Глава 34.
Я едва сдвинулась с места, когда ударная волна взрыва меня отбросила. Больно приложившись о каменную плиту, я зашипела. Грохот взрыва оглушил, потому ещё несколько минут я в полной тишине и растерянности наблюдала за мельтешащими туда-сюда людьми, и эльфами, и орками. Ощущения мои тоже словно притупились. Единственное, что чувствовала я сейчас, была каменная крошка, что беспрестанно сыпалась, и надоедливый звон в ушах, сопровождающийся тошнотой. Сцепив зубы и проклиная орка-поджигателя, я попыталась подняться. Однако силы вовсе не собирались возвращаться к рукам или ногам. Слабость затопила. Я беспомощно откинулась на холодный пол, надеясь, что так и останусь незамеченной. Но надежды не оправдались. Крупный урук-хай уверенной походкой двигался ко мне. Его премерзкая ухмылка резала и без того затуманенный взор, а превосходство, которое вибрациями исходило от мордовской твари, заставило невольно содрогнуться. Почему-то сейчас я думала о смерти. И о всех тех, кто уже пал в бою. Были ли они также беспомощны и слабы, когда враг заносил над ними ятаган? А что они чувствовали? Грусть? Страх? Панику? Единственной моей эмоцией было сожаление. Мне жаль, что я погибну так… Не в равном бою с врагом, ни лицом к лицу. Мне жаль, что я так и не исполню обещание родителям, которое дала, покидая Лориэн. Они просили вернуться живой. Мне также жаль Леголаса, ведь из-за моей оплошности он навеки потеряет покой. Отбросив ненужные размышления, я упрямо вздернула голову. Подняв глаза, я вызывающе глядела на противного орка, склонившегося надо мной. Ятаган блеснул тусклым светом. Стрела со столь знакомым оперением вошла в шею моего несостоявшегося палача. Пусть сознание моё все также плыло, а силы наполняли тело медленно, будто нехотя, я приободрилась. Насколько это возможно. Неужели, моя гибель откладывается на неопределённое время? — Элениэль! — громко кричит Леголас, приземляясь рядом со мной. Лицо эльфа резко помрачнело, когда он увидел моё состояние. Глаза наполнились неподдельной тревогой и страхом за мою жизнь. — Всю хорошо! — поспешила заверить я Аранена, морщась от боли в спине. Будь проклят этот взрыв! — Небольшое сотрясение… — Я вижу, — хмуро отозвался Леголас, перекидывая мою руку через свое плечо. Когда принц рывком поднял меня с земли, стон невольно сорвался с губ. Сколько должно быть у меня синяков! — Я с самого начала знал, что это плохая идея… — качая головой, строго произнёс Леголас. — Нужно было запереть тебя тогда в оружейной. И дело с концом! — Я бы все равно выбралась… — пробурчала я, никак больше не комментируя его тираду. Только когда дубовая дверь крепости показалась перед моими глазами, я поспешно остановилась, больно вцепившись в плечо Леголаса. — Куда ты меня ведёшь? Эльф отвёл глаза, пытаясь спрятать эмоции. Безуспешно. Скорбь и печаль, мелькнувшие в ясных голубых глазах, я успела заметить. — Король объявил отступление… Наши стороны несут слишком большие потери. Мы сдаём позиции… Новость эхом пронеслась в моей голове. Я в неверии уставилась на него, надеясь, что все его слова — чья-то глупая шутка. Но нет. На войне не место шуткам. Несмотря на мои препирания, Леголас настойчиво втащил меня в крепость, забаррикадировав дверь. А страшные звуки битвы все ещё слышались снаружи. Крики умирающих людей звенели в ушах. Я не верила, что Теоден решил сдаться так легко и быстро. А как же все те слова, которые торжественно произносил он в главном зале? О непобедимости его людей, о неприступности Хорнбурга, крепости, что выдержала не одно восстание. А как же эльфы Лориэна, храбро сражавшиеся за имя Рохана и его короля? Тысячи галадрим бросили свои жизни на алтарь смерти, позволили осквернить себя приспешниками Саурона, чтобы солнце вновь засияло над