Больше жизни

      POV Марта       Противный звук запищал, оповещая об окончании стирки. Я в мгновение оказалась в ванной, доставая из стиральной машинки чистое постельное белье. Минут пять я плевалась раздражениями, выуживая из пододеяльника носки и другую мелочевку. Пора уже было начинать стирать все отдельно, но прежняя бережливость не позволяла запускать наполовину пустую машинку. По привычке я заполнила ее до отвала, а пока она переваривала порцию грязного белья, включив музыку на полную, убиралась в доме и делала домашнюю работу. Впервые за все время.       Для меня стало странным открытием понимание того, что за последние две недели я практически не вспоминала об учебе, о своих мечтах, о колледже. Все теперь казалось каким-то неважным и потеряло смысл. Раньше я точно знала, что хочу сдать все экзамены на высшие баллы, получить стипендию и поступить в университет. Учиться и подрабатывать, быть рядом с братом, а затем наладить свою жизнь, чего-то добиться. Но что сейчас? Стоило Марко сказать, что он оплатит мой университет, как мне стало это не интересно. Стоило появиться Калленам в моей жизни, как все мое время уходит на разрешение проблем с ними, а не на хобби или домашнее задание.       И все же Марко не прав в том, что не хочет посвящать меня ни во что: ни в подробности об оборотнях, ни о своих планах. Отсутствие цели губительно для человека, это я начала ощущать сама на себе. Все становится вдруг неважным кроме проблем, потому что они единственные имеют хоть какой-то смысл.       Я не помню, когда в последний раз занималась спортом, рисовала, да даже хотя бы убиралась в доме. А шитье? Юбка на манекене висит с самого переезда, я успела ее только раскроить и сколоть детали по кромке, чтобы увидеть будущий результат. Я так и не благоустроила дом, не купила вещи, что могли бы заполнить пустоту и отчужденность моей комнаты.       Все было забыто и задвинуто на пыльные антресоли. Каллены и все, что связано с волками, стали напоминать мне работу, у которой горят сроки. И вот ты сидишь с утра до ночи, пытаясь разгрести весь этот завал, но чем упорнее ты его разгребаешь, тем больше тебя придавливает сверху добавкой.       Но может теперь, разобравшись хоть в чем-то в своей жизни, я смогу попытаться вернуться в прежнее русло. И поэтому я начала с уборки и с домашнего задания.       Посмотрев по сторонам и убедившись, что никого поблизости нет, я решила сигануть из окна второго этажа, чтобы развесить белье на улице быстрее, но вот с запрыгиванием назад возникли трудности. Пришлось воспользоваться рядом стоящим деревом, потому что в первый раз я оказалась на крыше. Немножко не рассчитала силы, но с кем не бывает? Радует, что я не сломала себе шею или руку. Единственное, что меня всегда останавливало от всего этого, — боязнь убиться. Головой я понимала, что не умру, но это не избавляло меня от возможных травм и ужасной боли от переломов. Мне кажется, что только когда я сильно покалечусь и выживу, то только тогда наконец пойму, что волноваться не о чем. По крайней мере о таких пустяках, как запрыгивание на второй этаж собственного дома.       И все это не отменяло того факта, что это было жутко весело. Кто из нас не мечтал стать в детстве каким-нибудь супергероем? Я так редко пользовалась преимуществами новой жизни, что задалась вопросом, а почему?       Может, видя, что брат продолжает жить обычной человеческой жизнью, я делала автоматом также. Чтобы быть оборотнем нужно было прикладывать усилия. Чтобы оставаться человеком — практически никаких. За редким исключением: обоняние и зрение всегда оставались чувствительными и яркими. Но тем не менее быть человеком гораздо легче, чем тем, чьи возможности ты совсем не знаешь.       Внутри жалобно заскулила волчица. Ей, наверное, было очень тесно в моем теле, а в полнолуние она в отместку отрывалась по полной. Что ж, ее можно понять.       