Глава 29.
День и ночь несколько раз сменили друг друга, прежде чем показался Рохан. Арагорн говорил, что двигались мы быстро, потому настигнем Эдорас в кратчайшие сроки. В пути мы старались делать как можно меньше остановок, а если таковые и были, то лишь в крайнем случае. Солнце уже вставало из-за горизонта, а на землю легли первые утренние лучи. Белесая дымка тумана тонким шлейфом тянулась вдоль дороги, оседала хрустальными капельками росы на траве. Луга поражали дивным великолепием: высокие ярко зелёные травы приятно щекотали ступни, а среди зелени нередко встречались чудные бутоны. Лёгкий ветерок ласково пробегался по лугу, разнося сладкий аромат цветов. Я с удовольствием вдыхала запахи. Как новы и одновременно привычны они были для меня! Ностальгия по дому и родным лесам в который раз посетила меня. Откинувшись на грудь Леголаса, я прикрыла глаза. Хватит думать о доме! — Когда-нибудь ты вернёшься в Лотлориэн, — словно прочтя мои мысли, прошептал эльф. Конечно, красота здешних мест, должно быть, напоминала о доме в равной степени как мне, так и Леголасу. Он прижал меня к себе. Нащупав своей рукой тёплую ладонь мужчины, я глубоко вздохнула. — А если нет? Я не знаю, что уготовит нам судьба уже через час… Нет толка заводить речи о столь призрачном будущем. Принц крепче прижал меня к себе. Я чувствовала, как сильно билось его сердце сейчас. Неизвестность пугала и его тоже. С каждым днем наше путешествие становилось все опаснее, а жизнь—более хрупкой. Даже бессмертный не застрахован от погибели. Никто из Хранителей не был уверен в том, что хотя бы раз вновь увидит свой дом. Что уж говорить о маленьких хоббитах, которых судьба сейчас ведёт по настолько опасным путям, где смерть и тьма поджимают за каждым поворотом. — Через час мы будем ближе к Эдорасу, — увереннее произнёс Леголас, словно убеждал в этом не только меня, но и себя. — Не думай о плохом… Ты вернёшься под сень Золотого Леса целой и невредимой. — Ты не можешь утверждать этого! — Я обещаю…***
Мы почти подъехали к воротам Эдораса, когда высокие курганы предстали нашему взору. Сплошь покрытые густой зеленью, они стеной возвышались над равниной. Средь трав то и дело мелькали маленькие цветы, сохраняющие свою свежесть и красоту круглый год. Даже когда снега засыпали Рохан, стойких растений не касались морозы. Всегда белые, сейчас они были подобны россыпи жемчуга на шелковой ткани. Гэндальф как-то упомянул, что эти курганы имеют название — Вечная память. «—А почему они так зовутся, Митрандир? — поинтересовалась я тогда.» «—Видишь могилки, притаившиеся меж высоких трав? — спросил Гэндальф, указывая на курганы. — Там покоятся родственники нынешнего короля Теодена и родственники прошлых королей. От того и название — Вечная Память» Мой взор тогда скользнул дальше, и я с удивлением отметила присутствие на холмах могилок. Я не обратила на них внимание в самом начале. В противовес красоте курганов выделялся унылый Эдорас. Может когда-то, ещё до войны за проклятое кольцо Саурона, столица Рохана гордо носила своё имя, радуя рохиррим и приезжих пестротой и оживленностью улиц, то сейчас её уголков коснулась тьма. Людей постигла бедность и болезни, дома словно прогнулись под непосильной тяжестью, и весь город в целом источал скорбь и отчаяние. — На кладбище и то веселее, — мрачно отметил Гимли. Когда наша делегация во главе с Гэндальфом подъехала к воротам, к нам потянулись стражники. Произошла небольшая размолвка. Роханцы не пропускали тех, кто не говорит на языке рохиррим или же не приходится другом королю Теодену. А так как с королём мы не видели ранее, стражников было крайне сложно уговорить. Это грозило вот-вот вылиться в проблему, однако Гэндальф таки сумел их вразумить. Но под одним предлогом… Мы должны были сдать свое оружие. Спешившись, я протянула одному из стражников парные клинки. Светловолосый мужчина, чем-то напомнивший Эомера, бросил на меня пристальный взгляд. Немного погодя, я протянула стражнику удлинённый кинжал с резной рукоятью. Оружие эльфийской работы, которое однажды преподнес мне в подарок Халдир, перекочевало в протянутую ладонь. — Обращайтесь с ним бережно, — буркнула я, отступая назад. — И клинки берегите. Леди Галадриэль с меня три шкуры спустит! Ещё раз внимательно осглядев меня и, видимо, что-то решив, молодой страж отступил назад, сделав знак своим. Я осталась довольна. Парню не следовало знать о припрятанных в сапогах ножах. Подойдя к Арагорну, Леголасу и Гимли, которые только что сдали обмундирование, я уставилась на стражника, пытавшегося забрать у Гэндальфа посох. — Вы же не отберёте у старика трость? — невинно спросил маг, всем своим видом показывая, как необходим ему посох. Я спрятала улыбку, норовившую набежать на лицо. Старый трюк не раз помогал Митрандиру. Потому, я даже не сомневалась в том, что и сейчас Гэндальф без труда зайдет в зал, имея при себе мощное оружие… Смутившись, стражник отступил.***
