Дай… Хочу говорить… Я буду… Дай…
Ее тон был пугающим и резким, а слова врывались в мое сознание колючей пульсацией, которая тут же затихала, пока не вспыхивала следующая. Мозг, казалось, сжимался вместе с каждым ее словом, а в паузы превращал мои мысли в туманный шум, за которым я слышала биение собственного сердца. Звук этот был глухим и хлюпающим, заполоняющим все вокруг целиком. Это звучало жутко, настолько, что у меня пошли мурашки по коже. Я попыталась увлажнить горло, которое резко стало напоминать Нижнекалифорнийскую пустыню в августе, но тут слюна защекотала горло, заставляя меня закашлять. Мне тут же пришлось отвернулась от вампира, откашливаясь и пытаясь разобраться с тем, что происходит. Это еще что за фокусы? Раньше она просто подкидывала мне мысли, они рождались в моей голове, вплетаясь в мыслительный процесс, но при этом я всегда знала, что они не мои. Но чтобы разговаривать со мной — никогда… Чего ты хочешь? — неуверенно спрашиваю, сомневаясь, что вообще могу разговаривать с ней в ответ. Мне пришлось повторить эту фразу трижды, мысленно напрягаясь, прежде чем я услышала обрывки слов.Говорить… Джаспер… С ним…
Я фыркнула, начиная ходить взад-вперед. Будто я не знаю, чего она на самом деле хочет. Совратить его или совратить его или же… ах, да! Совратить его. Ну и может капельку добиться правды, которая нам жизненно сейчас была необходима. А зная то, как она заводится с пол оборота, рассчитывать на ее благонадежность было глупо. У меня выдержки побольше, пусть лучше помогает. Исключено, ты даже двух слов связать не можешь.МОГУ! ДАЙ. ХОЧУ.
Лучше я, а ты просто подсказывай, что делать.НЕТ.
Недовольно останавливаюсь, качая головой. Перестань! Мы с тобой на одной стороне. Сейчас не время препираться. Говори, что мне делать, или я все точно запорю, и ты ничего не узнаешь.Удачи.
Вот же… Ты тоже решила меня выбесить? Ну тогда хрен тебе, а не моя покладистость в полнолуние. Не буду есть людей! Жуткий рык пронзил мою черепную коробку, причиняя дискомфорт. В висках все сжалось, заставляя мир слегка плыть перед глазами, и я чуть не осела на землю, когда на мгновение все почернело.Марта — враг. Марта— труп.
Я крепко сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони и надеясь, что тьма уйдет. Боль должна была вернуть меня обратно, и, поморгав несколько раз, я действительно увидела реку и даже смогла расслышать ее звуки. Сердце вдруг заколотилось так, словно доживало свой последний миг и пыталось урвать крайние удары перед вечным забытьем. По телу прошелся липкий страх, сковывая каждую клеточку. А она умеет нагнетать, вот только — не мое все это. На глупые и дешевые трюки не куплюсь. Однако слушать то, что отныне она будет считать меня врагом — было тяжело. С волчицей лучше не шутить. Не сделаю так, как она хочет, — будет плохо, дам ей поговорить — будет еще хуже. Хотя куда уж хуже? Да пошло оно все к черту, я всегда могу попробовать оправдаться, сказав, что все, что произойдет дальше — это не я. Сейчас не полнолуние, как ты собираешься с ним разговаривать?Расслабься… Позволь мне…
Расслабиться? Да мне сейчас легче до луны допрыгнуть, настолько мои мышцы были напряжены словно натянутая пружина, чем попытаться расслабиться. — Кхм, — послышалось позади, и я резко развернулась. Черт, совсем про него забыла. Вампир выглядел озабоченным, в его взгляде было нетерпение и вопрос, который я так и оставила без ответа. — Потерпи минуту, Хейл, — говорю и отворачиваюсь. Мне нужно сначала разобраться с волчицей, а потом и по твою душу возьмусь. Попытка расслабить тело имеет больший успех, чем привести в порядок хаос из собственных мыслей. Чем сильнее я пытаюсь расслабиться, тем больше напрягаюсь. Разве она не знает, что если попросить кого-то не