Раньше оборотни жили в основном в лесах, выходя к людям только в полнолуние. Им было проще найти гармонию со своей второй частью, мне же оставалось думать за двоих, стараясь делать так, чтобы ей тоже было комфортно. Я вообще любила заботиться о близких людях, поэтому автоматически это все почему-то перебросилось и на нее. Какие вообще есть потребности у оборотней? Сырое мясо я точно есть не буду, пусть не упрашивает. Спать с вампиром? Ну, может она найдет кого-нибудь более подходящего. Марко вот вчера пообещал после полнолуния познакомить меня со стаей, там полно парней, что могли бы ее заинтересовать. Она ведь ни с кем еще не знакома, а выбрала первого попавшегося. Уверена, там других опасных личностей полно, но только нашего вида. Что еще может понадобиться волку? Посмотреть ночью на луну и звезды — я не против.       Ты вообще воешь на луну, а? — обратилась я к ней, наливая себе кофе.       И тут же в моем горле что-то защекотало, и я начала кашлять. Видимо, ответ отрицательный.       Поставив кружку на стол, я достала сахарницу и утопила в ароматном напитке целых три ложки. Села за кухонных стол и глубоко втянула носом воздух, чувствуя, как легкие расширяются. Наконец я смогла перевести дух после двухчасовой уборки и домашнего задания. Весь дом блестел, как и чердак с гаражом. Человеком мне бы понадобилось несколько дней, чтобы так основательно управиться, но оборотню нужно было гораздо меньше времени. Я совсем не устала, но остановиться на несколько минут мне было жизненно необходимо.       Встала я в пять утра. Сама. Проснулась и поняла, что выспалась. Энергии было столько, что хватило бы на покорение Эвереста, и чтобы склонить упрямого Джаспера на одну ма-ааленькую услугу.       Все это благодаря вчерашнему вечеру. После разговора с Марко я чувствовала себя гораздо лучше, и не без причин: я не схожу с ума, у нас, оказывается, не плохие отношения с волчицей, и Хейл, черт возьми, извинился. Последнее было самым странным и нелепым, что вообще могло случиться. Ни за что бы не поверила, что он способен на такое.       Мне он представлялся в этот момент примерно так: сидящий в шалаше и стирающий от гордости многовековые зубы, пока недовольно отправлял сообщение. Что вообще могло сподвигнуть его извиниться? Были ли его слова действительно искренними, или он не хотел портить отношения со своим кровавым дилером? Как же мне хотелось верить в то, что он сделал это не с корыстной целью, а чтобы развеять напряженность того момента, что повис между нами. Что что-то внутри него просто екнуло, позволяя ему на секунду проникнуться какими-то чуждым для него чувством понимания и сердечности.       Я горько усмехнулась и закачала головой.       Правда в том, что это был Джаспер, а анализировать его действия, да еще и предвидеть их обеспечивало любому смертельную мигрень от перегрева мозга. Он выматывал морально, потому что обычно после общения с ним случался ураган четвертой категории, и мои щеки хлестал ветер с острыми солеными вкраплениями, царапающими кожу. Он отрезвлял и открывал глаза, напоминая каждый раз о том, что я не должна обманываться в нем.       Черт, ну вот я снова поддавалась мыслям, без которых было гораздо лучше. Пусть волчица рассматривает его со всех сторон, анализирует и посылает сигналы об опасности. У нее это лучше получается. А я постараюсь хоть ненадолго расслабиться.       Попивая сладкий черный кофе без молока, я старалась ни о чем не думать, оберегая мимолетное и шаткое чувство спокойствия, что разливалось по венам с самого утра. Оно было таким желанным, что невольно хотелось сбежать подальше, чтобы не разрушить волшебство этих мгновений. А я знала, что стоит только мне прийти в школу, как тревожность вернется.       Почему обычно, когда в твоей жизни столько всего происходит, дни пролетают незаметно, но у меня они, наоборот, тянутся с каким-то мертвым грузом на буксире? У всех оборотней такое случается или только у меня время как будто замедлилось? Все казалось каким-то далеким, монотонным и обнадеживающим.       Мне стало интересно, какова на вкус жизнь для тех, кто живет столетиями. Получается ли у них вообще поддерживать интерес и тягу к жизни? Вот у Калленов, например. Есть ли у них цель, что двигает их вперед? Постоянные переезды с места на место и нескончаемое обучение в школе не кажутся мне таким уж заманчивым и приятным прожиганием вечности. Вот только куда вообще тратят эту вечность? Куда потратить свою жизнь мне?       