Не место для бабочек III: Клинок доблести

Сиила среагировала первой — выставив перед собой щит, она бросилась на предположительного врага, не разбираясь даже, что он из себя представляет. Мерисиэль торопливо отпустила руку Дейрана, и он запоздало понял, что все это время сжимал ее прохладные пальцы. — Кто ты такой? — произнесла командор. Голос ее казался ледяным и твердым, каждое слово падало подобно здоровенной градине; Дейран порадовался, что на этот раз она обращалась не к нему. Со стороны наблюдать за ее неожиданной важностью было куда приятнее. Он тряхнул головой, окончательно приходя в себя, и заметил говорившего — на каменном алтаре, закинув ногу на ногу, расселся призрак эльфа. Полупрозрачное лицо выглядело улыбчивым и спокойным, а расслабленная поза как бы намекала, что на застывшую с мечом наголо Сиилу и направленные в их сторону стрелы Ланна и Арушалай эльфу решительно начхать. — Крестоносец, — призрачный эльф склонил голову набок, оглядывая собравшихся в его последнем пристанище. — Я бы пожал вам руки, дамы и господа, но тут, видите ли, какая проблема… Он неопределенно указал куда-то в угол комнаты, где небрежной кучей были свалены голые белые кости. Видимо, местные обитатели все же понимали кое-что в поддержании чистоты — валяться на видном месте дозволено было только сколько-нибудь свежим трупам. Брони и оружия при мертвецах не наблюдалось, и Дейран в очередной раз припомнил слова Яниэль о демонической человечности. Как точно подмечено! Ровно как и смертные, демоны тянут с пленников все до последних трусов, и явно не для того чтобы надеть на себя. В конце концов, за все это время они не встретили ни одного бабау хотя бы в исподнем. — И давно ты здесь? — Сиила чуть расслабилась, убирая меч в ножны. Щит она, впрочем, опускать все же не спешила, подозрительно следя за небрежно сложенными призрачными руками. — Не знаю, полвека… может, больше. Для мертвых время течет иначе, — призрак пожал плечами, не переставая лыбиться. — Мне бы уже за грань уйти, да что-то держит. Мерисиэль шагнула к Сииле, отводя щит в сторону. Паладинша послушалась, не оборачиваясь, ведь приказы командора не обсуждаются. Даже если командор — тощая девчонка со смазливым личиком. Королева назначила — значит, командор… для разнообразия не мешало бы спросить желания самой девочки, да какой толк сейчас об этом думать? Все равно крестовый поход вот-вот закончится, в кои-то веке, достигнув своей цели. И ближайшие лет десять крестоносная сила будет пировать, восславляя эту самую девочку как величайшую героиню, пока сама она… Что ж, Дейран пока не придумал, чем займется Мерисиэль, но собирался со всей ответственностью подойти к выбору совместного досуга. Отпускать от себя столь удивительное и легендарное создание в его планы не входило. — Это ты говорил со мной, — в голосе командора не было и намека на вопрос. — Считалочка… это ведь был твой голос? — Какая считалочка? — на мгновение призрак показался сбитым с толку, но тут же снова разулыбался сытым котом. — Возможно. — Как тебя зовут? — голос Мерисиэль смягчился. Она сделала еще один небольшой шаг навстречу призраку, и в голове Дейрана мелькнула дурацкая догадка. — Я могла знать тебя раньше? Призрак молчал несколько секунд — Дейран обошел все еще напряженно сжимающего лук монгрела и склонился к его единственному уху: — Не думаю, что от стрел будет толк. Это призрак, если ты не заметил. Ланн хмыкнул, но лук опустил, и Арушалай, боязливо дернувшись, последовала его примеру. — Все может быть. Не буду врать, что запомнил бы наше знакомство, — призрак усмехнулся. — Так зачем ты меня держишь? — Видишь ли, кхм… я, кажется, слышала эту считалочку раньше, — Мерисиэль быстро взяла себя в руки, лишь на мгновение сбившись с ровного тона. — Ты можешь сказать, где услышал ее? — Могу, — согласился призрак. И замолчал, пристально вглядываясь в собеседницу. Дейран подошел ближе, чтобы разглядеть выражение его полупрозрачного лица, но разобрать ничего не смог. Тогда обернулся к Мерисиэль, но и на ее лице не читалось ни единой эмоции — она ждала продолжения рассказа, и готова была, кажется, ждать еще очень долго. — Командор, нам бы… город спасать, — Сиила нервно переступила с одной ноги на другую, демонстрируя вежливое нетерпение. — Командор? — призрак грустно усмехнулся. — Занесло же тебя… малышка Ри, верно? — Откуда вы знаете мое имя? — всполошилась командор. Напыщенную серьезность сняло как рукой. Теперь командор выглядела живой и настоящей: глаза горят, руки сжаты в кулачки; она морщит нос, будто только сейчас почувствовав в воздухе трупное зловоние, на пергаментно-белых щеках выступает румянец. — Чего бы не знать, — хмыкнул так, будто говорил очевидные вещи. — Всего две буквы, угадать не сложно. — Кто ты такой, откуда знаешь меня? — Иноран Аларис, собственной персоной, — он