Не место для бабочек III: Клинок доблести

— Спасибо, что сочли нужным раскрыть свое инкогнито, королева, — голос Ри звучит ровно, но в него все равно закрадываются нотки детской обиды. Вопросов к самому инкогнито уже нет: по всей видимости, королева была уверена, что спорные вопросы можно решить через советников. И даже от них держалась на расстоянии посыльного с его мнимой телепортацией — иначе и на нее бы тоже, скорее всего, были совершены покушения. Доверие Голфри нужно заслужить — если бы она была хоть капельку наивнее, не усидела бы на троне так долго. И вообще, скорее всего, давно бы уже была мертва. Но сумбурность решений, внезапное назначение ее, совершенно не подходящей на эту должность, командором, неаккуратный выбор советницы — все это заставляет если и не обижаться как неразумное дитя, то уж точно испытывать некоторое удивление. Королева склоняет голову, мягко улыбается — почти так же, как и на любом портрете. Даже в относительно простой, хоть и напичканной магией под завязку, броне она умудряется выглядеть величественно и уверенно. Даже чуть извиняющийся тон ее голоса не умаляет желания немедленно последовать примеру супруг Тирабейд, все еще коленопреклоненных. Но Ри принципиально держится на ногах, чуть сжимая руку Ланна. Вот уж кто сейчас понятия не имеет, что делать. — Граф раскрыл вам основную причину моего приглашения? — Ри дожидается серьезного кивка Голфри. — Хорошо. У нас есть ряд свидетельств и доказательства причастности Нуры Дендивар к нескольким покушениям на меня и моих соратников, включая графа Арендея. — Я распорядилась немедленно взять Дендивар под стражу, — соглашается Голфри. — И теперь надеюсь увидеть эти доказательства и убедиться, что сделала это не зря. Тирабейд! — королева оборачивается к торопливо поднимающимся с колен женщинам. — Доложите обстановку. Женщины молчат долгое мгновение, очевидно, решая, к кому из них обращается королева. Сама она проходит ближе к командорскому столу и занимает скромный стул, изначально предназначенный для простых просителей. То ли случайно, то ли демонстративно командорское кресло остается пустым. Можно считать это одобрением? Доверием? Или очередной уловкой, или… скорее всего, стул просто стоял ближе. Ри хмурится, прислушиваясь к докладу Аневии, пытается игнорировать оценку поведения королевы. Сейчас для нее не время. Глава шпионов четко и коротко обрисовывает ситуацию с покушениями, и даже упоминает отрезанные головы — оказывается, их было целых три, просто Ри это по какой-то причине решили не сообщать. Она поджимает губы, но молчит: в конце концов, подозревать в измене Аневию совершенно не имеет смысла. Женщина, способная раскопать практически что угодно, так же легко может это скрыть. А значит всему, что она говорит, есть достойное объяснение — и Ри его обязательно получит. Позже, когда кроме них никто не сможет слышать разговора. Аневия перечисляет все, что было замечено и обнаружено, говорит четко и уверенно, следом ссылается на неизвестных Ри, но явно именитых исследователей, в руки которых попали в итоге испорченные зелья и останки ловушки с туманом смерти. Голфри слушает сосредоточенно, сидит абсолютно прямо — и Ри понимает, что совсем не важно, где сидит королева. Даже сейчас знакомый до последней царапины стул кажется королевским троном и выглядит внушительнее ее собственного кресла только потому что на нем сидит живое воплощение благородства и власти. — Исходя из всего этого мы пришли к выводу, что имеет смысл взять Нуру Дендивар под стражу, — заканчивает Аневия. — Как минимум, для допроса. Но мне кажется, и без него все абсолютно очевидно. — В таком случае очень удачно, что я как раз проходила мимо, — королева чуть улыбается, но ее взгляд остается острым и сосредоточенным. — Даю также свое согласие на допрос и необходимые для расследования мероприятия относительно другого назначенного мной советника, Зосиэля Виниса. — Но к нему нет никаких нареканий, ваше величество! — вклинивается Ирабет. — К Нуре Дендивар тоже не было нареканий, — отвечает ей Дейран. — А могло и дальше не появиться. И через пару дней мы бы хоронили либо меня, либо командора, либо… — Арендей скользит нечитаемым взглядом по застывшему рядом с Ри Ланну. — …кого-то еще. «Давай, Дейран, еще не все в этом лагере знают, что я ушла от тебя посреди ночи и не в своей одежде. Может, напишем по этому поводу песню? Споем дуэтом на полевой кухне во время ужина. А потом повторим еще раз, чтобы и дневная смена насладилась свежими сплетнями.» Ри чуть сжимает руку Ланна и очень надеется, что они успеют поговорить после экстренного совета. Как только все, включая затаившегося в оружейной Вольжифа, покинут командорский шатер и оставят их наконец-то наедине. Надо же было Нуре так глупо и невовремя подставиться!.. Ри одергивает себя за малодушие, требует