Глава 41.
… Через час орки стали сдавать свои позиции, а ещё через полчаса мой меч воткнулся в последнего урук-хая. Очистив клинок от орочьей крови и поместив его в ножны, я позволила себе испустить утомлённый стон. Навалившись на стоящего рядом Леголаса, я устало сомкнула веки. После битвы у меня не было сил даже держать глаза открытыми. Мои пальцы пульсировали от боли, руки дрожали от перенапряжения, а тело казалось слишком тяжёлым, чтобы держать его на ногах. Отлепившись от не менее вымотанного эльфа, я огляделась. Поле было усыпано телами мёртвых, а песок приобрёл странные оттенки: растоптанная трава пустила сок и зелёные его тона смешались с алой и чёрной кровью. Крайне мерзкое зрелище… Я испытала невероятную грусть и радость одновременно. Мы победили! Пусть главное сражение ещё впереди, но эта битва была за нами! Но какой ценой мы достигли её? Саурон для захвата Минас Тирита перебросил сюда все свои силы, оставив в Барад Дуре едва ли тысячу орков. А это значит, что Тёмный Властелин лишился большей части былой мощи, и теперь не имеет возможности напасть повторно. Единственное, что остается Саурону сейчас — ждать. Однако, у него нет лишнего времени. Мы не позволим ему подобную роскошь. — Мы неплохо поработали, верно? — с улыбкой спросила я Леголаса, кивая в сторону убитого мною орка. Эльф усмехнулся, мимолетно взглянув на меня. — Да, особенно ты, — не без иронии согласился он. — И что бы ты знала, я до сих пор сержусь на тебя, за твою выходку. Я приподняла бровь, вставая напротив Леголаса. Сложив руки на груди, я прищурила глаза: — Это ещё какую выходку? Может быть, ты имеешь ввиду то безумство, которое я не позволила тебе творить одному? Эльф закатил глаза, громко фыркнув. — Я и не просил тебя идти за мной, — произнёс Аранен, а после недовольно нахмурился. — Ты могла пострадать! Взяв мозолистые руки эльфа в свои, я успокаивающе погладила тыльные стороны его ладоней. — Но ведь не пострадала… Да и к тому же, ты был рядом! Леголас наклонился ближе, и теперь наши лица остановились на одном уровне. Приподняв большим и указательным пальцами мой подбородок, он вкрадчиво спросил: — Ты хотела сказать, что тебе повезло, что я был рядом? А если у меня не будет возможности подать тебе руку, когда ты в очередной раз упадёшь посреди битвы носом в песок? Я возмущённым взором сверлила переносицу эльфа. Щеки мои залились румянцем, когда я вспомнила свое удачное приземление. — Ну знаете ли, господин Аранен, не все могут так здорово кувыркаться! Цокнув, Леголас покачал головой. Эльф в который раз убедился в простой истине — со мной невозможно спорить. Да и нет смысла. Когда мы подошли к воротам Минас Тирита, а вернее к тому, что осталось от них, мы заметили Гэндальфа, Арагорна и Гимли. Странник стоял чуть впереди, а в нескольких метров от него парили мертвецы. Вероятно, наследник Исильдура счёл клятву призраков выполненной, и сейчас собирался отпустить их, даруя мир и покой. Я с грустью смотрела, как быстро рассеивается армия Дунхарроу. Такие бойцы бы весьма пригодились нам в следующем сражении; их помощь была незаменима. Сколько жизней спасли неуязвимые мертвецы! Когда зелёная дымка полностью растворилась, поле погрузилось в мертвую тишину.***
