Общая цель

Венгрия поняла, что пропала. Ну, вообще она это поняла ещё тогда, когда её в ванной Швейцария вовсю лапал, но сейчас был просто критический случай. Ваш завёл её в их с Родерихом спальню, где взору девушки открылась просто невероятная картина. Над связанным и полностью раздетым Австрией склонился Пруссия. Он с упоением вылизывал шею её мужа, и… о чёрт! До чего же это было возбуждающе! - Что происходит? – растерянно спросила Элизабет. Ваш вновь прижал её к себе спиной и шепнул на ухо: - Тебе ведь нравится. Венгрия вздрогнула. Ей не просто нравилось, нет… Её откровенно вставляло от этого зрелища. Австрия, хоть и был связан, даже не дёргался. Элизабет слишком хорошо знала, как он истосковался по мужским ласкам. Как бы ни старалась, она не могла дать ему того, что он так желал. Зато Гилберт мог. Чем, собственно, и занимался. Альбинос бросил на Венгрию мимолётный взгляд. Странный такой взгляд… Словно он хотел сказать: «Это всё для тебя, наслаждайся». Спустя секунду Пруссия буквально впился поцелуем в губы Родериха, и тот со стоном ему ответил. Тем временем, руки Цвингли медленно стянули с Венгрии платье, обнажив полную грудь с затвердевшими сосками. - Смотри на них, – шепнул Швейцария. – Смотри и наслаждайся тем, что видишь. Гилберт не прекращал ласкать тело своего брата. Уверенно и без лишних промедлений он спустился к его животу и, проведя языком по пупку и вызвав тем самый очередной стон Родериха, схватил рукой его полностью вставший член. Элизабет даже моргать перестала. Ей вдруг вспомнился тот памятный День дурака, когда она впервые увидела, как Франция пристаёт к Австрии. Это было до того возбуждающее зрелище, что девушка долгое время просто пялилась на них. Помнится, Родерих тогда тоже не особо сопротивлялся. Определённо, Венгрия сама по себе извращенка похлеще Франции, о Пруссии и говорить не стоит, но Австрия тоже тот ещё извращенец. Они все друг друга стоят. Не тяня времени, Гилберт полностью погрузил в свой рот член младшего брата. В ту же секунду красное кружевное платье Венгрии упало к ногам своей хозяйки, оставив её в одних трусиках. Уверенная рука Цвингли скользнула к её заветному месту, заставив покрасневшую Элизабет вздрогнуть всем телом. Услышав такой до невозможности сладкий стон своей возлюбленной, Гилберт обернулся. Их взгляды пересеклись. Ничего более пошлого Венгрия никогда в жизни не видела. Распутный взгляд Пруссии, его тонкие губы, обхватившие головку члена Родериха, его руки, ласкающие тело его же родного брата – это было уже слишком. Элизабет напрочь забыла про страх и стыд. К чёрту все условности! К чёрту то, что Пруссия её бесит. Сейчас он был просто прекрасен. Венгрия перестала думать о тем, что она творит. Её ладонь неуверенно накрыла руку Ваша и направила к требовавшему внимания местечку. Хорошо, что она не видела лица Швейцарии. Тот так же не стал медлить. Мгновение, и он уже пальцами ласкает девушку между ног, вырывая тем самым громкие горячие стоны. Элизабет старалась смотреть на Пруссию, на всё то, что он делает с Родерихом. Погружение пальца Ваша в её нутро, разумеется, отвлекло. Она запрокинула голову на плечо мужчины, откровенно наслаждаясь тем, что он делает, стараясь при этом раздвинуть ноги ещё шире. Швейцария снова поцеловал её в губы, всё так же твёрдо и уверенно. Венгрия машинально потёрлась ягодицами о его пах, явственно ощущая его возбуждение. Настоящее сумасшествие! Но, чёрт возьми, кого это волнует? Венгрия упустила момент, когда Гилберт начал растягивать Австрию. Но зато она могла сполна насладиться их стонами. Швейцария заставил Элизабет склониться вперёд и буквально поставил её раком на кровать так, что она практически соприкоснулась лбом с плечом Пруссии. Гилберт чмокнул её в губы, после чего решительно закинул стройные ноги