Ломая правила

— Ну, — произнёс Северус поворачиваясь к мальчишке. — Поттер, зря ты надел пижаму обратно. Ляг на диван, я хочу обработать ушибы на спине. Гарри снова ухватился дрожащими руками за пуговицы. Предоставив ребёнку некоторую степень свободы, зельевар ушёл в кладовку искать нужный пузырёк. Когда он вернулся, Гарри со свойственным ему беспрекословным подчинением лежал на диване, всё также сжимая пижаму в руках. Северус оглядел выступающие позвонки и напряжённые лопатки ребёнка, которые нервно подрагивали. Он отвинтил крышку и зачерпнул вязкое зелье ярко-зелёного цвета. Гарри ещё сильнее напрягся, когда мужчина стал втирать в шрамы холодную субстанцию. Кожу непомерно жгло, но он не издавал ни звука. Зельевар молча и методично обрабатывал рубцы на спине, опускаясь к пояснице, где находились болезненные синяки. — Не стоит, — произнёс он, когда Гарри всё-таки подал слабые признаки протеста, почувствовав, что мужчина приспустил пижамные штаны, обрабатывая ягодицы. — А теперь необходимо полежать минут десять. Когда всё было обработано, мужчина оставил ребёнка на диване. Со стороны могло показаться, что он спит, но ребёнок просто лежал, почти не двигаясь, свесив с дивана руку и слабо ей болтая. Вскоре Северус осмотрел ещё раз повреждённую кожу, которая уже почти восстановилась, и дал ему возможность наконец-то одеться. — Спасибо, сэр, спасибо… А можно… — Гарри снова притих, закусив губу. — Что? — переспросил Снейп, бросая взгляд на испуганного растрёпанного ребёнка. — Мой шрам, — мальчик приподнял чёлку, показывая взрослому шрам в виде молнии. — Его нельзя… Мужчина покачал головой. — Такой шрам не уберёт зелье от синяков и рубцов, ребёнок, — а услышав печальный вздох, добавил: — Ты его стесняешься? — Меня дразнили из-за него. Ну, это понятно, я же уродец, — пожал он плечами, как будто говорил о погоде. — Марлен только говорила, что это моя особенность. Северус молча кивнул, соглашаясь с ребёнком. — После обеда мы отправимся к Альбусу Дамблдору, который расскажет тебе кое-что о твоём шраме, — проговорил Северус, заставляя баночку с зельем вернуться обратно в кладовку. Гарри как завороженный смотрел на отточенные движения палочкой. — А я тоже так научусь? — Да, — зельевар убрал палочку в карман мантии. — А пока тебе до одиннадцати лет нельзя прикасаться к столь опасным предметам. Волшебный мир непредсказуем и ты должен лишний раз подумать, можно ли трогать то, что представляет угрозу. Палочка — одна из таких вещей. Ясно? Гарри быстро закивал. — Да, сэр, мне всё понятно. — Тогда ты можешь поиграть в комнате, пока я готовлю обед, — распорядился мужчина, указывая на дверь, куда ребёнок покорно пошёл. Через полчаса мужчина обнаружил ребёнка, сидящего на полу комнаты и рассматривающего книгу сказок Барда Бидля, которая принадлежала Северусу. — Тут тоже двигаются картинки, — восхищённо заметил ребёнок, попутно вскакивая с пола. — Не надо вскакивать, когда я захожу в комнату, — процедил Снейп, замечая еще одну привычку ребёнка, оставшуюся после приюта. — Но… — Забудь это правило, — низкий шёпот немного напугал Гарри, но он не подал виду, задумчиво пожевав внутреннюю сторону щеки. — В моём доме другие правила. Одно из них — не делать резких движений. Не вскакивать в том числе, — придумал на ходу он. — Переоденься. Гарри взглянул на мужчину, который подошёл к шкафу и достал оттуда тёмно-синий свитер и чёрные брюки. Проведя с одеждой такие же манипуляции, что и в прошлый раз с пижамой, он вручил её ребёнку. — Одевайся, и мы идём обедать, — произнёс уходящий из комнаты мужчина. Помимо еды, которая состояла из супа-пюре с брокколи и фасолью, а также мяса и картошки, на столе был небольшой флакон с ярко-красной жидкостью. — Мадам Помфри настояла, что тебе стоит пить питательное зелье. Примешь его сразу же после того, как поешь… И помни, ты можешь съесть столько, сколько хочешь, — напомнил Северус. Гарри недоверчиво покосился на склянку. Суп был великолепным и мальчишка с энтузиазмом стал есть. «Неужели можно так сломать детскую душу», — Снейп задумчиво наблюдал за ребёнком, жадно вкушающим обед, — «Он излишне тихий. Ему нужна грамотная помощь психолога». — Ой, — небольшое зелёное пятнышко супа стекло с ложки и капнуло прямиком на