сосредоточиться, но мысли упорно ползут совсем не в ту сторону, в которую им положено двигаться в этих обстоятельствах. С другой стороны, проблема диверсий решена, злоумышленница обнаружена и уже находится под стражей. А вот Ланн все еще, возможно, не понимает, что именно Ри пытается ему сказать. Бездна, как же это сложно выразить адекватно! Еще и эта история с Дейраном, и с этим платьем (которое, как на зло, оказалось удобным и теплым настолько, что расставаться с ним не хочется), и с этими дурацкими слухами… — Мы проверим, — серьезно соглашается Аневия. — Разрешите выполнять? — Да, Тирабейд. — королева кивает ей, переводит взгляд на Ирабет. — Тирабейд, — потом на Дейрана. — Граф, можете идти. И… сохраните мой короткий визит в секрете. Ри не отпускает руку Ланна. Королева видит это и ничего про него не говорит. Помнит еще старое заявление про доверие ближайшему соратнику — и хорошо, что не задает вопросов. Потому что про добропорядочное соратничество перед тем, что Ри собирается сказать Ланну, говорить будет немного жестоко. Или не немного. Вольжиф намеренно шаркает ботинком, оповещая командора, что тоже уходит; но так и не снимает высшей невидимости. Должно быть, излучаемая королевой уверенная аура власти производит на бывшего воришку весьма угнетающее впечатление. Когда они остаются втроем, Голфри наконец-то чуть расслабляется. Она склоняет голову и негромко, но куда более эмоционально произносит: — Прости, Мерисиэль. Я должна была уделить больше времени изучению тех, кого назначила тебе в советники. Если все озвученное подтвердится — что же, Нура получит по заслугам. — с извинениями покончено, она снова поднимает взгляд. Ри понимает, что вежливо будет сесть за стол, а не на него, и послушно занимает свое кресло вполоборота к королеве. — Есть еще кое-что, за что я хотела бы извиниться. Голфри коротко смотрит на Ланна — одними глазами, не меняя положения обращенного к Ри лица. Ланн стоит по ту сторону стола, сложив руки на груди, и молчит, глядя себе под ноги. Знать бы, о чем он думает… — Мое присутствие в лагере продиктовано не недоверием, а более сложными и личными причинами. Я хотела убедиться, что ты справляешься, и подстраховать, если что-то пойдет не так, — спокойно произносит королева. «У простых смертных именно это и называется недоверием.» — Я понимаю, ваше величество, — Ри чуть склоняет голову, ни капелькой ниже, чем того требуют минимально возможные приличия. Голфри поднимается со стула, подходит к столу и склоняется над картой, вынуждая Ланна отступить в сторону. Она ведет холеным, с аккуратным розовым ноготком пальцем по старому тракту, обходя расставленные по ней фигурки лагеря, зеленых пехотинцев и бронзовые кнопки с «местами интереса» — точками, к которым отправились или скоро отправятся разведчики. Ее движение выглядит плавно, но Ри видит, как оно едва заметно замедляется в некоторых местах пройденного — и предстоящего — пути. И в конце концов, немного недоведя до Дрезена, королева останавливается возле небольшого рисунка в виде башни с острой крышей, окруженной несколькими зданиями поменьше. Относительно небольшая подпись гласит «Святилище», ниже, уже от руки подписано: «Утрачено». Мелко, убористо, будто неизвестному писарю очень жаль было чернил и собственных усилий. Она берет с края стола бронзовую кнопку и ловко пробивает плотную бумагу, отмечая эту точку дополнительно и будто случайно скрывая ею убористый почерк. Потом ведет немного выше и поднимает взгляд на Ри: — Я присоединюсь к вам здесь, недалеко от Дрезена, уже на официальном уровне. К этому моменту мой совет подготовит серьезное пополнение к вашей армии, включающее осадную технику и магов. Пока возможности предоставить вам эти силы у нас нет. Ри кивает. Ждет продолжения. — До этих пор я буду там же, где была все последние дни — в стоянке малых орденов. Можете звать меня «леди Китрейна», если кто-то спросит, кто я такая. Мое присутствие здесь должно остаться в тайне: даже от ваших советников и друзей. Голфри едва заметно хмурится, почти поворачивается в сторону Ланна, но останавливает это движение. Знает, что Ри заметит, прочитает его и так: Голфри до сих пор не доверяет Ланну. Но зато, кажется, доверяет ей самой, поэтому молчит, позволяя себе только полунамеки. — Я услышала вас, королева. — Известие о том, что в крестоносной ставке постоянно нахожусь я, может спровоцировать демонов на массированную атаку, к которой мы сейчас, очевидно, совсем не готовы. Будет безопаснее, если они будут уверены, что это очередной крестовый поход, который захлебнется, так и не начавшись в полной мере. — А вы так не считаете? — Нет, — уверенно, без раздражения отвечает Голфри. — Если у меня и были сомнения, теперь их не осталось. Мы возьмем Дрезен, если продвинемся к нему достаточно быстро — раньше, чем враг поймет, с чем столкнулся.