Не место для бабочек III: Клинок доблести

В голове Мерисиэль навязчиво крутилась мелодия, которую когда-то подарили ей дезниты из Кенабреса. Звук ее напоминал одну из хитрых механических шкатулок, любимых богатыми дамами по всему цивилизованному миру. У самой Ри, кажется, такой никогда не было, но звук, тем не менее, был отчетлив и знаком. Она покрутила в руках секстант, найденный Иламином, и, послушная внезапно ожившему внутреннему голосу, шагнула к другой куче «сокровищ», небрежно сваленных прямо на влажный каменный пол. Новым голосом к мелодии присоединились отголоски арфы — и она нашлась, на удивление невредимая, в сундуке с какими-то плесневелыми тряпками. Был еще один голос, и Ри, не особенно осознавая, где и почему находится, упрямо пошла прямо на него. Наверное, это была не слишком хорошая идея — но, к счастью, сошедшая с ума в религиозном рвении дезнитка была не одна. На выходе из пещеры к командору протянул лапы жуткий демоданд, но заряженные потусторонними силами спутники быстро превратили его в неопрятную грязную лужу. Третий голос стал ярче, сильнее, и Ри бросилась ему навстречу со всех ног — теперь она чувствовала, что никакой опасности на пути больше нет. Песня звенела, почти дрожала на губах, и заполнила собой все сознание жрицы, когда она опустила арфу и секстант на старый каменный алтарь. Вырезанная на грубой стеле изящная бабочка не оставляла и шанса на сомнения. Богиня зовет ее. Богиня хочет говорить! Дрожащими пальцами Ри коснулась выступов на камне, заставляя их утонуть в ровной серой поверхности. Звонкие ноты отозвались новой волной узнавания — да, это та самая песня! Та, что звучала в Кенабресе, та, которую пели азаты во многих счастливых снах! И Ри отозвалась, позволила песне вырваться из груди — и другой голос, мягкий, мелодичный, чуть дрожащий, присоединился к ее песне. Зимний ветер подхватил напев, закружил пепельно-серые снежинки, и на мгновение жрице почудилась стая лиловых, зеленых и аквамариновых элизиумских бабочек. В их вихре, переливаясь мягким светом, возникла тонкая женская фигура. Ее черты, смазанные цветными бликами, тяжело было узнать, но Ри разглядела на призрачном лице искреннюю радость от встречи. — Ты… ты такая красивая… — прошептало видение. — Ты ведь азата? Ри покачала головой. Голос… этот голос она точно слышала раньше. Кенабрес! Точно!.. — Ты предупредила дезнитов в Кенабресе о нападении Дескари? Это ведь была ты?.. За спиной что-то фыркнул Дейран, следом ядовито огрызнулась Камелия. Смысл их слов Ри даже не пыталась уловить, поглощенная созерцанием одного из прекраснейших существ во вселенной. Она скромно опустила взгляд, яркие, пусть и порядком смазанные широкие крылья удрученно поникли. — Я хотела предупредить их, но была поймана… Теперь… я в казематах Дрезена. Меня скоро казнят, этого… никак не избежать. Я была слишком неосторожна… — Не казнят, — Ри подошла ближе, протянула руку, надеясь коснуться пальцев погрустневшего видения. — Я не позволю никому тебе навредить. Почему-то эти слова дались удивительно легко; пальцы легко прошли сквозь видение, но создание, сотканное из бликов и бабочек, грустно улыбнулось этой попытке. — Слишком поздно, — она покачала головой. — И слишком рискованно. Я не прошу спасения, я счастлива, что смогла просто увидеть тебя… спасибо, что нашла меня. Я… я рада видеть тебя, сестра-во-снах. Тонкие блики обрисовали изящные рожки на голове видения. Ри вздрогнула, пораженная догадкой — она ведь может быть демоном, как и подозревал прелат! Это ведь может быть ловушкой?.. Легкая мелодия закрутилась в воздухе, снова поднимая с земли невесомые пепельные снежинки, горстью швырнула их в лицо жрице, усомнившейся в выборе богини. Нет! Это существо — друг, она точно избрана Дезной. А раз так — должна быть спасена. Сердце Ри отозвалось дробью, видение вспыхнуло ярче — незнакомка смотрела на Ри все с тем же грустным восхищением. Так смотрят на близкого друга, с которым прощаются навсегда. И этот взгляд заставил Ри повторить: — Я не позволю никому тебе навредить, кем бы ты ни была. Мы сестры-во-снах, и я обязательно вытащу тебя! Ты мне веришь? Видение вспыхнуло еще ярче, налилось радужными красками и улыбнулось так доверчиво и мягко, что Ри не смогла не улыбнуться в ответ. — Я верю тебе, — нежный мелодичный голос прошелестел так живо, будто говорящая во плоти стояла прямо перед командором крестового похода, у подножия горы, на которой всего пару часов назад свершилось очередное крестносное чудо. Нереальность происходящего дополнила легшая на плечо шершавая когтистая лапа. — Ты ее знаешь? — шепнул Ланн. — Я буду ждать тебя, сестра-во-снах! — пообещала незнакомка и рассыпалась множеством цветных искр. — Нет, — Ри обернулась, широко улыбнувшись монгрелу. — Но она друг, это я знаю точно. И мы обязательно должны ее спасти. — Заглянем по пути в дрезенские казематы, — согласился Ланн. — И правда, нам же совершенно нечего делать! — нетерпеливо воскликнул Дейран. — А теперь, может быть, все же вернемся к остальным?