В резиденции короля Теодена было темно и тепло. Зал был длинным и просторным, по обе стороны возвышались высокие и крепкие колонны, тускло блестевшие золотом и серебром. Мраморный пол был сплошь исписан рунами и иными, непонятными мне письменами. На стенах висели старые гобелены. Кровопролитные битвы были запечатлены на них. В одном из воинов я узнала Эорла Юного—ещё одного героя баллад и легенд. В центре зала ярко горел очаг. Он отбрасывал причудливые тени на стены и лица людей, стоявших в помещении. От этого они казались ещё более жуткими. В дальнем конце стоял помост, на котором возвышался большой позолоченный трон. На троне восседал настолько старый и сгорбленный человек, что на мгновение мне показалось, что он вот-вот осыпется, и только прах будет воспоминанием о нынешнем короле. Его волосы были седы, как снег, а борода была настолько длинна, что свисала с острых колен. Но глаза его горели ярким светом. С левой стороны от трона, чуть позади, стояла незнакомая мне светловолосая девушка. Лик её был беспристрастен, однако я видела как его коснулась тень. Печаль притаилась на глубине её очей. По правую руку от короля стоял мужчина. Чёрные одежды и такие же чёрные волосы. Его лицо было настолько бледным, что казалось нездоровым. Глаза его были чуть прикрыты, словно он был на чем-то сосредоточен. — «Или на ком-то.» — усужливо подсказало сознание, — «Грима Гнилоуст». Старик на троне все также хранил молчание. Наконец, Грима заговорил, и голос его эхом разнесся по залу. — Повелитель, Гэндальф Серый явился. Вестник зла! Гэндальф, бросив пристальный взгляд на Гриму, сделал шаг вперёд: — Здравствуй, Теоден, сын Тенгела! Неучтиво встречают нынче гостей во дворце твоём. Тяжело встав с трона, опираясь на короткий чёрный посох, Теоден устремил мутный взгляд на мага. — С чего мне быть учтивым с тобой, Гэндальф Горевестник? Грима, что также стоял позади, повернулся к королю. — Справедливый вопрос, господин. Лихо носит за собой этот бродячий колдун, куда бы ни отправился. «Лацпел» нарекаю тебя — вестник зла, вестник горя! Слова его были подобно яду. Видя советника, я чётко поняла одну вещь. Король Теоден был околдован. Если ранее сомнения терзали меня, то сейчас уверенность в данном суждении обрела силу. Вся старость и дряхлость короля не более чем последствия неизвестного мне проклятия. На это был способен только маг, не менее сильный чем Гэндальф. Саруман. — Молчи. Держи свой гнилой язык за зубами. Я не для того прошёл через огонь и мрак, чтобы слушать поганые речи жалкого червя! — зло воскликнул Митрандир, скидывая с плеч походный плащ. — «Гэндальф в чем-то прав, — подумала я. — Было бы напорядок легче спасать мир, если бы у таких как Грима отсутствовали языки.» Фигура мага в раз преобразилась. Высокий и сильный маг не шёл ни в какое сравнение с тем стариком, что полчаса назад ступил в зал. Яркое сияние излучали его одежда и кожа. Но основным источником света был посох. Он сверкал даже сильнее, чем звезды или луна в кромешной тьме. Я машинально сжала кулон. Леголас тоже заметил мое нервное движение. Вмиг оказавшись рядом, эльф ласково коснулся моей ладони. Такой простой жест, а сколько трепета и нежности возникло в груди! — Посох… я же велел вам забрать у колдуна посох! — зло прорычал Грима, испепеляя взглядом Гаму (хранитель, что пустил нас). — Теоден! Сын Тенгеля! — голос Гэндальфа, казалось, отразился от стен полупустого зала. — Долго прозябал ты в затмении. — Я бы сказал до сих пор прозябает, — крякнул Гимли, нарушив момент некой «торжественности». Но заприметив выразительные взоры самого Гэндальфа и Арагорна, быстро смолк. Несмотря на серьёзность момента, лёгкая улыбка наползла на лицо. Через секунду голос Митрандира звучал также громко и властно. — Внимай мне! Я разрушаю все чары. Изыди! Всплеск ярко света озарил темноту зала, отражаясь в зеркальных поверхностях. Аранен задвинул меня за спину, однако сияние было слишком ярким. Я крепко зажмурилась.***
