Вот пёс без хвоста, Который за шиворот треплет кота, Который пугает и ловит синицу, Которая часто ворует пшеницу, Которая в тёмном чулане хранится В доме, Который построил Джек.
С.Я. Маршак
Джинн Солнце, наконец, поднялось достаточно высоко, чтобы ему не мешали стены домов, и по письменному столу заскользили косые лучи. В их свете было заметно, как кружатся мелкие пылинки: вообще, конечно, горничные Ордо Фавониус справлялись с работой отлично, но с утра Лиза принесла из архива одну стопку папок, потом вторую, потом к ним добавились документы Джинн – и вот уже бумажная пыль стояла столбом. Ноэлль в такие дни неизменно вежливым, сочувствующим и мягким тоном отчитывала всех, кто попадался ей под руку: и других горничных, и даже саму Джинн. Здоровье, непреклонно говорила Ноэлль, вот что не восстанавливается, ясно? Но, к сожалению, конец квартала не щадил никого. – Сегодня только второй день, а бедные глазки уже просят пощады, – пожаловалась Лиза в потолок. Она заняла стратегически выгодную позицию за чайным столом – на нём папок умещалось гораздо больше, чем на письменном. Шляпа лежала рядом, на стуле, сапожки – под стулом, Лиза пальцами ног, в одних только чулках, мяла ворсистый коврик, который специально для себя накануне и принесла. Джинн хотелось сделать то же самое, но статус не позволял: её ноги, даже несмотря на стол, хорошо просматривались, приди кому-то в голову сделать пару шагов вбок. – Ты библиотекарь, – напомнила она. – Во всяком случае, так официально называется должность. Не теми ли самыми буквами ты занимаешься целыми днями? – Но-но, – Лиза перевернула лист лицевой стороной. – Ты, магистр, книги с налоговыми декларациями не сравнивай. Все статьи расходов, в том числе и жалование служащим ордена, в конечном итоге оказывались на руках у Джинн, через кого бы они ни проходили до того. Джинн не без удовольствия щедрой рукой раздавала Лизе премиальные; библиотекарь подрабатывала на полставки финансистом не от большого желания, а, скорее, из чувства жалости. Не то персонально к Джинн, не то ко всему Мондштадту. Снаружи, в главном холле, послышался мерный стук добротных набоек по мраморному полу; так легко и торопливо, но при этом оглушительно звонко, по лестнице со второго этажа спускался один только капитан кавалерии. – Вуд, да ты, я смотрю, похудел! Неплохо, неплохо, скоро придётся выдавать новую форму. Вират, твоя выправка хорошеет день ото дня. Заглянул бы как-нибудь на тренировочную площадку перед закатом солнца, когда туда приходит помахать мечом малышка Айлин; ей есть чему у тебя поучиться! – Льстец, – прокомментировала Джинн без особого выражения. – К каждому подход найдёт. – Не сказать, что это плохо, дорогая, – Лиза подалась на столе вперёд, сложила пальцы в замок и устроила на них подбородок. – Работает его метод, во всяком случае, безукоризненно: все эти бедные, наивные души в итоге у него под ногтём. Наш любезный капитан определённо достиг совершенства в методе кнута и пряника. – На меня его фокусы не действуют, – из духа противоречия возразила Джинн, хотя знала, что действуют и ещё как, даже если встречать любое слово капитана во всеоружии. Обманываться дружелюбием капитана Кэйи было как минимум приятно для поднятия самооценки; тем более, в случае с Джинн оно как минимум вполовину ощущалось не притворным. Во всяком случае, хотелось на это надеяться. Лиза в ответ только хмыкнула. В дверь, наконец, постучались – пальцы отбили незатейливый ритм – и Кэйя, не дожидаясь одобрения, заглянул внутрь. Накидка с его плеча поползла вниз, и он, небрежно закинув её обратно, просочился в кабинет. – Доброго дня, госпожа Лиза, – поздоровался он, – магистр Джинн. Не помешал? – Да вас разве остановишь, капитан Кэйя, – Лиза улыбнулась ему обворожительно и ласково; Джинн со своего места было видно, как она сощурила глаза в предвкушении. – Вы к нам по делу? – Прискорбно признавать, но да. – Кэйя подошёл ближе к столу магистра и с высоты своего роста бегло просмотрел верхние листы во всех стопках, но, видимо, нужного не нашёл. – Где прошения от снабженцев за прошлый месяц? Я рассортировал всё, что так любезно вручила мне вчера капитан Герта, но требуется ваша подпись, магистр. Ну и желателен, конечно, ваш зоркий глаз на случай, если я неправильно расставил приоритеты. – У госпожи Лизы, – Джинн махнула рукой. – Она как раз подшивает всё в папки. Положите пока туда, я разберусь с этим позже. Кэйя ловко высмотрел нужную стопку и добавил сверху несколько