страной коневодов. — Крепость захвачена, — глухо объявил Теоден, устало оглядев выживших. — Все кончено. В один миг королю Рохана стала безразлична независимость его страны. Заявись орки прямо здесь и сейчас, и Теоден без малейшего сопротивления сдаст им Хельмову Падь. — Вы говорили, что оркам не взять крепость, пока ее защищают Ваши воины! — гневно воскликнул Арагорн, искренне не понимая слабоволие Теодена. —Они и сейчас защищают! Погибают! Но защищают ее! Король был все также молчалив. И его молчание породило гнев и непонимание в моей душе. А гнев и непонимание, в свою очередь, придали сил. Мой кулон засиял знакомым светом. На мгновение мне показалось, что этот свет — один из немногих лучей, блуждающих в моей персональной тьме. Именно эти лучи позволяют не затеряться в отчаянии и мраке. Когда тело моё почувствовало бывалую стойкость и бодрость, в груди возродилась уверенность. Покинув крепкие объятия Аранена, которые все это время удерживали от падения, я сделала шаг вперёд. — Эльфы Лориэна пришли на помощь в решающий час! Они сражались за Вас, бок о бок с Вашими воинами! — мой голос, подобно стали, звенел в небольшом помещении. В это самый момент, со стороны дверей послышался страшный грохот. Леголас вместе с Гимли и другими воинами быстро укрепляли двери, стараясь сдержать натиск врага. Арагорн стоял рядом со мной, также внимательно слушая. Однако, Странник не прекращал глядеть на Теодена злобным взглядом. Я не обратила на суматоху никакого внимания. Гнев все также переполнял меня. —… Каждый из эльфов Лориэна храбро держался этой ночью! Больше половины пали в бою. У них у всех есть дети, которые больше не увидят отцов. А их жены теперь обречены на вечную скорбь! Народ Лориэна… Мой народ погибает за Вашу страну! Тяжело дыша, я замолчала, в ожидании уставившись на Теодена. Но он все также молчал. — Из пещер есть выход, чтобы ушли женщины и дети? — спросил Арагорн, видя, что король нисколько не реагирует на происходящее. Ему ответил один из рохиррим: — Да, — сказал воин, а после неуверенно добавил. — Но он ведёт в горы… И далеко им не уйти. Урук-хаи быстро их нагонят… Гнетущая тишина на секунду воцарилась в зале.***
И все же, иного пути у нас не было. Выход в горы — единственный шанс на спасение женщин и детей. Но шанс этот был, пусть очень и очень рисковый. В тот самый момент, когда Арагорн и несколько воинов собрались привести в исполнение план, Теоден внезапно вынырнул из той прострации, в коей пребывал продолжительное время. Я сразу заметила перемены в короле. Лицо его стало более жёсткими, а в глазах, подобно пламени, загорелась решительность. Впервые за последние два часа я снова увидела в Теодене короля. Правителя Рохана. Мы решили стоять до конца. Выбраться за стены Хельмовой Пади, нести погибель врагам до тех пор, пока сама смерть не заберёт нас. Правитель Рохана вновь просил помощи эльфов. Секундный порыв сомнения упрямо задавила совесть. Потому, приложив ладонь к сердцу и склонившись в полупоклоне, я согласилась биться до конца. Горечь явно ощущалась в моих мыслях и сердце. Сражаться, ценою жизней народа Лориэна. Когда началась постройка войск, я осознала, что давно не видела Халдира. Дернув Арода за вожжи, я в панике стала оглядываться в поисках знакомого лица. Но все было тщетно. Самые ужасные мысли и предположения пронеслась мгновением в голове. Один из воинов-эльфов, также как и все остальные восседавший на лошади, заметил мои метания. Подъехав ближе, он почтительно склонил голову: — Аранель… — Где он…? — я старалась звучать уверенно, но голос предательски треснул. — Где ваш капитан? Боль и скорбь отразились на лице эльфа. Тряхнув головой, эльф грустно ответил: — Капитан пал достойной смертью в пылу битвы. Душа его давно в чертогах