***

К вечеру командорский отряд наконец-то добрался до форта в нескольких милях от Дрезена. Расквартированные здесь крестоносцы либо спали, либо пили — не считая тех, кто остался в дозоре. Катание на гаргульях ни для кого не прошло просто: в лицах попадавшихся навстречу воинов Ри видела опустошение, печальную обреченность и иногда безнадежный, смертельный ужас. Голарионцы пересчитывали припасы, делили еду, занимали спальники в наспех расставленных за старыми, но еще крепкими стенами крепости шатрах, точили оружие или чинили броню, но ни один из них больше не выглядел воодушевленным на победу поборником света. Таким войском победу не одержать. Ри торопливо прошла в комнату, которую на время постоя объявили ее кабинетом — когда-то здесь располагалась спальня коменданта, но сейчас это был просто каменный мешок, кое-как прибранный до жилого состояния. После многих дней в мягком шатре, дрожащем от каждого порыва ветра, Ри чувствовала себя в форте неуютно, будто бы загнанной в ловушку из камня и железных решеток. За столом, на котором наспех были набросаны несколько старых карт Дрезена и его предместий, расположились все, кто имел отношение к командованию. Командорское кресло пустовало, ожидая Ри, но рядом с ним ненавязчиво, на крохотном табурете, примостилась королева Голфри. Она снова выглядела выразительно и величественно; пшеничные косы, туго затянутые в бублики по сторонам ее головы, выглядели точно как на парадном портрете. Тяжелый шлем небрежно покоился на краешке стола; тонкая вязь золотящихся чарами символов, стройным рядом ползущая под поднятым забралом, выдавала недешевые защитные чары. Ирабет, порядком потрепанная в утраченном святилище, снова казалась собранной и строгой, и только влажно блестящие глаза под тяжело нависшими хмурыми бровями выдавали в ней тот же страх, что и в подчиненных. Ри со вздохом опустилась на свое место; Аневия напротив, поднялась на ноги и разгладила перед командором желтоватую карту занятого демонами города. — У нас есть план наступления… — Планов несколько. Командору стоит выслушать всех, а не только вас, Тирабейд, — оборвал шпионку заходящий в комнату Регилл. Он окинул присутствующих тяжелым взглядом и остановился на Голфри. — Забудьте о моем титуле на сегодня, — отмахнулась королева. — Сейчас я — такой же военачальник, как и вы. Деренге поджал губы и согласно кивнул. Вот он выглядел абсолютно обыкновенно для себя — черный доспех выправлен и до блеска отполирован, зажатый под мышкой устрашающий шлем починен и выглядит почти как новый. Тонкая паутинка свежих шрамов ползет по сероватой щеке, теряясь в выцветающих, но аккуратно, по форме остриженных прядях. Должно быть, исполнение воинских обязанностей параликтор воспринимает едва ли не серьезнее, чем трепетная дева — первое свидание с возлюбленным. Ри бы не удивилась, если бы Деренге еще и облился одеколоном, а в свободной руке нес бы алую розу, как и положено отправившемуся на свидание кавалеру. Но ни розы, ни шлейфа дорого парфюма при параликторе не оказалось. Зато идеально гладкая желтоватая бумага с каким-то донесением при нем была. — Мои люди доложили, что город будут оборонять великаны с катапультами, — спокойно произнес параликтор, подтягивая к столу еще один табурет. — Думаю, штурм стоит начать с их устранения. Он положил свою бумагу поверх расстеленной Аневией карты Дрезена. Здесь тоже была карта — но нарисованная от руки и куда более свежая. Красным карандашом были помечены несколько точек на внешних и внутренних стенах города-крепости, кое-где виднелись штриховки, обозначавшие трещины, способные пропустить наступающих внутрь, тайные ходы и другие вещи, которых на старой карте никак не могло быть. Дейран, подойдя ближе к Ри и оперевшись на спинку ее кресла, присвистнул в наигранном удивлении: — Так вот как выглядит хорошая разведка! Не думал, что увижу такое в крестовом походе. Голфри его остроту проигнорировала, Регилл и вовсе поморщился, явно недовольный присутствием аристократа на военном совете, но все же не позволил себе комментариев. Зосиэль стоял чуть в стороне от стола и буравил спину параликтора странным, нечитаемым взглядом, в котором сквозило то ли подозрение, то ли зачатки странного, искаженного гневом уважения. — И что вы предлагаете, параликтор? — наконец подала голос Ри. — Нам стоит проникнуть внутрь вот здесь, — палец параликтора шершаво скользнул по бумаге, указывая на одну из штриховок-проломов. — Тут, дальше, мои люди уже подготовили неприметные средства подъема на стену. Пока основные силы врага будут