страниц, потом аккуратно выровнял их краешек к краешку. – Конец месяца, конец финансового квартала, – понимающе покивал он. – А завтра ещё приёмный день в магистрате, граждане потянутся с обращениями. Ну и ну, как совпало-то. Придётся удвоить караул на входе – ручеёк посетителей грозит превратиться в целый поток. Джинн безмолвно потёрла виски. Да, помимо всех документов от местных предпринимателей завтра ей понесут свои заявления обычные жители Мондштадта: о пропаже котов, шумных соседях, ценах на закатники, засилье грибов филанемо на фундаменте и прочих житейских проблемах, достойных магистра Ордо Фавониус… Она убеждала себя, что морально готова к этому – привыкла уже за год с лишним. Но на деле к такому никогда нельзя было быть готовым. – Готов поставить своё месячное жалование, – воскликнул вдруг Кэйя, воздев руку к потолку, – что большинство из них приходят только для того, чтобы посмотреть на магистра, не иначе. Ах, магистр Джинн, когда вы в последний раз просто выходили в город и общались с людьми не в стенах штаба? – Не далее чем в воскресение, – напомнила Джинн. – Тогда же, когда и вы, капитан – на воскресной службе в Соборе. Что, не удался заход? – с долей любопытства подумала она. – Что скажешь, интересно, дальше? – Светское, – помахал рукой Кэйя, не удовлетворившись её ответом. – Светское общение, а не духовное! А вот если бы вышли хоть на час и поболтали с народом, глядишь, завтра раза в два меньше заявлений вам бы принесли. Половина проблем решается устным заверением, а то ведь госпоже Лизе потом сидеть, бумажки подшивать и складировать. Лиза за спиной капитана прикрыла ладонями рот, сдерживая смех. Джинн наградила её недовольным взглядом – и та, оторвав руки от лица и сложив их рупором, беззвучно проартикулировала: «Не – дей – ству – ют?» – Ближе к делу, капитан, – вздохнула Джинн. Кэйя бросил свои шуточки, подошёл поближе и пожал плечами. – Просто зову вас пройтись по городу. Оставьте ненадолго свои бумаги так же, как только что сделал я. Иногда небольшой патруль по улочкам Мондштадта может принести гораздо больше пользы, чем это вот крючкотворство. Джинн честно собралась вежливо отказаться, но Лиза опередила её. – Идите-идите, – она похлопала обратной стороной пера по папкам. – Я как раз успею переписать цифры и подшить листы вместе. В кои-то веки капитан Кэйя прав в своём предложении. – Я всегда прав, госпожа Лиза – разумеется, кроме тех случаев, когда правы вы, – прижал руку к груди в театральном жесте Кэйя. – Льстец, – повторилась Джинн. Она поднялась из-за стола и отчётливо услышала, как хрустнула спина. Лиза тотчас же кинула неодобрительный взгляд – по возвращении наверняка припомнит и прочитает очередную лекцию на тему здоровья. – Идёмте, капитан. Но ненадолго! – Обещаю вернуть вас назад в целости и сохранности, магистр, самое позднее – через пару часов, – поклялся Кэйя и распахнул дверь в приглашающем жесте. – Начальство вперёд! Стоило только шагнуть за порог штаба, как полуденное солнце беспощадно ударило по глазам; они заслезились, и Джинн украдкой потёрла веки пальцами. Караульные у дверей при виде их с капитаном выправились, приосанились и засияли так, будто узрели сошествие Барбатоса на Соборной площади, не меньше. Но стоило только отойти на несколько шагов, как ветер, который всегда особым образом благоволил Джинн, донёс шепоток: ах, какая красивая пара, как хорошо они смотрятся рядом, наш магистр с уважаемым капитаном! Когда-то, годы назад, точно так же шептались за спиной про лейтенанта Джинн и совсем иного капитана кавалерии: тоже рослого, статного, обожаемого даже каждой мондштадтской собакой, что уж говорить о разумных личностях. Иногда Джинн думалось: неужели рядом с ней достаточно поставить любого благонадёжного мужчину, в котором хватит роста перещеголять её саму, чтобы город от всей души выдал им своё благословение?.. – С чего начнём, капитан? – спросила Джинн. Кэйя сделал вид, что задумался, хотя выбор был очевиден: вверх – Собор, который в инспекции не нуждался, вбок – гильдия Искателей приключений, с которой разговор нужно вести отдельно и уж точно не в спешке. – С центральной площади? – предложил Кэйя, указывая рукой ниже перил. Джинн тоже посмотрела и на мгновение качнулась корпусом вниз, чуть не поддавшись соблазну. Если спикировать отсюда на планере, протиснуться в щель между домов боком, поприжав к себе левый локоть, чтобы не задеть гирлянду из фонариков между двумя балконами… – Но-но, магистр, вы же не скаут