День настанет вновь

Постараюсь быть сильнее, Постараюсь быть умнее, От отчаяния не плакать – Зубы сжать, вперед идти. (Галина Рылеева)

Финдекано рассчитывал, что быстро пойдет на поправку, но прошла неделя, другая, третья, октябрь сменился ноябрем, а измученное тело продолжало мстить нерадивому хозяину за минувшую встряску. Ныли суставы, горло периодически заливалось кашлем. Но больше всего неприятностей доставляла голова. Стоило Финдекано попытаться принять вертикальное положение, виски простреливала боль, а в глазах темнело. Поэтому большую часть времени приходилось лежать, и даже о чтении не могло быть речи. Долгие разговоры быстро утомляли, а сны не всегда были приятными. Алкалоссэ и трое его помощников говорили, что это пройдет, нужно только набраться терпения и подождать. Но само слово «ждать» с некоторых пор вызывало у Финдекано тошноту. Теперь он знал в общих чертах, чем кончилась битва. И что сейчас находится в шалаше-землянке на краю леса близ северо-западной оконечности Эред-Луин. И что остальные феанарионы с остатками войск живут здесь же, но в других частях леса. Когда Финдекано пытался узнать у Тьелкормо о прочих землях, численности нолдор или надиктовать письма для Кирдана, Майтимо и Артаресто, тот протестовал, заявляя, что кузену сейчас можно только лежать, а не лезть с отшибленной головой в обязанности нолдорана. Достаточно с него, что все живы. - Я больше не могу лежать, - ругался Финдекано с Алкалоссэ. – Сделай что-нибудь, хоть сними эту проклятую голову! - Но, мой король, уже сделано все возможное, - с бесконечным терпением в стотысячный раз повторял целитель. – Вы обязательно встанете на ноги. Вспомните, сколько времени понадобилось лорду Нельяфинвэ. - Я был в Ангамандо не настолько долго. - Но вам сильнее досталось по голове. Ешьте, спите побольше, и поменьше волнуйтесь. Финдекано оставалось только скрипеть зубами и делать вид, что он не волнуется. Однажды ему приснилась тесная клетушка, скованное по рукам и ногам тело. Алкалоссэ с лицом Саурона говорил, что впереди очень много времени, и двигаться не надо. Финдекано проснулся – и понял, что висит на крюке в клетушке побольше, а орки наперебой пишут какие-то письма, глумясь, что пленнику с его головой показана только дыба. Финдекано проснулся опять, рывком сел – и свалился с постели, прямо лбом на дощатый пол. Голос Тьелкормо посулил, что после этого он точно проваляется еще лет двести. По-настоящему Финдекано проснулся от собственного крика и головной боли. Прибежал Алкалоссэ, совершенно непохожий на Саурона, долго чаровал и напоил какой-то горькой травой, от которой сон был больше похож на обморок. Но видения уже не приходили. В то утро он едва притронулся к завтраку, не поддержал беседу о погоде с помощником Алкалоссэ, а от обеда отказался вовсе, сославшись на сытость. Спустя час в комнату явился сердитый Тьелкормо и сел у изголовья, всем видом показывая, что грядет серьезный разговор. - Почему ты не ешь? – спросил он. - Не хочу. - Алкалоссэ говорил, что у тебя сегодня были кошмары. Причина в этом? Финдекано отгородился одеялом. - Тьелко, не лезь в душу. Тьелкормо помолчал. И когда заговорил снова, его тон звучал мягче. - Финьо, я никогда не забывал, что в неоплатном долгу перед тобой. И если я что-то могу для тебя сделать – что-то, помимо запрещенного целителями, то скажи. - Ничего, - сквозь одеяло проговорил Финдекано. – Я просто буду тут лежать, пока не сойду в Мандос. - Не смей так говорить! – взвился Тьелкормо. – Я не знаю, через что ты прошел, но тебе явно было непросто удрать из Ангамандо на орле. И ты не имеешь права сдаваться. - Ну, конечно. Сейчас встану и возьму себя в руки. Ах, простите, сделаю это лежа. - Если нолдоран язвит – значит, не все потеряно. Знаешь эту примету? - Шутник из тебя никудышный. - Финьо, я принесу обед, а ты поешь. - Не буду. - Тогда я запихну его в тебя силой! – рявкнул Тьелкормо, вскочил и выбежал вон. Впрочем, исполнять свою угрозу он так и не вернулся. *** Тьелкормо вошел к себе в комнату, рывком достал из сундучка бумагу и чернильницу, пристроил на кровать поверх постели гладкую доску, наточил перо и вывел первые строки: Майтимо, Перед прочтением этого письма сядь на что-нибудь устойчивое и завари пустырник… *** - Финдекано, уже четвертый день пошел, так нельзя. Вам нужно поесть. - Алкалоссэ, я благодарю тебя за все, но есть не буду. - Вы зря думаете, что это навсегда. Вы поправляетесь, пусть медленно. - Я ни о чем не думаю. Это другое. Алкалоссэ, я очень устал, оставь меня, пожалуйста. - Что сказал бы лорд Нельяфинвэ? Что вы сами говорили ему? - Что я дурак и нельзя сдаваться. Это не работает. - Мой король, вы нужны нам. Прошу, съешьте хоть кусочек жаркого. - Я отдохну и как-нибудь потом поем. - Вы говорите так уже четвертый