Тепло на троих

      Думать о том, что будет, если он действительно решится полететь, было сложно — каждая мысль об этом заставляла сердце ускорять свой ритм, а руки покалывало от желания коснуться любимых людей. Даже спустя полгода, он заводился, вспоминая об их времени вместе, после возрождая в себе чувство тепла и любви, чтобы после ощутить, как сковывает все его естество от грусти, что он не может испытать что-то подобное в настоящем.       Калхи сделал самое разумное, что придумал, отправив документы, врученные ему Майклом, матери на рассмотрение. Даже в его отрасли она все еще могла дать дельный совет и увидеть потенциал, отталкиваясь от голой статистики, так что ее экспертизе Брюс мог полностью доверять. Моника обещала дать ему ответ к утру, а сам мужчина направился на прием к доктору.       — Вы нашли ответ на вопрос, который я задал вам в телефонном разговоре?       — Не уверен.       — О чем вы думали?       — О том, как с ними было тепло, хорошо, уютно. Много думал про секс, — Брюс хмыкнул, пожимая плечами.       — А про ваш план извиниться?       — Что это все стоит того, чтобы сделать первый шаг к примирению, показать, что я хочу дать нам еще один шанс. И, если они сделают шаг навстречу, я готов приложить усилия и продолжить названивать вам, найти еще кого-то, если мы задержимся у Тины, чтобы иметь возможность быть с ними более честным и здоровым.       — Вы готовы делиться с ними даже не самыми приятными мыслями и чувствами?       — Я не знаю. Но я готов попытаться это делать.       Доктор кивнул, делая пометки в своем блокноте, а после переводя тему на рабочие вопросы, на которые отвечать было гораздо проще, чем выковыривать искренность из самых недр души, взамен лезущему с языка сарказму. После сеанса стало неуловимо лучше — мысли обрели структуру, а вопросы, на которые он не смог ответить, теперь не казались обязательными к ответу. По крайней мере на данный момент.       Моника разбудила его ранним звонком, все еще сонно зевая, но видимо взявшись за документы с самого утра.       — Разбудила?       — Мгм, — говорить связно Брюс не собирался, но и услышать вердикт женщины слишком хотел, чтобы расстроить ее тем, что попросит созвониться позже.       — Статистика прекрасная, вчера я провела полдня в попытках разобраться, как работает это приложение и как будет работать, но, в целом, предложенный ими план развития вполне осуществим и реален. Первые полгода будет, скорее всего, тухло, но я вижу в этом потенциал.       — Думаешь, стоит согласиться?       — Тебе это будет полезно — ты засиделся на одном месте, так что это будет очень выгодным разнообразием. Даже, если ты потеряешь часть денег, это будет бесценным опытом. В твоем возрасте я бы даже не раздумывала об этом дольше десяти минут.       — Ладно.       — Но что-то же поменялось, раз ты решил уйти с насиженного места?       — Я хочу… — признаваться Монике в том, что, возможно, покинет ее надолго, особенно теперь, когда они начали общаться, было сложно.       — Поехать к Оливеру и Кристине?       — Да, но как ты?       — Сын, пускай я не самая чуткая мать, но я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понимать — как только ты наберешься сил и адекватности от посещения психотерапевта, ты решишься вернуть то, что любишь или тех, кого любишь. Так было с Ребеккой, ты помнишь?       — Нет, — Брюс округлил глаза, уставившись в потолок и не имея ни малейшего понятия, о чем Моника говорит.       — Тебе было лет пятнадцать, когда твой учебный конь умер, ты переживал это все в себе и разругался с Беккой в пух и прах, — Калхи и сам был удивлен, что начинает вспоминать, поэтому хмыкнул утвердительно. — Твой отец настоял, чтобы мы наняли тебе врача, не помню уж, как мы убедили тебя общаться с психологом, но, спустя пару месяцев ваших сеансов, ты сел на лошадь снова и ускакал мириться с подругой.       — Помню, я тогда так набил задницу, что не мог ровно сидеть еще несколько недель.       — Почему ты не угнал авто, мы с твоим отцом так и не поняли.       — Потому что плохо ездил за рулем, но отлично управлялся с лошадьми.       — Но на машине ты бы не потратил столько времени на дорогу, — Моника смеялась по-доброму. — Я надеюсь, что ты не пожалеешь о своем решении ехать, — она вернулась к предыдущей теме, вздыхая и явно волнуясь заранее.       — Не думаю, что пожалею. Так или иначе я закрою этот эпизод, и он не будет сидеть в моей голове ржавым гвоздем.       — Это смело.       — Учился у лучших, — Брюс рассмеялся хрипло, услышав, как хмыкнула мать, а после широко зевнул и попрощался с женщиной, пообещав навестить ее хотя бы еще раз до отлета.       И, если бы у Калхи не было ощущения, что вот-вот их могут закрыть на карантин и в этот раз надолго, он бы позволил себе потянуть время и подумать, посомневаться и уговорить самого себя не делать поспешных выборов. Но решимость, поселившаяся в его сердце и страх не успеть улететь делали свое дело: за следующую неделю он сообщил начальству, что уходит, согласился на трехнедельную подготовку своей замены, созвонился с Майклом, давая свое согласие на партнерство, а еще получил все документы для Тины, которые только подогревали его решимость лететь.       — Мистер Калхи, я получил сообщение, что документы уже у вас, когда вам удобно встретиться, чтобы передать их мне?       Шейн позвонил спустя несколько дней, после получения необходимых разрешений, а Калхи был не уверен, что адвокату стоит сообщать свои планы — тот был другом Оливера и мог все испортить.       — Я могу сам оформить отправку, пришлите мне их точный адрес, я почти каждый день прохожу мимо почтового отделения.       — Вы уверены? — и Брюс понимал, насколько подозрительно звучал, но и отказываться от собственной идеи был не готов. Особенно, учитывая, что таким образом он получал еще и точный адрес их проживания.       — Да, конечно, мне не сложно.       — Тогда я вышлю вам адрес сообщением.       Калхи поморщился, но даже мысленно не отступал от идеи осуществить задуманное, даже его привычные страхи теперь не были непреодолимым препятствием.       Днем он обучал своего подчиненного, которого сам рекомендовал на должность, а по вечерам занимался изучением проекта, стараясь постичь его целиком и полностью. Майкл был в восторге от трудолюбия Брюса, находясь с ним на связи большую часть времени и готовый ответить на большинство вопросов, а Калхи ощущал себя гораздо более живым, чем долгое время до этого. Спустя неделю, когда все юридические вопросы были улажены, а проект стал гораздо более понятным Брюсу, он внес свои предложения на общей встрече, а еще сообщил, что намерен уехать на неопределенное время, но будет оставаться на связи. Майкл поднял бровь удивленно, явно не ожидая услышать подобного, но теперь Калхи было не остановить — он был полноправным партнером и не должен был отчитываться о планах.       — Это личное. Мне необходимо кое-что сделать, но я постараюсь вернуться в разумные сроки, если Корона меня не остановит.       — Услышано. Что бы там ни было, желаю тебе удачи.       — Спасибо.       В тот день Калхи купил себе билеты и подготовил все необходимое для полета, отправившись погостить у матери, как и обещал.       — Ты можешь сдать квартиру? — Моника потягивалась, наслаждаясь одним из последних теплых дней осени.       — У тебя есть кто-то на примете?       — Дочь Кайла ищет квартиру в городе, она недавно получила диплом, нашла работу, но цены в городе кусаются.       — Хорошо, но тебе придется проверять состояние квартиры по возможности.       — Буду заставлять Кайла включать видеосвязь, — женщина щурилась довольно, смотря на сына, а Брюс только покачал головой, но согласился на предложение матери.       За день до вылета Калхи почувствовал, как его накрывает тревожностью — при одной мысли о предстоящем полете дыхание сбивалось, поэтому он предпочел отвлекаться на работу и беседы с матерью, оставив себе совсем немного времени на сон.       Ушли почти сутки на перелеты до пункта назначения, но квартира, предусмотрительно снятая Калхи, ждала его в нескольких километрах от жилища Кристины, поэтому мужчина решил отдохнуть прежде, чем направляться к возлюбленным.       Разбудил его звонок в одном из мессенджеров, а Брюс почти проклял себя, что забыл выключить телефон.       — Доброго дня, мистер Калхи, не смог дозвониться до вас по мобильному, Оливер до сих пор не получил документы, вы отправляли их?       — Он получит их через десять часов, — хриплый голос Брюса выдавал его с головой.       — Я вас разбудил?       — Не страшно.       — Вы заказали курьерскую доставку?       — Именно так.       — А телефон курьера у вас уже есть?       — Шейн, доставка будет завтра, даю тебе слово. Теперь я могу лечь спать дальше?       — Да, простите. Добрых снов.       И, если адвокат о чем-то догадался или был недоволен таким ответом, то он никак не подал виду, а Брюс не собирался даже оправдываться — он был слишком измотан, чтобы разговаривать вежливо с кем-то, кроме матери, которой написал сообщение, едва переступил порог снятой квартиры.       Утром Калхи пришлось гуглить сервисы доставки еды, а еще места, где можно было сдать экспресс-тест на вирус, чтобы быть уверенным, что не привез с собой лишнего багажа для Тины и Оливера.       