думать о розовом слоне, то человек наоборот только это делать и будет. Ну вот не могу я сейчас расслабиться, как бы не пыталась. Ничего не получается, — говорю ей, надеясь, что она отстанет. В конечном счете это не моя вина, что на меня столько всего навалилось, что не получается отпустить контроль и передать его ей. Чувствую, как недовольно ворчит волчица, и по телу пробегает волна возбуждения. В голове тут же становится пусто, и я закусываю губу, сосредоточившись на приятных ощущениях. Вот же… чертовка. А она умеет расслаблять, жаль только не так как хотелось бы и… С нестерпимой болью меня затянуло в какой-то вакуум, словно волчица за шкирку втянула меня в мою же собственную голову. В ушах тут же зазвенело, я попыталась сжать их руками, но поняла, что не чувствую ничего: ни рук, ни ног, ни всего остального тела. Абсолютно ничего. Я несколько секунд пыталась почувствовать хоть что-то, но у меня словно вообще не было тела, лишь глаза, раз я что-то все еще могу видеть. И тогда я посмотрела вниз и по сторонам, где должны быть руки и ноги, но ничего. Я просто существовала без формы и видимой оболочки. Пустота, в которой есть я, но нет моего тела. Никогда в жизни мне не становилось так страшно, как сейчас.Перестань истерить и просто развернись.
Знакомый голос вновь зазвучал рядом, словно она стояла на расстоянии вытянутой руки, но я никого там не видела. Странно. Следуя ее указаниям, я осторожно повернула голову (или глаза, оболочку, хрен знает, как это называется) назад и ахнула. Я очутилась в темном кинозале с огромным экраном, что ослеплял ярким светом. Что за черт? Впереди на экране был все тот же лес, но затем он на секунду исчез и снова появился.Я просто моргнула.
Для особо тупых — так твой мир вижу я.
Как это вообще возможно? Я хочу, чтобы ты вернула меня назад.Не истери, я просто помогу нам.
Как ты провернула такой фокус вне полнолуния?Не так уж и сложно.
Я решила приручить тебя пораньше, моя бедная овечка.
— Марта? — голос Джаспера исходил отовсюду и ниоткуда одновременно. Я повертела головой, но так и не поняла, откуда он идет. Камера на экране (или это мои настоящие глаза на лице) развернулась, и появилась картинка недовольного и подозрительного Джаспера. Видимо, у него совсем сдали нервы. Как я, интересно, вообще выглядела со стороны? Дерганая и безумная, да и только. Он, наверное, думал, что у меня биполярное расстройство, хотя это больше напоминает раздвоение личности. — Помолчи и дай мне подумать. Сказал кто-то. Нет, это сказала я, только там. Так слышится мой голос отсюда? Только нихрена он не мой, а грубый, как сама волчица. — Тебе не кажется, что ты слишком на себя берешь? — губы Хейла вновь задвигались на экране, и меня снова со всех сторон укутало его голосом. Грозным, резким и стальным. Будь я там, у меня бы пошли вновь мурашки, но мне оставалось только догадываться, как отреагировало мое тело в реальности. — Я же сказала: молчи и стой смирно. Грубость моего альтер эго кольнула вампира в самое сердце. Я видела, как он дернулся, как затрепетали его ноздри, как сузился убийственный взгляд. Его глаза изучали меня недолго, а затем он, к моему удивлению, пересилив себя, кивнул.Хороший мальчик.
Перестань с ним так разговаривать!Ты только посмотри, какой он покладистый. Ему это нравится.
Да он просто в шоке от тебя, ты все испортишь.Он солдат, Марта. Он привык исполнять приказы, привык, чтобы им помыкали.
Хочешь увидеть путь к его члену и сердцу — вот он.
Прикажи ему, и он сделает все, что ты захочешь.
Вот только не ревнуй, если я ему понравлюсь больше, чем ты.
Все. Хватит. Это перебор. А ну возвращай меня обратно.Замолчи! Глупая девчонка, ты ничего не понимаешь.
Смотри и запоминай, а я больше времени на тебя терять не желаю.