Эмбер! – мгновенно прочитал её телодвижения Кэйя. – Таким, как мы с вами, остаётся только кропотливо пересчитывать сапогами каменные ступеньки. – Вчера их было двести семьдесят шесть – от дверей Собора до ворот Мондштадта, – поддела его Джинн в ответ. – Вы думаете, кто-то успел украсть парочку с вечера? – Это было бы страшное преступление, достойное внимания действующего магистра, – важно покивал капитан Кэйя. – Ну, что, стоит ли нам начать считать? Он первым скатился по лестнице, выбивая каблуками звонкий стук, и Джинн тоже поспешила вниз. Казалось, завяжи ей глаза – по внутреннему чувству, по лёгкому, приветливому дуновению ветра без труда отыщет в Мондштадте любой закоулочек, столько раз его улицы были хожены-перехожены. Запах пихт, журчание городского фонтана, выкрики торговцев с центральной аллеи, пьяные песни завсегдатаев таверн, лязг рыцарских доспехов – всё так близко и так знакомо… Горло засаднило уже минут через десять, так часто приходилось здороваться с горожанами. Кэйя простыми приветствиями не ограничивался: рассыпался в любезностях и комплиментах. Его в Мондштадте тепло привечали все, но в особенности – старики и дети. Первые любили посплетничать, какой же капитан красивый и надёжный – такому не страшно и внучку свою доверить, будет за ним как за каменной стеной. Вторые же видели в Кэйе героя, который может и кота найти, и достать лиюэского воздушного змея, замотавшегося за чей-нибудь балкон, и в одиночку расправиться с армией магов Бездны. Детей подкупало то, что Кэйя никогда не обращался с ними как с маленькими: мог «выкать», отдавать честь, рассказывать о каких-то серьёзных рыцарских вещах – но всегда занимал их интересной историей или делом. При этом Джинн готова была поклясться, что ни разу в жизни не видела, как Кэйя Альберих скачет по крышам с рыбьими хвостами наперевес в поисках какого-нибудь домашнего котика. Он умел правильно делегировать полномочия: пара слов, и улицы прочёсывают сами дети под руководством Эмбер, а иногда даже и незанятые рыцари Ордо Фавониус, а капитан сидит возле Доли Ангелов с кружкой яблочного сидра. Возможно, такому подходу к жизни стоило у него поучиться. На центральной площади первым делом Кэйя, привалившись боком к прилавку Хорошего охотника, послал Саре воздушный поцелуй. – Рыцари Ордо Фавониус с доставкой до самого порога! – отрапортовал он. – Сара, золотце, если мне память не изменяет, вы с Бланш хотели передать нам завтра, помимо отчётности о доставке товаров, ещё и заявление о нападениях на аэростаты. Можешь воспользоваться случаем, пока мы с магистром тут. Судя по растерянному виду Сары, ей было невдомёк, откуда капитан Кэйя знает про их намерения. Но, мгновенно выбросив всё из головы, она расплылась в улыбке. – Конечно, одну минуту! На вас как всегда можно положиться. Присядете пока? Кэйя, перегнувшись через стойку, что-то коротко шепнул ей на ухо, а затем подхватил Джинн под локоть и повёл к уличным столикам. – Ну, вот, а вы идти не хотели, – довольно сказал он. – Минус два дела на завтра! Джинн согласно кивнула. Стоило ей только усесться на любезно выдвинутый капитаном стул, как рядом объявилась Сара с подносом и принялась расставлять тарелки; Кэйе же она вручила несколько листов бумаги, скреплённых белой ленточкой. – За счёт заведения! – подмигнула она. – Капитан Кэйя! – прошипела Джинн, как только Сара удалилась обратно за прилавок. – Вы ведь с самого начала задумали именно это – накормить меня обедом? Лиза здесь тоже как-то замешана? – Ни в коем разе, – горячо заверил её Кэйя тем самым тоном, которым он врал, не стремясь даже приложить усилия и как-то выдать свои слова за правду. – Вы преуменьшаете любовь горожан к вам, магистр! Он сдвинул немного тарелки, утянул поближе к себе огромный рыбацкий бутерброд, а на освободившийся край стола устроил лист со схематичной картой Монда, где Сара ровным, округлым почерком отметила и подписала все случаи нападения на аэростаты. Джинн вздохнула: спорить, когда горячая еда уже подана, просто бессмысленно. Она взяла себе тарелку куриных шашлычков, и они с Кэйей одновременно склонились над бумагой. – Спрингвейл, – она прочертила пальцем линию в воздухе. – Неделю назад – возле Вольфендома. На подходах к Лиюэ. На побережье Сокола. Похоже, искатели приключений и рыцари справились со всеми случаями, но дело в общей картине. За исключением Спрингвейла, ситуация гораздо лучше, чем несколько месяцев назад – стало гораздо меньше нападений возле города. Капитан, когда