Тронный зал Минас Тирита был изящен и величественен. Я с немым восхищением признала, что главные залы Эдораса во многом уступают цитадели столицы Гондора. Когда мои глаза остановились на Арагорне, я подумала о том, как прекрасно он бы выглядел на резном троне и в традиционных одеждах Гондора. Странно, что сражение зацепило этот зал лишь по касательной, потому что особых разрушение здесь не наблюдалось: светлый мраморный пол покрывал милимитровый слой пыли и грязи, но высокие колонны оставались нетронутыми. Кое-где валялись рыцарские доспехи и иные атрибуты. — Фродо стал недосягаем для моего взора, — произнёс Гэндальф Белый, когда в зале стало тихо. — Мрак сгущается. Маг обеспокоенно ходил перед троном, заламывая руки за спину. В его движение присутствовало еле заметное отчаяние. Невольно вспомнился тот день, когда мы точно также стояли в главном зале Эдораса. Тогда Гэндальф был не менее взволнован за дальнейшую судьбу Гондора. Однако была одна деталь, которая отличала «того Гэндальфа» от «теперешнего Гэндальфа» — уверенность. В тот день, стоя перед королём Теоденом, Митрандир был уверен в своём успехе. Он знал, что Теоден согласится помочь Гондору, как и знал, что Братство может рассчитывать на дальнейшую поддержку Рохана. Но сейчас маг был ни в чем не уверен… — Если бы Саурон получил кольцо, мы бы узнали, — осторожно заметил Арагорн, переглянувшись с нами. Гэндальф остановился, устало взглянув на Странника. — Это вопрос времени. Он потерпел поражение, да. Но за стенами Мордора наши враги соберутся вновь. Гимли пробурчал что-то невнятное, хмыкнув себе под нос. Когда множество вопросительных взором метнулись к скромной персоне гнома, он поспешно воскликнул: — И пусть остаются там. Пусть там сдохнут! Какое нам дело? —Такое, что десять тысяч орков стоят между Фродо и Роковой Горой, — ответил маг, а затем грустно добавил. — Я отправил его на смерть! На несколько секунд в зале воцарилась полная тишина. Каждый из нас мрачно раздумывал над дальнейшей судьбой храбрый полуросликов. Я умудрялась раздумывать над судьбой сразу четверых своих лучший друзей. Раненого Мерри час назад доставили в лазарет. Пиппин нашёл его, заваленного орочьими трупами. Конечно, целители заверили меня, что Мериадок поправится, но душа бесконечно болела за него. А о Фродо и Сэме и говорить нечего… Их судьба непонятна и неопределённа, но чёрные тучи сгущаются на их дороге. — Нет, — нарушил гнетущую тишину Арагорн. Гэндальф, подняв ясный взор, вопросительно смотрел на Странника. —… Для Фродо ещё есть надежда. Ему нужно время и свободный проход по равнинам Горгорота. Мы сможем устроить это. В голосе Арагорна было много уверенности и… Надежды? —Как? — крякнул Гимли, от нетерпения подпрыгнув на месте. — Выманить армии Саурона, опустошить его земли, — Странник внимательно оглядел каждого из членов Братства. — Потом собрать все силы в кулак и напасть на Чёрные Врата. Я нахмурилась. — Но, Арагорн… Победим ли мы? После битвы осталась едва ли половина наших сил… — Мы не победим, Элениэль, — спокойно ответил он, чуть склонов голову набок. На долю секунды я растерялась, не понимая к чему он клонит, но после, собрав воедино все детали, моё лицо посветлело. —… Но мы дадим Фродо шанс, если прикуём Око Саурона только к себе. Отвлечём его армию от других передвижений. Конечно, в этом плане было слишком много недочётов. Но другого выбора у нас не было. — Согласен, — произнёс Леголас, кладя руку мне на плечо. Торжественность момента нарушил Гимли, чьё лицо выглядело насмешливо и язвительно. Через чур воодушевленно кивнув, гном издал радостное восклицание: — Верная смерть! Никаких шансов на успех! Так чего ж мы ждём?***
Войска Запада выдвинулись к Барад Дуру на рассвете. Арагорн ехал впереди армии, гордо восседая на белом длинноногом жеребце. Я ехала чуть позади него вместе с Леголасом, Гимли и Гэндальфом. Печаль снова одолела меня, когда мой взгляд остановился на синих Гондорских одеждах, в которые облачился Странник. Должна признать, они безумно шли ему. Мне оставалось лишь надеяться на то, что вскоре мы победим, и Арагорн станет законным королём, Правителем Белых Чертогов. Огромные чёрные, как сама ночь, ворота выросли перед нами. Острые пики, которыми были увенчаны ворота по всей длине, уходили