Брюс: Напишите Оливеру, что доставка задерживается, но будет после обеда.

      Ему пришлось отправить это сообщение просто потому, что уговорить медсестру сделать его тест быстрее было сложно, учитывая, что говорили они на разных языках и понимали друг друга через слово.       Шейн: Переслал. Жду от вас информации.       Калхи успел привести себя в относительный порядок, поесть и разобрать вещи к моменту, когда ему пришел результат теста. Больше откладывать он не мог — не было ни одной уважительной причины избегать непродолжительной прогулки до дома Тины.       Он мог бы взять такси, но разрешил себе последнюю трусость — дойти несколько километров до необходимого дома (что затянулось, потому что читать на кириллице он так и не научился, а навигатор отказывался исправно работать с первого раза). Зато у Калхи была возможность оценить спальный район, здания и подъезды, небольшие магазинчики и их нелепые вывески — все это казалось ему смешным и почти романтичным. Дыхание сперло у нужной двери, а уверенности в собственных силах стало гораздо меньше, чем Брюсу хотелось бы признаваться, но он все равно нажал на звонок. За дверью послышался голос Оливера, однако слова, которые тот произносил были незнакомы. Дверь открылась и парень продолжал говорить на незнакомом языке, пока не поднял взгляд и не увидел, кто перед ним.       — Брюс?       Паническая мысль: «Не стоило приезжать» горела всеми огнями в агонирующем сознании Калхи, поэтому он не сразу ответил, додумавшись хотя бы протянуть конверт с документами Куксу.       — Кто там, дорогой? Это документы? — Тина из-за дверей босяком, округлила глаза, а после, не позаботившись, чтобы одеться, выскочила вперед, прыгая Брюсу на руки и обнимая его крепко. — Это правда ты? — в ее глазах стояли слезы, а Калхи кивнул, пытаясь найти в себе силы заговорить — слишком много эмоций он испытывал.       — Да… я прилетел.       Оливер прочистил горло, смотря на этих двоих и переступая с ноги на ногу — он жаждал повторить маневр Тины, но не знал, насколько уместным это будет.       — Но ты же мог просто отправить документы, — Кукс почти зарядил себе по лбу, когда произнес это, а взгляд, который Брюс бросил на него, убедил его продолжить. — В смысле, ты не обязан был прилетать сам.       — Я хотел поговорить с вами.       — Заходите, иначе она замерзнет, — Олив покачал головой, а Тина будто не слышала их вовсе, смотря на Брюса и не удерживаясь от поцелуев, которые оставляла на его щеках.       Калхи занес девушку в квартиру, а Тина встала на пол, но так и не позволила ему двинуться, расстегивая его пальто и отдавая его в руки Оливеру, чтобы увести долгожданного гостя на кухню.       — Петра?       — У подруги, — Тина указала на стул и поставила чайник, порхая по крохотной кухоньке ловко, чтобы заварить чай.       — Я хотел пригласить вас к себе.       — К себе? — Оливер оперся о стену в дверях, не то не решаясь войти, не то преграждая дорогу Брюсу, чтобы тот не сбежал.       — Я снял квартиру неподалеку.       — Это значит, что ты остаешься на время? — Тина улыбалась, оглядываясь через плечо.       — Я не знаю, — Калхи признался честно, опуская взгляд на руки и только теперь вспоминая, что так и не помыл их. Он подошел к раковине, стараясь не сбить Ниман, занимающую руки чем угодно, чтобы справиться с желанием касаться гостя постоянно.       — Ты хотел поговорить, — Кукс решился, вошел в комнату и подошел к Брюсу со спины греховно близко, вот-вот мужчина мог почувствовать его дыхание на своей шее.       Тело сбоило, пытаясь расставить приоритеты от возбуждения до паники и обратно, удавалось организму это паршиво, но Калхи предполагал, что будет непросто.       — Я хотел извиниться, — мужчина развернулся, оказываясь лицом к лицу с Оливером, боковым зрением видя удивленное и взволнованное лицо девушки. — Я не должен был раздражаться, говорить гадости, вместо этого мне стоило поделиться с вами тем, что я чувствую.       Кукс смотрел на него прямо, сведя брови к переносице и часто дыша, а Тина дернула Оливера, отодвигая в сторону стула напротив гостевого, сама устраиваясь посередине и ожидая, когда Брюс займет свое место.       — Я… не знаю, что там думает себе Оливер, раз молчит, но я скажу за себя — я больше ничего в жизни так не ждала, как нашей с тобой встречи. Я не собираюсь делать вид, что мне не было обидно, что я не злилась, но то, как сильно я скучала по тебе — я так больше не хочу.       — Я согласен с каждым твоим словом, — мужчина протянул руку, переплетая пальцы с Тиной, отмечая изящное кольцо на ее пальце. — Но теперь слово за Оливером. Кукс дернулся, будто вообще был в другой реальности, пока его супруга и их бывший любовник общались, он сглотнул снова и покусал губу.       — Мне тоже нужно извиниться, — парень выдохнул шумно, собравшись с силами и снова встречаясь взглядами с гостем. — За тысячу всего — что уехал и не вернулся, зная, как тебе нужна поддержка, за то, что задел за живое, не добился доверия, запретил Тине с тобой связываться, под предлогом того, что ты сам нам запретил. За все вместе мне необходимо просить прощения, за каждое действие в отдельности тоже, но все, о чем я могу думать — это, как я раздену тебя и Тину, убежусь, что вы настоящие и буду любить каждую частицу ваших тел снова.       Брюс запрокинул голову назад, срываясь в почти истеричный хохот облегчения — они приняли его, они хотели его, даже если это было только для секса — Калхи казалось, что он согласен на любые условия, лишь бы они снова вернулись в его жизнь.       — Но сперва я должен убедиться, что ты набрал вес обратно, — Олив шмыгнул носом, поднимаясь с места и подходя к Брюсу вплотную, забрался ему на колени и поднял свитер, проходясь по животу руками.       — Откуда ты знаешь, что я худел?       — Я подписан на Монику в инстаграме.       — Вы общались?       — Нет, я так и не решился ей написать, — Кукс поджал губы и положил ладонь на руки Тины и Оливера, сжимая их. — Я хочу тебя снова с нами.       — Без тебя… пусто, — Тина утерла слезы, которые невольно роняла на грудь.       Брюс покачал головой, никак не желая переставать улыбаться, поднялся на ноги, прижал обоих к себе и прикрыл глаза, наконец-то снова ощущая любовь. Они стояли так достаточно долго, вжимаясь друг в друга изо всех сил и деля дыхание на троих.       — Я сделал тест утром и пришел только, когда узнал, что не заражу вас.       — Мы успели переболеть, — Олив выдохнул, носом утыкаясь в шею мужчины и втянул воздух снова, мыча от удовольствия ощущать его запах снова.       — Говорят, что можно переболеть дважды, так что…       — Ты все сделал правильно, — Тина потянула его к себе, чтобы оставить короткий поцелуй на его губах.       Они не успели продолжить, когда послышался шум из коридора, а Ниман закусила губу, щурясь хитро.       — Кажется теперь ты познакомишься с моей мамой.       Сердце, и без того не находящее покоя, кольнуло волнением, но Брюс только кивнул, отступая на шаг, чтобы создать хотя бы иллюзию приличного расстояния между ними, когда женщина вошла на кухню.       — Мама, это Брюс, — Кристина все еще кусала губу нервно, а женщина подняла взгляд на гостя, прищурившись и ответила что-то на родном языке, что заставило Оливера нахмуриться, а Тина фыркнула. — Ты можешь перейти на английский, чтобы Брюс тоже тебя понимал?       — Я сказала, что они вдвоем выглядят слишком счастливыми, учитывая, что нет никаких гарантий, что вы не оставите их снова, — хрупкая, болезненно худая женщина смотрела на Калхи холодно, а тот сглотнул. Даже, учитывая, что говорила Петра с сильным акцентом, возможно даже допустив ошибку (Брюс был слишком сосредоточен на собственных эмоциях, чтобы это понять), она звучала почти угрожающе.       — У меня нет намерения оставлять их снова. Я приехал, чтобы извиниться и узнать, готовы ли они простить меня.       — О-о-о, они были готовы простить тебя через две минуты после того, как ты положил трубку.       — Мам, — Петра не дала дочери договорить, поднимая ладонь вверх.       — Единственный человек в этой комнате, не ослепленный любовью к тебе — это я, Брюс. И тебе придется постараться, чтобы я поверила твоим словам.       — И я согласен на это условие. Был готов к этому еще до того, как покинул дом — в конверте есть разрешение и для вашего пребывания, пока что временного, в стране.       — Умно, — взгляд женщины смягчился, она протянула руку Брюсу для рукопожатия и кивнула. — Будешь есть?       — Нет, я недавно поел, но спасибо, — Брюс все еще чувствовал себя неловко в присутствии Петры.       — А еще у нас есть планы, так что мы пойдем гулять втроем, как только я соберусь.       — То есть на ночь вас обоих не ждать? — женщина видимо смирилась с их отношениями за то время, что жила с Оливером и Тиной.       — Скорее всего.       Оливер извинился и ушел следом за Тиной, чтобы переодеться, а Калхи снова сел на стул, испытывая такую неловкость, которую не думал, что когда-либо испытает в его возрасте.       — Мне казалось, что вы не одобряли наши отношения, — это был явно не тот вопрос, который стоило задавать Петре, но Брюс не смог удержаться.       — Я и сейчас считаю, что это может плохо кончиться, но вы — взрослые люди и сами вольны совершать свои ошибки. Я могу только надеяться, что вы не причините моей дочери слишком много боли, — женщина поставила перед гостем чашку чая и села напротив. — Я поняла, что они оба тебя любят, когда вы расстались — они не находили себе места, ругались, хлопали дверьми, мирились и грустили вместе, пытались придумать план по твоему возвращению, снова грустили и так изо дня в день.       — Знакомо, — Калхи хмыкнул. — Если бы не моя мама, я бы точно сошел с ума, — Петра кивнула, доставая телефон и показывая ему фотографию из инстаграма Моники: он лежал у бассейна в тени и выглядел болезненно даже во сне, пускай кадр и был неплох, но теперь Брюс понимал, что так взволновало Оливера.       — Они чуть не сорвались лететь к тебе после этого фото. Оливер уж точно, у Тины еще не было разрешения, но и она почти наплевала на все законы.       — Я много работал и мало спал.       — А еще мало ел.       — И это тоже, — Брюс сглотнул и опустил взгляд, пытаясь придумать, как сменить тему. — Я не знал, что вы владеете двумя языками.       — Что ж, я училась в школе, а Оливер занимался со мной последние полгода, так что говорю я с ошибками, но говорю.       Кукс вернулся к ним и даже не думал устраиваться на стуле, подходя к Брюсу, а Калхи замер, поняв, что тот намерен сделать, не смущаясь Петры — Оливер уселся ему на колени под ироничный смешок женщины.       — Петра, прости, но я уступлю стул твоей дочери.       — Ты бы мог принести четвертый из гостиной, но вижу, что ты просто этого не хочешь.       Кукс кивнул утвердительно, уложив ладонь мужчины себе на живот, чтобы обнимать себя его рукой, а Брюс только вздохнул тяжело — вся ситуация превращалась в сценку какого-то ситкома, где ему приходилось сдерживать все свои эмоции и желания, чтобы показаться матери возлюбленной приличным человеком.       — Я готова, — Тина покрутилась в дверном проеме, красуясь в коротеньком платьице, а Петра что-то сказала ей на родном языке. — Не отморожу, я уже вызвала такси.       Брюс хмыкнул, скрывая усмешку в плече Оливера, тайком любуясь девушкой, которая поманила их пальцем, чтобы отправиться в снятую Калхи квартиру. Петра тяжело вздохнула, смотря на свою дочь, но кивнула им на прощание, убирая так и нетронутые чашки со стола.       — Прежде, чем мы позволим себе все, о чем думаем, мы должны обсудить все… что было, чего мы хотим, о чем думаем и как видим будущее.       Оливер был самым рациональным из них троих, поэтому Тина и Брюс нехотя, но согласились на это условие, входя в лифт. И именно в нем Тина потянулась к Брюсу, вжимаясь в него всем телом, бросая горящий взгляд на Кукса и увлекая вернувшегося в их жизнь Калхи в поцелуй. Воздерживаться от желания явно было не их сильной стороной, судя по тому, что Оливер прильнул к ним, спустя несколько секунд, забираясь жадными пальцами по бедру Брюса, после легко сжимая его член через брюки и выдыхая со стоном предвкушения, когда Калхи переключился с поцелуями на него.       — Так себе у нас получается пока что, — Брюс тяжело вздохнул, когда им пришлось отпрянуть друг от друга — лифт вот-вот должен был открыться на первом этаже.       — Я сяду на переднем сидении потому что… я не могу держать себя в руках, — Тина выпорхнула из лифта, спеша спуститься к такси, потому что была уверена — окажись она на одном сидении с кем-то их них, не постесняется водителя и продолжит начатое. — Адрес?       Калхи назвал ей полный адрес, занимая место за водителем и сжимая в кулак ткань брюк, чтобы не уложить руку на бедро Оливера, который был слишком близко сейчас, парфюм которого угадывался даже через маску в тесном пространстве авто.       Всю недолгую дорогу они молчали, стараясь игнорировать присутствие желанных людей так близко, но сорвались, едва оказались снова тесно прижатыми друг к другу в очередной кабине лифта. Они покрывали лица друг друга поцелуями, ласкали друг друга руками через одежду, почти упустив момент, когда доехали до необходимого этажа.       — Говорить, — Кукс дышал с надрывом, отодвигая любовников, вжавших его в стену сразу за дверью. — Пожалуйста.       Брюс отступил, сжимая челюсти и стараясь контролировать свое дыхание, а Тина чертыхнулась, скидывая ботинки и уходя вглубь квартиры — ее нервы были на пределе.       — А вы можете говорить, пока я буду раздевать вас? Потому что мне нечего сказать, кроме того, что я хочу быть с вами семьей, быть вместе втроем, без других людей, без любовников и сомнений, делиться с вами всем, что у меня есть и знать все, о чем вы думаете, что чувствуете, избавлять вас от страхов и быть с вами честной.       Девушка заговорила, когда они нагнали ее в спальне, она расстегнула платье, сбрасывая его на пол, оставшись в теплых и очаровательных чулках и в самом классическом, черном комплекте белья. Брюс сглотнул, провожая ее взглядом в ванну, где Тина мыла руки, а после посмотрел на Оливера, который улыбался, качая головой.       — Я согласен. Семья, забота и наша собственная моногамия, честность: я на все это согласен, — Кукс продолжал мягко улыбаться, отвечая на взгляд Калхи. — А ты?       — Мне не нужно ничего больше.       — Значит я сократила нам время ожидания и теперь мы можем принять душ втроем и заездить друг друга?       — Получается так, — Оливер и Брюс ответили одновременно.       — Вот и славно, — Ниман показала им язык, расстегивая застежки и бросая в них верх от комплекта.       — Соблазнительница, — Олив переглянулся с Брюсом прежде, чем они почти наперегонки ринулись в сторону ванной.       Кристина уже избавилась от чулок и белья — слишком уж ей хотелось оказаться зажатой между двумя любимыми мужчинами и ощутить их кожей. Кукс сдернул с себя толстовку одним движением, повернувшись и помогая Брюсу справиться с несчастным десятком пуговиц, которые хотелось скорее оторвать, чем добросовестно расстегнуть. А после на долгие мгновения они потеряли связь с реальностью, отдаваясь жаждущему, жадному поцелую, шаря по телам друг друга руками. Только, когда Ниман привлекла к себе внимания, обрызгав их из душа, мужчины отступили, заканчивая обнажение.       — Я уж думала не дождусь, — Тина выдохнула, когда они присоединились к ней под горячими струями воды.       — Не мечтай, — Брюс привлек девушку к себе, обхватывая ягодицы руками и с жадностью впитывая все, что чувствовал — мягкость кожи и все изгибы, отпечатавшиеся так прочно в воспоминаниях, что невозможно было забыть. — Какая ты… — ни одного слова не пришло в голову, когда Оливер, под перевозбужденное мычание, провел пальцами по заднице самого Брюса.       — Какая? — Тина запрокинула голову, полностью доверяя равновесие рукам Калхи, чтобы заглянуть ему в лицо.       — Любимая… красивая… горячая, — каждое слово приходилось выталкивать из пересохшей вмиг глотки, когда Кукс притерся к заднице Брюса членом, делая поступательные движения, а руками дразнил чувствительный лобок, полностью игнорируя член.       — Пожалуй мне стоит ответить минетом на комплимент? — Ниман опустила взгляд ниже, улыбаясь предвкушающе, а Брюс сглотнул — он не помнил, чтобы оказывался зажат между ними, но теперь был готов насладиться каждой секундой.       — Да… пожалуйста, — это мало было похоже на его голос — хриплый и севший на несколько тонов он звучал уж слишком похотливо.       — Неужели у тебя никого не было? Ты такой чувствительный… везде, — Оливер проговорил это, приподнимаясь на носочки, чтобы дышать прямо в ухо мужчине. Он протянул руку Тине, которая вручила ему мыло, а Брюс простонал сдавленно, когда мыльная, влажная рука прошлась по длине его члена. — Воу, — Калхи почувствовал, как дрогнул любовник всем телом, вжимаясь членом меж его ягодиц. Где-то тут ему должно было стать стыдно, что он был готов кончить от незамысловатых ласк, но было так хорошо, что даже думать об этом не получалось. — Кажется я кончу только от твоего голоса.       Тина смыла пену с них, снова облизываясь и опускаясь на колени, не отводя горящего взгляда от лица Брюса, который свел брови к переносице, стараясь сдерживаться, чтобы продержаться достаточно долго.       — Не было, — после с его губ почти отчаянный стон — Тина обхватила его губами, прошлась языком по головке и вобрала его член почти полностью в рот, втягивая щеки старательно и помогая себе рукой.       — Ты… бля — Кукс отступил, выдыхая тяжело и снимая душ из крепления, чтобы умыться и снова набрать мыла в руки. — У меня в глазах темнеет просто касаться тебя, видеть, как Тина берет тебя в рот, — Олив провел руками по спине любимого, пальцами проезжаясь там, где только недавно касался его членом. — Могу я быть сверху сегодня? А потом ты, а потом…       — Мы успеем все, — Брюс улыбнулся, оглядываясь на него через плечо и притягивая к себе для поцелуя, чтобы хоть как-то отвлечься от Тины, волосы которой он сжимал второй рукой, чтобы они не мешались. — Вам можно все.       Оливер прикрыл глаза, отрываясь от поцелуя и отступая, чтобы и самому обмыться, а Брюс крепче взял волосы Тины в кулак, игриво двинув бедрами вперед, за что получил поднятую бровь, а после девушка опустилась на его член полностью, попутно лаская его рукой, Кристина надавила на его промежность и после коснулась напряженных мышц сфинктера.       — Кажется Тина решила подготовить меня для тебя, — Брюсу пришлось держаться за стену, чтобы не терять равновесия, но он был благодарен, почувствовав Оливера прямо за собой снова.       — О-о-о, я не могу это пропустить, — покрывая поцелуями плечи и шею, отвлекая от острого удовольствия укусами, Кукс опустил руку меж разведенных ног Калхи, надавливая на его сфинктер вместе с настойчивыми пальцами девушки.       — Если мы продолжим говорить, и делать то, что мы делаем, то я кончу первой, — Тина оторвалась, чтобы подышать, только теперь давая мужчинам увидеть, что все это время она ласкала себя рукой.       Оторваться друг от друга даже для того, чтобы переместиться в постель было сложно, но они справились с этим, целуясь и заплетаясь в ногах. Кристина упала на кровать первой, разводя ноги в приглашающем жесте, а Олив подтолкнул Кукса к ней, делая пару шагов в сторону тумбочки, почти уверенный, что найдет там смазку, и не ошибся — Калхи не менял привычек.       Брюс навис над девушкой, не позволяя себе вольности войти в нее сразу, хотя явно видел, как подрагивает ее тело от острого желания, как влажно в ней. Он обхватил член у основания, самой головкой дразня клитор и смотря Тине прямо в глаза, следя за тем, как расширяются зрачки от удовольствия, а рот открывается в тихом стоне.       — Издеваешься, — Ниман подалась бедрами вверх, сама потираясь об него, соблазняя, почти принуждая сдаться.       — Любуюсь, — Кукс проехался членом меж ее половых губ, слыша очередной судорожный вдох Тины и почти бессильный стон Оливера позади.       Не теряя времени Брюс прижался губами к щеке девушки, прокладывая путь по ее коже к уху, в которое простонал тихо, когда она снова качнулась ему навстречу, он сомкнул зубы на ее шее, оставляя собственническую метку, с удовольствием позволяя себе ей любоваться. Он улыбнулся коварно, отодвигаясь дальше, чтобы обхватить губами ее сосок, буквально ощущая, как все ее тело прошила дрожь — не только Калхи был на пределе своей чувственности сегодня. Тина шептала что-то на грани слышимости, пока мужчина терзал ее лаской, переключаясь на второй сосок, покрывая аккуратную грудь короткими поцелуями. И он бы продолжил ласкать тело девушки, если бы та настойчиво не потянула его за волосы, заставляя снова нависнуть над собой. Тина приподнялась, впиваясь в его рот поцелуем и обхватывая его бедро ногой, чтобы вжать в себя.       — Я уж точно любуюсь… войди в нее, — это звучало почти также отчаянно, как на него смотрела Ниман, выгибаясь навстречу, когда оторвалась от поцелуя.       — Пожалуйста, — она вторила Оливеру, стараясь притянуть Брюса к себе снова, а Калхи сдался, не собираясь отказывать им в такой желанной просьбе.       Поэтому он отодвинулся ровно настолько, чтобы направить себя внутрь, а после вошел, замирая, чтобы насладиться, а Тина сжала зубы, морщась от желания немедленно начать двигаться и кончить, как можно скорее. Брюс двинул бедрами, вжимаясь еще крепче, а после устроился удобней, чтобы дать Оливеру доступ, а самому иметь возможность двигаться внутри Тины.       Ощущений было слишком много — хотелось подаваться назад, чтобы ускорить Кукса и их близость, а еще хотелось отчаянно двигаться вперед, выбивая из девушки жалобные, нетерпеливые стоны — все тело Калхи гудело от подступающего оргазма, впрочем, он был в этом не одинок — Кристина мелко подрагивала с каждым толчком, опустив руку между ними и лаская себя пальцами.       — Войди так, — с хрипом вырвалось из Брюса, который не мог ждать, но мог потерпеть боль, которая была ему гарантирована.       — Только если расслабишься, — Оливер коварно провел языком по костяшкам своих пальцев и напряженному входу Калхи, оставил укус на его ягодице и хмыкнул довольно. — Иначе тебе придется подождать.       — Войди, — очередной толчок внутрь девушки, которая так горячо и тесно сжимала его внутри, одаривая горящим, похотливым взглядом, совпал с настойчивым движение пальцев любовника (а им Брюс совсем потерял счет, едва ли находясь в реальности, пока они ласкали друг друга).       Кукс хрипло рассмеялся, становясь на колени позади мужчины и выливая холодную смазку на его копчик, размазывая ее членом и опуская головкой к сфинктеру прохладный гель, заставляя все естество Брюса на секунду сосредоточиться там. Там, где его любовник почти вошел в него, дразня, вытягивая пальцы из него. И только потом, качнувшись пару раз обманчиво, он вошел, вжимая любовников друг в друга и погружаясь на всю длину, под сорванные стоны Тины и Брюса.       — Боже… да-а-а, — девушка едва ли могла пошевелиться под ними, но ощущать Калхи так глубоко внутри, зная, что Оливер берет его с другой стороны было потрясающе.       — Согласен, — Брюс поднял на нее взгляд, улыбаясь шало и облизывая губы прежде, чем снова поцеловать ее, пока ему все еще хватало дыхания.       Потому что дышать нормально стало невозможно, едва Кукс устроился удобней, обхватил бедра любовника и стал двигаться размашисто, жестко и достаточно быстро, чтобы все мысли вылетели из головы, а в ушах звенело от удовольствия. Олив тянул Брюса за волосы, заставляя откидываться на себя, целуя его губы и оставляя укусы на его коже, а Калхи мог только следовать каждому его толчку, выгибаясь сильнее и двигая бедрами так, чтобы им всем было хорошо.       Неудивительно, что Брюс сорвался в оргазм первым. Дернувшись в крепких объятиях Тины, пока целовал ее почти бессильно, он позволил себе хриплый стон, делая еще пару движений и изливаясь внутри девушки, которая гладила его по волосам и улыбалась счастливо, переплетаясь пальцами с Оливером.       — Кто-то очень скучал, — Кукс был не намерен покидать тела Брюса, но позволил Тине отодвинуться.       — Куда? — Калхи, пускай и почти лишился сознания от силы эмоций и оргазма, чо испытал, но не собирался отпускать любовницу без завершения, поэтому он позволил ей только подняться немного прежде, чем дернул вниз, обхватывая бедра руками и одаривая все таким же жаждущим взглядом, как и до этого, прежде, чем опустил лицо ниже, обхватывая клитор Тины губами.       — Развратник, — Оливер тихо хмыкнул, наблюдая за этим, замедляя движения, чтобы дать мужчине возможность устроиться удобней, а после продолжил двигаться, поистине наслаждаясь становящимися все громче стонами Тины.       Девушка извивалась, подкидывая бедра вверх, а после также рвано и быстро опуская их вниз — языком и пальцами Брюс творил какое-то волшебство, заставляя ее подбираться к оргазму и оставаться на грани достаточно, чтобы все тело сводило судорогой. И, когда он внял мольбам, давая ей кончить, наслаждаясь дрожью и тем, как крепко сжималось все нутро Тины, Калхи почувствовал, как напрягается Оливер, сильнее сжимая его бедра, как споро покидает его тело, чтобы кончить на спину с глухим стоном.       Без сил они улеглись рядом, тяжело дыша и счастливо улыбаясь, переплетаясь конечностями. Прошло достаточно времени, чтобы пот на их телах остыл, а желание укрыться и принять душ в любом из порядком пересилило.       — Мне кажется, или это было быстро? — Калхи сел, оглядываясь на любовников.       — Мы были слишком рады снова заполучить тебя в постель.       — А еще то, что ты делаешь пальцами… а рто-о-ом, — Тина была даже не намерена строить полные предложения, зная, что ее поймут.       — Оу-у, даже так, научишь? — Олив подмигнул обоим, поднимаясь и помогая девушке встать — им стоило обмыться от спермы и пота.       — Я кончил внутрь? — до Брюса только дошло, что он был слишком увлечен, чтобы даже подумать про презервативы с этими двумя.       — Я на таблетках, не волнуйся, папочка, — Ниман рассмеялась мягко, покачав головой.       После секса принимать душ втроем было лучшим решением — сбросив лишнее напряжение они ласкали тела друг друга, целовались и дразнили — это было прекрасно.       — Но я хочу детей когда-нибудь, — Тина прошептала, когда ее закутывали в огромное махровое полотенце.       — Я не против, — Брюс пожал плечами, переводя взгляд на Оливера, который неверяще улыбался — он действительно мечтал о большой семье и детях.       — Я люблю вас… всем собой люблю.       — И мы тебя, — под тихие смешки любовники увели расчувствовавшегося Кукса в постель, намереваясь продолжить начатое — им все было мало.