будете распределять патрули, отправьте один дополнительный к побережью. И свяжитесь с Миллелитами из Лиюэ – возможно, придётся действовать сообща, не стоит разворачивать боевые действия по ту сторону границы без их ведома. Кэйя промычал в ответ что-то крайне невнятное, так как рот его был занят бутербродом. Но, судя по интонации, согласное. Как-то раз, уже после ухода магистра Варки и большинства командующего состава, Джинн, в бесплодных попытках поровну разделить бремя власти между оставшимися, спросила: Кэйя, ну а всё-таки, если по бумагам смотреть, каковы теперь твои должностные обязанности? Тот хохотнул и ответил: за лошадками и их рыцарями приглядывать, гарцевать по улочкам на своём боевом коне и следить за общественным порядком. Нет в городе конницы? Ах, какая жалость, Джинн, какая жалость! Я ведь до ухода магистра Варки только таким целыми днями и занимался!.. – Вот это, – наконец-то справился с бутербродом Кэйя, – у Вольфендома, сразу можно Герте поручить, без лишней бумажной волокиты. Как только кто-нибудь выполнит поручение, она сама подошьёт к документам. Нечего туда отправлять целые отряды – волков только зазря нервировать. Остальным займусь я. – Ладно, тогда сразу к капитану Герте и заглянем, – согласилась Джинн. Сара заварила удивительно ароматный цветочный чай. Лучше бы, конечно, кофе, но кофе уже и без того лез из ушей. Тем более, Лиза со всей ответственностью взялась за перевоспитание магистра и вместо недорогих зёрен среднего качества подсовывала только настоящий сумерский кофе высшего сорта. Здесь, в Хорошем Охотнике, такой, разумеется, не подавали – спроса на него не было. Пока Джинн допивала чай, Кэйя успел собрать бумаги, любезно поболтать с женой одного из своих регулярных сотоварищей по выпивке, от имени магистра выслушать и записать какую-то просьбу от Марджори – и как только он успевал раздавать улыбки направо и налево всем желающим? На момент, когда Джинн, искренне поблагодарив Сару, поспешила к нему, капитан уже шептался с Катериной напротив городских ворот. – Добрый день, магистр, – секретарь гильдии Искателей приключений, как обычно, была сама вежливость. – От имени всего города благодарю вас за усердную работу. – Спасибо, Катерина, – улыбнулась ей Джинн и, оттащив Кэйю за локоть, зашептала, – Капитан, вы только что отдали часть рыцарских заданий гильдии?! – Конечно, – и глазом не моргнув, ответил Кэйя, увлекая её дальше, вдоль по улочке. – Я, как и любой добропорядочный горожанин, могу оставить заявку, если готов оплатить её выполнение! А я готов оплатить. – Из кармана Ордо Фавониус! – напомнила ему Джинн, но дальше наседать не стала. Подобные задания частенько уходили людям с Глазом Бога – Фишль или Беннету, например. Они не собирались присоединяться к рыцарям, но их помощь городу была неоценима. Да и вообще, Кэйя и без того каждый месяц списывал немало денег своим осведомителям, наёмникам и случайным людям, выполняющим работу по его прихоти – но любые расходы в итоге оборачивались куда большей прибылью для всего города. Капитан Альберих, несомненно, знал своё дело. Джинн не без содрогания вспоминала, каким способом они сделали эти расходы легальными, но не могла не признавать, что вышло неплохо. Они завернули за угол, минули Долю Ангелов и спустились вниз, к самым боковым воротам. Герта, ожидаемо, нашлась на своём рабочем месте: сидела на ящиках и аппетитно хрустела большим красным яблоком. Рыцарь, несущий караул возле ворот, завистливо глядел на неё. – Сменят тебя – возьмёшь яблочко, – пообещала ему Герта. – Я оставлю вон там, в корзинке. Хоть все забирай, поделишься с кем-нибудь. – Вот скажи мне, – рыцарь уныло отвернулся, – ты, когда сдавала экзамен в Ордо Фавониус, о чём мечтала? Что будешь вершить великие дела, сражаться с драконами и лавачурлами – или на отшибе города ящики и бумажки перебирать? – Дурачок ты, Гай, – Герта критически осмотрела яблочный огрызок и сжевала его прямо с семечками. – Ну вот прилетал к нам дракон, мы с ним не справились, победили только с помощью магистра и каких-то там залётных героев. А после дракона в городе разруха и беспорядок, и ящики с бумажками пришлось перебирать в три раза дольше. Оно нам надо, великие подвиги такой ценой? Нет уж, лучше стой на воротах, где ничего не случается серьёзней парочки слаймов и, дай Барбатос, никогда не случится. А яблоки потом обязательно возьми, хорошие, сочные. Среди рыцарей Ордо Фавониус капитан Герта, несомненно, ходила у Джинн в любимчиках: во-первых, она по-настоящему разбиралась в логистике; во-вторых, в отличие от юных и пылающих сердцем новичков, любила монотонную работу. К снабженцам всегда было принято относиться с ноткой превосходства: сидят себе в городе, в сражениях и патрулях не участвуют, не рыцари – а одно название. Но Герта занимала капитанскую должность ещё когда Джинн только вступила в ряды рыцарей и уходить никуда не собиралась. Даже магистр Варка не смог сманить её с любимых ящиков в поход. – А нас яблочком угостите? – весело спросил Кэйя, спрыгивая с последней ступеньки. Рыцарь Гай охнул, выпрямился и отдал честь. Герта тоже привстала, улыбаясь. – Добрый день, магистр, капитан Альберих! Нечасто вы к нам заглядываете, обычно это я к вам забегаю. Держите, конечно, на всех хватит – только сегодня утром на пристань подвезли. Умудрённая жизнью Герта никогда не брала взятки деньгами и строго пресекала коррупцию среди подчинённых, но и не отказывалась от съедобных подарков. Яблоки, закатники, морковь, редька, мясо – кто бы ни поставлял провизию для Ордо Фавониус, он всегда старался всучить Герте по свёртку во имя сохранения добрых отношений. Кэйя, ни капли не стесняясь, утянул пару яблок. Обтёр о подкладку плаща, одно всунул в руки Джинн, прекрасно зная, что сама та ни за что не возьмёт. – Разместите-ка вот этот заказ на стене, – он варварски оторвал половину листа от записей Сары. – Сопроводительной записки нет, но есть живой магистр, она подтвердит, что всё законно. Вознаграждение потом просто впишете в расходы. – М-м, Вольфендом? – Герта бегло просмотрела бумагу. – Неохотно его берут, так что быстрого исполнения можно не ждать. Ну ничего, распределим. В последнее время гильдия Искателей приключений забирает большую часть заказов на монстров напрямую себе, а на доску попадают только просьбы о доставке продуктов. Очень часто, кстати, прибегает Хилли, такая светленькая девочка с «Рассвета», приносит целый ворох поручений. Поставщики на них молиться должны, работой на месяц вперёд обеспечили. В последних словах Герты был неприкрытый намёк: мол, моё дело – сообщить, а ваше дело – проследить, в какую сторону расширяется лучшее производство Монда. – Спасибо… – начала Джинн, но Кэйя, выглянувший за ворота, вдруг присвистнул. – Ого! – воскликнул он. – Да там, кажется, слаймы! Нет-нет, сэр Гай, опустите меч, вы нужны здесь, на воротах. Внимательно следите, чтобы они не подобрались ближе, мы с магистром сами займёмся ими. Джинн вежливо кивнула Герте и устремилась вслед за капитаном – мимо пристани, выше и выше, вдоль городской стены, откуда открывался прекрасный, чарующий вид на Сидровое озеро и Горы Буревестника. Где-то там, на другом берегу, сияла в лучах полуденного солнца статуя Архонта. Кэйя замедлил шаг только тогда, когда ворота Мондштадта скрылись из вида. Вокруг всё было тихо и спокойно, лишь парочка пташек заполошно выпорхнула из травы и ринулась вдаль, бросив не доклёванные семена одуванчика. – Ну и где слаймы? – поддав сарказма в голос, уточнила Джинн. – Показалось, – ни глазом не моргнув, ответил Кэйя. – Наверное, лучи солнца на воде ослепили. Он ухватил Джинн за рукав и мигом утянул в тень мондштадтской стены, в небольшой подлесок. Кроны пихт надёжно защищали их от всяких взглядов; земля, мягкая от осыпавшихся иголок, приятно пружинила под сапогами, да так, что каблук проваливался, оставляя за собой цепочку острых вмятин. Джинн приостановилась, и Кэйя тут же отпустил. Осмотрелся по сторонам, выцепил взглядом поваленное бревно у самой стены, гладко отполированное любителями отдохнуть в тени, присел и похлопал рядом с собой. – Сядь, – позвал он. Джинн подняла голову, через верхушки деревьев высматривая солнце и пытаясь прикинуть, сколько сейчас времени. – Да садись уже, успеем ещё отработать. У меня к тебе разговор, который не стоило начинать в Мондштадте. Джинн вздохнула. Пристроилась рядом, вытянула ноги и, прислонившись спиной к холодной каменной стене, посмотрела вопросительно. Кэйя порылся во внутреннем кармане накидки, вытащил небольшую жестяную коробочку, откинул крышку и протянул. Внутри оказалось несколько сигарет с безликим фильтром. – Это откуда? – Джинн взяла одну, покрутила в пальцах. – Контрабанда? – Барбатос упаси! – притворно ужаснулся Кэйя, доставая одну себе и тут же чиркая спичкой. – Всего лишь небольшой дружеский подарок от сестры Розарии. Давай сюда, подожгу тебе. – Значит, всё-таки контрабанда, – вздохнула Джинн, продолжая задумчиво рассматривать