Не место для бабочек III: Клинок доблести

Камелии не нашлось ни в соседней комнате, ни в прилегающем к ней обвалившемся коридоре. Старая галерея вела, кажется, на смотровую площадку; еще на подходе было ясно, что ее смыло давним оползнем. Где скрывается Налкинет стало ясно — на заднем дворе часовни, куда изнутри вела единственная дверь. Должно быть, Камелия у него — верить в то, что шаманка попросту сбежала, не получалось. Но хотелось. Несмотря ни на что, Камелия была частью команды, рисковала жизнью, спасая попавших в лапы гаргульям крестоносцев, не жаловалась ни на усталость, ни на промозглый холод, и упрямо шла вперед. Ри подумалось, что если раньше аристократические замашки, драматические игры и непонятные интриги и увлекали юную леди Гверм, то теперь она поняла, что в этом мире есть дела поважнее. Например, спасение этого самого мира — или даже маленькой его части на самой окраине старого Саркориса. Перед глазами всплыла старая карта, оставшаяся в командорском шатре. Длинный тракт, практически прямая до Дрезена, уже позади. Остались последние рывки, ровно два: избавиться от Налкинета и взять город, семьдесят лет пробывший под демонической лапой. Сдаваться сейчас, кажется, не намерен был никто из ее спутников. Все было ясно без слов. Дейран подобрался и кивнул Сииле с невероятной для него сосредоточенной серьезностью. Лицо графа совсем побледнело, он сжимал губы так плотно, будто стоит ему позволить себе один усталый вздох — и силы его покинут окончательно. Сиила, забрызганная бездна знает чем с ног до головы, эту роскошь позволить себе все же смогла. Она медленно выдохнула и кивнула Ланну, сжавшему руку Ри чуть крепче. Они не были готовы к битве. Никто из них. К такому нельзя подготовиться, не было ни одной возможности отдохнуть или перевести дух. Там, за дверью, должно быть, еще много живых пленников — Ри надеялась на это, — и среди них могут быть Иламин, Камелия, Вольжиф и Ненио. Нельзя ни свернуть, ни повернуть назад. За спинами командорского отряда остались длинные пустые коридоры, залитые неотмщенной кровью невинных, дальше — Аневия, которая ждет хороших новостей. И с ней много тех, кому эти новости нужны как воздух, необходимы, чтобы сохранить рассудок и веру в собственное дело. Веру в пятый крестовый поход. — Пора, — коротко выдохнула Ри, осознав, что спутники ждут ее сигнала. Дверь послушно заскрипела под напором Сиилы, пискнула, будто попавшая в капкан полевая мышь, и рухнула на улицу, подняв столб пыли. Тишину, окружавшую их в каменных залах, разрушили нестройные шаги нескольких пар ног; сквозь пыль Ри разглядела площадку, забитую едва живыми голарионцами — мужчины и женщины без оружия, но в крестоносных доспехах, маршировали под надзором здоровенного набассу. Налкинет поднял лапу и оскалился в ухмылке; крестоносцы замерли. Какая-то магия не давала им терять сознание, не позволяла больше двинуться с места. — Командор, хр-рхр-р, тоже зашла поиграть? — он пискляво, высоко взвизгнул и разразился хохотом. Ланн приладил стрелу. — Отпусти их. Кажется, тебе нужна была я, — крикнула Ри. Набассу захохотал громче. — Ты высокого мнения о себе, хр-р-р, командоришка. Командоришка! — он снова захихикал. — Разберись с ними, Налкинет! — донеслось с крыши крохотного склепа, где, очевидно, когда-то лежали останки древнего мученика или первого настоятеля этой часовни. Древнее строение почти не было повреждено ни демонами, ни временем, и теперь на крыше с почетом разместились Минаго и ее ручной зверек. Называть «Стонтоном» поникшего, будто усохшего и постаревшего дворфа Ри не хотелось. В груди забурлил гнев — предатель! Он ведь предатель, всегда им был — и семь десятков лет назад, и сейчас! Ее ведь предупреждали, ей ведь говорили, что он все равно