— Итак, Джаспер, — елейный стальной голосок волчицы прозвучал снаружи. Я недовольно попыталась сложить руки на груди, но у меня груди-то не было, да и рук, собственно, тоже. Что тут вообще можно делать, если есть только глаза? Смотреть и сходить с ума, в прочем не удивительно, что она такая колючая и резкая, если тут сидеть днями и ночами, то и не такой станешь. Что ж, посмотрим, как ты все уладишь, дорогуша. — Кто-то наконец закончил разговаривать сам с собой? — язвительно поинтересовался он, прерывая. Чувствую, как волчица удивляется, ее эмоции доходят до сюда не так ярко, но и их я тоже ощущаю. Нижние углы экрана чуть приподнимаются, сплющиваясь. Это значит она улыбается или сощуривает взгляд? Где у нее тут механизм реагирования телом? Кольну ей пару раз в бок, как она мне. Пусть свои руки и губы не распускает. — А ты наблюдательный, Джаспер Хейл, — она хмыкает и по большому радиусу начинает обходить его по часовой стрелке. — О чем ты хотела поговорить? — он не отстает, прищуривает глаза и тоже начинает топтаться на месте, крутясь. Его пристальные глаза, кажется, смотрят так глубоко внутрь, что должны были увидеть и меня в этом кинотеатре, но это, к сожалению, невозможно. — Вчера ночью в больнице украли кровь, — без прелюдии начала волчица. — И вот какое совпадение: за несколько часов до этого я привезла тебе целый холодильник с донорской кровью. Запахов там нет кроме Карлайла и моего брата. Адриан не причем, вампиры моей знакомой Франчески тоже, — мир на экране на мгновение останавливается и начинает вращаться в другую сторону, а вместе с ним и Хейл. — А сегодня вся школа трещит о моем прошлом, о котором знали только мы с братом, ваша семья, соцработник и директор школы. У Джессики копия официальной бумажки, которую достать могли разве что вы, вампиры. Да еще и так филигранно ее запихнуть в почтовый ящик. По мере ее слов он все больше хмурился, но не был удивлен ее словам. Думал ли он уже об этом ранее, задавался ли теми же вопросами? Но одно было ясно невооруженным взглядом — то, к какому заключению пришла волчица, ему явно не понравилось. — Скажи мне, что я не права в своих суждения, Джаспер! — требовательно просит она, почти приказывая. — Скажи мне, что это не Карлайл украл кровь, что это не твоя семья распустила слухи! — вежливость в ее голосе так и не появляется, и я кривлюсь. Если бы со мной кто-то так разговаривал, я бы хорошенько ее поставила на место. Не понятно только, чего ждет Хейл, обычно не терпящий в свою сторону таких дерзких выпадов. Я даже позлорадствую немного, если он пригвоздит ее за шею к какому-нибудь дереву. Ну а что? Не одной мне от него получать. — Разубеди меня, — вновь повторяет она, теряя терпение. — Не вижу логики, — наконец выдавил он из себя, но даже мне было видно, что он немного сомневался в своих словах. Покрывает свою семью или не хочет верить в то, что это могли быть они? — Зато я вижу, — волчица вновь остановилась, но в этот раз не поменяла направление своего кругового танца, а начала наступать прямо на вампира. — Тот, кто украл кровь, был скорее всего твоим отцом. Значит Каллены знают о наших с тобой делах. — Исключено, — его безапелляционный тон сотрясает воздух, словно гром. Волчица недобро посмеивается, но на этот раз вампир не реагирует никак на проявления ее странностей. Она приближается к нему настолько близко, что он даже слегка отпрянул назад, сощурив глаза. Тогда волчица грациозно за одно движение переместилась ему за спину и приподнялась на носочках, зашептав на ухо: — Так докажи, что я ошибаюсь и что кто-то не копает под меня, а может и под тебя заодно. Кровь ведь приведет ниточкой к тебе, дорогой. Я могу только догадываться, что она делает в этот момент рукой, но в следующий Джаспер дергается, зашипев, и отталкивает ее от себя. Браво! Меня сейчас стошнит. Какие фильмы она насмотрелась, что решила, что ему такое поведение может понравиться? Бьюсь об заклад, что Хейл хочет хорошенько приложить меня (ее) головой, чтобы я (она) заткнулась и перестала устраивать этот цирк. Вот была бы я там, ни за чтобы не стала так себя вести. Я бы справилась лучше некоторых мохнатых.А ну ЦЫЦ.