Родериха на свои плечи и приставил головку своего смазанного члена к анусу младшего брата. В тот же момент Швейцария расстегнул свои брюки и стянул с Венгрии трусы. Элизабет была на вершине блаженства. Она смотрела на то, как Пруссия постепенно, миллиметр за миллиметром, входит в податливое тело Австрии, ощущая при этом, как в неё саму входит больших размеров член Швейцарии. Ваш и Гилберт начали двигаться синхронно, одинаково решительно и одинаково грубо. Все четверо просто пропали в этом безумном омуте наслаждения. Гилберт придерживал одной рукой бедро брата, а второй мастурбировал его член. Швейцария наклонился к Венгрии, умудряясь при этом одной рукой ласкать её грудь, а второй клитор. Не осталось места для ревности, стыда и уж тем более здравого смысла. Последний, как известно, уже давно сбежал в неизвестном направлении и возвращаться не планировал. То, что происходило на супружеском ложе Австрии и Венгрии, уже никому не казалось извращением или чем-то ненормальным. Напротив, всё было именно так, как хотели все. Швейцария потянул Венгрию на себя, заставив чуть-чуть приподняться; в тот же момент Пруссия приблизился к ней и поцеловал в губы. Элизабет с жаром ответила на этот поцелуй, обняв Гиблерта руками за шею и не переставая ощущать, как в неё входит член Цвингли. Пруссия прижал её к себе ещё сильней. Пара мгновений, и член Гилберта с хлюпающим звуком выскальзывает из тела Австрии. Альбинос буквально срывает свою возлюбленную с возбуждённого поршня союзника и опрокидывает на кровать рядом с Родерихом, едва ли не падая на неё сам. Возможно, он бы придавил её своим весом, если бы Ваш не успел его придержать. Затем, правда, Цвингли напрочь забыл об их существовании. Он накинулся на Родериха подобно оголодавшемуся животному и принялся буквально терзать его шею горячими поцелуями. Пруссия посмотрел в глаза Элизабет. Уже в который раз. Девушка явственно ощущала, что этот его взгляд возбуждает её даже сильнее, чем откровенные ласки Швейцарии. Медленно наклонившись к её лицу, Гилберт просто до смешного целомудренно чмокнул Венгрию в губы, после чего скользнул к уху и тихо прошептал: «Я люблю тебя». Он уже однажды говорил ей это. Когда-то, уже давно, отчаянно краснея и твердя параллельно что-то о своём великом величии. Тогда Элизабет в это не поверила. Да и с чего бы? Будет ли Пруссия любить кого-то, кроме себя родимого? Вот Венгрия и не поверила ему тогда, а потому просто по традиции надавала люлей своей любимой сковородкой и забыла про признание. Но сейчас девушка ни на секунду не усомнилась в искренности этих простых, но вместе с тем таких особенных слов. Венгрия опустила руку вниз между их телами и, обхватив ладонью его горячий и каменно-твёрдый член, сама направила его в себя, позволяя Гилберту овладеть ею. Краем глаза она увидела, как Ваш в спешке развязывает руки Родериха и заключает его в свои объятия. «Родерих его любит, - подумала она. – Он любил его ещё тогда, когда мы приняли решение о женитьбе. Швейцария тоже его любит. А Пруссия любит меня. Тогда какого хрена тут вообще происходит?» Вопросом о том, кого же любит она сама, девушка задаваться не стала - в этом просто не было надобности. Да и желания не было отвлекаться. Пруссия больше не был груб. Напротив, он с каким-то невероятным трепетом и нежностью прикасался к Элизабет, словно пытаясь своими действиями доказать свою любовь. Это было так нетипично для Пруссии, и вместе с тем так чертовски мило, что Венгрия отставила все вопросы на потом и стала просто наслаждаться сексом с любимым человеком, слушая при этом восхитительные звуки, что издавали занятые аналогичным занятием Австрия и Швейцария. Сначала наслаждения, а потом уже разборки. К слову, в том, что Гилберт и в самом деле «любимый человек», Венгрия даже не сомневалась.