты произнесёшь следом «Лондон — из зэ кэпитал оф Грейт Британ»… Катастрофа! Лео нужно заниматься с тобой не ниндзюцу, а подтягивать твоё произношение. И словарный запас. А вам, — он обернулся к людям, перескакивая с одной темы на другую, — бояться нечего. Я уже говорил. Мы не причиним вам никакого вреда. Но Лео прав. Вы должны понимать: ввязываясь в эту историю, вы здорово рискуете. Головой. Как минимум.       — По записи мы уже поняли, — отозвался Джонс, хмурясь. — Но вы не оставили нам выбора. Открывая такую правду, вариантов остаться в стороне просто нет. Я не затем в полицию шёл, чтобы покрывать подобные дела или самому закрывать на них глаза. Всё, что в наших силах, мы сделаем. Хотели действовать сами, но решили, что у вас должен быть какой-то план. И если мы просто молча ввяжемся, то можем вам помешать.       Какое-то время мутанты молча смотрели на незваных гостей. Потом переглянулись, кажется, безмолвно принимая какое-то общее решение. Неожиданно громила устало вздохнул. И как-то безнадежно пробормотал:       — То есть ситуация с Донателло не научила тебя ни-че-му.       Вместо ответа черепаха, названный Лео, легко похлопал его по плечу. Если этот жест должен был успокоить здоровяка, то он не помог. Тот отвернулся и решительно зашагал в темноту, скрылся, и только звук шагов доносился до оставшихся. Эйприл и Кейси недоуменно глядели ему вслед, не понимая, что означает этот уход.       — Идёмте, — позвал Леонардо, кивнув людям. — Поговорим в нашем убежище.       Третий усмехнулся, снизойдя до объяснений:       — После того, как четвёртый брат нас знатно кинул, Раф категорически против любых отношений, основанных на доверии и честном слове. Он очень впечатлительный. И считает Лео профессиональным танцором на граблях. Поэтому, если вы попытаетесь нас предать и расстроите моего маленького братишку, я сам, лично, оторву вам головы. Если нашему четвёртому удалось смыться, то вам деваться точно некуда. Есть одна философская истина: Земля круглая — жопа скользкая. Что бы вы ни натворили, мы точно ещё встретимся!       И он, глядя на вытянувшиеся лица людей, весело рассмеялся. Отвернулся, зашагал за остальными мутантами. Но, стоило Эйприл и Кейси сделать несколько шагов, резко обернулся. Простой жест — «я за тобой наблюдаю» — заставил обоих отшатнуться. Мутант, усмехнувшись, погрозил им пальцем. И уже на ходу крикнул:       — Если совесть не чиста — самое время её почистить!       Кейси почувствовал, как ладошка Эйприл скользнула в его ладонь, переплетая пальцы. Она никогда ничего не боялась, очертя голову кидалась в самые странные и иногда опасные истории. Ради громкого репортажа О`Нил была готова забираться в гетто и криминальные районы Нью-Йорка; проникала в закрытые клубы, где торговали наркотой; встречалась с какими-то тёмными людьми только для того, чтобы рассекретить ещё более тёмных… Иногда он удивлялся, как девушка до сих пор жива. Но ещё больше — почему она не редактор канала. Несмотря на всю прыть, на удачливость и явный нюх на интересные новости, Эйприл по-прежнему оставалась только штатным журналистом. Ни собственной программы, ни повышения на канале ей никто не предложил. На ней пахали, как на муле. В черепах она вцепилась от отчаяния. Джонс не знал наверняка, но догадывался: мутанты были нужны ей для переломной точки в её карьере. А дальше — либо она пойдет вверх, либо всё забросит. Сколько в её истинной мотивации было гуманизма, страха за человечество и альтруизма на самом деле, полицейский не знал. Но подозревал худшее. Это ему нужно разобраться с Ороку Саки и понять, что происходит. Ей же нужна сенсация. И чем хуже будут развиваться события, тем для неё, Эйприл, лучше.       — Идём? — тихонько спросила она, взглянув на молодого человека быстро, внимательно. Готов или нет? Партнёр или балласт? Кейси знал этот взгляд. Сам неоднократно именно так оценивал человека, с которым предстояло вместе выполнять задание. И балластом он быть не хотел. Что уж тут греха таить: кроме чистых, искренних побуждений где-то на задворках сознания всё ещё копошилась мысль. Если ему удастся распутать это дело, на него перестанут уже, наконец, смотреть с презрительной миной ненужной жалости. Он докажет, что тоже кой-чего стоит. Пусть это будет преступлением века — когда есть такие помощники, оно вполне может оказаться Кейси по зубам. Себя в качестве статиста полицейский не рассматривал. Даже после слов Лео о том, что на него и расчёта-то не было. Другие — да, может быть. Но он не станет придерживаться буквы закона, если только от этого будет прок.       — Идём, Эйп, идём.       Девушка мыслила правильно, и подземное логово мутантов оказалось не так уж далеко. Всего минут сорок быстрым шагом по узким, тёмным тоннелям. Где-то ползком — мутанты приказали не рвать опутывавшую трубы и покрывавшую стены паутину. Люди понимали — так любой, оказавшийся здесь, предположит: дальше идти смысла нет. Когда достигли убежища, Эйприл и Кейси вымазались в грязи почти полностью. Остановившись перед тяжёлой металлической дверью, кажется, намертво заржавевшей в петлях, и оглядев их, черепахи заулыбались.       — Вот теперь вы выглядите намного лучше. Я бы даже сказал, героически выглядите, — рассмеялся один из мутантов, самый доброжелательный. И указал в темноту: — Там шланг и вентиль, можете ополоснуть хотя бы обувь. С остальным как хотите. У нас есть душ, можете искупнуться. Сухую одежду дадим, правда, не по размеру. Если останетесь так… ну, тогда дома у нас ничего не трогайте, — и он снова засмеялся.       Эйприл с уже профессиональной наблюдательностью про себя отметила, что один из мутантов называл это место «убежищем», а второй — «домом». Она не понимала, есть ли в этом какое-то принципиальное различие, но интуитивно почувствовала, что это имеет значение. Про себя отметила, комментировать не стала. Они с Кейси действительно обмыли ботинки, но от предложения принять душ дружно отказались. И вошли вслед за черепахами в подземное логово.       Джонс ничего особенного увидеть не надеялся. А Эйприл ждала подобия звериной норы. Почему-то ей прямо виделись сваленные в углу вонючие одеяла и картонки, в которых мутанты должны были бы вповалку спать. А ещё — объедки еды, покрывающие пол. Обязательно — обглоданные крысиные скелетики, потому что что же ещё им есть? И она была невероятно удивлена, когда оказалась в чистом, просторном помещении, тёплом и, как ни странно, вовсе не душном. Оглядевшись, заметила высоко под потолком решётку вентиляции и какие-то провода возле. Кажется, мутанты наладили механическое принудительное проветривание помещения. В центре комнаты было свободное пространство; два кресла и подобие дивана, явно собранное из разной мебели, сдвинуты в сторону. В небольшом закутке — оборудованная кухня. Еще какое-то помещение, тёмное, неосвещенное. В глубине большого зала, дальше от входа, старая пружинная кровать и накрытые матрасом строительные палеты. Третье спальное место — растянутый на крюках неподалёку гамак. Аккуратно подправленный металлический стеллаж у стены, на нем — рюкзаки, вещи, сложенная одежда. Ещё один стеллаж — с оружием, огнестрельным и холодным, с коробками патронов, с ящичками под взрывчатку.       — Ого, как у вас тут… неплохо, — пробормотала она тихонько.       Мутанты снова заулыбались, переглядываясь. Здоровяк подошёл к ней, скаля зубы. Взглянул сверху вниз. Сейчас, при свете ламп, журналистка рассмотрела, что глаза у него и правда жёлтые. Только не лимонные, а янтарные, удивительно красивые. И опасные. А черепаха подсказал, легко уходя от официального "выканья":       — А ты ждала обосранной клетки, как в каком-нибудь зверинце, да?       — Ну, не клетки… — Девушка замялась. — Но что ваш дом такой обжитой, не ожидала, конечно. Вы что, сами тут всё наладили?       — Присаживайтесь, — вместо ответа пригласил Лео, глядя на них. Смотрел, как его команда кинулась выполнять приглашение вперёд гостей. Рафаэль забрался в гамак. Оттуда лениво наблюдал, кажется, всё равно недовольный происходящим. Лео понимал, что с ним придется объясниться. У Рафа было единственное условие: никому не открывать местонахождение их логова. А Леонардо сейчас это условие благополучно нарушил. Пусть и не полностью по своей воле — люди умудрились подойти к ним слишком близко. Но всё равно тащить их в убежище было совершенно лишним. Микеланджело уселся на диване и, глядя на Эйприл, призывно похлопал ладонью по подушкам рядом с собой. Девушка жест расшифровала правильно, но схитрила: подтолкнула вперед Кейси. Тот нехотя уселся рядом с мутантом, Майки насмешливо насупился. А девушка, виновато ему улыбнувшись, заняла кресло. Леонардо хмыкнул, покивал.       — Для начала я представлюсь. Леонардо. Моих братьев зовут Рафаэль и Микеланджело. О вас нам многое известно, так что в ответных представлениях смысла нет. Не напрягайтесь так. Как уже неоднократно говорил Майки, мы не несём никакой угрозы. Может быть, вам было бы легче в более… домашней обстановке? Кофе, чай?       — Давайте к делу, — Джонс заёрзал, чувствуя себя явно неуютно в таком близком соседстве. — Что вы думаете делать и как мы можем вам помочь? Потому что то, что произошло на базе, не должно повториться. Это требуется предотвратить любым способом. А верхушки наших стран или в курсе происходящего и молча одобряют, или же не знают, что именно происходит.       — Мы исходим из худшего варианта. Когда они знают и не препятствуют, — спокойно отозвался Леонардо.       Он остался стоять. И по тому, как смотрят на него другие мутанты, становилось ясно, что он, может быть, и не возглавляет команду, но высказывает общее мнение. Остальные предпочитали не ввязываться в разговор. Кейси понимал, что это правильно: так гораздо меньше риска сболтнуть лишнее. Всё, что будет требовать согласования, сегодня останется без ответа. Черепахи посовещаются, а потом Леонардо озвучит принятое решение. Одно удивляло: почему не сам мутант отправился к Кейси. Видимо, эти трое сочли, что Майки справится с убеждением полицейского лучше. А Раф его страховал от возможных неожиданностей. В любом случае, выделить среди этих троих главного было очень сложно. С какой бы стороны Джонс ни рассматривал тандем, получалось, что все участники равноценны.       — Тогда сила, с которой вы собираетесь бороться — всё человечество, — вздохнула Эйприл.       — Вовсе нет, — мягко возразил Леонардо. — Только часть, которая в сравнении с населением планеты очень немногочисленна. Кроме того, весь замысел крутится вокруг единственного, скажем так, артефакта — сыворотки. Обладающий ею выставляет правила игры. Если сыворотка находится на "Изумрудных островах", то это означает, что Ороку Саки придумал что-то своё. Что усложняет задачу, но ненамного. Если же сыворотка каким-то образом у него есть, значит, это по-прежнему единственная проблема. Лишившись сыворотки, он станет неинтересен властям, потеряет поддержку. А разбираться с ним один на один будет намного проще.       — Вы смотрите как-то слишком в общем, — недовольно нахмурился Кейси. — Опускаете множество деталей. Хотя бы и самых главных. С какой стороны подступиться к этому делу?       — Мы уже подступились, — насмешливо фыркнул Майки. — Сколько недель копошимся с ним. Да, не самое простое наше задание, что правда, то правда. Но ничего невыполнимого нет!       — А если ещё и вы подключитесь, нам станет намного легче, — кивнул Леонардо. — Нам действительно нужна помощь. Но если вы откажетесь, мы поймём ваш выбор.       — И как же будете справляться? — журналистка внимательно смотрела на него.       — Найдём способы, — уклончиво отозвался мутант.       — Ладно, считайте, мы в игре. Хотя я бы предпочёл, чтобы вы как можно меньше задействовали Эйприл, — проворчал Джонс. И поймав её сердитый взгляд, поднял руку, останавливая, — об этом мы с тобой потом поговорим. Наедине. Так что у вас за планы?       — Мы намерены узнать, чем именно занимаются учёные, нанятые Карай. Понять, кто такой Ороку Саки на самом деле и откуда он взялся. Возможно, отыскав какие-то подсказки в его биографии, мы будем знать наверняка, как справиться с ним. Ещё один факт, о котором братья не сказали вам. Для этого было неподходящее время. По имеющейся у нас, но непроверенной информации, все мы — подопытные образцы, а эксперименты проводились в лабораториях, принадлежавших когда-то Ороку Саки. Карай неоднократно говорила, что мы — собственность её отца. Они вынудили нас скрываться, проверить эту информацию мы не можем, запросить информацию у тех, кто когда-то вывез нас из первой лаборатории, тоже. Но мы хотим прояснить этот момент. Возможно, среди учёных из прошлого есть кто-то, кто мог бы помешать Ороку Саки. Нам нужны будут архивные документы, но пробраться в хранилища пока что возможности нет. Возможно, Кейси, получится у вас. Но это потребует нарушения должностных инструкций. И, возможно, вследствие этих действий вы будете уволены.       