Не место для бабочек III: Клинок доблести

Ри стоит, заложив руки за спину, пока Камелия смоченной в воде тряпицей пытается отчистить кровь с ее платья. И дело тут вовсе не в гигиене — в конце концов, принять ванну командор сможет и после вылазки, в спокойной обстановке лагеря, скрывшись от любопытных глаз за какой-нибудь ширмой или стеной заброшенного здания. Или вовсе — в более-менее обжитом уже старом форте, оставшемся на юге от Дрезена. Нет, все гораздо прозаичнее — кровь запеклась, заставив материю тесно прилипнуть к груди. Гипотеза о том, что каждый раз в такой ситуации из груди Ри торчит поглощенный ею ангельский меч, не нашла своего подтверждения: платье осталось целым, как и белье под ним. Целым, но загрубевшим от запекшейся крови, которой оказалось на удивление много. Дурацкая демоническая рана. Сейчас по отношению к ней Ри не ощущала прежнего страха, только легкое раздражение, какое испытывают к навязчивой мухе, которую никак не удается прихлопнуть. Ко всему можно привыкнуть, в конце концов, но начинать любить это вовсе не обязательно. Короткий привал решено было устроить в кузнице Йорана — Сиила смогла без спешки оплакать друга, Ненио — засесть в демонической лаборатории в соседней комнате, а Камелия оказалась более-менее довольна чистотой огромного зала. Здесь и правда было почти уютно — несмотря на необычные условия, Йоран даже в подвалах захваченной демонами цитадели умудрился создать островок чистоты. Будто коридорами дальше не было ни забитой падалью комнаты проклятых душ, ни темницы, где держали Яниэль… Героиню крестовых походов Ланн предложил разместить вместе с ними — или вывести наружу, но из вылазки за ней вернулся один. Выходило, что Яниэль ушла наверх, не дождавшись их помощи. В измученном теле оказалось больше стремления к свободе, чем можно было поверить с первого взгляда, и Ри испытала укол легкой зависти, растворенной в уважении. Смогла бы она после стольких лет своими ногами покинуть место заточения? Вряд ли. Очередной выплеск силы спровоцировал Дейран, и Ри теперь отчаянно избегала смотреть в его сторону. Почему-то каждый раз, волей-неволей ловя его взгляд, командор испытывала странное чувство, от которого хотелось немедленно провалиться сквозь пол — еще ниже подвалов, уйти в землю по самую шею, а потом и нырнуть в нее с головой. Это был не стыд, но что-то иное, незнакомое и неуютное — неприятное, одним словом. И поэтому Ри старательно избегала графа, придумывая одну за одной причины держаться подальше. — Ну вот и все, — Камелия вздохнула. — Теперь ты больше похожа на женщину, подруга. Она обезоруживающе улыбнулась — себя шаманка привела в порядок в первую очередь. И теперь выглядела пусть и потрепанной, но все еще ослепительно прекрасной. Должно быть, это особый дар, доступный только избранным — в любое время и в любом месте хорошо выглядеть. Или у нее было особое заклинание на этот случай, но делиться им со своей «подругой» шаманка не собиралась. — Спасибо, — пробормотала Ри и зачем-то обернулась, снова наткнувшись на взгляд Дейрана. Казалось, он смотрел на нее неотрывно, потому что каждый раз, когда она оборачивалась, он ловил ее взгляд и чуть заметно улыбался. Сейчас граф решил пойти дальше, поднялся с невысокого стула, на котором сидел, и двинулся навстречу, не сводя с командора глаз. Бирюзовые с золотом радужки почти потерялись за расширенным зрачком — Лим из найденных в лаборатории реагентов наварил какого-то зелья, и со зрачками всей группы теперь творилось какое-то непотребство. — Я… мне… — Ри отвернулась и нетерпеливо поймала Камелию за руку. — Мне нужно в туалет. Не знаешь, здесь есть отхожее? — Кажется, за той ширмой есть горшок, — Камелия поморщилась. — Ты уверена, что не дотерпишь до выхода? А сколько до него, до выхода? Снаружи скрыться от неудобного разговора будет куда проще, но когда это случится?.. Ри неловко запнулась, почти бегом направившись в сторону указанной Камелией ширмы. Интересно, союзники заподозрят неладное, если она просидит там до конца привала? *** — Это недопустимо, — Ланн преградил Ненио путь, заслоняя от нее Висмута. Зверь беспокойно затоптался на месте, негромко фырча. Ему подвергаться опытам тоже не хотелось — Ланну казалось, что зверь был куда умнее всех тех, каких ему приходилось встречать в жизни. Кицуне, сжимая в руках угрожающего вида пинцет и заточенную металлическую палочку, попыталась обойти его слева, но была остановлена вовремя выставленной когтистой чешуйчатой рукой. — Мальчик-монгрел, не стой на пути науки! Я всего лишь возьму соскоб из пасти астрального зверя, — она щелкнула щипцами, и Ланну стало по-настоящему страшно. — Я уверен, Висмут не хочет никаких соскобов, — он попытался оттолкнуть кицуне, но она, демонстрируя