Очень невовремя у дома остановилась знакомая машина брата, и я перевела взгляд на электронные часы на микроволновке. Пора было выходить, до уроков оставалось тридцать минут.       Обнявшись с Адрианом и перебросившись парой слов, я вышла из дома и попала под дождь. Зонтик лежал в машине, поэтому верхняя одежда и волосы немного намокли.       За работой по дому я проголодалась как волк, так что пришлось еще по дороге заскочить в кафе за пончиками и быстро умять, ведя машину одной рукой. Как жаль, что их не делают с мясной начинкой, сладкое я с недавних пор не особо жалую.       На школьную парковку я заехала практически со звонком и скривилась. Скоро меня точно отчислят за прогулы и опоздания. Пора было что-то с этим делать, как минимум начать выполнять домашнее задание систематически и не вестись на уговоры Хейла прогулять какой-нибудь урок. А ведь все прогулы случались из-за него, был, конечно, один с Элис, но особо это ничего не меняет. Нужно было взять себя в руки.       Математика, оказывается, если попытаться вникать в нее, может действовать на человека очень целительно и избавлять от навязчивых мыслей. Первый урок я отсидела с таким удовольствием, что неслась окрыленная на второй. Половина класса таращились на меня так, словно я сошла с ума. Кто-то шушукался о том, что видимо Джасперу что-то перепало, раз я так сияю, и мы вчера уехали с ним вместе из школы, пропустив физкультуру. Не замечать сплетни было трудно, потому что слух невольно все равно был намного острее чем у человека. Боюсь представить, что было бы, включи я его на полную, — точно ничего хорошего.       С Роуз и Эмметом я случайно пересеклась прямо в дверях перед литературой, мы успели переброситься лишь парой слов, добивая бедных школьников еще большим поводом для сплетен, и прозвенел звонок. Нам пришлось разойтись к своим партам под недовольные взгляды учителя.       Я сидела прямо перед ними, и двое калленских голубков перемывали весь урок всем ученикам косточки, точнее свои издевки шептала Розали, вызывая у парня редкие смешки. Она знала, что мне было все прекрасно слышно, ведь я ни раз фыркала на ее провокационные новости о ком-то из одноклассников, вызывая странные взгляды своего соседа по парте. Он наверняка думал, что у меня проблемы с головой. Поэтому над незаметной реакцией мне еще стоило поработать, а вот тихо говорить, еле шевеля губами, у меня получалось без проблем.       — А вон та, Тамара Пирс, — я снова прислушалась к монологу Роуз за спиной, — что сидит на второй парте у самого окна. Марта, тебе будет очень интересно об этом узнать, — она впервые обратилась лично ко мне, а я перевела свой взгляд на ту самую девушку. — Ее братья толкают дурь школьникам и ребятам из Ла-Пуш. Так что, если вдруг что, ты знаешь, кого можно сдать.       А вот это полезная информация. Нужно будет запомнить это имя, но надеюсь, что оно мне никогда не понадобится.       — Ты собираешь все грязные сплетни в отместку? — интересуюсь я. — Какой в них толк, если не можешь воспользоваться и рассказываешь об этом только своему парню и мне?       Уж что-что, но я не могла представить Розали, пускающую сплетни. Она ни с кем не общалась кроме своей семьи, но поразительно много знала о каждом школьнике. И это всего за две недели с небольшим с начала учебного года. Ее одержимость казалась мне чем-то противоестественным, с привкусом злорадства, отмщения и надменности. И словно в довершении к моим мыслям, ветка соседнего дерева противно заскребла в окно от сильного порыва ветра. Все в классе тут же скривились, забывая на мгновение об уроке и беседах с соседом по парте.       — Это доставляет ей удовольствие и помогает не умереть со скуки, — вместо вампирши ответил Эмметт, укрепляя мои догадки. — У каждого из нас свои развлечения, пусть и странные, а у кого-то даже аморальные, но иначе мы бы все сошли с ума.       — Хм, — я нахмурилась.       