Не место для бабочек III: Клинок доблести

Ри не могла отделаться от мысли, что, вступая в сговор с инквизитором, будто бы предает доверие Дейрана, но успокаивала себя тем, что делает это для его же блага. В конце концов, никаких претензий лично к графу Арендею Летр не высказывал пока, а значит, возможно, и правда хочет помочь. В конце концов, он совершенно прав в том, что тяжелые тайны прошлого вполне могут сказаться на беззаботности будущего — даже если Дейран окажется виновен в трагедии, случившейся в «Пороге небес» десять лет назад, он, скорее всего, не специально. И отдавать его хоть принципиальному Халрану, хоть приятному на вид Летру Ри не собирается — он так или иначе уже много раз спасал их здоровье и жизни. Несколько важных подвигов вполне могут искупить вину прошлого, тем более, если вред причинен по неосторожности, незнанию, случайности. Но было страшно. Разочароваться в ком-то еще сейчас, когда мир и так уходит из-под ног, значило окончательно перестать кому-либо доверять. Инквизитор, коротко поблагодарив Ри за согласие помочь, попросил сделать так, чтобы и Дейран, и его многочисленные гости очистили площадку перед огромным домом; подхватив бокал с вином с подноса снующего меж гостями слуги, Ри неспешно приблизилась к Арендею и, начав легкую, ни к чему не обязывающую беседу, разлила сладко пахнущий рубиново-красный напиток на белую сорочку и вышитый золотом дорогой пиджак. Повинилась в неуклюжести, спрятав глаза. Щеки при этом горели совсем по-настоящему: врать другу было стыдно, неудобно, противно почти на физическом уровне. Но необходимо. Для его же блага. Дейран, растеряв часть праздничного благодушия, скрылся внутри, и, словно только того и ждали, за ним потянулись сначала полуголые и стучащие зубами от холода куртизанки обоих полов (куртизаны? Звучит почти как партизаны), потом и разодетые гости. Из главного зала пахнуло блаженным теплом, запахом жареных ребрышек и каких-то заморских сладостей. Но Ри рано следовать за ними — необходимо сначала вместе с инквизитором сделать то, что он собирался. Каким-то неведомым образом заглянуть в прошлое. И он заглянул, и продемонстрировал свое видение Ри: в видении деревья, по-зимнему голые, облепленные сероватым инеем, были зелены и аккуратно острижены. Прямо во дворе тянулся длинный стол, за которым чинно расположились благородные гости. Они читали тосты за здоровье именниника — совершенно ангельского вида мальчишки, в котором с трудом, но узнавался маленький Дейран. Рядом с ним восседала прекрасная — возможно, прекраснейшая из виденных Ри — женщина, уловимо похожая на него. Мирную картину праздника разрушила безглазая демоница, сообщившая, что вся еда в поместье отравлена; Ри едва подавила испуганный выдох, когда призрачная фигура появилась прямо возле нее из такой же призрачной, ненастоящей телепортационной вспышки. Сквозь демоницу просвечивала битая брусчатка и оставшийся далеко позади высокий каменный забор с проржавевшими коваными пиками. Демоница смеялась; с ней спорил степенный старый жрец, не менее призрачный, чем она сама. Видение закончилось ее словами, что заражены буквально все; Ри успела только выхватить испуганное лицо маленького Дейрана, неосознанно прижавшегося к гневно вскочившей со стула матери. Он определенно не виновник случившегося. От сердца ощутимо отлегло. Не предатель. Хотя бы не в этот раз. Хотя бы не Дейран. Инквизитор, однако, видением не удовлетворился, хоть и заметил, что в описанное на допросе Дейраном оно вполне вписывается. Но нужно больше информации — при том, из одной из комнат. В которой, возможно, как раз сейчас переодевается Дейран. Что делать? Подождать, пока он вернется к гостям? Ри предложила этот вариант, но Летр настоял, что все должно решиться как можно скорее. И попросил поторопить графа с его туалетными делами. Пришлось подчиниться, пришлось опрометью броситься в дом — только бы скорей развеять остатки подозрений, сгустившихся над головой и без того пострадавшего от демонов Дейрана. Не хватало ему еще напомнить об обстоятельствах трагедии, да еще и предъявлением обвинений, когда он только-только, кажется, решил принять прошлое! Иначе зачем он решил провести свой праздник именно здесь?.. На пороге Ри буквально врезалась в Ланна, который тут же заключил ее в испуганные, цепкие объятия. Пришлось врать и ему тоже, и это отдавалось болью и за фальшивую беспечность голоса, и за повелительный тон в просьбе принести вина. Конечно, он все заметил, конечно, поймет, что ему не говорят правды — но Летр просил сохранять секретность. Она расскажет ему после, когда все закончится, обязательно — и они вместе посмеются над тем, как Ри, дурочка, перепуганная носилась по особняку, подчиняясь интуиции очередного перебдившего инквизитора. Но это будет потом. Сейчас нужно найти Дейрана и освободить от его присутствия его собственную комнату в его родном доме. Как бы это ни было сложно или бестактно — в конце концов, это для его же блага. Искать пришлось недолго — большая часть комнат оказалась заперта, а из-за одной из них слышались характерные для переодевания шорохи. Ри