Не место для бабочек III: Клинок доблести

Ри вылетела на стену так, будто за ней гналась парочка бабау, но замерла, увидев рассветное небо. Застыла на месте, широко распахнув глаза; в темных радужках отразились багровые солнечные отблески и подсвеченные ими низкие свинцово-серые облака. Ночь заканчивалась, поход по подземельям наконец-то закончился — впереди, очевидно, оставалось не так уж много врагов. Ланн подошел ближе, прочитав в движениях командора то ли страх, то ли отчаяние, но она вдруг стянула со спины валик священного знамени Иомедай и потянула за линялую тесьму, позволяя ему развернуться в ее руках. Движения Ри были рваными и нетерпеливыми, будто что-то требовало ее взглянуть на знамя немедленно; вокруг нее сгустился утренний туман, по грязной материи пробежали первые искры… — А сейчас последовательница будет светиться? — подала голос Ненио, нарушая магию момента. Ланн инстинктивно обернулся, но тут же снова повернул голову к командору, по благоговейному выдоху Сиилы поняв, что происходит что-то действительно необычное. Он на самом деле был готов к чему-то подобному — все меняется, но Мерисиэль продолжает светиться разными цветами в самые критически важные моменты. Когда они почти проиграли — или почти победили. Когда кто-то вот-вот умрет — и она изо всех сил старается это предотвратить. Почему-то очередной выплеск силы случился именно сейчас, но в целом в нем не было, вроде бы, уже ничего необычного. Ко всему можно привыкнуть, даже к чудесам. Но на этот раз даже привычное чудо пошло не по плану: Мерисиэль засияла особенно нестерпимо, и внизу, под стеной цитадели, громко выдохнули сотни крестоносных глоток. Ланн не отводил взгляда, хоть и не видел ничего кроме яркого лилового света, окружившего Ри, впитавшего ее очертания, укравшего тоненькую фигурку низкорослой эльфийки. Интересно, ей больно в эти моменты?.. Он никогда не спрашивал, и сейчас корил себя за это, глядя, как из столпа лилового с золотом света появляются стайки крохотных иллюзорных бабочек самых невероятных цветов. Под ногами зашелестела неизвестно откуда взявшаяся на крепостной стене высокая трава, в воздухе, пропитанном запахами серы, падали и дыма, поплыл тонкий цветочный аромат. За спиной что-то хлопнуло, и Ланн все же обернулся — к ним, забавно переваливаясь на коротких лапках, двигалась небольшая, с крупную собаку, крылатая ящерица насыщенно фиолетового цвета. Атаковать ее не хотелось: ящерица восхищенно уставилась на командора, будто могла что-то рассмотреть в окружившем ее сиянии; Ланн услышал, как Сиила забормотала молитву, а Арушалай восхищенно выдохнула, зачем-то восхваляя Дезну, и понял, что снова все едва не пропустил. Мерисиэль стояла на том же самом месте, где и была, и свет, окружавший ее, постепенно затухал. На груди снова красовалось здоровенное кровавое пятно, но командор не выглядела изможденной, на ее лице не было никакой боли. Глаза закрыты, будто она о чем-то крепко задумалась или решила досмотреть особенно интересный сон, никак не решаясь проснуться. Ее губы на мгновение дрогнули в улыбке… только теперь Ланн опустил взгляд на все еще сжатое в ее руках знамя Иомедай. С ним что-то произошло… нет, происходило прямо сейчас. Из демонической раны командора сорвались несколько капель ярко-красной крови, коснулись запыленной материи, вызывая новые волны искр, и иллюзорная волна силы захлестнула ткань, очищая ее от скверны. Более того, оно не только очистилось, но еще и изменилось до неузнаваемости: вместо бордового оно стало насыщенно-лиловым. Мерисиэль открыла глаза и уставилась на вышивку, на ее лице отобразилось удивление. Она выгнула одну бровь, хмыкнула и попробовала смахнуть с Клинка доблести что-то в том месте, где его касались капельки ее крови, но, не добившись успеха, бросила эту затею. — Надеюсь, я его не сломала? — она обернулась к Ланну, потом к Сииле. Хмыкнула. — Понятно, вы тоже не в курсе. — У тебя бабочки, — востроженно прошептала Арушалай, ткнув куда-то за плечо Ри. Командор вздрогнула и повернула голову; несколько иллюзорных бабочек самых диких расцветок и правда кружили над ее плечами и головой, облетали за спиной и снова появлялись на виду. Одна особенно ушлая скользнула перед самым ее носом, заставив испуганно шарахнуться в сторону. — Это лечится? — она бросила взгляд в сторону Ненио, но та не обратила никакого внимания. Магичка, сосредоточенно закусив кончик языка, продолжила записывать что-то в одну из своих записных книжек. *** — Они празднуют, Шов, — произнесла женщина, стоявшая где-то вне зоны видимости. — Празднуют так, будто совсем скоро не случится то, что навсегда изменит их жизни. — Может, наведем шороху? Пока жучара не изломал все игрушки, — отозвался дретч. Его Ри видела, но очень расплывчато; он стоял спиной к