Не место для бабочек III: Клинок доблести

Драгоценная кузина, покончив с пафосной речью, повела чудом выживших крестоносцев к выходу из часовни. Гордо, с высоко поднятой головой, будто именно она всех спасла, выиграла эту битву, а вовсе не поникшая командор, замершая над умерщвленным Камелией бедолагой. Проходя мимо Дейрана, королева остановилась и тепло улыбнулась. — Граф, кажется, шутка немного затянулась, — мягко произнесла она. Это был совсем иной тон, не звонкий, не сотрясающий стены, не разрывающий гордостью сердца доверчивой челяди. Можно сказать, ее голос был «дружеским» и почти интимным — по незнанию его можно счесть за искренний. Увы, Дейран неведением благословлен не был, и сейчас ощущал, как по уставшим плечам медленно стекают потоки лживого приторного меда. Глаза королевы светились гордостью и благочестием, она улыбалась чуть шире, чем на парадном портрете, висевшем в обеденном зале. Эта сцена умилила бы до розовых соплей белобрысого подростка, которым Дейран был когда-то, сделала бы его чудовищно, иррационально счастливым. К сожалению, этим подростком граф Арендей давно быть перестал, потому испытал только легкое раздражение. Перед глазами еще плясали мушки после мощного выплеска Света, спасшего монаршую особу, но он нашел в себе силы ехидно ухмыльнуться и сложить на груди руки. Чтобы не видела, как они трясутся от усталости и перенапряжения. — Пойдем к остальным, Дейран, — еще теплее, почти шепотом, произнесла Голфри. — Я распоряжусь, чтобы тебя как можно скорее доставили назад, в Кенабрес. Разумеется, с почетом, присущим герою войны. Ни один бард теперь не посмеет… — Спасибо, — Дейран прервал ее так холодно, как только мог. — Пока не стоит. Мы здесь еще не закончили. Он бросил короткий взгляд на Мерисиэль и понял, что она их прекрасно слышит. Смотрит куда-то за его плечо, будто задумалась; почувствовав его взгляд, неловко дернулась на месте, почти споткнувшись, понеслась к Камелии и кто-то жарко затараторила ей на ухо. Как это трепетно-пугливое существо вообще оказалось на войне?.. Ах, да. Королева молчала несколько мгновений, очевидно, переваривая услышанное. Гордо сбегающие с поля боя избитые вояки уже обгоняли ее, сбиваясь в нестройную толпу у самых дверей. Кто-то выглянул наружу и охнул; произведение Гвермовой «воспитанницы», очевидно, все еще лежало там. А вот прикрывавшие месиво из человечьего мяса и костей камни рассеялись вместе с заклинанием. Картина, должно быть, не для слабонервных. — Дейран, я увидела все, что хотела, — чуть тверже продолжила Голфри. — Я не собиралась бросать тебя на передовую, и эти ваши вылазки… ты аристократ - советник, эмиссар, но не воин. — Сейчас я простой лекарь на службе командора, — поправил ее Дейран. — Кажется, вас заждались, моя королева. Приятно было пообщаться. Очень жаль, что вам уже пора. Сладкие, пропитанные придворной этикой и лицемерием слова Дейран дополнил неглубоким, почти саркастичным поклоном, не отказывая себе в удовольствии продолжать мерзенько ухмыляться. Снова короткий взгляд на Мерисиэль — теперь она, не таясь, таращилась на него в два черных глаза, тонкие губы чуть приоткрыты в удивлении. Ланн склоняется к ее уху, косится в сторону Арендея и что-то бормочет, почти касаясь шершавой чешуйчатой губой чувствительной белой мочки. Дейрана передергивает. Королева, хмыкнув, кивает и удаляется, уводя крестоносный позор подальше от места, которое… кхм, может стать Дейрану могилой? С какой вероятностью они пришибут этого Налкинета с остатками его сил, если уж зашли так далеко? Не сидят ли там, в глубине комплекса, еще несколько сотен голодных гуллей? Ответов на эти вопросы не было. Пока. Пожалел ли Дейран сразу, как скрылась из виду королева, о своем отказе? Нет. Пожалуй, все-таки нет. Разве что самую малость. *** Командор сотоварищи пробирались дальше по разрушенным коридорам. Здесь было тихо и очень грязно: кровь, смешанная с каменной крошкой, лужи гулльего гноя, смрад, сопутствующий разложению… Грязь. Это просто грязь — Ри повторяла про себя это простое слово каждый раз, когда ботинок неловко оскальзывался на чем-то буром и липком. В одном из залов нашлись замученные, но живые крестоносцы, целая толпа — без оружия и доспехов. К счастью на кладбище нашлись если не все, то многие части обмундирования пленников, поэтому не пришлось отпускать спасенных вниз с голыми задницами. Сбивчиво то ли молясь, то ли благодаря, солдаты побежали к выходу. Ветераны предлагали проследовать за командором дальше, но она отпускала их с молодежью — тоже уже не бойцы, после пережитого страха, с ранениями от зубов и когтей, с переломами… скольких из них успели укусить, не начнется ли внизу кровавая баня из-за пробудившихся в боевых