сигарету со всех сторон. Поднесла к носу, понюхала. – Что внутри? – Джинн, если настанет день, когда я предложу действующему магистру ордена – да хоть кому-то в этом городе – наркотические вещества, разрешаю тебе смело пырнуть меня под рёбра, – вот теперь Кэйя уже обиделся по-настоящему. – Фонтейнский табак, ограниченная серия, они называются дамскими. Интересный привкус. Только представь, до чего дошли их технологии – нам ни в жизни не угнаться. Так что, не хочешь узнать, что на этот раз чёрный рынок собирался перепродавать через Монд? – Хочу, – сдалась Джинн. Кэйя поднёс к её сигарете спичку, дождался, пока огонь возьмёт тонкую бумагу, а Джинн сделает затяжку, и небрежно закинул коробок в карман. Капитан не соврал: вкус был необычный, лёгкий, как будто цветочный. Джинн покатала его во рту и выпустила тонкой струйкой: смешавшись со свежим хвойным воздухом, он ударил по обонянию ещё сильнее. Кэйя наблюдал за ней с неприкрытой насмешкой во взгляде. – Вот за это тебя моя матушка и не любит, – покачала головой Джинн, и Кэйя довольно рассмеялся. Он всегда был такой, с самого детства – точнее, с тех самых пор, когда достаточно освоился в Мондштадте. Любил толкать людей на край и потом с интересом смотреть, что из этого получится. Дилюк единственный, правда, кто как-то справлялся с ним все годы их юности, хотя и вёлся на авантюры не реже. Госпожа Фредерика Гуннхильдр каждый раз, при виде Кэйи рядом со своей драгоценной дочерью, переполнялась сдержанным аристократическим гневом. Джинн была не из ведомых людей – не из тех, кого легко сбить с мысли, заставить делать то, что не хочется, чей разум легко смутить. Но в таких мелочах как, например, единственная сигарета в подлеске, под стенами Мондштадта, ей чуялась свобода. Редкое мгновение наедине с собой, тихий бунт, где она не магистр и глава Ордо Фавониус, или рыцарь Одуванчик, или молодая госпожа Гуннхильдр, – а просто Джинн. И если для того, чтобы ненадолго стать свободной, нужно было, как в детстве, поддаться Кэйе и его задумкам, то так тому и быть. – Розария уладит всё сама, орден привлекать не будем, – предупредил Кэйя, смакуя сигарету. – Ты знаешь, что она частенько берёт себе долю из контрабанды, особенно из табачных изделий. А тут – дамские, пахучие – как оказалось, то, что сестра терпеть не может в табаке. Надо было видеть её лицо, когда она взяла прикурить одну на пробу: сплюнула и мрачно сказала, что придётся идти в таверну и заливать хорошим вином. – Просто чёрный рынок? – уточнила Джинн. – Или… – Просто, – успокоил её Кэйя. – Обойдёмся малой кровью на этот раз, да и партия совсем небольшая. Видимо, пробная, но раз не получилось – больше не сунутся. – Хорошо, – Джинн сделала ещё одну затяжку. Да уж, Розарии, предпочитающей такой крепкий табак, чтоб дымом слёзы из глаз вышибало, приторная сладость вряд ли пришлась по вкусу. – Тогда оставляю это вам. Спасибо Барбатосу и остальным Архонтам за то, что у Мондштадта есть капитан Кэйя Альберих. За то, что у Джинн есть Кэйя Альберих – и, как следствие, нет никаких дел с чёрным рынком, Похитителями сокровищ и теневой стороной жизни. Пусть ветра благословят его. – Ну а теперь! – Кэйя выбросил руку с раскрытой ладонью вперёд. – Ну а теперь поведай мне, что тебя так сегодня беспокоит. – …всё? – растерялась на мгновение Джинн, не в силах вычленить из потока проблем какую-то одну. – Помимо «всего», – поправился Кэйя. – Мне передали, что ты сегодня утром пришла в орден, во-первых, из родового гнезда, во-вторых, была рассеяна, а в-третьих, запрашивала сведения о месте дислокации капитана Эулы. Что у нас стряслось, Джинн? – Ах, это, – она поморщилась. Матушка не могла выбрать более неудачный день, чтобы позвать на разговор – и ладно бы он, как всегда, касался чести клана и лично Джинн. – Семья Гуннхильдр планирует через десять дней провести торжественный приём и благотворительный вечер – ну, ты помнишь, какие раньше часто устраивали, до всей этой истории с отъездом магистра Варки. Там соберутся люди не только из Монда, но и из других стран. Ордо Фавониус, само собой, должны направить людей для охраны… и непременно кого-то из высоких чинов для статуса. Но я должна быть там как наследница семьи Гуннхильдр, поэтому… Кэйя открыл рот, закрыл рот – у него было такое выражение лица, как будто что-то щёлкнуло в голове, и кусочек головоломки встал на своё место. – Ты не можешь отправить меня, – сказал он. – Госпожа Гуннхильдр спустит меня со ступеней, даже не посмотрев на