Любимый друг или просто любимый?

Это был идеальный вечер. Мы наконец-то смогли расслабиться, отменив все планы на следующий день. Еда, заказанная мной, была на удивление хороша. Любимый сериал создавал невероятную атмосферу, затягивая в невероятно интересный сюжет. Сложно сказать, сколько часов мы так сидели. Может всего один, а может и все пять. Мы были слишком довольны всем, чтобы обращать внимание на время. Редкий момент полного ощущения счастья — вот чем был этот вечер. Когда еда кончилась, а спины затекли из-за отсутствия движений, мы немного размялись, пройдясь до мусорной корзины, чтобы выкинуть пустые контейнеры из-под еды, мы решили принять расслабляющую ванну. Мы молоды и влюблены, нам большего и не надо. Мы наслаждались друг другом совсем не торопясь, растягивая удовольствие. Мой любимый уже уснул, уткнувшись лбом мне в шею. В такие моменты сердце замирает, а мозг судорожно пытается сохранить это в памяти навсегда. На первый взгляд всё идеально, если бы не боль, заставляющая пульс подскочить до 120, а меня тихо постанывать, сквозь плотно сжатые губы. Я старалась не шевелиться, вспоминая куда положила таблетки. Таблетки, перевернувшие весь мой привычный мир. Я всегда была уверена, что за всю жизнь, у меня не будет ни одной зависимости. По иронии судьбы, зависимость настигла меня рано. Я помню те моменты так, будто это происходило вчера. Дикая боль, от которой я — терпеливый человек, не плачущий никогда, захлёбывалась в слезах. Тысяча и один анализ, игла вгоняемая сонной медсестрой под кожу. Неделя сна, прерываемая подъёмами, для того чтобы впихать в себя очередное лекарство. За ту неделю в моём рту не побывало и маковой росинки. Выписка, две недели относительного спокойствия. Затем два месяца беспрерывной боли, медленно и мучительно убивающей меня. Моими верными спутниками в тот момент были постоянные панические атаки. Беготня по врачам, ещё одно попадание в больницу — на этот раз всего на три дня. Снова выписка и отчаяние. Диагноза нет, я здорова. Но почему же так плохо? Баснословная сумма, отданная за приём у очередного специалиста, который прописал мне лекарство, единственное снимающее острые приступы. Я должна была пить его десять дней, в итоге самостоятельно продлила курс препарата. Мой рекорд — две недели между приёмами. Дальше я уже не могла выдерживать, и пила по несколько раз в день — иначе боль возвращалась. Я до сих пор живу с этой проблемой, медленно, но верно убивая себя зависимостью, не физической — психологической. За столько лет я уже поняла, что моё сознание играло со мной злую шутку, ассоциациируя данный препарат с отсутствием боли. Я не могу вылезти из болота в котором погрязла, самостоятельно. Мне нужна помощь, от которой я бегу как от огня. Кажется, что проще умереть, чем исправить всё. Тихо выбравшись из постели, я достала пачку лекарств, припрятанную в дальнем углу моей полки в шкафу. Единственное, чего Серёжа обо мне не знает, это зависимость. И надеюсь он никогда о ней не узнает. Но жизнь в очередной раз решила пнуть меня по рёбрам. — Что происходит? — чуть хриплый с просонья голос, пытался передать всё возмущение его обладателя, — Что это? Я нервно хрустнула пальцами, опустив голову. — Я всё объясню, как только выпью таблетку. Это обезбол, не волнуйся. *** — Почему ты не говорила мне об этом? — Мне хотелось быть нормальным, здоровым человеком в твоих глазах. Пойми, это очень тяжело. Я готова умереть от боли когда забываю выпить всего один раз! Я… Я просто маленькая, потерянная девочка, которая не может решить свои проблемы. И мне очень за это стыдно, — слёзы редкими каплями скатывались по щекам, пока я гордо их игнорировала. — Тише. Всё будет хорошо. Мы пройдёшь курс лечения у необходимых специалистов, и придёшь в норму. Ты больше не будешь мучаться от боли и пить таблетки горстями. — Правда? — мне было слишком тяжело поверить, что однажды всё будет позади. — Правда, — пообещал Серёжа, прижимая меня к себе.