заняты лобовым штурмом, мы… — Пока крестоносцы будут умирать, параликтор? — подала голос Ирабет. Она помрачнела еще больше, грудь ее под шерстяным поддоспешником вздымалась так, будто воительница вот-вот готова была или разрыдаться, или оторвать кому-нибудь голову. Она сжала зубы, будто от боли, и бросила на Деренге пылающий взгляд. — Пока крестоносцы будут заниматься тем, чем и собирались, — пояснил параликтор и вернулся к своему докладу. — Для вылазки потребуется небольшой отряд, поэтому я предлагаю командору присоединиться… — Командор пойдет во главе похода, как и полагается предводителю армии, — осадила его Голфри, накрывая грубую руку гнома своей, изящной, украшенной не в комплект тяжелому доспеху несколькими золотыми кольцами. — Мы обеспечим ей всю возможную безопасность, но крестоносцы должны видеть ее своими глазами, когда отправятся… — Отправятся на смерть? — неожиданно обернулась к ней Ирабет. В голосе воительницы послышались рычащие, отчаянные нотки. — Очнитесь, моя королева! Мы не можем взять город, мы просто ведем своих людей на убой… — Ирабет, — мягко позвала Аневия, положив руку жене на плечо. Та вздрогнула и отпрянула, будто ласковое прикосновение могло принести ей смерть. Полный безумного отчаяния взгляд заметался по лицам присутствующих; воительница завертела головой, будто бы надеясь одновременно увидеть их всех. Наконец она остановилась на командоре и отчетливо произнесла: — Мы должны отступить. Мы не выстоим! — Ирабет! — Аневия резко поднялась из-за стола. — Послушай себя, что ты несешь? Мы в шаге от победы, мы должны… — Посмотри на нас, Аневия! — выкрикнула Ирабет. — Посмотри в лица тех, кто пережил прошлую ночь, вспомни тех, кто остался лежать там! Без волос, без души, зарезанный вчерашними братьями по оружию… сколько еще фокусов в рукавах у безглазой? Сколько еще страданий мы принесем тем, кого обещали привести к славной победе?! — Это война, Тирабейд, — строго произнесла Голфри, тоже поднимаясь на ноги. — Войны не бывает без жертв. Я думала, вы это понимаете. — Это цирк имени одной тщеславной коронованной девчонки, — холодно ответил ей Регилл. — Которая раздала чины сопливым юнцам и гонит их умирать во имя себя. — Тщеславная коронованная девчонка стоит прямо напротив вас, — ответила Голфри. — Кажется, вы сами просили на сегодня забыть о титулах, ваше величество? Дейран за спиной Ри усмехнулся, но встревать не стал. Командор вздохнула и поднялась со своего места, даже открыла рот, чтобы сказать что-то спокойное и нужное, когда Ирабет вдруг с ревом бросилась на параликтора. Гном легко ушел от безнадежной атаки; при Ирабет не было меча, но от удара тяжелой латной перчатки табурет, на котором сидел гном, с треском раскололся. — Не смей говорить с королевой так непочтительно! — Все в порядке, Тирабейд, — озабочено затараторила Голфри, протягивая к ней руку, но отдернула ее, когда Аневия покачала головой. — Пожалуйста, успокойтесь… — Или что? — Ирабет обернулась к ней. Влажные глаза горели гневом. — Убьете меня? Так вы всех нас убьете, ваше величество! Всех, каждого — когда отправите в атаку на Дрезен! Демоны слишком сильны… — Ирабет, — мягко позвала Ри. — …чтобы сдаться в руки смертным! И Дрезен им, кажется, все еще нужен. Святилище было не нужно, но даже там… — Ирабет! — уже громче. Ри поднялась со своего кресла и вышла из-за стола. — …мы понесли огромные потери! А это просто диверсия! Как вы думаете, демоны нас ждут? Они готовы к нашему приходу там, за крепкими стенами, выстроенными нашими предшественниками для защиты от них? А я вам скажу, что они готовы, и готовы пустить на мясо всех, кто… — Ирабет! — выкрикнула Ри отработанным командным голосом. Капелька магии сделала зов громоподобным; он отразился от каменных стен, разнесся по коридорам форта. Кажется, его слышали даже на улице, потому как шумевшая под окнами походная кузня разом затихла. Даже огонь в камине на несколько мгновений перестал уютно потрескивать. — Что? Что, командор? Вам будет очень удобно отсиживаться в штабной безопасности, пока обычные солдаты умирают! Все мы для вас — просто пушечное мясо, верно?!.. Она хотела сказать что-то еще, но, ослепленная безысходностью, потеряла концентрацию, которой славятся боевые рыцари. И легкое заклинание сна настигло ее внезапно и безо всякой пощады; оседающую на пол воительницу подхватила Аневия, благодарно глянувшая на опускающую руку командора. В комнате повисла тишина. Аневия вышла, унося бессознательную жену прочь. — Кхм… — Ри прокашлялась и вернулась на свое кресло. — Продолжим совет?