парадную капитанскую форму. И Эулу тоже не можешь. Даже если выдернуть её с границы, если она успеет прибыть – клану Лоуренсов вход в поместье Гуннхильдр заказан. Ей вслед ещё и плюнут с превеликим удовольствием. – Капитан Рейн ушёл на покой, даже попроси я его вспомнить молодость, не согласится, – Джинн уныло выписала мыском сапога на земле причудливую восьмёрку, углубила контур. – Герта – интендант, я, конечно, отправлю приглашение на её имя, но… – Скаут Эмбер? – В последний раз я вызывала её на ковёр, чтобы отчитать за полёты со стены Собора. Вряд ли она шокирует матушку сильнее тебя, но рисковать не стоит, Эмбер ни разу в жизни не была на торжественном приёме. С Эмбер бы сталось заявиться на приём в своих шортиках, перепутать все вилки и ложки и станцевать зажигательный танец прямо посреди гостиной. – А давай, – бодро предложил Кэйя, – мы быстренько кого-нибудь произведём в капитаны! Например, Хоффмана. Или Ноэлль – она этих приёмов посетила больше, чем мы с тобой вместе взятые. И уж точно знает все правила поведения в приличном обществе наизусть. Сначала в рыцари примем, и тут же повысим до капитана. Как тебе идея? Очень хотелось потянуться и постучать капитану по голове за дурацкие шуточки, но Джинн сдержалась. – Как бы жители города ни гордились свободой, как бы ни презирали тёмный период в истории Мондштадта, когда аристократия подмяла всех под себя, – печально признала Джинн, – они не могут отрицать важность влиятельных родов. Будь то торговля, налаживание связей с высокопоставленными лицами других государств, благотворительность, служение Барбатосу – нам пока никак не обойтись без аристократов. Докурив сигарету, Кэйя растёр фильтр в пальцах и, точно фокусник, куда-то его задевал. Из выражения его лица на короткий миг пропала улыбка, и Джинн была готова поклясться, что думают они об одном и том же. Ах, юный господин Рагнвиндр, мастер Дилюк, самый молодой капитан кавалерии Ордо Фавониус! Как же его уход из рыцарей и из Мондштадта подкосил их тогда, и как последствия продолжали иногда всплывать до сих пор. Джинн могла его понять и никогда не винила – это была его, Дилюка, жизнь, и его собственное решение, и его собственный путь, какая бы правда за ним ни скрывалась. По-прежнему уважала как хорошего, пусть и бывшего командира, сильного воина, человека, достойного доверия, наследника великого клана. Но обиду – хлёсткую, холодную и, наверное, очень-очень личную – Джинн так до сих пор в себе и не погасила. Они клялись отдать всё ради благополучия Монда, отринув личное, и эту клятву он нарушил, пусть даже Монд обошёлся с его семьёй не по совести. Кэйя вдруг засмеялся. – Да я вот, – ответил он на удивлённый взгляд Джинн, – представил, как обрадуется Альбедо, когда ты сообщишь ему радостную весть. Чистая математика, магистр: три капитана из четырёх отпадают по объективным причинам. И что в остатке? – Я чувствую себя неловко, зная, что придётся переложить свою проблему на него. – Джинн поднялась с бревна, отряхнула форменные штаны и вытянула шею посмотреть, не осталось ли на них налипшей коры. – Во-первых, – Кэйя тоже поднялся, – это не твоя проблема. И на этом, в принципе, можно было бы и закончить. Не бери на себя больше, чем можешь унести – кажется, мы с Лизой устали это повторять. Он отобрал недокуренную и уже потухшую сигарету, и Джинн, вдруг вспомнив важное, заозиралась. Наклонилась, сорвала листик с мяты и зажевала. Лиза ужасно не любила запах табака и дыма – всегда морщила нос и демонстративно проветривала помещение, если заходил кто-то из курящих. К счастью, в Мондштадте табак был не слишком распространён, не хватало им ещё вдобавок к алкоголю другой пагубной зависимости. – Тебе надо этой мятой натереться, а не жевать – или ты собралась с кем-то целоваться? – высмеял её Кэйя. – Ничего, пока будем идти, всё выветрится, слабенькие сигареты. А если Лиза примется выгонять тебя из кабинета – просто напомнишь ей, кто здесь магистр. В стенах города они собирались разойтись в разные стороны, Джинн – назад в орден, Кэйя – на центральную площадь. Но стоило только минуть Кошкин Хвост, как в спину им полетел звонкий вопль. – Давай делать ставки, – шепнул Кэйя на ухо, – какое важное задание тебе сейчас вручат. Потерялся котик или кто-то написал нецензурное слово на доске объявлений? Джинн дёрнула его за край накидки, призывая к порядку. Даже если котики, что с того? Она не может повернуться спиной к гражданам Мондштадта, как бы проста и банальна ни была их