Деревенщина

      Они идут невесть куда — Чонгук впереди, а Тэхён за четыре метра плетётся где-то сзади и недовольно фыркает себе под нос. Юным герцогом показательно манипулируют, он этого терпеть не может, да только слова против сказать язык не поворачивается. Уж слишком страшно ему за свою жизнь, а уж тем более перед каким-то табуном гусей. Будь они не ладны.       Парень перед ним плечист и крупен, шагает уверенно, засунув руки в карманы штанов, сугубо по мнению Тэхёна совершенно ему не идущих, ну и, чего греха таить, красив. Бесспорно красив собою. Смольных волос вьётся гудрь, разбитая губа покрылась корочкой, на сильных предплечьях красуются ссадины, на шершавых руках — мозоли, а на щеке небольшой шрам, что привлекает внимание Кима на постоянной основе, примерно так же как и родинка под пухлой губой.       Чонгук останавливается, лениво оборачиваясь назад, чтобы взглянуть на надувшегося, как мыльный пузырик, Тэхёна. Тот выглядит весьма и весьма помятым, тщетно пытаясь смахнуть пыль с брюк и заляпанной рубашки. Но это ещё ничего. Видел бы этот зазнайка своё лицо, точно переполошился бы, думает про себя Чонгук, гаденько улыбаясь. Парень нагоняет его и встаёт примерно в пол метре, озадаченно приподнимая брови.       — Чего встал? — доносится басистое и грубое. Чонгук не сдерживается — откровенно хохочет с герцога, что поставил руки на пояс и приподнял подбородок выше. Надо же, какой противный тип ему попался… — Что? Что смешного? — гневно ворчит на него, метая молнии своими колдовскими зелёными глазами. Они у него едва ли не горят, когда он вот так их выпучивает от злобы. Смешной такой, хоть убейте.       — Ты, индюк напыщенный, в зеркало-то смотрелся? — произносит Чон таким презрительным тоном, да вкупе с ехидной усмешкой, что Тэхён вмиг столбенеет. Не то чтобы Чонгук был редкостным невежей, да и грязь на лице не приговор, особенно в деревне, но не поиздеваться над пареньком он не мог.       — Что-то не так? — недоверчиво интересуется герцог, обхватывая своё лицо ладонями и аккуратно его поглаживая. Кончики пальцев чувствуют привычную нежную кожу, из-за чего вопросов в голове становится ещё больше. Что этот недоумок несёт? Глаза его больше не метают молнии, они теперь как два блюдца — такие же огромные.       Чонгук решает продолжать этот спектакль. Он подходит к нему чуть ближе, опираясь руками о колени, и становится лицом на один уровень с герцогом, хмурит брови и делает вид, будто старательно разглядывает таинственное нечто на чужом лице. Тэхён такое нарушение границ оценивает враждебно, делая небольшой шажок назад и неловко шмыгая носом. Надо же, а напыщенный индюк вблизи выглядит ещё краше. К сожалению. Потому что быть красивым, но с ужасным характером — кощунство.       — Ты в муравейник что ли упал? — серьёзно спрашивает Чон, на что Тэхён панически хватает ртом воздух, прежде чем пылко спросить:       — Ты солнечный удар получил? Да что не так с моим лицом?! — и хватает парня за плечо, лишь бы тот скорее ответил. Крепкие мышцы перекатываются под его ладонью и Ким на несколько секунд зависает, удивляясь этому.       — М-да… — задумчиво тянет Чонгук, отрывая от себя чужую руку всё с тем же наигранным презрением. — Красотой тебя мир обделил. — кидает напоследок и идёт дальше как ни в чём не бывало.       Тэхёна как ледяной водой окатили после этих слов. Он мигом нагоняет Чонгука, начиная расспрашивать по какой такой причине он ляпнул эти обидные слова. Но Чонгук продолжал своё молчаливое шествие, изредка обходя Тэхёна, который всячески пытался преградить ему путь и добиться истины. Надо же, как завёлся паренёк. Внешний вид играет для него колоссальную роль. Оно и не мудрено, в его обществе по другому никак.       В одном из дворов виднеется рыжая макушка, которая сразу же замечает Чонгука и его спутника. Низкорослый парень выбегает к ним на встречу, натягивая на лицо лучистую улыбочку, и уже собирается поприветствовать герцога как и подобает его статусу, но Чонгук перехватывает его за предплечье и быстро шепчет что-то на ухо. Тэхён смотрит на этих двоих бледной поганкой, успевший изрядно потрепать себе нервишки надуманными проблемами из-за Чонгука.       — Чимин, хочу представить тебе нашего достопочтенного герцога Ким Тэхёна — выплёвывает Чон, складывая руки на груди. Юный герцог расправляет плечи, поднимая уголки губ в спокойной и уверенной улыбке, но та быстро сползает с его лица, когда рыжеволосый парень окидывает его оценивающим взглядом с головы до ног и кривит губы в отвращении.       — Не думал я, что молодые герцоги выглядят именно так…       Тэхён открывает рот, но слова не спешат слететь с его губ. В голове лишь крутится набатом: «Мне не подобрать слов, чтобы описать боль и унижение, которые я испытал сегодня. Моя жизнь поломана навсегда…» Его ещё никогда так не унижали обыкновенные деревенские мальчишки. Да сами-то что! Один выглядит как настоящий разбойник, а другой — божий одуванчик — ну точно хранит в себе тысячу чертей! И они-то смеют так пренебрежительно относиться к голубой крови? Тэхён быстренько подбирается, собирая всё своё самообладание в кулак и громко хмыкает, привычно приподнимая подбородок.       — А ты гляди и помалкивай. Тебе, чудо деревенское, такая возможность раз в жизни выпала. — говорит строго, да с такой пышущей гордостью, что Чонгук едва ли сдерживает рвущийся наружу смех. Этот парень не заставит их скучать, это точно. Чимин качает головой, добродушно улыбаясь и салютирует Чонгуку ладонью на прощание, ссылаясь на дела во дворе, в то время как Тэхёну не говорит ни слова. Никаких манер! Они двигаются дальше.       Чонгук рассказывает ему про хозяйство, про жителей в деревне, показывает особо примечательные дома и скотину, из-за которой Тэхёна снова начает мутить. Говорит, что они бы могли сходить во всякие классные места, если бы Тэхён был этого достоин (а он и достоин, герцог же, но Чонгук глубоко плевал на всякие там правила приёма, продолжая пассивно издеваться над Кимом и гаденько улыбаться ему в лицо). Тэхён после каждого такого взгляда покрывался красными пятнами от стыда и смущения.       Сын старосты был тем ещё занозой в заднице. Являясь самым старшим в семье, ему доводилось нести бремя такого же сильного мужчины как и его отец, да только юношеский максимализм бурлил в нём куда больше, чем здравый рассудок порою. Он был трудолюбив и никогда не отказывал в помощи своим родителям, более того, любил их больше жизни. Жажда приключений оставила неизгладимую вмятину в его идеальной репутации. Иногда он подворовывал урожай у своих соседей вместе с Чимином. Хоть своего добра у них и так было полно, но бегать от злых бабушек и дедушек с арбузами в руках, было намного веселее. Да и что греха таить, ползать в высокой траве и подглядывать за девчонками на речке тоже занятие недурное. А кто так вообще не делал?! Все делали!       Ну и Чонгук был немного хулиганом, да. Весь такой из себя «петушок», который не раз попадал во всякие передряги и драки. Из-за чего начиналась драка — никто никогда не помнил, но зато как кулаками махались — помнили все. Особенно запомнился момент, когда противник толкнул Чонгука в грудь, а тот потерял равновесие и упал на разобранный забор. Вот тогда-то он и заработал себе шрам на левой щеке, разодрав её гвоздём, торчащим из деревяшки. Маменька тогда всё приговаривала: «— Хорошо хоть не в глаз!»       А так Чон Чонгук был первым красавцем всея деревни. Его любили все, ему прощали всё и разрешали вся. Не просто потому что он был сыном старосты и занимал высокое положение среди односельчан, а потому что несмотря на все свои приключения и «злодеяния» оставался хорошим парнем. Просто хорошим парнем. Да.       — Ну всё, бывай, девчонка. — проводив герцога до дома, Чонгук, не церемонясь, хлопает своей огромной ладонью по его плечу и уверенной походкой направляется дальше по дворам. Тэхён злобно смотрит ему вслед и быстро открывает калитку, чтобы влететь в дом со скоростью света и первым же делом заглянуть в зеркало. А на него оттуда пялятся злющие глаза, горящие зелёным пламенем, когда на щеке обнаруживается всего лишь маленький мазок засохшей грязи.