день. Финдекано накрылся одеялом с головой. Это было глупо, это было по-детски, но целитель не уходил, прогнать его было невозможно, а силы на разговоры кончились. Алкалоссэ продолжал беспомощно, но упорно сидеть рядом. Остывшее жаркое пахло, и от этого запаха тошнило. Скрипнула дверь. Кто-то вошел, нерешительно замешкавшись на пороге. «Если это Тьелко, то я на него наору», - решил Финдекано и откинул одеяло. В дверях стоял Майтимо. Живой, здоровый, в мокром дорожном плаще. Финдекано почувствовал, как на губы сама собой ползет улыбка. - Ты приехал сказать, что я дурак и нельзя сдаваться? - Просто так приехал, - Майтимо снял плащ, положив на лавку у входа. Он подошел к кровати – Алкалоссэ торопливо посторонился – и крепко стиснул ладонь Финдекано своей. Потом наклонился и сгреб кузена в охапку. - Алкалоссэ, беги, разогрей жаркое. - Тоже будешь меня кормить? – вздохнул Финдекано. - Нет, я только с дороги, еще не обедал и попрошу разделить со мной трапезу. Не откажешь? - Не откажу. Он внезапно обратил внимание, что волосы Майтимо не длиннее его собственных. Друг перехватил его взгляд и опустил голову. - Очень великодушно с твоей стороны поддержать меня в утрате кос, - проговорил Финдекано. – Но отрубать себе руку я, прости, не стану. Майтимо рассмеялся, и с него будто слетела восковая маска, оживляя скованные движения и черты лица. - Финьо, – выдохнул он. – Нужны ли слова? - Не нужны. Счастливый Алкалоссэ принес жаркое, и они действительно ели вдвоем, и впервые за четыре дня у Финдекано кусок лез в горло. Потом Майтимо снова взял его за руку, внимательно посмотрел в глаза и негромко попросил: - Рассказывай. *** Зима выдалась снежной, пуховой. К концу холодов Финдекано в сопровождении Алкалоссэ начал выходить на недолгие прогулки к озеру. Оказалось, орел тогда принес его едва ли не на голову Тьелкормо. Майтимо сперва гостил у брата месяц, а когда Финдекано начал поправляться, приезжал раз в две-три недели, привозя разные новости из внешнего мира. Тогда они с Тьелкормо садились у кровати кузена и разговаривали. Тема была одна: что делать и как быть дальше, если война с Врагом почти проиграна, люди частью перебиты, частью перешли на сторону Врага, нолдорских воинов осталось всего ничего, а квенди разобщены и сидят по тайным городам, лишний раз не высовывая носа. Обычно в самом разгаре таких разговоров являлся Алкалоссэ и гнал светлейших лордов прочь, заявляя, что король утомился и ему нужен покой. И протесты короля не принимаются. Весной Финдекано заявил, что уже достаточно хорошо себя чувствует, чтобы вспомнить, с какой стороны принято держаться за меч, и после небольшой полемики с целителями начал тренироваться самостоятельно или в компании Тьелкормо. В один из погожих апрельских дней Финдекано сказал, что ему надоело смотреть, как кузен делает поблажки, и потребовал сражаться в полную силу. Тьелкормо внял просьбе, больше из желания проучить, и некоторое время они скакали по берегу озера, огибая вязы и сшибая рогоз, а потом Финдекано оступился и рухнул в воду. - Насчет прекращения поблажек - это было преждевременно, - фыркнул Тьелкормо, подавая ему руку. - Как ты себя чувствуешь? - Терпимо, - Финдекано откинул с лица мокрые волосы, выбившиеся из-под ремешка. - Когда-то надо было начинать всерьёз. И ни слова Алкалоссэ! - А то он слепой и не увидит, сколько воды с тебя натекло, - Тьелкормо растянулся на траве. Финдекано улегся рядом, все еще тяжело дыша. Тьелкормо оглядел его внимательнее и заметил: - На твоем месте я бы отказался от затеи выходить в бой теперь. - На твоем месте я бы попридержал дурацкие советы. - Дурацкие? Финьо, это здравый смысл. - Поговорим об этом лет через двадцать. Тьелкормо перестал усмехаться, уставившись куда-то вдаль. - Думаешь, мы столько протянем? - А ты собрался в Мандос? - Финдекано приподнял голову. - А ты всерьёз полагаешь, что нам удастся вернуть былое величие, и задница валарауко, в которой мы оказались, имеет хоть какой-то выход помимо известного? - Синдар тоже были в отчаянном положении, когда пришли мы. - Ну да. И кто же придет теперь? Финдекано сел, стянул через голову рубашку и принялся отжимать. - Я считаю, что за ночью всегда приходит рассвет. Но если в час темноты метаться во все стороны, натыкаясь на предметы, то до утра и впрямь можно не дожить. - А менее выспренно? Финдекано надел рубашку обратно, расправляя влажные складки. - Пошли весточку братьям. Пришло время собраться вместе. Тьелкормо скептически нахмурил брови. - Что, нолдоран решил, будто настал час покомандовать родичами? - Нолдоран решил, - Финдекано встал на ноги, - что мы все засиделись в этом лесу. А если ты считаешь иначе, можешь вырыть нору под тем кустом. - Скорее, тебя туда зарою, - беззвучно проворчал Тьелкормо, глядя ему вслед. *** Первыми