демонопоклонник, но она… она тогда, в тот день… — Хватит, Налкинет, — устало произнес Стонтон. — Зайчик, эти куски мяса издевались над тобой столько времени, неужели они не заслужили… — начала Минаго, но дворф сурово прервал ее. — Они заслужили смерть, но это… — он неопределенно махнул рукой в сторону застывших, будто на плацу, вытянутых неестественно прямо крестоносцев. — Этого не заслуживает никто. — Они мои! — пискнул Налкинет, дернулся и зарычал, брызгая слюной. — Мои солдатили! Мои игрушки, Минаго, ты же обещала… — Я знаю, что я обещала. Разберись с… — она махнула рукой, легко отводя в сторону стрелу Ланна. На этом аудиенция официально закончилась. Гнев, бурливший в крови, требовавший выхода, заставил Ри выплеснуть на похрюкивающего набассу поток света… без особого, впрочем, толку. Запахло паленой шерстью; Налкинет ловко обошел Сиилу и, лишь слегка обожженый, резко и точно полоснул ее когтем. Тут же подался в сторону, позволяя пройти мимо световому копью, запущенному Дейраном. Засвистели стрелы — одна, вторая, третья — ни одна не достигала цели. Замершие крестоносцы с ужасом следили за происходящим. Сама Ри уже готова была растеряться, испугаться, но потусторонний гнев заставлял ее подхватывать то и дело попадающую под удар Сиилу лечением, раскидывать маленькие, легкие заклинания по обездвиженным пленникам, контролировать поле боя; откуда-то появились несколько гуллей, потом еще, и еще… засада. Это ловушка, их давно здесь ждали! Волна света, потом еще одна, от Дейрана; они слишком устали, чтобы сжечь гуллей на месте, и неживые твари, вереща, продолжали наступать. Ланн переключился с Налкинета на его мертвые поделия, тетива зазвенела чаще и громче, хотя это, казалось уже было невозможно. Сиила с воплем обрушила на набассу очередной удар — и он наконец-то достиг цели. Длинный золотистый меч глубоко рассек кожистое крыло твари. Налкинет взвизгнул, прихрюкнул и резко отскочил в сторону. — Мне больно, Минаго! Тащи свой козырь, тащи их сюда!.. — Я сама решу, когда… — лилиту капризно фыркнула, скрывая нарастающее раздражение. — Впрочем, раз сюрприза не получится… На крыше склепа задвигались сухие гулльи фигуры, они таскали что-то к самому ее краю, выставляя неким подобием стены между командором, застывшим внизу, и понурым, болезненным Стонтоном, в плечо которого вцепилась Минаго. Улыбка на ее лице не предвещала ничего хорошего, широкий алый символ там, где у людей бывают глаза, медленно сочился темной демонической кровью. Бой остановился; последний гулль был мертв, набассу, шипя от боли, теребил раненое крыло в нескольких метрах от Сиилы. То, чем демоница отгородила своего избранника, оказалось… четырьмя телами. — Хочешь получить их живыми — брось оружие, — скомандовала Минаго. — И без глупостей, избранница наследницы, — она саркастично скривилась. — Умри, и я отпущу твоих идиотов-товарищей. Она расхохоталась, звонко, хрустально и чисто. Так смеются, должно быть, прекрасные аристократки, когда их ставка побеждает в каком-нибудь покере. Голос и манеры лилиту походили на человеческие более, чем у остальных виденных Ри демонов; если бы не рога, если бы у лилиту были глаза, она бы, должно быть, поверила даже, что она всю жизнь провела в одном из шикарных домов где-нибудь в Неросиане. Сомнения. Им не место на поле боя — хорошая жрица должна думать о всеобщем благе. Нет… командору стоит сосредоточиться на победе. Ри — не просто жрица, она ведет крестовый поход. Справедливо это или нет — решать уже поздно. Нужно делать, свершать, преодолевая невозможное. — С чего мы должны тебе верить? — крикнул Ланн. — А у вас есть выбор? Хочешь рискнуть их жизнями, подземный монстр? — Лилито все еще улыбалась, но в лице ее все еще виделось какое-то напряжение. Ри всмотрелась