просьба. Джинн бы многое отдала за то, чтобы самой печальной и животрепещущей проблемой жителей оставались потеряшки-коты или хулиганские надписи, а не драконы или Фатуи. Юный трактирщик Кошкиного Хвоста, Диона, стояла на верхней ступеньке лестницы, уперев кулачки в бока. – Как вовремя, – бескомпромиссно заявила она. – У меня срочное заявление из Спрингвейла для магистрата, и я хочу, чтобы его рассмотрели как можно быстрее. – Ай-яй, – прицокнул языком Кэйя. – Раз заявление такое важное и серьёзное, неужели его не мог передать никто из взрослых? Диона в раздражении дёрнула хвостом и натуральным образом зарычала. – В моём возрасте можно работать трактирщиком и каждый вечер глазеть на бухих в хлам мужиков, но нельзя подать жалобу от имени Спрингвейла? Не смешите меня. Ну, что, примете сейчас – или нужно записываться на завтра на приём к магистру? – Конечно, Диона, – вмешалась Джинн, пока Кэйя не успел сказать что-то ещё и окончательно вывести девушку из себя. – Ты можешь рассказать, что случилось. – Зачем рассказывать? – Диона закатила глаза. – Я всё записала. Официальное заявление! Вы, взрослые, ведь цените бумажки куда сильнее слов, не так ли? Она развернулась на пятках и мигом проскользнула в таверну, дверь за ней захлопнулась с грохотом. – Не хотелось ли вам иногда, магистр, – сказал Кэйя, провожая Диону задумчивым взглядом, – выписать драгоценной владетельнице таверны, Маргарите, штраф за использование детского труда? Конечно, смены Дионы не каждый день, но работает этот ребёнок наравне с трактирщиками из Доли Ангелов. – Я не могу запретить зарабатывать деньги тем, кто в них нуждается, – с сожалением вздохнула Джинн, покачав головой. – Разумеется, у нас есть фонд помощи детям-сиротам, но у Дионы полная, работающая семья, и ни по одной статье расходов город не в состоянии им помочь. Кроме того, вы же знаете, Лиза бы не оставила это без внимания. Она уже беседовала с Маргаритой – у Дионы облегчённый график работы, перерывы, ужин за счёт Кошкиного хвоста и вполне приемлемая зарплата. Все стороны довольны. – За исключением нелюбви малышки Дионы к винной индустрии, – добавил Кэйя. – Помяните моё слово, владелец «Рассвета» ещё настрадается из-за неё вдоволь. Диона, наконец, явилась назад, торопливо сбежала вниз по лестнице и протянула исписанный косым почерком лист бумаги. – Я требую, – заявила она, – чтобы Ордо Фавониус как можно скорее расследовали кражи в Спрингвейле. Капитан Кэйя, посерьёзнев, развернул лист, пробежался взглядом по тексту – и поперхнулся. – У вас украли три ведра, миску и поварёшку госпожи Брук? – Да! – шерсть на хвосте Дионы аж вздыбилась от возмущения. – Ужасно! В Спрингвейле отродясь воров не было, никто бы и не подумал брать чужие вещи, даже если они стоят на улице без присмотра! Это точно кто-то чужой. Расследуйте это дело поскорее. Я уверена, за кражами стоит нечто большее! – Да, – пробормотал Кэйя, явно впечатлённый масштабами. – Это вам не котиков искать. – Котики все на месте, – отрезала Диона. – А вёдра – нет. И не вздумайте забросить заявление куда подальше, когда я отвернусь, капитан! У-у-у! К вам у меня веры нет! – Я лично прослежу, чтобы твоё заявление рассмотрели как можно скорее, Диона, – заверила её Джинн. – Сейчас же вернусь в орден и всё улажу, не переживай. – Спасибо, магистр Джинн! – Диона помахала ей рукой на прощание, а в сторону Кэйи, когда думала, что никто уже не видит, скорчила забавную гримасу. – Надо быть осторожнее, когда в следующий раз я решу посидеть в её смену в Кошкином Хвосте, – пробормотал себе под нос Кэйя. – Как знать, вдруг её уникальный дар даст сбой, и именно мне доведётся выпить коктейль из рыбьих хвостов и ядовитых ягод во всей красе. Но вёдра… Кража трёх вёдер! Переставили по пьяни в другой сарай, дети утащили в лес поиграть… – Я пообещала, – строго напомнила Джинн, глядя на то, как Кэйя машинально начал комкать лист с заявлением в руке. – Это документ, не портите его, капитан. – Впрочем, ладно, – Кэйя, вдруг успокоившись и переменив мнение, осторожно разгладил «документ» меж пальцев. – Найду, кому поручить. Доброго вам дня, магистр. Не забывайте хотя бы изредка прерываться на чай и небольшой отдых. Его слова прозвучали не то угрожающе, не то многообещающе – и Джинн вполне могла себе представить, что какая-нибудь парочка рыцарей, из тех, кто сегодня в капитанскую смену проштрафится, отправится с утра в Спрингвейл в качестве наказания. И непременно с требованием без вёдер назад не возвращаться.