приехали Амбаруссар – их лагерь находился всего в нескольких часах пути. Финдекано пришлось пережить крепкие двойные объятия, соболезнования по поводу его все еще нездорового внешнего вида, пожелания скорее поправляться, восхищения его чудесным спасением, а еще отвертеться от рассказа о подробностях. Прибывшие следом Куруфинвэ и Карнистир были сдержаннее, а Макалаурэ – тише и сердечнее. Майтимо ждали дольше всех: до его владений было два дня верхом. Наконец, они собрались вместе, раскрыв по такому случаю огромный алый шатер. В последний раз Финдекано видел подобные шатры во времена советов и праздников Долгого Мира. Это показалось ему хорошим знаком. Совет открыл Тьелкормо на правах хозяина. - Мы все собрались тут, ибо полгода назад выяснилось, что Финьо жив, и вот теперь он вылечил свою голову настолько, что в ней зародились некие мысли, которыми он хочет поделиться. Краем глаза Финдекано заметил, как Майтимо показывает брату кулак. - Благодарю, дорогой кузен, - произнес он, стараясь не скатиться в иронию. – Ты как всегда точен, тактичен и красноречив. Я действительно жив и с вами. Надеюсь, наша дружба так же крепка, как и до битвы, хотя, если судить по потерям, нам более подобает совместная скорбь. Кузены притихли. Амбаруссар опустили головы, Тьелкормо тяжело задышал. - Но мне кажется, что почти два года – достаточное время для скорби, и пора уже заняться делом, - продолжил Финдекано. - Хорошо сказано, - отметил Карнистир. – Ну и чем же ты займешься, дорогой кузен? - Я намерен обосноваться на холме Амон Эреб, - спокойно ответил Финдекано. – В единственной уцелевшей крепости вне тайных городов. И приглашаю составить мне компанию, если вам еще не надоело отсиживаться по лесам. - Интересные дела, - поднял брови Куруфинвэ. – Можно подумать, Амон Эреб принадлежит тебе! Что-то я не припоминаю, чтобы кто-либо из нас заявлялся незваным в Барад Эйтель. Или нолдорану все можно? - Зато я припоминаю, как некоторые из вас заявлялись в Нарготронд, - парировал Финдекано. – Итак, Амбаруссар, приютите у себя нолдорана? - По-моему, неплохая затея, - осторожно отметил Питьо. – Нужно обжить Амон Эреб, пока мы не лишились и его. - И ты, Финьо, можешь чувствовать себя там, как дома, - добавил Тельво. - Я знаю, что ты скажешь дальше, - процедил Тьелкормо. – Надо собрать все имеющиеся силы, преумножить, заключать союзы, верно? Но с кем? Эгларест пал в позапрошлом месяце, и хотя многим удалось спастись, жители наполовину осажденного Балара – не самые выгодные союзники. Гондолин сокрыт, а Нарготронд и Дориат не захотят иметь с нами дела – а значит, и с тобой. Вдобавок, когда ты начнешь усиливать Амон Эреб, Моринготто поймет, куда именно ты удрал от него. Уверен, что Враг не захочет с тобой расквитаться, а заодно и с нами? - А ты не подумал, что мы сами можем стать хорошими союзниками для жителей Балара? – повысил голос Финдекано. – Мы все разбиты, все в равном положении, и не время просчитывать личную выгоду, когда гибель стоит у порога. Полагаю, что в Нарготронде и Дориате это тоже понимают. Ну а Гондолин, если помнишь, выставил огромное войско на последнюю битву. Значит, они уже наши союзники. Что касается страха перед Врагом… Я, знаешь ли, тоже хочу с ним расквитаться. И не вы ли все первыми клялись ему отомстить? - Финьо, я с тобой, - коротко сказал Майтимо. - Я тоже, - подал голос Макалаурэ. - Мне не по сердцу жить бок о бок с нолдораном, - высказался Куруфинвэ, - но я тоже ненавижу Врага. Поэтому - мир, Финдекано. - Так значит, я в меньшинстве? – взвился Тьелкормо. - Я тебя полностью поддерживаю, - буркнул Карнистир. – Мне точно не понравится жить в одной крепости с Финдекано, который порывается командовать. Но эти леса надоели мне еще больше. Я хочу нормальную крышу над головой и стены вокруг. - Тьелко, твоя одинокая нора ждет, - подытожил Финдекано. - Чтобы я оставил своих беззащитных братьев наедине с тобой? Не дождешься! – в тон ему ответил Тьелкормо. - В таком случае завтра все возвращаются по своим лагерям и через неделю начинаем переселяться, - Финдекано скрестил руки на груди. – На Амон Эреб давно не жило столько народу, и хорошо бы успеть укрепить стены до первых заморозков и первых орков. - Наведайся к нам завтра, - предложил Питьо. – У нас остались планы крепости. - Благодарю, непременно, - кивнул Финдекано. – А сейчас давайте обсудим детали… ...После совета Тьелкормо задержал его у выхода из шатра. - Не думай, будто можешь нами помыкать. - Что ты, и в мыслях не было, - безмятежно пожал плечами Финдекано. – Я просто делаю то, что должен. - Ты вообще не должен был стать нолдораном, - прошипел Тьелкормо. - Ну да. Мой отец не должен был вызывать на бой Моринготто, твой брат не должен был передавать моему отцу корону, твой отец не должен был бросаться на валараукар, а перед этим сжигать корабли при твоем участии. Мир в принципе странно устроен. А теперь дай пройти, я обещал показаться Алкалоссэ. Глядя в спину удаляющемуся кузену, Тьелкормо пробормотал: - Если мне кто-нибудь скажет, будто нолофинвиону в Ангамандо явился призрак Финдарато и повелел отомстить мне лично и всему нашему роду, я даже не слишком удивлюсь! ...