высоко, теряясь в мрачных и злых облаках. Мы остановились в тридцати метрах от ворот Барад Дура. Рохиррим нерешительно поглядывали в сторону твердыни врага, а на самых юных лицах воинов читался откровенный страх. Я понимала чувства каждого из них, не смея осуждать. На меня Барад Дур оказывал не меньшее влияние, заставляя сжиматься перед его устрашающим видом. Пиппина, сидевший впереди Гэндальфа на Серогриве, недоуменно спросил: — Где они? Прошло всего несколько секунд, прежде чем Арагорн сорвался с места, устремляясь к железным воротам. Я, немедля, пустила лошадь в галоп. Чуть погодя услышала позади мерный стук копыт ещё нескольких лошадей — члены Братства устремились вслед за Странником. Спешившись, Арагорн настойчиво постучал и шумный гул прошёлся по округе. — Пусть силы Чёрной Страны выходят на бой! Да свершится над ними справедливый суд! — громогласно потребовал наследник Исильдура, напряжённо вглядываясь в миллимитровую щелочку. Тишина разлилась в наших рядах, вынуждая напрячься до предела. Я в ожидании и страхе уставилась вперёд, гадая, что принесёт нам наше требование. Вопреки моему мнению, что на честный бой никто не выйдет, чёрные ворота стали медленно открываться, издавая при том кошмарный скрип. — Назад! Назад! — скомандовал Арагорн, поскакав обратно к ожидавшим войскам Запада. Больше двух тысяч орков привели меня в ужас. Я крепко схватилась за поводья, напряжённо наблюдая за тем, как ровными рядами вышагивают вражеские войска. Ворота Барад Дура вновь закрылись, а орки начали окружать нас в кольцо. Беспокойный гул поднялся в рядах. Вдруг, урук-хаи замерли, и лишь один выступил вперёд. — Мой господин Великий Саурон приветствует вас. Кто из вашего сброда достоин говорить со мной? Гэндальф Белый гордо выехал вперёд, и презрение читалось на старческом лике. Весь его вид так и кричал о том, как противны и ненавистны Митрандиру орки вместе с их Повелителем. — Мы пришли не приветствовать Саурона — вероломного и проклятого. Передай своему господину: армии Мордора должны быть распущены, а он — покинуть эти земли и никогда больше не возвращаться. Орк мерзко усмехнулся, а затем вытащил из-под порванного плаща серебристый предмет. Только через мгновение, присмотревшись получше, я узнала мифриловую кольчугу Бильбо Бэггинса, которую старый хоббит передал Фродо Бэггинсу — своему племяннику. Боль кольнула моё сердце, а из горла едва не вырвался крик. Пиппина чуть было не свалился с лошади, но Гэндальф крепко держал того. — Фродо… Фродо! — в панике воскликнул хоббит, бледнея. Гул в рядах армии Запада нарастал с каждым выкриком Пиппина. Воины тревожно оглядывались, то и дело успокаивая лошадей, чувствующих настроение своих наездников. Я грустно переглянулась с Леголасом, получив в ответ похожий взгляд. Арагорн выехал вперёд. —Стойте на месте! Стойте на месте! Сыны Гондора, Рохана! Мои братья! Я вижу в ваших глазах тот же страх, который сжимал моё сердце, — дунедайн смотрел в лица каждого воина, проезжая меж рядов. — Возможно, наступит день, когда мужество оставит род людей и мы предадим друзей и разорвём все узы дружбы. Но только не сегодня! Может быть, придёт час волков, когда треснут щиты и настанет закат Эпохи Людей. Но только не сегодня! Сегодня мы сразимся! За всё, что вы любите на этой славной земле. Зову вас на бой, люди Запада! Волнительный гул в рядах стих, превращаясь в спокойную тишину.***
