Больше жизни

      Во вторник перед школой я заехала в местную больницу. Нужно было побыстрее разделаться с предписанием социальной службы и сделать, возможно, самую ужасную ошибку в своей жизни.       Адриан как раз заканчивал свою смену и встретил меня чуть в стороне от здания. Усталые круги под его глазами чернели словно свинцовые тучи. Он выглядел ужасно уставшим и больным.       Мне никогда не нравилась его идея работать в больнице. Я знала, как врачам тяжело дается их труд и что в конечном итоге эта работа будет выпивать из него все соки. Так было с отцом и с дедушкой. Они оба были врачами и каждый из них постарел и поседел намного раньше своих сверстников.       Я принесла брату кофе, хотя не была уверена, что порция кофеина ему сейчас пойдет на пользу. Через час он будет спать без задних ног, а воздействие горячительного напитка могло только все испортить.       — Боже, ты невероятная, — пробормотал он, целуя меня в макушку. — Спасибо!       Он забрал у меня из рук стаканчик и сделал большой глоток. Хорошо, что кофе был не горячим, а то он точно бы обжегся.       — Готова? — Адриан посмотрел по сторонам, убеждаясь в нашей приватности.       Я отрицательно замотала головой.       — Все будет в порядке, мы ведь проверяли, они ничего такого не найдут, — уверенность в его голосе меня совсем не убедила.       — А если найдут?       — Успокойся.       — Тебе легко говорить, тебе ничего не грозит, — это не его жизнь может оказаться в опасности, если в лаборатории найдут что-то странное.       Подул сильный ветер, принося с собой капли дождя с соседнего дерева. Я поежилась, когда одна из них попала мне прямо за шиворот.       — Мар, ты слишком пессимистична в этом вопросе. Я же будущий врач, я все перепроверил несколько раз. Проблем не будет.       Он обнял меня за плечи одной рукой и повел ко входу в здание. Перед стеклянными дверьми я на секунду остановилась, собираясь с силами.       — Останешься, пока я не закончу? — если бы он был рядом, мне было спокойнее.       — Конечно. Потом отвезу тебя в школу и поеду домой спать.       Я довольно кивнула. Хотя бы не придется идти пешком, я и так слишком много времени провела, собираясь, поэтому наверняка бы опоздала на первый урок.       В больнице, как всегда бывает, пахло стерильностью: в нос ударил резкий запах моющих средств и лекарств. Они раздражали мое обоняние и щекотали стенки слизистой, вызывая громкий чих.       — Будь здорова.       — Спасибо. Пахнет здесь отвратительно, — я скривилась. Раньше эти знакомые запахи не были такими едкими. Интересно, какими средствами они пользуются в этой больнице, что здесь невозможно нормально дышать?       Мы прошли по небольшому просторному коридору и оказались прямиком у регистратуры. Молодая женщина сидела за стойкой и болтала по телефону. Я посмотрела на ее бейджик, где аккуратными буквами было выведено ее имя. Сара.       Адри прервал ее попытки положить трубку и забрал какой-то бланк прямо из-под ее носа. Медсестра в благодарность улыбнулась ему, бросая на меня заинтересованные взгляды.       Мы вновь прошли дальше, минуя скучающих молодых врачей. Больница сама по себе была небольшой, но расположение отделений было каким-то слишком запутанным.       Наконец он остановился перед одной из многочисленных дверей и ободряюще сжал мою руку.       — Доктор Каллен ждет тебя.       Громкий вздох отчаяния сорвался с моих губ.       — Почему это не можешь сделать ты? — недовольно проворчала я.       — Они перестраховываются на всякий случай. Я ведь заинтересованная личность. — Адриан приоткрыл дверь и вручил мне бланк. — Дальше мне нельзя.       Я обреченно сделала шаг вперед.       Яркий свет ламп тут же ударил в глаза, ослепляя. По сравнению с серостью на улице, в палате было слишком светло.       Молодой мужчина лет тридцати стоял у дальней стены, отперевшись о высокую койку. Его платиновые волосы были аккуратно уложены назад, а стройное тело скрыто за идеально выглаженной одеждой и халатом. Он был красив, безумно красив и кого-то мне напоминал. Я тут же попыталась припомнить его фамилию.       — А, мисс Йоханссон, проходите. Меня зовут доктор Каллен, — он одарил меня теплой улыбкой. — Проходите-проходите, не стойте в дверях.       Я подошла ближе, останавливаясь в нескольких шагах от мужчины, и передала ему бланк для анализов. Он с благодарностью кивнул и принялся заполнять его.       