Макалаурэ нашел Финдекано на берегу озера. Тот сидел, облокотившись на вяз, прижимал ко лбу мокрое полотенце и сосредоточенно дышал воздухом. - Как ты? - Лучше всех, - упрямо проговорил Финдекано. Оглянулся на кузена и смягчил тон: – Голова разболелась, скоро пройдет. Макалаурэ сел рядом, немного помолчал. - Ты знаешь, что у тебя изменился голос? - Стал тверже и злее? - Не характер, а звучание, - Макалаурэ вздохнул. – Ты ведь сорвал его недавно? - Ах, ты об этом… Да, было дело. Полагаешь, я больше не запою? - Не знаю, все возможно. Но в ближайшие годы точно нет. - Что ж, не самая высокая плата за свободу, - пробормотал Финдекано. – Ну а ты, Кано, споешь сегодня на пиру? - Разве планируется пир? - Если я велю развести посреди лагеря большой костер и зажарить оленя, а ты возьмешь в руки лютню, то кто посмеет усомниться, что у нас пир? Надо отпраздновать наше возвращение к жизни. Менестрель тихо фыркнул. - Как Тьелко вытерпел тебя целых полгода? - Большую часть времени мне пришлось лежать, а лежа донимать родичей неудобно. - Астальдо, ты ведь понимаешь, что он не угомонится? - Ты сам сказал, кто я такой, - Финдекано встал, комкая тряпку. – Если мы все хотим расправить плечи и снова спорить с Врагом на равных, кое-кому придется идти на уступки. А теперь давай устроим хороший праздник. Что-то мне подсказывает, он будет у вас первым в этих лесах. - Финдекано, - улыбнулся Макалаурэ, - как же хорошо, что ты жив! *** Дорогой Финьо! Мне не хотелось верить в твою смерть, но еще труднее было принять правду о твоем чудесном спасении. Однако твой почерк ни с чем не спутаешь, а гонец был весьма красноречив. Прими мои соболезнования и заверения в вечной дружбе между нашими Домами. Теперь к твоему делу. Жаль разочаровывать тебя, но Нарготронд никогда не станет союзником Амон Эреб, пока там распоряжаются феанарионы. Хотел бы также предостеречь и тебя от дел с ними. Опасаюсь, что однажды тебя может постигнуть участь моего бедного брата. Ты тоже добр, а это качество плохое подспорье, когда имеешь дело с кем-то вроде Тьелкормо. Прошу, перебирайся в Нарготронд. Я с радостью уступлю тебе место короля, оставшись советником, как прежде. Бремя власти тяготит меня как никогда в это неспокойное время. Тысяча поцелуев тебе от Финдуилас. Она целый день плакала от радости, узнав, что ты жив. С наилучшими пожеланиями, Артаресто, правитель Нарготронда Мой милый брат! Мне начинает казаться, что ты был прав, убеждая меня не выжидать, а действовать. Пусть речь тогда шла о союзе с тобой, но я нашел более приемлемый способ досадить Врагу. У меня новый советник из числа людей, и это самый твердый, благородный и смелый юноша из всех, кого я знал. Мы строим мост через Нарог, и скоро Моринготто узнает, сколь велик гнев воинов из Дома Финарфина. Возможно, удастся помочь и вам, потому что те числа, которые ты приводил в своем предыдущем письме, намного скуднее наших. Надежда жива, и я вслед за тобой начинаю верить, что день настанет. Надеюсь, мой король, что уживаться с феанарионами действительно так легко, как ты хочешь показать. Посылаю тебе в дар арфу Финдарато. Он был бы рад, узнав, что она более не лежит без дела, а поет тебе в унисон. С наилучшими пожеланиями, Твой верный брат Ресто Финдекано! Не отправляй гонца назад, пока не удостоверишься, что Нарготронд выстоял. Враг узнал о нашем местоположении, и мы намерены упредить удар, дав бой за стенами города. Это отчаянный шаг, но положение наше также отчаянное, и Финдарато бы понравилось. Верю, что однажды мы встретимся и обо всем поговорим. В тысячный раз умоляю не доверять феанарионам, они сведут тебя в могилу. На всякий случай прощай, и да помогут нам всем Валар. Артаресто *** Финдекано отложил последнее письмо кузена, встал из-за стола и подошел к окну. На горизонте клубились тяжелые тучи. Прошло уже три месяца, и Финдекано точно знал, что Нарготронду выстоять не удалось. "Ресто, как же так… " Горше всего было сознавать собственное бессилие. Может, стоило в самом деле приехать в Нарготронд и не позволять кузену делать глупости. Но уйти в закрытый город, когда к Амон Эреб, прознав, что король жив, постепенно приходят все новые и новые уцелевшие квенди и люди с хитлумских земель… На широком подоконнике лежала арфа. Маленькая, почти лира, вся в росписях и узорчатой резьбе. С похожей Финдекано бесконечно давно ходил на поиски друга к Тангородриму. Где она теперь? Наверняка сгорела в Барад Эйтеле. Струны были в порядке. Даже не надо подкручивать колки. Сесть на подоконник, откинуть за спину косы, знакомым движением поставить арфу на колени… "Пальцы как деревянные, а все равно помнят". От первого звука Финдекано поморщился. Все же подкрутил пару колков. Второй звук получился лучше. Перебор, простая мелодия в несколько нот. С таких начинают учиться. Когда руки перестают путать струны, обычно присоединяется голос… ...