товарищах гуллей?.. Ри тряхнула головой. Там есть, кому позаботиться о них. И есть, если что, кому упокоить. У ее отряда совсем другая задача. Нашли они и место, откуда Иламин вызволил Зосиэля со спутниками: погнутые оплавленные решетки, гарь на стенах и потолке, методично расчлененные гулли, несколько загрызенных насмерть крестоносцев поблизости… кажется, удрать все же удалось не всем. Ри поморщилась. Это просто грязь. Не кровь. Вовсе нет. Дурнота подступала к горлу, и Ри часто сглатывала, украдкой, чтобы никто из спутников не почувствовал ее слабости. Друзья держались, кажется, на чистом упрямстве — не было ни шуток, ни ехидных замечаний; редких врагов Сиила убивала без извечного славного возгласа. Молча, иногда неразборчиво бормоча молитву под нос. На ее лице уже не осталось улыбки, совсем никакой. Стоит ли говорить, что все они были измотаны. В одной из следующих комнат командор увидела то, к чему должна была быть готовой. Но нет; колени едва не подкосились, когда за очередной дверью оказались развешанные на крюках, будто мясные туши, голарионцы. Одни из них шипели, другие хрипели, третьи негромко молились. Четвертые молчали. Ри выпустила волну света перед собой, разрывая золотым свечением повисшую в помещении полутьму. Послышались хриплые визги, и на них уже отреагировал Дейран — от его рук легко, будто без напряжения сил, отделились золотые лучи, пронзившие нескольких обращенных. Ри сосредоточилась на лечении, Ланн метко вычислял дергающихся живых мертвецов и прошивал их стрелами. Сиила хмуро двинулась к выжившим и принялась снимать их с крюков и избавлять от пут. Среди спасенных оказалась измотанная Ирабет. Она была в сознании и почти здравом уме — только бормотала что-то про обреченность пятого похода. Ри пропустила ее слова мимо ушей; наскоро подлатав раненых, они отпустили их назад, к лагерю. — Многие там… Аневия! Там Аневия! — затараторила Сиила, осторожно хлопнув Ирабет по плечу. Глаза главы орлиного дозора загорелись, она вскинула голову. — Да-да, она в порядке, организовывает лагерь. Потери… потери есть, но… но мы… — Сиила замялась. — Мы возьмем Дрезен. Ее Величество с нами, — уверенно произнесла Ри. — Ненио?.. Это Ненио? — запричитал Ланн. Ри обернулась; они с Сиилой бросились к лучнику, чтобы помочь снять с крюка подвешенную за ворот мантии кицуне. Рыжий мех подпален в нескольких местах, мантия порядком истрепалась, но звероподобная магичка все еще дышала. Что-то в ее облике казалось командору неправильным, чуждым; будто бы в крестовом походе затесалась еще одна кицуне, и это вовсе никакая не Ненио, хотя мантия похожа… Свитки! Она всегда таскала с собой целую кипу бумаг и записных книжек, перьев, чернил. У этой кицуне на поясе болтался единственный пустой футляр для книги заклинаний, и никаких других креплений на поясе. Может, конечно, поклажу лисицы уменьшили гулли, но… Так или иначе, для выяснений еще будет время. Сначала спасенного полузверя нужно привести в чувства. Она потянула свет к тяжело дышащей кицуне, та застонала в полусне и, дернувшись, резко села на месте. Сиила схватилась за меч, Ланн оттолкнул Ри в сторону, прикрывая собой, а Дейран почему-то хмыкнул и скривился в ухмылке. — Это не Ненио, — протянул он. Кицуне завертела головой, приходя в себя, бегло осмотрела присутствующих и остановила взгляд на Ри. И тут до командора дошло — кончики ушей настоящей Ненио были черными. У этого лиса они равномерно рыжие, как и вся шерсть. — О, командор, — пискнул лис. Голос был явно мужской. — Кто-нибудь его знает? — Сиила завертела головой, ища в спутниках поддержки. — Н-не, я с вами не знакомился, — лис торопливо вскочил на ноги, пошатнулся, схватился за бездыханное лето, висевшее рядом, пискнул и отскочил в сторону, торопливо отирая мохнатую пятерню о запыленную мантию. — Я доброволец, прибыл н-недавно. Из Н-н-неросиана, да. — И как же тебя зовут? — Дейран подошел ближе, внимательно вглядываясь в хватающего пастью воздух лиса. — Ф-фил, вашество, граф, ваша милость, — лис бойко поклонился несколько раз, на всякий случай отступая чуть назад. Выглядел он вполне здоровым для того, кто только что болтался на мясном крюке. — И-и-из посольства, да. Дедуля в посольстве сидел, а я вот не сижу, воевать пошел. И я вот пришел, меня хвать — и сюда, а я… — Потом разберемся, — Ри кивнула на выход из комнаты. — Спускайся вниз. Если поспешишь, догонишь Ирабет. Они проводят тебя в лагерь. — С-спасибо, ваше командорство, — лис ловко прошмыгнул мимо Сиилы, сжавшей рукоять меча в ножнах. Покосился на почти обнаженное оружие, чихнул и выскочил прочь. — Странный парень, — Сиила подозрительно покосилась ему вслед. — Но, кажется, не злой. — А где Камелия? — вдруг спросил Ланн.