Мрак окутывал меня медленно, подобно воде, утаскивая на самое дно. Я судорожно хваталась пальцами за ускользающую реальность, однако та безжалостно уходила. Снова и снова. Все звуки исчезли, растворились в липкой тишине, а я оказалась отрезана от внешнего мира. В голове царила абсолютная тишина. Я напрягалась, силясь вспомнить хоть что-нибудь, но картинки из недавнего прошлого всплывали нехотя, были нечёткими. Яростная бойня распалилась перед воротами Барад Дура. Орки, окружив войска Запада плотным кольцом, не менее яростно нападали на рохиррим. Лишь через полчаса нам удалось создать брешь в кольце врага. К тому времени, как войска рассредоточились по территории, я потеряла их виду Леголаса, Гимли и Арагорна. Защищаясь от напора трех урук-хаев, я лишь краем глаза следила за белесой фигурой Гэндальфа, боясь потерять из виду и его. На самом деле, сложно было сказать, сколько жертв несли обе стороны. Я видела около десятка трупов павших воинов Рохана, и около двух десятков поверженных орков. Я надеялась, что не увижу среди трупов обезображенные лица друзей. … А дальше… Дальнейшие мои воспоминания стали слишком расплывчаты. Я крепко зажмурила глаза, стараясь вызвать в мыслях видение. Но как бы я не старалась, ничего не выходило. Я помнила лишь то, как земля тряслась под моими ногами и как неуверенно отбивала атаки. Я даже не вспомнила, как осталась без лошади. Скинули ли меня с неё или отпустила усталую кобылу самостоятельно? Кажется, это навсегда останется для меня тайной. А ещё я помнила, как громко рушился на наших глазах Барад Дур, как стремительно гасло яркое и всевидящее Око Саурона. Это событие было столь удивительно как для меня, так и для все участников битвы. Я помню, как пораженно замерли все те, кто ещё секунду назад нещадно возносил клинок над врагом. И орки и люди стояли в этот момент плечом к плечу, совсем растерянные. Отличие состоялось только в том, что глаза людей излучали радость, надежду и неверие, а взоры же орков были полны страха, отчаяния и гнева. Настолько ясно это впечаталось в корку моего головного мозга, что забыть такое великое событие я врятли смогу когда-либо. Даже находясь на грани между жизнью и смертью. Когда земля пошла крупными трещинами и затряслась ещё сильнее, люди и орки бросились в рассыпную. Все в момент поняли, что могут быть погребены в зияющих расщелинах. Возможно, гораздо больше воинов Запада погибли при попытке спастись от гнева природы, нежели от ржавых мечей урук-хаев. Вероятно, одной из таких жертв и стала я, эльфийка из Золотого Чертога, не сдержавшая обещание родителей. Тьма окутала меня в тот момент, когда твёрдая поверхность затряслась в очередной раз. Я не устояла, пошатнулась, а после споткнулась о тело убитого орка, больно ударившись головой. Глубоко вздохнув, я печально посмотрела вперёд. Темнота была единственным пейзажем, открывшийся мне. Неужели, так выглядят палаты Намо? Звонкий смех, точно весёлый говор колокольчиков, раздался позади меня. Резко развернувшись, я встретилась с до боли знакомой эльфийкой. — Нет, — в ответ на мои мысли ответила Нимродель, подходя ближе. — Ты не в палатах Валар Намо. Я невольно зажмурилась, стоило Нимродель подойти вплотную ко мне. Эльфийка была единственным источником света в кромешной тьме, и свет её горел столь ярко, что ослепил меня. — Но я ведь умерла, верно? — спокойно спросила, с долей нежности поглядывая на Нимродель. Эльфийка так часто посещала меня, такой загадкой стала, что её присутствие доставляло мне истинную радость. Пусть она и приходила тогда, когда беда настигала меня. Снова звонко рассмеявшись, Нимродель ласково коснулась моих волос. Её бесконечно глубокие и мудрые глаза глядели печально и тепло. — Нет, но дух твой сейчас на грани, — верно поняв мой недоуменный взгляд, она пояснила. — Смерть не подобралась к тебе слишком близко, лишь её дыхание коснулось тебя. Но хроа твоё настолько слабо, что и жизни трудно задержаться в нем. — Как же мне вернуться обратно? — спросила я, с надеждой глядя на Нимродель. — Есть ли шанс? — Для этого я здесь… Потому явилась тебе, Элениэль, дочь звёзд…