Вместо звонкого напева горло исторгло из себя неприятное сиплое постанывание. Шею кольнуло болью. Финдекано сбился, осекся и попробовал снова. Но и на третий, и на пятый раз песня отказывалась ему повиноваться. Арфа разогрелась и звенела под пальцами, но голос был мертв. Охваченный досадой, Финдекано оборвал музыку на середине, оттолкнул арфу прочь и вышел из комнаты, прихватив меч. Тренировки с Тьелко за прошедшие годы вошли в привычку, и оба испытывали небывалый душевный подъем, если получалось ткнуть противника носом в пыль и приставить к его горлу клинок. А в последние лет десять Финдекано с удовольствием отмечал, что ему это снова удается ничуть не реже, чем кузену. *** Вылазка была удачной: за две недели отряд успел разведать численность врагов с севера и запада, а еще захватить карту - поистине драгоценное приобретение. Финдекано предвкушал долгий совет и планирование большой вылазки на хитлумские земли, где, как тоже удалось узнать, еще остались сокрытые поселения квенди. За годы, минувшие после падения Нарготронда, это были действительно хорошие новости. Конница влетела в ворота крепости, миновала двойное кольцо стен и оказалась во внутреннем дворе. Финдекано спешился, передавая оруженосцу поводья. Несмотря на усталость нескольких бессонных ночей, его переполняла жажда действия. - Ну, наконец-то! - раздался от дверей цитадели сердитый возглас. - Нолдоран соизволил вернуться, не прошло и года! Тьелкормо стремительно спустился по ступенькам навстречу кузену. - С каких пор ты караулишь меня у порога, словно влюбленная дева? – приподнял бровь Финдекано. Среди напрягшихся было воинов раздались смешки. Тьелкормо скривился и заговорил подчеркнуто официально. - Мой король, вот уже три дня вас ожидает гонец с Балара, который отказывается показывать вверенное ему письмо кому-либо еще. - Что ж, я вернулся, - Финдекано с наслаждением стянул кожаные перчатки и тоже передал оруженосцу. - Известите гонца, что спустя два часа я приму его. - Целых два часа? Вот оно, королевское участие. А если твоим союзникам нужна помощь, и счет идет на минуты? - В таком случае гонец не стал бы упорствовать. Поэтому сперва я поем, приму ванну и переоденусь, не потакая твоему любопытству. Из окна первого этажа выглянул Тельво, зевая на рассветное солнце. - О, Финьо, ты вернулся! Мы тут все в нетерпении. - Соберемся в зале через два часа, - предложил Финдекано. – Есть новости и помимо письма. - Насколько дурные? – Тельво вздохнул. - Хорошие, - рассмеялся Финдекано. – В кои-то веки! Надеюсь, и вести от Кирдана не расстроят нас. Он в несколько прыжков взбежал вверх по лестнице мимо все еще нахмуренного Тьелкормо и вошел в цитадель. По пути к себе Финдекано понял, что переоценил свою выносливость и жажду свершений. Когда ветер позднего лета перестал холодить разгоряченные скачкой щеки, а вместо диких просторов, где на каждом шагу могли таиться орки, вокруг оказались почти родные безопасные стены, накатили усталость и сонливость. Финдекано пожалел, что не перенес встречу с гонцом вовсе на вечер, чтобы иметь возможность отоспаться. Он шел, мечтая, как сейчас поест, отмоет грязь с копотью и, возможно, вздремнет хотя бы четверть часа, когда услышал шум, доносящийся из коридора, что вел на кухню и в хозяйственные пристройки. Финдекано свернул туда и чудом успел увернуться от клинка, возникшего перед самым носом. Кто-то охнул, другой голос помянул драных валараукар. - Согласен насчет последнего, - прокомментировал Финдекано, оглядывая двоих юношей из нолдор, одинаково всклокоченных и виноватых. – Что здесь происходит? Они молчали, потупившись. Но обнаженные мечи были красноречивее слов. «Минус десять минут сна», - с досадой подумал Финдекано и повторил строже: - Ну? Мне долго ждать ответа? - Это был поединок, - нехотя ответил один из юношей, потупившись. - За честь, - тихо прибавил второй. - Надо же. Действительно, за что еще сражаться в наше неспокойное время, если не за честь с собственными сородичами. За чью, позвольте спросить? Прекрасной леди? Они вспыхнули оба, а тот, который покраснел сильнее, почти беззвучно пояснил: - За вашу честь, мой король. Финдекано стоически сдержал смешок. - И кто же успел ее так страшно запятнать в мое отсутствие, что надо смывать позор кровью? Тот, который покраснел меньше, поднял голову. - Я