Значит Каллен. В голове у меня тут же возникло так много вопросов, на которые пока что не было ответов.       — Можно просто Марта.       — Конечно, Марта. Надеюсь, ты готова?       Доктор смотрел на меня так, словно пытался просканировать глазами как рентгеном. Я сделала вид, что этого не заметила. Наверняка он строит догадки, от какой же хорошей жизни я до такого докатилась.       — Да, — я попыталась придать голосу легкую небрежность: не хотелось показывать, как сильно на самом деле волнуюсь. — Я знакома с процедурой, поэтому можете не проводить инструктаж.       Он кивнул, делая какие-то пометки в бланке.       — Хорошо, тогда вот твоя баночка для анализов.       Я скривилась, опасливо косясь на пластиковый контейнер.       — Не волнуйся, все будет в порядке. Твой брат рассказал мне, что произошло. Очень жаль, что тебе пришлось такое пережить, — сочувствие в его голосе заставило меня почувствовать себя виноватой.       Может ему и было жаль, а я уже давно это пережила, и меня это мало беспокоило. Люди делали из того, что произошло трагедию, а я просто хотела жить дальше и не вспоминать этого. Были вещи куда страшнее, чем анализы на наличие наркотиков.       — Спасибо, — я взяла контейнер и отправилась в соседнюю дверь, за которой находилась уборная.       Вся эта процедура сама по себе была унизительной. Странно, что они не ставили камеру в туалете, вдруг я подменяю баночку? Хоть это и незаконно, но я бы не удивилась, если бы они наблюдали со стороны. Меня передернуло от этой мысли.       Впервые я прошла через это прошлым летом, с тех пор почти каждый месяц под пристальным взглядом медработников я сдаю анализы. Хуже всего было то, что каждый из них действительно считал, что я малолетняя наркоманка. А я бы никогда по своей воле не попробовала бы эту дрянь, но кому какая разница?       Еще унизительнее было выносить наполненную баночку и ставить ее перед врачом. Но доктор Каллен и глазом не повел, пока я готова была провалиться сквозь землю от стыда. Надо отдать ему должное, он был довольно тактичным человеком.       Пока он заполнял оставшиеся бумажки, что горами ссыпали социальные службы в каждый мой приход, я смотрела в окно, стараясь не пялиться на доктора. В принципе это вышло у меня неплохо, нежелание сталкиваться с ним взглядами уберегло меня от моей излюбленной привычки наблюдать за людьми.       Наконец с бюрократией было покончено, и он произнес:       — Что ж, на этом все. Результаты будут завтра утром.       Я кивнула, поджав губы.       Завтра. Так скоро. Как же я молилась, чтобы все прошло гладко. Но Адри был прав, анализ вряд ли мог показать что-то странное, но я не могла не волноваться.       — Спасибо, я тогда, наверное, пойду. До свидания, доктор К…       Дверь в палату резко распахнулась, заставляя меня замолчать на полуслове, и в комнату влетела девушка, тут же оказываясь рядом с доктором.       — Карлайл, я кое-что видела, — послышался ее приятный голосок, а затем она затараторила так быстро и тихо, что я разобрала лишь несколько слов «здесь», «он» и «судьба».       — Элис, я сейчас занят, — строго посмотрел на нее мужчина, явно не довольный ее появлением.       — Прости, но это срочно, — она взяла его за локоть, пытаясь вывести из палаты, но затем увидела меня. — О, здравствуй, Марта. Совсем не заметила тебя. Извини, но мне очень нужен мой отец, я верну его через несколько минут.       — Эм, привет, — выдавила я, слегка улыбнувшись.       Только сейчас до меня дошло, что передо мной стояла одна из новеньких Калленов. Значит ее зовут Элис. Что ж, теперь я знакома с каждым из них.       — Вы закончили? — брат зашел следом за Элис, вопросительно смотря на меня.       Мой отчаянный кивок и желание поскорее отсюда убраться он воспринял с улыбкой.       Я вновь повернулась к Калленам, желая все же попрощаться, но поймала на себе извиняющийся взгляд доктора. Элис, стоявшая рядом, вылупилась на моего брата такими округлыми глазами, словно увидела привидение. Адриан смотрел на нее в ответ хмурым взглядом, явно обескураженный ее поведением.       — Адри, это Элис. Мы учимся в одной школе, — я представила ее брату, чтобы избежать неловкости. — Элис, а это Адриан. Мой брат.       — Приятно познакомиться, — она тут же подошла к нему, протягивая свою изящную ладонь для приветствия.       Мой брат неуверенно пожал ее, слегка вздрогнув. Смотрел он на нее с явным опасением и подозрением. Я немного удивилась его реакции. Что в этой милой хрупкой девушке может вызывать такую настороженность? Хотя ее взгляд был действительно странным.       — Взаимно, — Адри все же не забыл об элементарной вежливости.       Отец Элис кашлянул, привлекая к себе внимание.       — Поговорим в моем кабинете, Элис, — доктор Каллен настойчиво обхватил девушку за локоть, потянув к выходу.       — Нет! Мне пора в школу, поговорим вечером дома. Я так опаздываю, как же я совсем не заметила. — она тут же вытащила руку из его хватки и посмотрела на нас с братом умоляющим взглядом. — Не хотите подвезти меня? Я была бы вам очень благодарна. Эдвард уже уехал отвозить остальных в школу, не хочу просить его возвращаться и опоздать из-за меня.       — Да, конечно, — тут же ответила я, не видя причин для отказа.       Элис довольная засветилась, и взяв меня под руку потащила к выходу. Я опешила от ее напористости и просто молча шла рядом, изредка оборачиваясь и проверяя, не отстает ли Адриан. Мы вышли из больницы, а Элис все тянула меня в сторону, словно зная, где находится наш автомобиль.       Toyota Land Cruiser девяносто четвертого года стояла на самом краю парковки и была единственной вещью, оставшейся после родителей. Я запретила брату продавать ее, хотя он несколько раз порывался выручить за нее неплохую сумму.       Я любезно уступила место рядом с водителем Элис, а сама села на заднее сидение, развалившись прямо по середине, чтобы в зеркале заднего вида видеть их лица.       Всю дорогу Элис без умолку болтала, рассказывая о себе и своей семье.       Было странно видеть, как она охотно идет на контакт, когда как в школе держалась довольно отстраненно. Про таких людей обычно говорят «шило в одном месте», поэтому было удивительно, как она могла всю эту энергию держать в себе.       Мы немного опаздывали, но усталый вид Адриана и его постоянные зевки не позволяли мне заикнуться о том, чтобы ехать чуть быстрее. Да и Элис не жаловалась, явно настроенная на разговор, чем на учебу.       На школьную стоянку мы въехали как раз со звонком, и, не считая машин, нас встретила абсолютно пустая парковка.       — Надеюсь, еще увидимся? — Элис стрельнула в моего брата многозначительным взглядом и выпорхнула из машины.       Вот так номер.       Я быстро попрощалась с Адрианом и тоже вылезла из машины. Через несколько секунд его автомобиль уже скрылся за поворотом, оставляя нас с Элис одних.       — Что это было? — поинтересовалась я у нее, улыбаясь.       — О чем ты? — непонимающе спросила она.       — Ты на него так посмотрела. Вы что знакомы?       — Не говори ерунды, — она снисходительно засмеялась, словно я сказала какую-то глупость. — Просто он довольно симпатичный мужчина.       Я недоверчиво хмыкнула. Вряд ли Адриану нравятся девочки помладше, она же одного со мной возраста. Мне почти месяц назад исполнилось семнадцать, а Элис и того подавно на класс младше.       Но сказать еще что-то я не успела, потому что ее лицо изменилось, и она серьезно произнесла:       — И давно ты употребляешь наркотики?       Своим вопросом она выбила воздух в моих легких, и я недоуменно смотрела на нее, пытаясь подобрать слова.       Неужели она успела рассмотреть что-то в бланке доктора Каллена, или он ей до этого что-то рассказал? Но судя по словам отца Элис ему все объяснил Адриан, значит второе отпадает.       Повезло же ей приехать в самый неподходящий для меня момент. Хотелось жалобно замычать.       Варианта у меня было два. Промолчать или соврать, и тогда скорее всего она расскажет об этом кому-то еще. В итоге вся школа будет косо смотреть на меня, шушукаясь за моей спиной, а кто-то даже будет нагло смотреть в лицо, как делали в прошлой школе и открыто насмехаться. Второй вариант же — рассказать правду и вызвать сочувствие. Тогда, возможно, она смогла бы проявить толику милосердия и не распространяться об этом.       Что же делать? Запасной правдоподобной истории у меня не было, а придумывать что-то было не очень хорошей идеей: врать я особо не умела и терпеть не могла.       Элис поставила меня в тяжелое положение своим вопросом, заставляя нехотя все же выбрать второй вариант.       — Я никогда не употребляла. Тот единственный раз был несчастным случаем. Мне подсыпали, и в итоге все это плохо закончилось.       Я старалась не очень вдаваться в подробности. Но, по-моему, вышло сухо и не очень возымело эффекта.       — Хм, подростки, — задумчиво протянула Элис. — Готовы сделать многое, чтобы повеселиться.       — Это были не подростки, — я прикусила язык, когда увидела ее лицо. Оно в мгновение изменилось и стало чернее тучи.       Она присела на соседнюю машину и похлопала ладошкой рядом с собой. Мне не хотелось повредить чей-то автомобиль, и Элис, видя мое замешательство, заверила, что Эдвард не будет против. Что ж, если это их машина и она разрешает…       Я кое-как вскарабкалась, устраиваясь рядом.       — Прошлым летом я поздно вернулась домой с вечеринки у костра. Мы все лето устраивали их на пляже, жарили зефир и сосиски. Иногда выпивали, рассказывая истории и представляя, как выберемся из того города и начнется наша новая жизнь. Я тогда жила с тетей, а к ней часто захаживал ее друг. Поэтому я старалась как можно меньше бывать дома и возвращаться за полночь. В тот день я вернулась довольно поздно, но не настолько, чтобы они легли спать. Я слишком сильно перепила и мне побыстрее хотелось оказаться в своей комнате, чтобы лечь спать. Проскользнуть незамеченной в дом мне не удалось. В тот вечер приятель тети пришел не один, а со своими дружками. Они как обычно принимали всякую дрянь, но мне не было до этого особо дела. Они никогда не переходили границу и вели себя мирно, но… — я замолчала, обдумывая стоит ли говорить, что произошло дальше или хватит общих слов. Не хотелось вспоминать все это в очередной раз. — Им показалась забавной идея, если бы я тоже попробовала.       — Они заставили тебя? — ахнула она, смотря на меня с сожалением.       — Да, — нехотя ответила я, скривившись. — Но я особо ничего не помню, что было дальше. Проснулась я уже в больнице.       Тогда-то мое сердце перестало биться во второй раз, подумала я, пропуская эту часть истории.       Элис хмурилась, услышанное ей явно не понравилось. Да и кому оно могло вообще понравиться?       — В любом случае, я надеюсь, что ты никому ничего не скажешь. Не хотелось бы, чтобы в таком маленьком городке на мне висело клеймо. Брату и так пришлось слишком многих упрашивать не распространяться об этом.       Она согласно закивала.       — Да, конечно, можешь рассчитывать на меня. Мне жаль, что…       — Не нужно меня жалеть, все в порядке, — очередную порцию жалости я бы не вытерпела. — Это уже не имеет никакого значения. Тем более, что я особо ничего не помню, а люди разводят из этого целую трагедию. Иногда мне кажется, что они волнуются больше, чем я.       Когда в твоей жизни происходит постоянно какое-то дерьмо, и ты вынужден выживать, то относишься ко всему проще. Мне легче не акцентировать на том, что было свое внимание и просто двигаться дальше. Щелкать преграды как грецкие орехи и приниматься за следующую скорлупу. Рассказанная история практически не вызывала во мне никаких эмоций, все это и вправду было в прошлом. Лишь дискомфорт от последствий постоянно заставлял меня вспоминать об этом.       — Может оно и к лучшему, что ты ничего не помнишь, — задумчиво пробормотала Элис, смотря куда-то вдаль.       — Может… Не против, если я закурю? — спросила я, вытаскивая из рюкзака наполовину пустую пачку сигарет.       Элис пожала плечами, не очень-то удивленная моей вредной привычке, хотя я бы не назвала это привычкой. Так, баловством. Эта пачка держится с января месяца и за больше чем пол года я выкурила лишь половину.       — Помогает снять стресс? — поинтересовалась она, слегка отвернув голову в сторону.       — Что-то вроде того. Помогает справиться с волнением и успокаивает.       Она фыркнула, явно не согласная со мной.       — Есть куда менее вредные способы. Например, сосчитать до десяти, дыхательные упражнения или отвлечься на что-то, занять себя делом.       Я усмехнулась. Боюсь десяти тут будет катастрофически мало. Мне придется считать до миллиона до самого утра. Но она права, отвлечься на что-то мне было жизненно необходимо. Ожидание собственной участи было невыносимой ношей.       — Тогда отвлеки меня, расскажи что-нибудь.       — О, я могу болтать без перерыва, только предложи тему, — шаловливый огонек в ее глазах говорил о том, что это правда.       — Хм, — я посмотрела на нее, пытаясь придумать, о чем поговорить. Мой взгляд зацепился за шелковый платок на ее шее, и тема пришла сама собой. — Это Hermes?       Широкая улыбка расплылась на ее лице в преддверии чего-то озорного. Ну что же, я сама напросилась.       — Да, последняя коллекция. Разбираешься в моде?       — А то, — я открыла рюкзак и достала из него последние номера Vogue и Marie Claire.       Прогулянный первый урок обещал быть интересным.