— Держи свои руки при себе, — бросает он, — или на мою помощь не рассчитывай. Пошли, — грубо, подстать ей, добавляет он. Джаспер тут же скрывается за ближайшими деревьями, оставляя нас обеих в недоумении. Что он задумал? Волчица бросилась следом. На ее расспросы о том, куда он ее ведет, вампир смолчал. Ей это явно не понравилось, поэтому она остановилась и сказала, что дальше не двинется с места, пока он ей все не расскажет. Хейл явно воспринял это как вызов и начал действовать хитрее. Усмехнувшись так, что даже волчица сжалась, он подошел к ней и схватил за локоть, таща за собой. Чтобы он не задумал, но она не брыкалась. Уверена, что она наслаждается от его прикосновений и пошла бы куда угодно, лишь бы он и дальше таскал ее по лесу за локоть. Да даже если не за локоть — протестовать бы явно не стала. Через минуту он привел ее (нас, меня, хрен знает как все это называть) к больнице. Достал телефон и набрал номер. С того конца ответил Карлайл, и Джаспер попросил его вместе с моим братом выйти на улицу. Я уже начинала догадываться, что он утолит наш с волчицей интерес не догадками, а правдой. Что ж, это упрощает задачу. Я бы долго ходила вокруг да около, боясь выдать то, что знаю и о чем догадываюсь, но Хейл явно не привык прятаться и оставлять вопросы без немедленных ответов. Он не юлил и действовал решительно. Это мне в нем и нравилось. Они оба появились минут через семь. И пока я скучала, решила задать несколько вопросов волчице, надеясь, что она утолит мое любопытство. Чем он тебе так понравился?Его запах сносит мне крышу.
И все? А есть нормальные оправдания?Я хочу его. Тебе что, расписать все по пунктам? Плохо вчера альфу слушала? Он говорил дельные вещи. Так что просто доверяй моему чутью. Он тебе подходит, и ты его нам получишь.
Мне хотелось расхохотаться в голос. То ли истерично, то ли от бредовости всего происходящего. Ладно, ты ведь не угомонишься. Согласна на один раз переспать.Нет. Мне это не интересно. Хочу романтичный поцелуй.
Нахрена он тебе сдался?Сделаешь — узнаешь. Но не сегодня. Сейчас у меня есть дела.
И в этот момент в зоне видимости появились Карлайл с Адрианом. Оба они были жутко недовольными. Мое альтер эго оставило меня вновь одну и переключилось на реальность. Брат, не дойдя нескольких метров, прямо из далека начал воинственно задирать нос и расспрашивать, притащил ли меня вампир силой и удерживает ли против моей воли, на что волчица фыркнула, оскорбившись, и посоветовала ему заняться своей личной жизнью. Сходить на свидание или сбежать на другой конец света, чтобы не мозолить глаза Элис. Сказать, что все были ошеломлены якобы моей дерзостью, — не сказать ничего. А после того, как Адриан набросился на Хейла с обвинениями, что тот меня развращает, она вроде поняла свою оплошность и извинилась, сказав, что у нее был трудный день. У нее то? Это у меня он не задался. Карлайл и Адриан вроде съели ее оправдания насчет ее плохого настроения из-за слухов, что разошлись по школе, и расслабились. Что ж, она все же не так безнадежна. — Мы решили наладить наше общение ради общего блага, — наконец вклинился Хейл, видимо, желая наконец закончить этот разговор. — Но вот незадача: у нас друг к другу есть претензии. Точнее, Марта думает, что кровь украл Карлайл, а я — что Адриан. И что это все сделано чтобы насолить друг другу. Вот мы решили исключить наши подозрения раз и навсегда, чтобы двигаться дальше. Ответите на наши вопросы? Ого, как он умеет разговаривать. Я бы лучше и не придумала. Точно бы поселила в их мыслях какие-то сомнения на свой счет, но к его логике было не придраться. Кажется, это все понравилось не только мне, но и мистеру Каллену, что едва улыбнулся, кивнув сыну. Адриан, конечно, начал возникать, вновь запрещая мне общаться с вампиром, но волчица быстро поставила его на место. Прости, Адриан, но это не я сегодня мегера, а кое-кто другой. Еще минута и несколько четких по делу ответов, и каждый из нас одновременно почувствовал облегчение, а мы с волчицей еще и раздосадованность. Никто из них кровь не крал. Похоже у тебя сломался твой я-все-знаю-мер.Я все равно докопаюсь до истины.