сказал, что мой лорд Тьелкормо невысокого мнения о вас как о короле, - проговорил он, явно борясь со страхом. - Чудно, - кивнул Финдекано и обратился ко второму: - А ты, значит, возражал? - А я сказал, - голос второго юноши зазвенел от гнева, - что такого великого короля, как вы, у нолдор никогда не было и больше не будет. - И после этого вы решили драться насмерть. - Примерно так, - переглянулись оба. Финдекано ясно видел, что сказано было куда больше, но в этом ему уже точно не признаются. - Вот что, - произнес он. – Какого бы мнения ни был обо мне лорд Тьелкормо, он принес присягу и не уходит из крепости на все четыре стороны. Свое недовольство он в состоянии высказать мне лично, как и я могу сам разобраться со своей честью. Ни я, ни он не будем в восторге, если из-за наших семейных разногласий прольется чужая кровь. Ваши имена? Одно имя было знакомо ему смутно, второе неизвестно совсем. Наверняка юнцы в крепости недавно и были слишком малы в пору больших сражений. - Ваша драка – серьезный проступок, и вы оба наказаны. Ступайте на кухню и почистите по мешку репы каждый. Ты будешь чистить его мешок, а ты – его. И пока последняя репка не будет избавлена от кожуры, с кухни не шагу. - Но мой лорд – Тьелкормо, и вы не вправе… - начал было один из юношей, но Финдекано перебил: - Твой лорд – Тьелкормо, а я – твой король. И вправе. Кстати, не забудь доложить своему лорду об этом инциденте. Полагаю, ему следует знать. Все, ступайте с глаз долой. И не поубивайте друг друга по дороге на кухню, ибо победителю достанутся оба мешка репы, и лично я предпочел бы Мандос! *** В зал советов Финдекано явился с опозданием, на ходу дожевывая лепешку. Все кузены уже сидели здесь, за длинным столом у очага, и даже вид Макалаурэ выдавал нетерпение. Пресловутого гонца еще не было, поэтому Финдекано обстоятельно рассказал об итогах вылазки и предложил собирать отряд для похода в Хитлум. Завязалось бурное обсуждение о том, когда ехать, кого послать, да и сколько пользы будет от всего мероприятия. - ...Итак, решено, - Финдекано свернул большую карту и бережно сложил ее в кожаный чехол. - Майтимо, подбери, пожалуйста, воинов в отряд, Курво, будь добр подготовить лучшее оружие и снаряжение. Постараемся отправить их до осени. - Это еще будет зависеть от вестей, которые прислал Кирдан, - подал голос Карнистир. - Да, надо, наконец, отобрать у гонца это несчастное письмо и распечатать, - Питьо нетерпеливо передернул плечами. - Финьо, представь себе, он был готов защищать его с оружием в руках! - А где он, этот гонец? - недовольно поинтересовался Финдекано, до сих пор досадующий на недостаток сна. - Прошло гораздо больше двух часов, а он все не спешит! Тут Тьелкормо, весь совет странно молчаливый, уронил голову на сложенные ладони и затрясся в хохоте. - О, Эру, - Майтимо возвел глаза к потолку. - Признавайся, что ты учинил на этот раз? - Это… не… я, - сквозь смех и слезы выговорил Тьелкормо и ткнул пальцем в кузена. - Это… он. - Счастлив быть причиной твоего хорошего настроения, - холодно произнес Финдекано. - Но возьми себя в руки и объясни толком, в чем дело. Тьелкормо шумно фыркнул, восстанавливая дыхание, и, все еще сбиваясь на всхлипы, поведал: - Гонец уже два с лишним часа чистит репу на кухне в компании сына моего оруженосца. И раньше поздней ночи точно не освободится. - Не успел заметить у него такой тяги к хозяйству, - ухмыльнулся Карнистир. - Это наш неподражаемый нолдоран его туда отправил, - веселился Тьелкормо. - Финьо, да ты злодей, - рассмеялся и Майтимо. - Что успел сделать тебе несчастный юноша, чтобы получить в наказание чистку репы? - Тот, кто вздумает проливать кровь сородичей, не найдет снисхождения в этих стенах, - резко ответил Финдекано. За столом повисло напряжение. - Двое юнцов подрались на мечах, выясняя, чей лорд лучше, - коротко пояснил Тьелкормо. - А, так второй поединщик успел тебе доложиться? - Ага. Хотел защиты от страшного тебя. - По-моему, это не смешно, Тьелко, когда наши воины дерутся между собой из-за наших слов. Я тоже много чего думаю в твой адрес, но в присутствии посторонних держу язык за зубами. Или мне перестать? - В самом деле, Тьелко, - посерьезнел Майтимо. - Да понял я, понял, - замахал руками Тьелкормо. - Впредь буду смотреть, нет ли поблизости молодых идиотов с большими ушами. - От наказания ты его, конечно, освободил, - предположил Макалаурэ. - Представьте себе, нет! Добавил еще мешок репы. Не думай, Финьо, что я плету интриги за твоей спиной. - Я и не думаю, - пожал плечами Финдекано. - У меня достаточно сведений, чтобы знать такие вещи наверняка. Гонца ненадолго оторвали от справедливой кары и он, по-прежнему краснея, из рук в руки передал королю туго запечатанный свиток. Финдекано поблагодарил его за исполнительность и