смело распахнула дверь, все еще глядя себе под ноги и сочиняя благовидный предлог для вторжения, шагнула внутрь, закрыла дверь за собой и только тогда подняла взгляд. Дейран стоял перед широкой, свежезаправленной кроватью, сияя оголенной безупречно-золотистой аазимарской грудью. Брюки, которые граф тоже, видимо, решил сменить, расстегнуты — судя по замершим у пуговиц пальцам, именно за их застегиванием Ри его и застала. Она испуганно открыла рот; заготовленные сколько-нибудь правдоподобные слова вылетели из головы, оставив за собой холодный вакуум. Глаза метались от кривой усмешки и с некоторым превосходством прикрытых глаз к голой груди и назад, спускались к животу (надо же, не у всех мужчин, как у Ланна, там столько рельефных линий! Бывают и ровные мужские животы) и снова возвращались к лицу. Она сама отправила его переодеваться, а теперь удивляется, что именно этим он и решил заняться! К щекам снова приливает жар. Ри опускает глаза и чувствует себя так неловко, будто это ее застали несколько неодетой. С другой стороны, они ведь теперь почти квиты? Дейран-то видел буквально все ее тело в его естественном нагом виде, к тому же, покрытом язвами и густой черной кровью. — Ты что-то хотела, командор? — тон насмешливый. Дейран и правда ни капельки не смущен. — Или зашла поглазеть, как я переодеваюсь? Если ты за этим испортила мой любимый пиджак, то могла бы просто попросить. — Я… я не… — слов не осталось. Нужно взять себя в руки! Она командор, у нее важное задание, а она стоит и мямлит. Это не первый по пояс голый мужик, которого она видит, и даже не второй — в конце концов, она лекарь, видела всякое. Но именно Дейрана без хотя бы рубашки представить все равно никогда не могла, да и не хотела. «Ну вот, и представлять не надо…» — подумала Ри и прикусила губу. Будто она сейчас нарушила некое негласное правило, которое всем, кроме нее, хорошо известно. Нельзя заглядывать в комнату знати, когда знать изволит менять рубашку. Дейран подошел к ней медленно, почти вальяжно, на ходу заклепывая застежку брюк. — Так зачем ты пришла? Я не вижу в твоей руке бокала — видимо, не для того, чтобы залить вином и следующую рубашку, — он зашуршал дорогой тканью, набрасывая ее на плечи. — Если у тебя есть какой-то личный разговор, то можешь начинать. Я слушаю. — Д-да, личный разговор, — Ри торопливо припомнила все, что могла бы ему рассказать достаточно «тайного», но не обязательного к сокрытию. — Дело в том, что Нура… помнишь Нуру? «Конечно, помнит. Хватит мямлить! Ты уже командор, а не просто сельская священница.» — Помню, — Дейран хмыкнул, продевая в петли сверкающие пуговицы на манжетах белоснежной блузы. — Такой прокол драгоценной кузины я долго не смогу забыть. — В общем, Нура Дендивар сбежала, когда ее везли в Неросиан. И, похоже, почти сразу, как ее туда повезли. Но королева только вчера мне об этом сказала, — протараторила Ри, с усилием заставляя себя поднять глаза. Дейран как Дейран. И грудь у него вполне человеческая, хоть и немного отливает золотом. Ничего ужасного, ничего смущающего — обычное мужское тело. Но щеки все равно печет. — Значит, ее до сих пор не нашли, и даже не имеют понятия, куда она могла деться. Иначе бы королева ничего нам не сообщила, так? Ри кивнула. Тон Дейрана стал чуть более серьезным и деловым, это удивительным образом заставило смущение отступить. Кажется, реакция на ее приход — точнее, ее практически полное отсутствие, несмотря на всю пикантность происходящего, смущала Ри куда сильнее, чем вид не совсем одетого друга. Тем более, что все, что в любом случае принято скрывать, у него было благополучно спрятано под брюки и светло-голубое исподнее, торчавшее над поясом. Ри машинально стрельнула туда глазами — все верно, застегнутые штаны не пропускают и краешка голубой материи. Ничего неприличного. — Есть идеи, что может предпринять обиженная на нас культистка? Я бы на твоем месте усилил охрану своего шатра… и на своем месте сделаю ровно то же самое. На всякий случай. — Хорошее решение, — Ри улыбнулась другу. — Я хотела попросить тебя именно об этом. Просто… будь осторожен. Береги себя. — Переживаешь за меня, командор? — снова эта улыбочка, от которой так хочется провалиться сквозь землю. Но Ри уже пришла в себя и не поддается на очевидную провокацию, отвечая ровно такой же ироничной гримасой. — Как я могу не переживать за тебя, мой дорогой граф. Особенно учитывая все, что говорят о нас в крестоносном войске. Они смотрят друг на друга с абсолютно зеркальными улыбками; Ри не двигается, Дейран машинально застегивает пуговицы на груди, заправляет блузу в брюки и отводит взгляд первым — чтобы поднять с кровати уже новый, серебристо-черный пиджак. — Пусть говорят. Мы ведь с тобой знаем правду? — Дейран протягивает ей локоть, и Ри с готовностью подхватывает его руку. — Да, друг мой. И все заинтересованные лица нам верят. — Я рад, что заинтересованное лицо не имеет ко мне претензий ни единой из своих непохожих половин, — усмехается Арендей и толкает дверь, выводя свою спутницу в коридор, куда пробиваются звуки музыки и пьяных бесед из главного зала.