широко растянул призрачные губы и раскинул руки, будто для объятий. — Ну что, обнимешь папочку? *** Беседа с отцом вышла содержательной, но не слишком информативной. Годы безумия оставили на его разуме глубокий след, и ничего, кроме своего якобы статуса, он так и не смог вспомнить. Звучало также имя матери, Лионар, и это имя отозвалось в воспоминаниях тягучей, ноющей болью, будто что-то старательно мешало Ри вспомнить ее лицо или голос. Иноран же болтал без умолку, в основном неся бессвязный бред, но кое-что из его рассказа все же имело смысл. Выходило, что они с Лионар познакомились в крестовом походе, застали самый расцвет крестоносного движения и даже поженились в свежеотстроенном Дрезене. Дальше же показания отца противоречили сами себе: то он утверждал, что Ри в их последнюю встречу было никак не больше трех, то настаивал, что не видел ее с самого рождения. Лионар в свою очередь то была чистокровной эльфийкой, то имела оркские или даже гоблинские корни. Иноран то любил ее, то ненавидел всей душой, то заливался смехом прямо посреди разговора, проглатывая не менее половины собственной путаной реплики. В конце концов все слова ему заменила дурацкая детская считалочка про девочку, собиравшую яблоки и нашедшую среди них золотое. Нескладная, почти незарифмованная, она каждый раз вызывала у Ри ощущение скорого прозрения, но ничего более. Каждый раз ощущение обманывало ее, оставляя томиться в догадках, образы далекого прошлого пролетали перед глазами близко, но слишком быстро, чтобы можно было хоть что-то распознать. В конце концов Арендей озвучил, должно быть, общий вывод: и дальше тратить время на сбрендившую нежить не стоит. В конце концов, не похоже, что безумный Ино куда-то собирается отсюда уходить. Снова оказавшись в коридоре, Ри заметила приближающихся Иламина и Камелию — выглядели они помятыми, но живыми. От расспросов увильнули, сведя все к тому, что встретили некую опасность, с которой героически справились без их помощи. Ри пришлось поверить им на слово — в конце концов, присутствие в цитадели командорского отряда вот-вот перестанет быть тайной для местных обитателей. Они двинулись дальше по коридору — как и всегда, Ланн шел чуть впереди, еще более мрачный и молчаливый, чем обычно. Неужели его так сбил с толку назвавшийся отцом Ри? Думает ли он, что и Ри однажды станет такой же сумасшедшей?.. За обезвреженной ловушкой в коридоре немедленно появлялся отряд демонического патруля, и приходилось отбиваться и залечивать раны от клыков, рогов и копий то у алхимика, то у Сиилы. Досталось однажды даже Арушалай — за нее Ри было особенно страшно. Ей сейчас приходилось тяжелее, чем всем остальным. В конце концов, любой из их врагов вполне мог еще недавно играть с ней в карты или попивать эль… или заниматься чем-то более демоническим. А теперь стрелы Арушалай превращают их тела в истекающее кровью решето. Смогла бы Ри сменить сторону, даже осознав, что оказалась на стороне зла? Смогла бы отказаться от друзей ради высшего блага, если бы они не могли осознать его так же ясно, как она сама? «Дезна… как хорошо, что я уже на правильной стороне!» От этой мысли стало совсем немного легче — Ри бьется за свой дом, против захватчиков, опустошивших и изуродовавших целую страну. Ее родители, как выяснилось, тоже были крестоносцами — получается, никакого выбора у Ри и не было вовсе? Неужели еще тогда, глядя на юных Лионар и Инорана, Иомедай сделала свой выбор? Или это вышло спонтанно, и Ри просто попалась ей под руку? Как вообще работает эта избранность?.. Серые коридоры закончились, выпустив всю команду в огромный зал. Где-то внизу мерно стучал кузнечный молот, в разгоряченном воздухе при этом не ощущалось ни дыма, ни гари. Они спустились по широкой винтовой лестнице, чтобы застать мастера за работой — одинокий дворф старательно обрабатывал заготовку, которой явно суждено было стать отличным мечом. Кузнец обернулся к ним и расплылся в улыбке; заготовка отправилась шипеть в корыто с водой, а тяжелые кузнечные перчатки — на стойку возле наковальни. — А вот и вы… я-то думаю, кто там так расшумелся? Он не выглядел ни испуганным, ни разгневанным, ни изможденным. Ри прокручивала в памяти лица тех, с кем успела познакомиться в своей новой жизни, но узнавание опередила вышедшая вперед Сиила: — Йоран? Йоран Вейн! — паладинша сгребла кузнеца в охапку. — Как же я рада, что ты в порядке! — А что со мной станется-то? Ничего не станется, — дворф похлопал ее по плечу, дождавшись окончания обнимательного ритуала. Сиила обернулась и с широкой улыбкой пояснила спутникам: — Это Йоран, кузнец из Кенабреса. Отличный малый! У Стонтона явно отказали остатки совести, если он посмел похитить собственного брата… — Никто меня не похищал, — возразил Йоран. — Я сам сюда пришел. И продолжил добродушно улыбаться, заложив руки за спину.