скатерть. Зельевар сделал вид, что ничего не заметил. — Зелье можешь выпить залпом, — посоветовал Северус, когда ребёнок отставил пустую тарелку от себя, — как и большинство, на вкус оно неприятное, но очень эффективное. Гарри поднёс к губам маленький флакон. Оно ничем не пахло, что уже было хорошо. А на вкус… Оно было как что-то непомерно сладкое, напоминающее разведённую в воде глюкозу. Резко стало тяжело дышать, на глазах выступили слёзы, которые мальчишка сразу же смахнул, поначалу даже забыв, что на нём надеты очки. Сначала к горлу подкатил комок и Гарри показалось, что его сейчас стошнит, а потом также резко по телу разлилось тепло, сразу же стало менее тревожно. — Ну? — Снейп забрал пустую ампулу. — Очень сладко, — мальчик облизал сухие потрескавшиеся губы, — можно мне воды, сэр? Снейп протянул ему полный стакан, к которому Гарри с жадностью припал. — Как мы отправимся к директору? — тихо спросил ребёнок, отставив пустой стакан. — Мы же не полетим на драконе? Я их боюсь, хотя не уверен, что они существуют… — Нет, — хмыкнул зельевар, — на драконах не летают, но мы можем воспользоваться камином, как и мадам Помфри. Это не страшно, но там немного пыльно и грязно. *** Гарри сидел в кабинете Альбуса Дамблдора в мягком кресле напротив директорского стола. Его голова до сих пор кружилась после путешествия по каминной сети. Это было с одной стороны так же захватывающе, как сильно раскачаться на качелях и буквально взмыть в небо… а с другой стороны, его нос был забит каминной золой и копотью. Северус подготовил его к перемещению, объяснив, что надо плотно закрыть нос, рот и глаза. Гарри так и сделал, но в самый ненужный момент всё-таки решил вдохнуть… Снейп крепко держал ребёнка за руку, что было очень неловко. Его держали за руку. Не сильно. Не грубо. А просто для того, чтобы он не заблудился в сложной системе каминной сети. — Мой мальчик, — Гарри дёрнулся выныривая из своих мыслей, — ты наверняка хочешь узнать, почему у тебя на лбу этот шрам… — Дамблдор посмотрел на ребёнка сквозь стёкла очков-половинок. — Один очень тёмный волшебник… Северус, стоящий поодаль, что-то возмущённо произнёс. — Твоя мама отдала жизнь за тебя, мой мальчик, — проговорил Дамблдор, продолжая смотреть в лицо ребенка, — а именно тогда Волдеморт подарил тебе этот шрам… Гарри слегка коснулся своего лба, прикрывая его челкой. — Она тоже была, ну, волшебницей? — скованно спросил он, обращаясь к своим рукам, чинно лежащим на коленях. — Так же, как и твой отец, — лучезарно улыбался директор. — Они были великими волшебниками. Мне довелось их знать лично, это были прекрасные молодые люди, которые ушли слишком рано. Гарри поднял глаза, полные слёз, на волшебника. — Вы их знали? Я всегда думал, что никто не знает… — Он не мог сформулировать свои мысли, так он был возбужден, что кто-то может рассказать про его родителей. — Ну-ну, — покачал головой профессор Дамблдор, — неужели Северус тебе не рассказал, что учился с твоими мамой и папой? Сбоку от сидящих раздался громкий вдох — Снейп громко втянул воздух. — Я ничего не рассказывал ему, директор, — сохраняя остатки былого самообладания, — я ожидал, что это Вы будете тем, кто расскажет мистеру Поттеру всё о волшебном мире. Альбус хотел что-то возразить, но лишь кивнул, вновь обращаясь к ребёнку. — Да, ты очень похож на отца… Джеймса, только глаза, — зелёные глаза посмотрели в небесно-голубые, — глаза Лили. — Джеймс и Лили, — как заворожённый проговаривал Гарри, словно никогда вслух не произносил имена родителей, хотя возможно так оно и было. — Значит, не было никакой аварии… Альбус кивнул. — Мы найдем тебе приёмную семью, которая расскажет тебе о нашем мире более подробно. А пока ты поживёшь неделю с профессором Снейпом. Гарри улыбнулся, взглянув на профессора зельеварения, который стоял, плотно сжав губы в тонкую полосочку и запахивая мантию. — Да, сэр, спасибо, — ответил он. — Также я хочу, чтобы ты, мой мальчик, навестил семью Уизли, они готовы с тобой познакомиться. У них много детей твоего возраста, которые жаждут с тобой пообщаться. — Со мной? Познакомиться? — у ребёнка аж засветились глаза от счастья. — Именно, мой мальчик. Он нужен этому миру больше, чем тому, где прожил всю свою сознательную жизнь!