Кейси сделал неопределённый жест рукой, точно отмахнувшись от слов мутанта — мол, всё равно. Эйприл озадаченно глядела на своего парня. Она знала, как много значит для него работа и сколько сил он приложил, пойдя наперекор желанию родителей. Отец видел сына хоккеистом. А Кейси внезапно бросил спорт и поступил в полицейскую академию. Отучился хорошо, но звёзд с неба никогда не хватал. Устроился неплохо, но и здесь тащился где-то в середнячках. Неусидчивый, взрывной темперамент мешал ему строить карьеру. Он легко рвал связи, не думая наперёд, насколько ему это выгодно или же нет. Он не отказывался ни от каких дел, но чаще всего попадал на безнадежные «висяки» и от этого как будто постоянно топтался на месте. Громких, ярких результатов его работы не было. И Кейси начинал сдаваться. Однако он никогда даже не думал о том, чтобы оказаться на улице или сменить профессию. И сейчас добровольно соглашался на авантюру, которая могла стоить ему места. О`Нил нахмурилась. Кажется, он был твёрдо уверен в том, что именно эта бедовая затея принесёт ему пользу.       Черепахи просили у людей помощи. А люди в который раз собирались использовать черепах для решения собственных мелких житейских проблем. От осознания этого простого факта Эйприл стало неловко. Она перевела взгляд на каждого из мутантов по очереди. Леонардо, кажется, ничего не понимал, взгляд его был холоден и безмятежен, как январский день. Микеланджело продолжал подмигивать и гримасничать. А потом она наткнулась на Рафаэля. И почувствовала, как по телу пробежал озноб.       Он всё знал.       Мутант лежал в гамаке, закинув за голову мощные руки, и внимательно наблюдал за людьми. Он слушал всё, что говорил им Леонардо, и их ответы, но, кажется, это занимало его крайне мало. Рафаэль был уверен, что идея совершенно пустая, никчёмная. Не потому, что им не нужна была помощь, вовсе нет. А потому, что они снова вынуждены были завязываться с теми, кто мог помочь, но только в обмен. Это вечное «что-то на что-то» не могло укрыться от него. Он легко просчитывал людей. И если его братья ещё давали им шанс показать себя с другой стороны, то Раф не раздавал авансов. И не питал иллюзий. Однако осознание его не раздражало, не злило. В его взгляде не было особенного победного блеска, не читалось насмешливое «я вижу вас насквозь!» Только пустая, леденящая душу тоска, более пронзительная, чем слова. Он всё понимал. Ненавидел это осознание. Но знал, что иначе быть не может. Если бы мог, он бы, наверное, послал к чёртовой матери всех и вся. Но почему-то он не мог, и Эйприл сразу заподозрила, что на то у черепахи есть глубоко личные причины.       — Сейчас я в любом случае не приму ваш ответ, — продолжал Леонардо, ровно и по-прежнему сохраняя спокойствие и невозмутимость буддийского монаха. — Вам нужно время, чтобы тщательно всё обдумать, взвесить все «за» и «против». К вам, Эйприл у нас будет отдельная просьба. Как только мы соберём материалы, нужно будет пустить в прямой эфир в прайм-тайм информацию об Ороку Саки и о нас. Правдивую информацию, подтверждённую сведениями очевидцев и документами. Но после этого на вас начнется охота: Ороку Саки спустит с поводка клан Фут. Вам придётся скрываться. И помочь вам исчезнуть сразу мы не сможем, чтобы не обнаружить себя. Это может казаться эгоистичным, когда речь идет о жизни умной красивой девушки, но мы не можем позволить клану уничтожить кого-то из нас. Мы — единственная боевая сила против синоби.       На словах «красивая девушка» Кейси и Микеланджело одинаково сморщились. Первый — потому что ему не нравилось то, что мутанты, оказывается, в состоянии оценивать людей ещё и по этим параметрам. И, кажется, вполне способны воспринимать Эйприл как объект для ухаживаний. Майки — потому что все его усилия пропали даром. Сколько ни пытался он объяснить Лео, что в некоторые слова и фразы нужно вкладывать особенный смысл, играть интонацией, понижая голос, сопровождая слова красноречивыми взглядами — ничего не выходило. Из уст Лео всё звучало одинаково. «Красивая девушка» и, например, «красивый чайник» черепаха произносил с одинаковой страстью, а именно — с нулевой.       — Я понимаю все риски, — покивала Эйприл. — Но мне всё равно потребуется ваша помощь. На первое время я, конечно, укроюсь у Кейси. Однако если опасность так велика, как вы говорите, прятаться там я не смогу, меня быстро найдут. Вы сможете меня защитить?       — Да, но не сразу. Нам нужно будет убедиться, что клан не следит за вами. Но, возможно, удастся придумать способ, чтобы укрыть вас немедленно. Пока что наше убежище надёжнее — оно не обнаружено, отсюда есть запасные пути отхода, по крайней мере, два, — рассказывал Леонардо. — Когда информация об Ороку Саки будет обнародована, мы нападём на основную базу, где находятся учёные, чтобы уничтожить все наработки, а людей сдать властям. Вам, Кейси, нужно будет обратиться к подходящему человеку в вашей структуре. Необходимо будет проследить, чтобы все получили по заслугам, и никто не оказался на свободе, чтобы снова примкнуть к господину Ороку.       — А что вы будете делать с ним самим? — уточнил Джонс.       — Боюсь, у нас не останется выбора. Он прикроется кланом. Солдат придется уничтожить, хотя это — огромная потеря. Настоящих синоби почти не осталось, это — слишком сложная судьба и ценное умение, быть «Крадущимся». Когда Ороку Саки останется без охраны, мы его уничтожим.       — А Карай?       — По обстоятельствам.       Кейси едва заметно прищурился, глядя на мутанта. Тот как будто ждал вопроса и ответил слишком быстро. Поторопился. Полицейский перевел взгляд на других страшилищ, но их лица остались невозмутимы. Он ничем не мог подтвердить свои догадки, но точно понял, что дело неладно. Что-то черепаха (или черепахи?) недоговаривали касательно Карай. Может быть, на неё были свои виды и какой-то другой интерес? Может быть, с ней хотели расправиться в первую очередь, но это не касалось людей? Мысленно Джонс отметил для себя этот вопрос как нерешённый. И догадался, что подловить повторно нужно будет именно Леонардо. Остальные ничего не скажут. Особенно хамоватый бугай.       — В общих чертах всё ясно. А вот в деталях… — молодой человек покачал в воздухе раскрытой ладонью, показывая, что подробностей так себе, маловато.       — Детали требуют дополнительной проработки. Если вы участвуете — то вместе с вами. Мы не будет строить планы за вашей спиной, — пояснил Лео.       — Это так мило, что вы советуетесь с наёмниками, — Джонс не удержался от шпильки. И тут же в него воткнулись три взгляда. Леонардо смотрел недоуменно, Микеланджело — с весёлым удивлением, Рафаэль — с явным презрением.       — Это так мило, что ты сам определил своё место, — неожиданно едко отозвался он. Нехорошая улыбка кривила лицо, делая его не просто некрасивым — пугающим. — Видишь, девочка намного умнее тебя. Она разговаривает на равных, понимая, что без неё весь этот карточный домик наших идей гроша ломанного не стоит. А ты всё боишься, что тебя кто-то отодвинет в сторонку? Не волнуйся, у тебя главная роль. Главнее некуда. Еще и на авансцене ! Так что сбавь обороты, парень. Враги у тебя есть, но точно не в этом помещении.       — Давайте все немного остынем, — Леонардо ладонями сделал приземляющий жест, успокаивая присутствующих. — Нет смысла ругаться между собой, Кейси. Раф прав, вас действительно никто не считает ни наёмниками, ни какими-то бессловесными помощниками. Если вы согласны, то все здесь — равноправные участники. Не понимаю, почему вам показалось, что кто-то собирается использовать вас, да ещё и вслепую.       — Не обращайте внимания, ребята, — неожиданно мягко произнесла Эйприл. Поднялась и пересела на подлокотник дивана, погладив Кейси по плечу. И медленно, подбирая слова, произнесла: — нам очень сложно быть здесь. Мы никогда не встречали таких необычных воинов, как вы. И никогда не сталкивались с врагом, о котором говорим. Охватить сразу весь масштаб достаточно сложно. Понять, что с таким огромным злом можно бороться — тоже. Нам нужно время, чтобы перестать делать и говорить глупости. И… И думать, что мы можем использовать происходящее в своих целях.       Мутанты молчали. Эйприл не смотрела теперь ни на Лео, ни на Майки. Взгляд её снова встретился с медовыми глазами Рафаэля. На мгновение она поняла, что черепаха озадачен. В высшей степени. Он не знал, что это: откровенность или хитрость. Но произнесённое вслух оценил. Выражение его лица смягчилось, презрительная гримаса исчезла. Он слабо усмехнулся, медленно кивнул, принимая её честность. И девушка не знала, но почувствовала, что теперь им будет немного легче. Потому что, кажется, именно Рафаэль влиял на настроения внутри команды. И если он будет спокоен насчёт новых союзников, то и работать будет намного проще. Игра в гляделки была прервана самым неожиданным образом. Микеланджело тихо засмеялся. И когда Эйприл покосилась на него, тепло произнес:       — Ты ж моя умница!