в лица «щита» демоницы: Камелия без сознания, Лим неловко бормочет что-то во сне, шевеля крепко связанными руками. Вольжиф и Ненио слепо глядят перед собой, будто не принадлежат этому миру. Пустые глаза таращатся куда-то вперед. Что она сделала с ними и почему теперь нервничает? И что делать правильному командору теперь, когда выбор стоит между честью и страхом за друзей? — Смотрю, командор уже приняла решение. Челяди положено слушаться свою госпожу, — мурлыкнула Минаго, чуть расслабившись. Она мягко качнула головой, склоняясь к Стонтону. — Видишь, зайчик, все идет как по маслу. Скоро они все… «Не может быть такого выбора, нельзя выбирать! Это… это больше, чем отвратительно!» — Ри неуверенно шагнула вперед. На ее предплечье требовательно легла рука Дейрана. — Даже не думай. Она все равно убьет их, это… Ри с готовностью сбросила руку оракула, и он замолчал. В его взгляде прочиталась какая-то догадка — кажется, он поверил, что у нее есть план. Ри и сама бы себе поверила, но никакого плана не было и в помине! Она сделала еще шаг, и еще — Налкинет запрыгал, захрюкал, пискнул и бросился на Сиилу, но поспешил. Паладин ловко увернулась от атаки, занесла меч — и лезвие почти рубануло по когтистой лапе набассу. Демон увернулся, но снова набрал дистанцию, вопросительно поглядывая на Минаго. — Что же ты, милый Налкинет, — мурлыкнула лилиту. — Не спеши. Я подарила тебе достаточно игрушек, неужели мы не можем отпустить этих милых смертных по домам, как только закончим с командором? Ри сделала еще шаг и остановилась. Минаго, подхватив бессознательных друзей за путы, мягко опустилась перед ней. — Зайчонок, хочешь прикончить ее сам?.. Не молчи! — демоница отвернулась к Стонтону, уже уверенная в победе, и Ри резко выбросила руку перед собой, призывая все оставшиеся силы для последнего, возможно, обреченного удара. Тонкий луч ударил лилиту в грудь, она заверещала и пошатнулась, едва сохранив равновесие. Ри рухнула на колени; свистнула стрела, прошивая плечо Минаго. Она вскрикнула снова и отправила в ответ сгусток ярчайшего пламени. Ри обернулась: поток огня снес Ланна к самой стене часовни, он глухо ударился головой и замер неподвижно. Сиила с ревом накинулась на Налкинета, но тварь отбивала каждый следующий удар, продолжая наносить свои. Минаго уже нацелилась на Дейрана, но у командора не было сил даже подняться на ноги, чтобы защищить друга. Он вскрикнул, отводя магическую атаку, и ударил в ответ — но тоже уже был слишком вымотан, чтобы нанести лилиту хоть какой-то урон. Иламин медленно открыл глаза, дернул путы на руках, двинул связанными ногами; Ри почувствовала, как по щекам бегут слезы. Подняв какой-то камень, она из последних сил бросилась к лилиту, уже занесшей когти над шеей Вольжифа: — Ты увидишь их смерть, прежде чем… — камень упруго отскочил от вовремя выставленного магического щита. — В бездну! Сначала я разберусь с тобой! Демоница кинулась на ослабшую Ри, намереваясь отделить от тела ее голову. Где-то кричала Сиила, пищал от боли Налкинет; Ри зажмурилась. И почувствовала, что время будто бы остановилось. Грудь обожгло болью, кутонские ветра лизнули взмокшую от крови мантию. Это была вовсе не боль от ударов лилиту, это снова проснулась демоническая рана, которой когда-то касалась магия Теренделев. Ри распахнула глаза, чувствуя, как от груди к плечам, предплечьям, кончикам пальцев быстро несется поток силы, подобной той, которую командор, тогда еще просто хорошая жрица, вмещала в себе в Сером гарнизоне. Она поднялась на ноги с неожиданной прытью и по наитию сложив руки выпустила перед собой широкий столп золотого света. Земля содрогнулась, в глазах на мгновение потемнело, но Ри даже не подумала больше жмуриться. На губах сама собой возникла улыбка.