Любимый друг или просто любимый?

Вздохнув, я на несколько секунд оторвалась от злосчастной подготовки к сессии и положила голову на сложенные на столе руки. Хотелось выпить литр-другой кофе и повеситься на бесячем галстуке, что висел на спинке стула рядом. Простонав что-то в духе Вия: "Поднимите мне веки", только про голову, сажусь в какое-то подобие нормальной позы и вчитываюсь в текст внеочередного билета, но буквы упрямо плывут перед глазами, пока в голове проносятся мысли о том, как мне прожить ещё десять дней без копейки в кармане, и что было бы неплохо годик-другой просидеть дома, удалившись со всех соцсетей и зашторив окна. Потянувшись перед тем, как встать чтобы заварить себе кофе, вздрагиваю от шума, с которым со стола слетела стопка учебников и дополнительной литературы. Подавив порыв побиться головой о стену, соскальзываю с кресла на пол, начав собирать книги. Философия издевательски лежала открывшись на странице той темы, которую надо выучить к сессии. Это, конечно, был не тот предмет, о котором я волновалась больше всего, но и радости философия не доставляла, только подталкивала к алкоголизму. Захлопнув книгу, не глядя складываю их одну на другую и ставлю стопку на край стола, поднимаясь на ноги и прислушиваясь к шуму в подъезде. Книги снова падают с глухим стуком, шурша страницами, будто тихо смеясь. Застонав, плюю на всё и ложусь на пол, закрыв глаза рукой и, кажется, на какое-то время просто-напросто выпав из реальности. – Хорошая книжка, большая. Правда её фиг прочтёшь, но зато красивая. Меня привёл в себя насмешливый голос, раздавшийся над головой. – Если ты о политологии, то знай, что она уродлива по своей натуре. Хотя и внешне, конечно, не ты, – лениво отвечаю, сдвигая лежащую на глазах руку немного выше, на лоб и глядя на, невесть откуда взявшегося, Серёжу. И только спустя несколько секунд до меня доходит, что это его я услышала, когда прислушивалась к шорохам в подъезде. – Кстати, ты чего так расшумелся, когда шёл? – Чуть не упал на лестнице, – пояснил актёр, собирая книги. – Лифт для слабаков? – насмешливо фыркаю, не собираясь подниматься, и убираю руку со лба на пол рядом головой. – Для тех, кто умеет его чинить силой мысли. Серёжа убирает книги на стол и смотрит на меня, чтобы спустя секунду наклониться и вытащить у меня из-под бедра учебник по культурологии, который, – слава фиг знает кому! – был закрыт, в отличии от философии. – Сразу видно твоё отношение к предмету, – замечает он. – Точнее отношение предмета ко мне. Учебник подбирался поближе, чтобы вы... – я оборвалась на полуслове, после того как Серёжа одним движением поднял меня с пола. – Чай, кофе? – спрашивает, заранее зная ответ. – Потанцуем, – улыбаюсь, делая скользящий шаг назад и плюхаюсь на кресло, – Но после того, как я выучу эту чёртову Англию с одиннадцатого по пятнадцатый век и Японию семнадцатого века. Ставлю локти на стол, потирая пальцами виски́ – от количества ненужных деталей болит голова. Серёжа молчит и тихо уходит на кухню, чтобы там негромко шуршать чем-то и просто заниматься своими делами. Он подходит ко мне сзади спустя минут двадцать и ставит чашку с прохладным кофе на стол, следя за тем, чтобы я не могла случайно столкнуть её локтем. Я киваю в знак благодарности, на автомате что-то угукая и бормоча смесь "спасибо большое" и "я их историю в гробу видела". Тихо и не особо весело посмеявшись, Серёжа целует меня в макушку, чтобы потом уткнуться туда носом, и обнимает за шею, на какое-то время замерев в таком неудобном положении. – Уже вечер, ты устал. Не хочешь отдохнуть? – стараюсь особо не шевелить головой пока говорю. – Уже вечер, ты устала. Не хочешь отдохнуть? – эхом отзывается актёр, потираясь носом о волосы на макушке. – История не ждёт, – замечаю, равнодушно вчитываясь в строки текста на экране ноутбука и беру чашку с кофе в руки, чтобы сделать глоток и почувствовать, что вешаться не стоит – иначе как пить кофе в гробу? – Ты не ждёшь, – Серёжа отлипает таки от моей макушки, чтобы наклониться к лицу. – Попугай, – тихо шиплю, поворачиваясь к нему и игнорируя тот факт, что между нами осталось расстояние не больше пятнадцати сантиметров. – Возможно, – ласково целует в кончик носа и усаживается на край стола, наблюдая за тем, как я в пару глотков выпиваю оставшийся кофе. Кинув на Серёжу недовольный взгляд, снова поворачиваюсь к экрану ноутбука, но мужская рука неожиданно опускает крышку. – Эй! – возмущаюсь, пока актёр нагло поднимает меня с кресла и тащит за локоть на кровать. – Спи! И чтобы ближайшие несколько часов я тебя за учебой не видел. Лучше потом сходи на пересдачу, первый раз схлопотав двойку, чем помри прямо перед преподавателем. Потрепав меня по волосам, он берёт со стола пустую чашку и идёт на кухню. Я засыпаю в течении двух минут, понимая, что действительно устала. Несколько раз проснувшись ночью, я заметила Серёжу, уснувшего на краю кровати и очень старавшегося меня не задеть даже во сне. Тогда, сонно улыбаясь, я тянула его ближе к себе, обнимая.