месту, где ей приходилось неподвижно лежать, и в поле зрения попадала только покрытая неровными швами демоническая задница. От такого зрелища хотелось отвернуться, но сколько Ри ни пыталась, ничего не выходило. В груди нестерпимо жгло, и не было ни единой возможности посмотреть, что там происходит — ее будто приковало к месту. — Не стоит, — произнесла неизвестная. — Мы просто доставим ее на площадь, а дальше пускай вмешается судьба. — Почему ради нее столько сложностей? — проворчал Шов. Жуткая шрамированная задница втянулась, обрастая грубой тканью простецких брюк, на щиколотках появились, послушно магии, иллюзорные, но очень натуралистичные голенища солдатских сапог. — Были и более удачные подопытные, но им мы уделили куда меньше внимания. — Каждому из них я уготовила свой путь. Хотя бы один должен дойти до конца, — незнакомка вздохнула. — У этой шансов поменьше. Я решила немного услилить ее начальные позиции, за этим мы и пришли. — Как скажете, — бросил Шов. Голос говорившей женщины казался Ри знакомым, но каждый раз, когда она пыталась найти в памяти ее имя, ничего почему-то не выходило. Она снова попыталась сдвинуться с места, но вместо этого «место» двинулось вместе с ней — она снова видела задницу Шва, замаскированную под хафлингскую, чуть выше показалась тонкая потертая броня и кожаный шлем, плотно прилегающий к голове. Он был одет как… городской страж? Крестоносец?.. — А ты, моя милая, слишком рано проснулась. Подремли еще немного, так будет лучше, — произнесла женщина, опуская ладонь в темной перчатке на лицо Ри. Она попыталась изловчиться и укусить ее, но провалилась в густую темноту раньше, чем сумела оторвать голову от носилок. Последним, что она услышала, был голос уличной актрисы, прославлявшей непреступные стены Кенабреса. А потом она открыла глаза — снова на крепостной стене Дрезена, с Клинком доблести в руках. Со знаменем происходило что-то совершенно ненормальное, оно сменило цвет и обросло, будто по волшебству, симпатичной новенькой вышивкой. На вкус Ри, теперь оно выглядело куда как лучше, но… это все-таки не ее, а Иомедай знамя! Командор попыталась смахнуть с ткани дурацкие цветные искорки, словно в издевку плясавшие по новой вышивке, но, конечно же, ничего не добилась. — Надеюсь, я его не сломала? — она обернулась к Ланну, потом к Сииле. Хмыкнула. — Понятно, вы тоже не в курсе. Как часто командоры крестовых походов ломают какие-нибудь важные реликвии? За это положено какое-нибудь наказание? Вроде заточения в четырех стенах при трехразовом питании. И чтобы стены потолще, чтобы солнца не видно и вокруг ни одной… — У тебя бабочки, — востроженно прошептала Арушалай, ткнув куда-то за плечо Ри. Ри вздрогнула и обернулась — над ее плечом и правда вились несколько бабочек, напоминающих тех, что она видела в снах об Элизиуме. Но на этот раз их видели абсолютно все присутствующие. Это хорошо? Или не очень хорошо? Наверное, не очень, потому что, по крайней мере, совершенно ненормально. Ри дернулась назад, когда перед ее носом пролетело одно особенно наглое насекомое; у него не было приличного темного брюшка, она вся целиком будто состояла из потустороннего лилового света. Очень, очень странная бабочка. Это привет от Сновидицы? Может, намек, что Ри стоит перестать глазеть по сторонам и заняться чем-то более важным? — Это лечится? — она бросила взгляд в сторону Ненио, но та не обратила никакого внимания. Магичка, сосредоточенно закусив кончик языка, продолжила записывать что-то в одну из своих записных книжек. И где она их вечно берет? Удивительная запасливость. Сама Ри такой запасливостью не отличалась, и запасного Клинка доблести у нее при себе не было. Только теперь она заметила подбирающееся к ней лиловое… существо. Чудовищно милого дракончика беспорядка, глядящего на нее с высоты размера крупной собаки голубыми глазами-бусинками. Откуда здесь дракон беспорядка и почему он такой милый?.. — Это что? — пришла в себя Камелия, ткнув пальцем в дракончика. — Дракон беспорядка, — пожала плечами Ри и еще раз расправила Клинок доблести. Теперь это… дуб доблести? Ива доблести? Может, береза?.. Серьезно, что это за дерево? — Тебя это совсем не заботит, да? — нахмурилась Камелия. — И что с реликвией? Почему она изменилась? — Не знаю, — Ри еще раз тряхнула знаменем, будто бы надеясь, что оно поменяется обратно. — Но мне нравится. Симпатичненько. — Ри, ты в порядке? — Ланн осторожно коснулся ее плеча. — Ты странно себя ведешь. Командор улыбнулась и потянулась ему навстречу, коротко мазнув поцелуем по мягкой правой щеке. — Понятия не имею, — она беспечно улыбнулась. — Но чувствую себя замечательно. Знаешь… как будто домой вернулась. После очень, очень долгой прогулки! Что же, у нас еще есть дела… а ну-ка, посторонись! Сейчас знамя вешать будем.