Где ты, мой ангел?

- Ну почему ты такая бестолковая!? - Потому что ты такой противный! -Я? Противный? - Эрик топнул ногой и наклонился перед воспитанницей,-Кто еще тут из нас противный? - Ты! - воскликнула Джулианна и показала учителю язык. - Ах вот как, - Эрик присел на кушетку и опустил голову на крышку органа, - В таком случае можешь быть свободна. Эрик и Джулианна частенько ссорились во время своих занятий, иногда доходя до ругательств. Во время этих ссор, учитель часто проводил параллель между Кристиной и Джулианной. Каково дерево, таков и плод. Эта пословица была явно не про Кристину и Джули. Мать и дочь были совершенно не похожи. Своим взрывным и нетерпеливым характером девочка была обязана отцу, а не нежной и спокойной матери. Маленькая Де Шаньи часто доводила учителя до ручки своей взбалмошностью и непредсказуемостью. Эрик, возможно, уже раз сто проклял тот день, когда предложил девочке заниматься музыкой. Но не смотря на все недостатки, этот отпрыск когда-то, а возможно и до сих пор , горячо любимой им Кристины, стал самым главным сокровищем для него. - Эрик, - пискнула девочка, - Ну Эрик! Ты обиделся? Джулианна ткнула учителя пальчиком и вновь повторила свой вопрос. - Конечно нет, милая,- призрак поднял голову и, мило улыбнувшись девочке, ласково дотронулся до её щеки, - На тебя невозможно обижаться. Мужчина резко убрал руку, встал и направился к выходу. -Но с таким усердием ты вряд ли станешь великим музыкантом!- и Эрик исчез во мраке. Джули только сейчас поняла, что натворила. Оскорбила ни в чем неповинного учителя, который терпеливо переносил все её выходки, который развивал в ней чувство прекрасного. В его руках девочка становилась мягкой и податливой глиной, из которой Эрик лепил будущего великого музыканта. Лишь иногда глина застывала и ангелу приходилось пользоваться чудодейственным средством - он оставлял Джулианну одну в своем подземном убежище. Совсем одну. Девочка всегда боялась остаться одна одинешенька в пустом и мрачном логове призрака. Этим хитрым приемом Эрику всегда удавалось выбивать из девчонки всю глупость. По крайней мере на несколько занятий глина вновь становилась мягкой, и Эрик мог продолжать свою работу. Джули спрыгнула с кушетки и побежала за учителем. - Эрик! Эрик! Не посмотрев под ноги, девочка подскользнулась на мокром полу и упала, больно ударившись коленкой. - Эрик! Учитель, - тихо шептала Джули, легонько дуя на больное место и проклиная свою врожденную неуклюжесть, - Где ты, мой ангел? Никто не отозвался. Эрик просто ушел, как уже делал два занятия назад. Тогда девочка обещала, что больше подобного не повториться. Но она не сдержала своего слова. Где-то в глубине грота заиграла музыкальная шкатулка. Девочка любила её легкую и нежную мелодию. Эрик где-то нашел похожую, только с белым клоуном на крышке, и подарил своей воспитаннице. Просто так. Девочка часто засыпала под убаюкивающие мелодии шкатулки - Пьеро. И вот сейчас она снова заиграла, пытаясь успокоить малышку. Джули закрыла и резко распахнула свои глаза. Сейчас она находилась в своей спальне, в которой вчера заснула. И ей было уже не шесть лет, а семнадцать. Девушка облегченно выдохнула. Завод шкатулки кончился и музыка прекратилась. Это был всего лишь сон. Всего лишь странный и загадочный сон, происходящее в котором настораживало юную Де Шаньи. Джули знала, что она уже когда-то встречала этого человека. Лицо было до боли знакомым, но вспомнить где видела, она не могла. Девушка знала только его имя - Эрик. Опираться на сон, как на воспоминание из детства девушка не желала. Она всегда свято верила, что не позволила бы себе маленькой бродить по оперным подвалам с едва знакомым мужчиной. А что если с не едва знакомым? А что если она знала его всю жизнь? Джули приподнялась и облокотилась на спинку кровати. Этот человек уже не первый раз ей сниться. Каждый день, словно новая глава книги, ей снится продолжение предыдущего сна. Вчера ей приснился обычный урок, на котором она вела себя как подобает девочке её кровей. Она была вежлива и интеллигентна. А сегодня она поссорилась со своим учителем. Учителем. Во сне он был её учителем музыки. Первым. И все происходило до её отъезда в академию. Но