Мандоса, обители Вала Намо… Эльфийский воин говорил что-то ещё… Были ли это слова соболезнования или почести Халдиру. Я не знаю. Кажется, только услышав о его смерти, я настолько растерялась, что маска величия пошла трещинами. Ответив что-то тихое и невразумительное рядовому эльфу, я повела своего коня дальше. Поспешила отвернуться, чтобы воины не видели потерянного состояния принцессы. Сейчас им нужен был сильный предводитель, а не растерянная эллет. Мысли плавно текли от предстоящей битвы к Халдиру и обратно. Я вспоминала дни нашего знакомства и дальнейшей дружбы. Я помнила, как первый раз танцевала с капитаном Лотлориэнской стражи на очередном званом вечере, и жутко этим гордилась. Я была слишком юна, а мечты о владении оружием крепли с каждым днем. Я помнила завистливые взгляды других эллет, но упорно игнорировала их. Я вспоминала наши разговоры. А как их было много! На берегу Нимродели, когда её приветливые воды игриво плескались у моих ног; под сенью золотого старого меллорна… Мы делились тайнами и переживаниями. Тогда я сообщила Халдиру о своём желании сражаться. В первый раз я сообщила капитану об этом запретном стремлении, когда мне было десять. Но Халдир не принял его всерьёз, посчитав это детским капризом. В следующий раз же, когда эльф снова узнал о моем желании, мне было больше тысячи лет. Свидетелем нашего разговора был все тот же старый молчаливый меллорн. И Халдир все также был против… Боль от потери разливалась в моей груди, а душа рвалась на части. Жаль, что у меня не было возможности спасти его… Рог Рохана звучал на многие мили, и лишь он отрезвил меня. Когда я подняла голову в следующий раз, мой лик был беспристрастен, а в сердце рождалась жажда мести. Гордо выпрямив спину, я выехала вперёд, становясь в одну линию с королём Теоденом, Арагорном и Леголасом, который ехал на одном коне с Гимли. Рог Хельма вновь огласил просторы Хельмовой Пади. За горизонтом занимался рассвет.***
Наше войско волной хлынуло вперёд. Со всех сторон раздавались крики воинов Рохана: — Вперёд, эорлинги! — Хелм! Хелм! — закричали всадники. — Это Хелм восстал и пришел на битву. Хелм за короля Теодена! Казалось, именно эти слова придавали людям уверенности в собственной непобедимости. Они воодушевлялись, видя уверенного короля; воодушевлялись, когда бок о бок с Теоденом сражались эльфы, существа, готовые ради их страны расстаться с бессмертием. Ещё больше рохирримы воодушевились, когда на склоне показалось подкрепление. Войска Рохана под предводительством Эомера и Гэндальфа бросились наперерез орде орков. Боевые кличи пронеслись над полем. Союзные войска бодрее бросились в атаку. Леголас и Гимли старались держаться ближе ко мне. Последствия моей контузии от взрыва прошли окончательно, но Аранен все же не хотел выпускать меня из поля зрения. Ещё перед боем я заприметила кислую мину лихолесского принца. На корню пресекая настойчивость Леголаса и его желание запереть меня в Хорнбурге я, подгоняемая местью, выехала за ворота крепости. Мои стрелы продолжали разбить врагов. В этом бою я решила отложить привычные мне клинки и взять в руки лук. Этот вид оружия показался мне сейчас гораздо удобнее. Орки, казалось, сконцентрировали все свое внимание на новых прибывших силах. Лишь какая-то сотня урук-хаев продолжали наступать на нас, в то время как основная их часть схлынула к войску Эомера. Тёмные твари надеялись задавить их количеством, напрочь позабыв о силовых преимуществах нового войска. За что и поплатились. … Золотой диск солнца полностью показался из-за линии горизонта, окрашивая светлеющий небосвод в алые оттенки, когда орда орков пустилась в бегство. Радостные возгласы эхом отразились от все ещё холодной земли, поднимаясь в голубую высь. Мы чествовали новый день.