Неужели это и есть обратная сторона вечности? Розали прожигает ее, понося всех подряд, а что с остальными? Думается мне, что можно было найти куда более интересное занятие, чем у нее.       — Роуз перемалывает всем косточки, — продолжил Эмметт. — Иногда Эдвард подкидывает ей хорошие сплетни, когда его кто-то начинает сильно раздражать. Сам он слишком педантичный, чтобы думать о ком-то плохо, но его удовлетворяет то, что Розали может сделать это за него. А он, лицемер двуличный, получит от этого удовольствие, в очередной раз еще и обвинив ее во всех грехах на свете. Элис же сбегает в будущее, просматривая миллионы возможных вариантов своей и чужой жизни. Представляет себя моделью или великим дизайнером, а может и кем похуже. Это как кино на повторе, от которого у меня бы заболела голова. Но ей там уж точно поинтереснее, чем на очередном уроке математики. Джаспер представляет, как убивает какую-нибудь бедняжку-школьницу, и гадает, какова ее кровь на вкус. По-моему, он устроился лучше всех, по крайней мере, это хотя бы имеет смысл. Ну с Эдвардом и так все понятно, он роется в грязном белье чужих мыслей.       Я усмехнулась, удивленная. Ни одного нормального дела.       Роуз и Эмметту еще повезло, что они ходят на все уроки вместе. Могут поговорить между собой, но сидеть одному в своих мыслях было бы и вправду трудно. О чем бы я могла думать часами? Уж точно не об убийствах своих одноклассников как Хейл. Пусть даже эти убийства имели гипотетический характер. Представлял ли он, как убивает моего брата, раз Элис бросила его и променяла на Адриана? Смею надеяться, что нет. Но точно знаю, что да. Это должно было меня пугать, но я, кажется, смирилась с его жестокостью или просто сама становлюсь жестче.       Осуждал ли его кто-то из семьи за склонность к насилию? Судя по словам Эмметта, он его поддерживал, но педантичный Эдвард — вряд ли. Мне пора было привыкать к тому, что человеческая жизнь мало значит для вампиров. Хоть Каллены и пьют кровь животных, но какой-то особой любви к людям я у них не увидела. Ну разве что у Карлайла и Эсми.       — Прачник, маньяк, ведьма и перечница, — подвела невеселый итог я, не забыв в конце добавить: — Извини Роуз, — и усмехнулась, не желая ее разозлить. — Звучит все это слишком грустно. А что насчет тебя, Эмметт?       — Я живу в реальности, — беззаботность в его тоне меня позабавила. — Вот с тобой разговариваю.       — Вообще-то, — самодовольно заговорила Роуз, перебивая его, — он целыми днями представляет бурные картинки того, чем мы займемся после школы, — она тихо засмеялась, сдавая его со всеми потрохами.       Я закатила глаза, хоть они и не видели меня, а только мой затылок, но сидеть с каменным лицом было трудно. Могла бы и догадаться, чем любит заниматься в свободное время любитель попочек.       У них у всех и вправду были странные способы отвлечься от реальности и скуки. Но теперь я понимала, что, кажется, ждет меня лет через пятьдесят, и осуждать их у меня желания совсем не было. Посмотрю, как взвою я в будущем, хотя искренне надеюсь, что меня не заставит Марко оканчивать постоянно школу. Хотелось найти себе более достойное применение.       Джаспер как-то сказал, что мне стоит быть более терпимой к людям со странностями, к Элис в частности. Я ведь и вправду думала, что только она делает странные вещи, но все остальные были далеко не божьими одуванчиками. Ее сбегание от реальности в будущее становилось для меня более понятным. Отчужденность и строгость Джаспера обретала новые смыслы. Они просто делали то, что привыкли, то, что позволяло им держаться на плаву. То, что могло их в достаточной мере увлечь, чтобы спастись от ненавистной рутины. Но по мне так им просто стоило перестать играть в семейку, и каждому пойти своим путем. Они все были несчастны, и как бы ни отрицали это, но со стороны это было видно слишком хорошо.       — Знаешь, детка, если тебе не нравится, что глупые школьницы суют свои длинные носы не в свое дело, то Марта могла бы тебе с этим помочь, — вновь послышался тихий бас Каллена.       — И как же? — поинтересовалась я скептически. Как можно заставить всех разом перестать сплетничать?       — Ты бы просто откусила им их любопытные носики, это теперь по твоей части.       — Чего? — я повернула голову в сторону Эмметта и недовольно посмотрела на него.       Он бесшумно рассмеялся, получая вбок от Роуз. Ей, кажется, шутка тоже не зашла.       — Да ладно вам, смешно же. Это я еще не шутил о трении двух тел в пространстве. Но просто потому что пообещал кое-кому молчать.       Он поиграл бровями, явно на что-то намекая. И в подтверждение своих слов вампир кивнул в сторону первой парты у двери.       — Понятно, какая у них была вчера физическая нагрузка, — хмыкнула какая-то девчонка, чьего имени я не знала, на ухо своей подруге.       Мне и в старой школе было все равно, кто мои одноклассники, так и здесь я кроме Амелии и ее подружек никого не знала.       Учитель мельтешил перед глазами, вызывая у любого, кто наблюдал бы за ним мигрень или усталость глаз. Он был так увлечен своим рассказом, что совсем не замечал, как всему классу было до жути скучно и половина болтала между собой. Может, зря мы так шифруемся, подсела бы к ним третьей, а он бы и не заметил.       — А ты слышала новость, что она оказывается стоит на учете? — меня резко шибануло током от этих слов. — Марту выгнали из старой школы за употребление наркотиков, у нее даже передозировка была. Она попала в больницу, и у нее случилась остановка сердца, откачали с того света. Поэтому она и переехала, потому что в старом городе ее все презирали.       Блять. Полный пиздец.       Откуда она вообще об этом узнала? Да еще и так безбожно искажает правду, выставляя меня в самом плохом свете.       Ее слова выбили у меня почву из-под ног, и приземлилась я в зыбкое болото, что будет утягивать меня в трясину все сильнее по мере распространения этого слуха. Кажется, кто-то слишком быстро решил, что все налаживается. И как я могла так обмануться?       Я сжала с силой кулаки, гневно посматривая на них. В руках у меня была ручка, и она треснула надвое, отлетая небольшим осколком соседу в щеку. Он дернулся, осматриваясь по сторонам, но мне было на него все равно. Хотелось подойти и заткнуть ту девчонку, что сейчас рушила мое персональное спокойствие.       На мое плечо тут же легла твердая рука Розали и сжала его сквозь свитер.       — Я думала ты уже слышала, поэтому и рассказала тебе про братьев Тамары Пирс.       Я закачала головой.       Так вот почему они так мило со мной беседовали — хотели поддержать. Вот только как вообще в такой ситуации можно поддержать? День, и все от меня отвернутся, как было в старой школе. Очередное клеймо, от которого так просто не отделаться. Это уже было не остановить, а оправдываться перед всеми я не стану. Что мое слово против сплетни? Подумают, что пытаюсь реабилитироваться в их глазах. Уже проходили, не надо, спасибо.       — Как они узнали? — лишь спрашиваю я, думая о том, что, если и можно как-то это исправить, так заставив гнойную поганку, с которой все пошло, взять свои слова обратно.       — Говорят, что Джессика Стенли, она учится на класс младше вместе с Эдвардом и Элис, разнесла это еще на первом уроке среди своих, — едко запричитала вампирша, с явным злорадством. — Ко второму эта новость добралась и до нас, но я без понятия, откуда у нее такая информация.       — Да не обращай ты внимания, — Эмметт наклонился к моему уху и зашептал что-то, но я его совсем не слышала. — У тебя есть мы, скрасим твое одиночество. Нам не привыкать быть изгоями…       Все полетело к чертям собачим из-за какой-то Джессики Стенли. Теперь я, кажется, начинаю запоминать имена, но лишь из-за острой необходимости. Нужно бы навестить эту поганку. Пока что я планировала хотя бы поговорить с ней, образумить, а потом, если не получится по-хорошему, искать рычаги давления. Никогда никого не запугивала, и насилие не было моим коньком, в отличие от некоторых вампиров, поэтому я решила начать с мирного разрешения этого конфликта. Но готовиться нужно было к любому развитию событий.       — А что ты знаешь об этой Стенли? — я подошла к Роуз сразу со звонком и уловила ее понимающую хитрую улыбку.       — Думаю, я знаю, как тебе помочь, — в ее взгляде загорелись опасные огоньки.