Когда Теоден, наконец, вырвался из коварных колдовских сетей, а Гриму вышвырнули за ворота Эдораса (к слову, за сим действом я наблюдала с затаённым злорадством. О, Эру, как же хотелось отрезать червю язык!), король любезно предложил нам трапезу. Я почти зашла в большой зал, когда почувствовала хватку на своём предплечье. Резко повернувшись, я вопросительно уставилась на светловолосую девушку. Ту самую, что стояла рядом с троном короля Теодена. Мысленно я признала, что вблизи девушка выглядела ещё красивее: светлая гладкая кожа, мягкие черты лица, длинные волосы, стройная фигура. Словом: «Мужчины, становитесь в очередь!» Заметив, что я рассматриваю не, девушка смутилась. — Извини… Я. Моё имя Эовин. Уроки матери не прошли даром. Кое чему я все же научилась! — Леди Эовин, — присев в реверансе, я склонила голову. — Моё имя Элениэль. Солнце сияет в час нашей встречи… Та, что назвалась Эовин, легко рассмеялась. Мелодичный смех эхом отдался в пустом коридоре. — Что вы, Леди Элениэль, не нужно формальностей! — поспешила заверить девушка. — Зовите меня Эовин. —Тогда и вы зовите меня просто Элениэль, — мило улыбнулась я. Когда со знакомством было покончено, Эовин подхватила меня за руку, уводя прочь от трапезного зала. Я с грустью провожала взглядом дубовую дверь, до тех пор, пока мы не скрылись с поворотом. Я так давно не брала в рот ничего лучше лембаса. С разочарованием я осознала и то, что даже если я и доберусь сегодня до трапезной, то после Гимли на столе ничего не останется! … Наши шаги гулко звучали в тишине пустых коридоров. Длинные и просторные, они разветвлялись в разные стороны. По возможности, я старалась запомнить те направления куда мы заворачивали, но вскоре я сбилась. По одной стороне, слева от меня, до самого потолка тянулись окна. Резные рамы, украшенные россыпью камней, выглядели прочно и богато, под стать окружающей обстановке. Окон было так много, что коридор утопал в солнечном свете. Потому я сделала вывод, что свечи в канделябрах зажигались лишь с наступлением темноты. По правую сторону располагались комнаты. — Я хотела отблагодарить тебя, — сообщила Эовин, когда мы в очередной раз завернули. — Я подумала, что ты захочешь привести себя в порядок прежде, чем появишься на обеде. В любом случае, основные блюда подадут только через полчаса! Я удивлённо уставилась на девушку, едва не сбившись с шага. — Отблагодарить? Но за что? Я ведь ничем тебе не помогла. Эовин покачала головы, отрицая сказанные мною слова. Выждав секунду, она продолжила. — Если бы вы, два эльфа, гном, маг и человек не переступили порог Эдораса, мой дядя никогда не освободился бы от злых чар. Вероятно, он бы погиб! — Но если бы не Гэндальф… — Это не имеет значения, — перебила меня Эовин, останавливаясь перед неизвестной дверью. — Ваше присутствие здесь — это знак свыше! Девушка открыла дверь в просторную комнату, пропуская меня вперёд.***
Ванная комната благоухала. Множество приятных запахов окружали меня, когда я опустилась в воду. Горячая и ароматная, она приятно обволакивала тело. Я с наслаждением вытянулась, откинув голову на мраморный бортик. До этого момента я и не представляла, что так скучаю по купанию! Вокруг меня суетились служанки. Что-то вспенивая и взмыливая, они принялись отскребать с меня застоялую грязь и пыль. Добавляя в воду разные масла и средства, женщины старались привести меня в приличный вид. Закончив с водными процедурами и отпустив служанок, я замоталась в махровое полотенце. Оказавшись в комнате, я сразу принялась за поиски одежды. Грязный походный костюм пропал из виду практически сразу, как я переступила порог ванной. Однако, поиски мои не увенчались успехом. Кроме нижней рубашки, которая валялась в самом центре огромной кровати, ничего не было. В этот момент дверь отворилась, и вошла Эовин. В руках она несла платье из нежно-голубой ткани. — Твоя одежда совсем никуда не годится! — вещала принцесса, проходя мимо меня. — Потому я решила, что одно из моих платьев будет для тебя в самый раз! Усевшись на кровать, она выжидательно уставилась на меня. — Но… Я попыталась протестовать. Мне было неловко, что Эовин вынуждена носится со мной. Комната, водные процедуры, служанки… А теперь вот ещё и платье! — Никаких «но»! Примерь! Не став спорить, я молча сбросила простынь. Эовин покраснела, когда её взору предстало моё нагое тело и поспешно отвела взор. Переступив полотенце, я потянулась за рубашкой и платьем.***
Эовин оказалась права. Платье, принесенное ею, прекрасно подошло по фигуре. Мягкий шёлк струился по телу, выгодно подчёркивая формы. Нежно-голубого оттенка, с открытыми плечами и длинными рукавами, плотно прилегающими к рукам. V-образный вырез открывал взору кулон и ложбинку груди. С причёской я сильно мудрить не стала: по две косички у висков, открывающие острые уши. После помывки, к волосам вновь вернулся серебристый блеск. Молча разглядывала себя в зеркало. Сейчас я как никогда походила на Леди Галадриэль. Наверняка, сейчас она гордилась бы мной. — «Она всегда гордилась тобой! — печально подумала я, — Даже тогда, когда ты дралась мальчишками и пропускала уроки!» Эовин, которая до этого тихо стояла за спиной, неуверенно произнесла: — Ну… Если ты уже готова, то мы можем идти? — Да, — ответила я, отворачиваясь. Не место и не время для грусти. — Пошли.