первым учителем девушка считала Грегори Ульриза. Кто же тот человек? Может действительно её первый учитель? Ведь не сама Джули научилась основам музицирования на органе, хотя родители считали этот талант девочки божьим даром. Размышления девушки прервал стук в дверь. - Тук-тук-тук. Леди Джулианна, мне можно войти в ваши покои?, - в дверях появилась Кристина. - Конечно можно, графиня Кристина, - Джули кивнула головой,- Можете даже сесть на королевскую кровать. Женщина покачала головой и вошла в комнату. - Самовлюбленность, - с горечью в голосе промолвила Кристина, - Раньше ты этим не страдала. По крайней мере до отъезда... - До отъезда в Лондон, да- закончила фразу Джули, - В связи с этим у меня возникает вопрос. - Я слушаю, - Кристина поправила свое зеленое платье и села поудобнее. Джули кашлянула в кулак и задала один главный вопрос: -Мам, ты знаешь человека по имени Эрик? Кристина напряглась. Улыбка исчезла с её лица. Женщина нервно скомкала юбку и опустила голову. - Знаю ли я, - графиня задумалась и ответила, - Смотря кто именно. У моего отца двоюродного брата звали Эрик. - Это все? Кристина кивнула головой. В комнате повисло напряженное молчание. -Ну тогда ладно. Девушка встала и направилась к пианино. Сев, Джули приподняла крышку и стала наигрывать какую-то незатейливую мелодию из своего сна. Мама ей врала. Она это чувствовала и видела по её резко изменившемуся настроению. Но Джули хотела верить, что ощущения её подвели. - Эм... Милая моя, - Кристина обратилась к Джули,- У меня к тебе важный разговор. Девушка кивнула головой и продолжила играть. -Знаешь,- неуверенно начала говорить Кристина,- У нас сейчас небольшие проблемы с оперой. Нам не хватает средств на её содержание. Точнее, на содержание рабочих. Да еще и Кейт поступила в Парижскую академию танцев, а Дантесс теперь учится в пансионе для мальчиков. У нас сейчас немного туго с деньгами. Мы стараемся, все для вас делаем... - Мам, - Джули прервала речь Кристины, - Давай ближе к делу. Чего вы хотите от меня? Всю прибыль от своей оперы я передала отцу. Чего вы еще хотите? - У нас, то есть у отца, есть старый знакомый граф Карл Лангенберг. Он согласился нам помочь. Но только за определенную плату. - Уже чую какой-то подвох, я права? – поинтересовалась Джулианна. -Да. - И чего он хочет? - Твоей руки. Ладонь тяжело упала на клавиши пианино. Громкий сердитый звук прошелся по комнате и вскоре умолк. - Что?- ошарашенная Джули даже не повернулась к матери, надеясь на то, что ей все это показалось. - За помощь нам, граф Лангенберг просит твою руку и сердце. - Знаешь, мам,- Джули медленно повернулась к Кристине,- Это плохая шутка. Просто ужасная, если быть честной. Я даже не знаю, нужно мне смеяться или нет. - Я бы тоже посмеялась с тобой, если бы это не было правдой,- прошептала Кристина. - Сколько ему? - Тридцать восемь лет. - Ты серьезно? Он старше меня на двадцать один год! А я ведь думала, что у нас больше не в моде неравные браки. - Я все понимаю, моя милая, но ты должна... Девушка яростно ударила пальцами по клавишам. - Я ничего не должна! Я все понимаю, потратила ваши деньги и нервы во время учебы в консерватории, но плата которую ты просишь слишком высока! - Но Джули...- Кристина попыталась успокоить дочь. - Нет! Никогда! Даже не думай! Ты что, так же замуж за папу выходила? Тебя насильно выдали? Или все-таки по любви? Девушка вскочила со стула и выбежала из комнаты, оставив мать в одиночестве. «Что я натворила,» - спросила саму себя Кристина и ,обхватив голову руками, медленно сползла с кровати. В её планы не входило ссориться с дочерью, хотя она и не виновата в том, что Джули стала такой вспыльчивой и нервной. Только игра на пианино успокаивала нервы юной леди. Кристина поднялась и вышла из комнаты. Она должна была извиниться перед дочерью. Хотя женщину пугало то, что она совсем не узнавала во взрослой Джулианне свою маленькую милую дочку. Кристина намеревалась серьезно поговорить с дочерью, надеясь на её понимание. Но больше всего её интересовал лишь один вопрос: с чего вдруг Джули решила спросить об Эрике, который не беспокоил тихую и мирную жизнь графини вот уже два десятка лет? Де Шаньи решила это немедленно выяснить.