Да, пожалуйста, только вот докапываться до остальных Калленов я тебе не дам. Не хочу со всеми отношения испортить, меня и так все в школе теперь будут сторониться. А мы только поладили с Роуз и Эмметтом. Так что не надейся на повтор своих расспросов. Они тут вряд ли причем.Ладно. Пойдем другим путем.
А теперь верни меня обратно.Не-а. Я еще не насладилась всласть свободой, так что не мешай.
— Довольна? — поинтересовался Джаспер, когда они оба ушли обратно в больницу. Волчица закачала головой. — Все только усложнилось, ты ведь и сам это понимаешь. Она резко двинулась с места и побежала вновь через лес вперед. На этот раз она не стала себе отказывать и порезвилась всласть. Ей удавалось выделывать такие сложные сальто, что даже меня начало укачивать от наблюдений за этими американскими горками с экрана. Джаспер наверняка следовал за ней поодаль словно тень. Меня удивляло, как мало он вообще сегодня говорил и заглатывал всю ее грубость. Может он догадался, что со мной что-то не то?Корми меня больше, — ворчливо раздался голос волчицы.
Ты моришь меня голодом. Что за маленькие порции в столовой? Как ими вообще можно наесться? Подсядь на обеде к Джасперу и забери то, что он выбрасывает каждый день в помойку.
Какие у тебя еще есть пожелания, моя госпожа? — язвлю в ответ.Никаких пончиков. Перестань пихать в нас эту ерунду. Хочу мяса. Только мясо.
И да. С Элис не общайся, Розали мне нравится больше. Мы с ней на одной волне.
И кто еще из нас истеричка? Наконец она остановилась у кромки реки, что текла у домика вампира. Экран тут же показал мне его лицо. Он наблюдал за ней с некой отстраненностью, словно о чем-то думал. — Подойди сюда, — мягко скомандовала волчица, но он все равно подчинился. Неужели ему это и вправду нравится? Он действительно покладистый… Джаспер подошел ближе, но все равно держал дистанцию в два метра. — Ты совсем другая, — что ж, я была права в том, что он что-то заметил. — Но такой я нравлюсь тебе больше, не правда ли? Он пожимает плечами и качает головой. — И да, и нет. Его взгляд был устремлен вдаль, он совсем на нее не смотрит. Почему только сейчас я начинаю видеть какую-то глубинную душевную печаль, что скрывается за всем этим? Была ли она раньше, или я из-за своих страхов кроме его злости ничего не замечала? Пусть мне не нравилось быть на скамейке запасных, но здесь, оказывается, так удобно концентрироваться на его реакциях. Мне не нужно думать, что ответить или что сделать в следующий момент. Я могу просто наблюдать и анализировать. Теперь понятно, чем волчица тут целыми днями занимается. — Почему нет? — она подходит к нему в плотную, тянет руку к лицу, но он ее перехватывает, сжимая. — Что я сделала не так? — в ее голосе слышится обида, словно он уже отверг ее и сказал что-то очень неприятное. Волчица медленно поднимается на носочках и практически целует его, дыша ему в губы. Он не отстраняется, загипнотизировано смотря куда-то вперед. Его глаза настолько большие на экране, что я могу увидеть каждое вкрапление кирпичных оттенков, что составляют его радужку сегодня. Значит, он выпил кровь, и она подействовала так, как он того хотел. Я не знаю, поцеловала ли она его уже или нет. Ее глаза прикрываются, и экран гаснет. Я просто качаю головой. Какая уже разница? Она все равно будет делать то, что захочет. Поворачиваюсь спиной к экрану. Не хочу смотреть. Мне становится грустно. Все используют меня: Марко, чтобы добраться до Калленов, Элис, чтобы быть с Адрианом, даже волчица, чтобы прибрать к рукам Джаспера. Да и Хейл, чтобы получить кровь, хотя может это и можно записать лишь в услугу, но кто его знает? Где эта тонкая грань между услугой, симбиозом и использованием кого-то в