верность, а затем отправил дочищать репу. Раскрыв свиток, он понял, что действительно благодарен гонцу за упорство. Писем было два, и второе от сына. Финдекано мельком пробежал глазами строки. Совсем взрослый почерк… Последний раз он видел Реньо, когда девять лет назад, вскоре после падения Нарготронда, наведывался на Балар для переговоров с Кирданом, которые нельзя было доверить бумаге. Финдекано оставил письмо сына на потом. И развернул длинное послание на синдарине. - «Фингону, королю нолдор, от Кирдана, водящего по морю корабли…» - Он хоть раз подписывался иначе? - фыркнул Тьелкормо. - А ты хоть раз можешь промолчать без предложения заткнуться? - Тьелко, Финьо! - предостерегающе окликнул Майтимо. Финдекано передернул плечами и продолжил: - «Мой дорогой друг! Благодарю за воинов, посланных тобой в поддержку обороны Балара, без них нам пришлось бы гораздо труднее, ибо потери после падения Эглареста до сих пор невосполнимы. Ты просил рассказать о местах на побережье, где можно было бы укрепиться твоему народу, чтобы выстроить еще одну крепость и успешнее противостоять Врагу. По-прежнему не считаю это разумной и хоть сколько-нибудь успешной идеей, но устье Сириона всегда казалось мне подходящим для подобных нужд. Если у тебя хватит сил обезопасить от орочьих набегов те края и не навлечь на свою голову главные силы Ангбанда, то там вполне можно жить. Удобная гавань, пресная вода, обилие леса, камней и глины делает этот край бесценным для тех, у кого есть умелые руки, оружие и немного надежды...» - Ушам не верю! - не удержался Тьелкормо. - Финьо, ты наконец-то перестанешь осчастливливать нас своим присутствием? А то я с каждым годом все сильнее недоумеваю, чем заслужил столько щедрот от Эру. - Не рви волосы в скорби, возлюбленный кузен, - елейным тоном ответил Финдекано. - Это долгосрочные планы, и я еще успею сцедить из тебя немало яду, обычно отравляющего жизнь всем, кто пробудет в твоем обществе хоть пять минут. Впрочем, если твои страдания безмерны, я позволю тебе меня сопровождать. - А когда ты посылал Кирдану воинов в помощь, и почему об этом не знают все? - вмешался Куруфинвэ. - Три месяца назад. Это воины, подчиняющиеся лично мне, посему я не был обязан ставить вас в известность. - Если бы ты видел чуть дальше порога своей кузни, - проворчал Карнистир, - то знал бы, что милый Финьо совершенно не по-родственному прибрал себе половину крепости. И это сходит ему с рук, потому что всем, кроме Тьелко, плевать. - Довольно! - прервал Майтимо. - Финьо, пожалуйста, читай дальше. - «...Но главная причина, по которой я пишу тебе именно сейчас, в том, что недавно к нам прибыли послы от короля Диора Элухиля. Дориат возрождается, и ты можешь попробовать договориться с его нынешним правителем. Должен предупредить, что Диор охотнее будет иметь дела с тобой лично, но не с сыновьями Феанора», - Финдекано прервал чтение и посмотрел на Тьелкормо в упор. – Не правда ли интересно, почему? - Мне интереснее, есть ли у Диора сильмарилл, - пробормотал Куруфинвэ. - В любом случае, он нам не светит, - отрезал Майтимо. - Зато, если он светит Диору, можно потребовать его себе, - отметил Карнистир. - А если не отдаст - очень настойчиво потребовать, - ухмыльнулся Тьелкормо. - Если ты посмеешь что-либо требовать или настойчиво требовать у Диора, дорогой кузен, - негромко сказал Финдекано, - то очень сильно пожалеешь об этом. И я не шучу. Стало тихо. - Смотрите-ка, наш нолдоран показывает зубки, - процедил Тьелкормо. - А не боишься сам пожалеть? У меня тоже есть свои воины в крепости. - Ты про того наивного благородного юношу, который сейчас чистит репу? - Про него тоже. Если я скажу речь и позову их на Дориат, то они пойдут со мной, а ты ничего не сделаешь. - Ну, почему же, - холодно возразил Финдекано. - Я тоже скажу речь. Напомню про Альквалондэ, например. Про то, как мы все тут из последних сил хотим выжить и не увидеть крах этого мира в кровавом море и драконьем пламени. Я напомню про алчность, гордыню, проклятие Намо и бессчетные слезы. Ты знаешь, мне есть, что сказать. И кто пойдет с тобой после этого? Отряд из дюжины идиотов, которым жизнь не мила? Вы даже до Дориата не доберетесь, попав в первую же орочью засаду. - Браво, - с горчайшей иронией прошептал Куруфинвэ. Тьелкормо встал и молча вышел вон, так сильно хлопнув дверью, что дрогнули оконные стекла. *** Майтимо вошел после короткого стука. - Не занят? - Собираюсь спать, - Финдекано переставил свечу на стол, слез с подоконника и аккуратно свернул только что прочитанное письмо в трубочку. - Что пишет Реньо? – Майтимо оседлал спинку кровати. - Ты догадался? - Чье еще письмо, принесенное с Балара, ты будешь читать один? - Пишет, что он уже не тот ребенок, каким был девять лет назад, и просит разрешения присоединиться