Любимый друг или просто любимый?

Серёжа шуршал чем-то бумажным в гостиной, пока я сидела за рабочим столом в спальне, пытаясь выполнить скопившуюся за неделю отлынивания от дел работу. Он ушёл чтобы не мешать мне, надеясь помочь тем, что не мешается и не сбивает с мысли. Я очень благодарна ему за это, но… Я так не могу. Просто не могу. Оставаясь один на один с черновиком, утопала в омуте неприятных воспоминаний. Воспоминаний, где была одна, а единственной поддержкой являлась тяга писать. Писать о мире, где невозможное, становится возможным. Строчка за строчкой, я спасала себя от сводящей с ума боли. Первое время действительно помогало, пока я находилась в стадии эйфории. Потом пришло осознание, что всему надо учиться, и мои кривые-косые предложения, никому не нужны. Потом я выгорела. Это было больно. Очень больно. Но сделать я ничего не могла. И вытаскивать себя из пучины отчаяния, мне пришлось самой. Тогда я выползла на чистом упрямстве, которого у меня, к счастью, больше чем лени. Хотя, каюсь. Лени нет. Есть апатия, и отсутствие необходимых моральных сил, на выполнение каких-либо действий. Жаль это не является уважительной причиной для того чтобы запереться дома, и пялиться всю жизнь в потолок. — Ты жива? — раздался совсем рядом родной голос, заставляя вздрогнуть от неожиданности. — А должна была умереть? — Ты просто так притихла, даже не шевелилась. Что-то не так? — заботливый взгляд, полный искреннего волнения за моё физическое и психическое состояние, напоминал о том, что сейчас я не одна, и могу себе позволить ненадолго сдаться, чтобы потом начать всё с удвоенной силой. — Просто сейчас не могу писать. Не идёт дело, хоть убейся. Надо выпить кофеёчка, тогда лучше будет, — я улыбнулась уголком губ, понимая, что настроения убиваться из-за неудачи нет, — Кстати, у тебя не осталось особо дел на сегодня? — Да нет, не осталось прям серьёзных. А что? — Посидишь со мной пока я пишу? Не хочу быть одна, мне грустно без тебя, и сосредоточиться не могу, — коронный щенячий взгляд, для уверенности, что он согласиться. — Конечно, — улыбнулся любимый, — И не смотри так, я по-любому согласился бы. — Жопа ты, такой напряжённый момент испоганил! — Тебе однозначно надо сделать перерыв, ты уже реальную жизнь с книжной путаешь, — рассмеялся Серёжа, заражая притягательным смехом и меня. Отсмеявшись, я встала со стула и обняла его за шею. — И за что мне достался такой подарок от судьбы? — Не такой уж и хороший подарок. — Серёж, я сорвала куш. Ты — лучшее, что было со мной. И не смей говорить о том, что ты не хороший. Ты — лучшее, что случилось с миром. Не забывай это. Я смотрела ему в глаза, видя в них себя. И я не только про отражение. Меня всегда в нём привлекало именно то, что я узнавала в нём себя. В начале наших отношений, я боялась, что мы не сможем ужиться друг с другом, из-за этой грёбаной похожести. Сейчас же я понимаю, что какие-либо проблемы решать легче, когда вместе с тобой это делает другой человек. Мы идеально друг другу подходим. Я — человек склонный сомневаться во всём, уверена в этом, на все сто процентов. — По чашечке кофе, чтобы выжить? — Как обычно. Мы счастливы. Этот факт разбивает все проблемы и невзгоды на мельчайшие осколки. Я никогда не верила в любовь, но верила в себя. Верила, что смогу. И я смогла — даже больше чем хотела. Отсутствие вдохновения, натолкнуло меня на мысль, завязать историю на подобной ситуации. — Я так понимаю, что мне лучше принести тебе кофе сюда, и не отвлекать? — он по одному взгляду понял. — У тебя есть пять минут, потом я начну ныть, что без тебя мне плохо. — Как скажешь. Ты пока пиши, а то отвлечёшся и забудешь. Теперь слова ложились на бумагу легко, строчка за строчкой.