своих целях? Мне не хотелось на него гнать, ведь он единственный из всех кажется мне искренним. Вот только он все равно ведется на заигрывания волчицы. Как любой мужик ни одной юбки не пропустит и думает членом. — Ты решаешь за нее, что ей делать. Разве ты не должна быть на ее стороне? Если Марта сказала, что не хочет, то может тебе стоит к ней прислушаться? Что? Я резко поворачиваюсь, снова смотря на экран. Там нет никаких поцелуев, между ними виднеется дистанция в один метр. Что я пропустила? — Да, я подслушал вчера ее разговор с Марко, можешь не смотреть на меня такими глазами, — он усмехается, а я хмурюсь. — Знаешь, я сначала подумал, что твое влияние на нее ничтожно. Ну сделала ты шаг навстречу вместо нее, всем же хорошо было. Но сейчас… Ты завладела ею. Внутри волчицы вспыхнул пожар негодования, накрывший и меня. Но мне было гораздо легче дистанцироваться от него, чем ей. Я тут была в вакууме, а она в реалиях, где чувства были в полную меру. — Мы одно целое, — протест звучал очень недружественно, а я даже этому порадовалась. Может он отобьет у нее все желание совратить его? После таких слов она сто раз подумает, прежде чем сохнуть по нему. Это могло стать мне очень даже на руку. — Нет, — он качает головой и присаживается на большой камень, — одно целое действует сообща. А ты пока что паразит, отравляющий ей жизнь, — его ладонь подбирает с земли небольшой камень и тут же наглядно крошит его меж своих пальцев, то ли пытаясь испугать, то ли показать, что с ним шутки плохи. — Так что верни Марте ее контроль над телом. Что ж, мне стало приятно, в отличие от волчицы. Та готова была посылать в него шаровые молнии и заставить взять все свои слова обратно. — Я думала тебе это все нравится. — Что? — он встает с камня и преодолевает в мгновение расстояние между ними. — Твоя грубость? — его рука с силой прижимает ее к себе. — Домогательства? — даже я чувствую, как он заводит вторую руку за спину моего тела и с силой сжимает попу. Боль и дискомфорт заполоняет волчицу, доходя отголосками ощущений и до меня. — Запомни раз и навсегда. Я лишаю врагов воли, управляю ими как марионетками, но ненавижу, когда кто-то лишает воли меня или тех, кто мне близок, — Джаспер резко отпускает ее и отходит на шаг. — Так что верни Марте ее контроль. И вместо всего этого лучше помоги ей научиться делать те сальто, что ты вытворяла несколько минут назад в лесу. Ей это принесет больше пользы, чем твои нелепые попытки меня совратить. Боль и обида начинают душить ее, но лишь ярость заполоняет собой все ее сознание. Стой! — кричу я, чувствуя, как она готова наброситься на него, отвергнутая и в каком-то смысле высмеянная им. Мне срочно нужно вернуться назад, в свое тело, чтобы не дать ей натворить дел. Пытаюсь мысленно представить, как мое тело глубоко дышит, и что она успокаивается. Даже сама закрываю глаза и начинаю медленно говорить про себя «вдох-выдох». Не знаю, помогает ли ей это, но, кажется, ее ярость и вправду начинает потухать. — Вообще-то это ты должен ей помочь, — уже не так резко говорит она. — Это была ее ответная просьба на услугу с кровью. Чтобы ты помог ей научиться защищаться, драться и выявить границы возможностей своего тела. Джаспер не выглядит удивленным. Хоть просьба пустяковая, вот только это Хейл, и предвидеть его реакцию заранее невозможно. Может поэтому он и встречался с Элис? Она могла заранее предвидеть и сгладить все острые углы в их отношениях. Что я не могла понять в этой ситуации, так это то, зачем она все это говорит? Почему не плюется ядом, проклиная его, а даже помогает? Что не так? — Тогда пусть попросит об этом сама, — лишь отвечает он и уходит, оставив нас обеих в растерянных чувствах.