ко мне здесь. - А ты, разумеется, не разрешаешь. - С меня довольно гибели его матери. Но Реньо не хочет этого понимать и рвётся на подвиги, - Финдекано вздохнул, но получился зевок. – Неужели мы тоже в юности были такими? - Ты – точно был. - В самом деле? Не припоминаю. - А кого я отлавливал в реке, вытаскивал из глинистой ямы, снимал с верхушки дуба и избавлял от пяти дюжин колючек после терновых зарослей? - С зарослями действительно был перебор, - согласился Финдекано. – Ну вот, теперь мне кажется, что Реньо, наоборот, умнее меня в его годы. - У него не было детства в Валиноре. - Увы. Они помолчали. Взгляд Майтимо упал на арфу, пристроившуюся в углу подоконника. - Комната Кано прямо под твоей. Он рассказывает, что ты часто играешь, но никогда не поешь. - Мне по-прежнему нечем, - сухо сказал Финдекано. – То ли та последняя песня была за пределом моих сил, то ли ты прав, и Саурон успел почаровать надо мной. - Зато острый язык по-прежнему при тебе. Тьелко наверняка до сих пор в бешенстве. Финьо, кто тебе рассказал про «дюжину идиотов»? - А у Тьелко в самом деле есть такой отряд? – удивился Финдекано. - Нет же. Именно столько ушло из Нарготронда с Финдарато. Финдекано распахнул глаза. - Я не знал. Возможно, в противном случае не стал бы говорить, но… Сегодня произносились не самые приятные вещи. Руссандол, ты тоже считаешь, что я взял себе слишком много власти? Майтимо развел руками. - Тебе одному подчиняется большая часть воинов, чем нам семерым, вместе взятым. И это не мнение, а факт. Сознаю ли я его? Конечно. И нарочно не вмешиваюсь. Потому что для всех будет лучше, пока главным в крепости остаётся тот, кто не связан безумной Клятвой. Видишь ли, Финьо, мое сердце на твоей стороне. А Клятва велит присоединиться к Тьелко. И я не знаю, что будет со мной спустя несколько лет, если сильмарилл и впрямь у Диора. Финдекано сел, почти прилег на кровать, прислонившись спиной к стене. Старый шрам на затылке неприятно ныл, как всегда теперь в минуты усталости. - Спасибо за откровенность. - Я тоже не хочу второго Альквалондэ. И буду делать все, на что хватит сил. Но единственный, на кого здесь можно положиться, это даже не я сам, а ты. Поэтому преумножай, Финьо, своих воинов, не давай Тьелко спуску и помни, что Клятва беспощадна. - Да будет так, - пробормотал Финдекано. Голос невольно звучал сонно, глаза слипались. – Сперва я отвечу Кирдану и Реньо, потом… потом пошлю гонца Диору… союз с Дориатом – хорошая вещь, если у нас получится… получится… это будет славно. Дальше вылазка в Хитлум, поможем тамошним нолдор, которые захотят, прорваться сюда. Гондолин… Турьо… тогда можно будет рассчитывать… а потом… да… Майтимо еще немного понаблюдал за спящим кузеном. - Совсем, как в детстве. Эй, Астальдо, хоть сапоги сними! Но Финдекано лишь бормотнул что-то неразборчивое и сполз ниже, растянувшись поперек кровати. *** Фингону, сыну Финголфина, правителю нолдор, от Диора Элухиля, сына Берена, правителя Дориата. Уважаемый собрат! Благодарю за соболезнования и поздравления, высказанные в твоем письме. Предложение твое я также изучил со всем тщанием и оставлять его без внимания и ответа не намерен. Мой предшественник, мой дед, великий Тингол, вряд ли согласился бы на подобный союз, памятуя давние распри, что испокон веков лежат между нашими народами. Но от своих родителей я не слышал ни единого дурного слова о тебе и смею доверять их суждению. Пока не даю точного ответа, но ради победы над общим врагом наш союз возможен. Мне требуется время, чтобы обсудить детали с моими советниками. Полагаю, тебе также будет нелишним достигнуть согласия среди твоего народа. Мне известно, что ныне вы с сыновьями Феанора действуете сообща, и вынужден поставить условие, что не потерплю их участия. Увы, обстоятельства сложились так, что для меня и моего народа это вопрос чести. Поскольку ты подчеркиваешь, что предложение союза исходит лично от тебя, а не от всех вас, смею надеяться, что ты также это понимаешь и достаточно благороден, чтобы не поступить нечестно. Итак, я пришлю тебе послание с окончательным решением в середине или в конце грядущей зимы. Надеюсь, что наша дружба сложится благополучно. Всех благ и звезд над головой, Диор Элухиль Маэдросу Феанорингу от Диора Элухиля, сына Берена, правителя Дориата Я пожалел бы гонца, чтобы передавать это письмо, но возблагодари Эру, что твой сородич также ведет со мной переписку. Ваша просьба, более походящая на приказ, неприемлема и невозможна. В своей гордыне и бесчестии вы подобны стервятникам, слетевшимся на падаль. Сильмарилл - священная реликвия моего Дома, право на которую вы утратили еще до того, как ступили на земли Белерианда. Требую впредь не слать подобных писем, ибо не намерен не только отвечать на них, но и читать. Диор Элухиль