чудеса ловкости, поднырнула под его руку и оказалась перед мордой ящера. — Я не уверен, что он тебя не сожрет, и даже не подумаю мешать, если он решит это сделать! — Не нужно. И мне тоже не мешай. Можешь посидеть вон там, — она неопределенно махнула рукой в дальний конец лаборатории, туда, где на кровавом круге призыва все еще лежали останки почивших при ритуале культистов. Тела некоторых из них оказались втоптаны в каменный пол лапами глабрезу; от одного вида этой картины Ланна, видевшего в жизни очень многое, начало мутить. — Я возьму соскоб, несколько чешуек с холки и пару капель крови, это нисколько не повредит… Висмут попятился, сбивая широким задом книжный шкаф за своей спиной, замотал головой, украшенной широким костяным гребнем. После повторного призыва он выглядел куда лучше, чем в конце боя за галерею, но все еще казался Ланну слабым и измотанным. В темных глазах ящера он видел бессильную мольбу — почему-то Висмут не бросался на Ненио тараном, да и самого Ланна изо всех своих сил стремился охранять. От этой преданности Ланну становилось жутко. Чья-либо преданность — это всегда огромная ответственность, нельзя просто взять и позволить безумной жрице науки разобрать своего подопечного на анализы. Монгрел сделал несколько шагов, обгоняя кицуне и бросил на ходу: — Висмут, возвращайся в статуэтку, — после чего шагнул в охвативший зверя туман и интуитивно опустил руку к полу, подхватывая пальцами холодный нефрит. — Мальчик-монгрел, мы так не договаривались, — Ненио разочарованно опустила щипцы. — Я просила тебя призвать зверя для изучения. И ты согласился! — Я согласился дать тебе на него посмотреть. Если бы я заранее знал, что ты собираешься разбирать Висмута на сувениры, я бы скорей проглотил его вместилище, чем позволил издеваться… — Он регенерирует все повреждения на родном плане. Ну, должен, в теории, — вздохнув, Ненио отвернулась к лабораторному столу, откладывая инструменты в зловещего вида кожаный чехол, к остальным подозрительным железкам. — Даже после смерти вернется живехоньким — не сразу, но через день-другой точно. — Откуда ты знаешь? Ты же говорила, что впервые видишь подобного Висмуту… — Не обязательно видеть что-либо лично, чтобы сделать верные выводы, — Ненио снисходительно покачала головой, походя помешивая в оставленном Иламином котелке густое зелье, означенное алхимиком как «целительное с седативным эффектом». — Эмпирический подход к изучению чего-либо дает более точные результаты, но начальные данные можно почерпнуть и из других источников. — Вот из них и черпай, — буркнул монгрел, любовно пряча статуэтку в поясную сумку. — Без вредительства. — Урон, который я собиралась нанести твоему астральному зверю, незначителен по сравнению с полученным в последнем бою. — Если можно избежать урона вообще — я предпочту так и сделать. И Висмут со мной, думаю, согласился бы. — Ты понимаешь, что стоишь на пути науки? — кицуне обернулась к нему с недобрым прищуром. — Мои исследования помогут лучше понять забытое искусство изготовления таких статуэток. Еще больше меня интересует сам биологический вид призываемого тобой создания. По моим данным, они вымерли задолго до изобретения технологии астральных союзников, привязанных к материальным предметам, и… — Ты знаешь, кто он? — прервал ее Ланн. Ненио широко улыбнулась, снова потянувшись к зловещим щипцам. В комплект им вместо металлической палочки она взяла еще одни щипцы, с загнутыми острыми концами. — Я расскажу тебе все, что знаю, как только получу образцы слюны, плоти, крови и чешуи. — Нет, — Ланн помотал головой. — Как-нибудь обойдусь. — Чего ты хочешь взамен, мальчик-монгрел? В расчетах народы голариона используют разные вещи, включая обмен материальными ценностями, информацией, физический труд и плотские утехи. Я готова предложить тебе последнее — не думаю, что это займет много времени, да и потом я не отказалась бы изучить репродуктивную функцию монгрелов… — Какую?.. Нет, не надо! — Ланн шагнул назад, заметив, что кицуне снова положила зловещие инструменты на лабораторный стол и потянулась к шнуровке мантии. — Плотские утехи не подходят. — Жаль, — кицуне покачала головой, всем своим видом выражая разочарование. — Может, подойдет бесценная информация? Или мне понести твой рюкзак до следующего привала? — Ничего не надо, я… лучше пойду, — он развернулся и широкими шагами направился к кузнице, надеясь, что кицуне не сможет оставить зелье над горелкой без присмотра. — Куда же ты, мальчик-монгрел! У большинства народов Голариона прерывание торгов таким образом оскорбительно! — донеслось ему вслед, но расчет оказался верным. Следом Ненио не побежала, а значит, на какое-то время и Ланн, и Висмут были свободны от игр ее пытливого разума.