В омуте твоих глаз только смерть

– Что ты... имеешь ввиду? Сатору не отпускал меня, бережно придерживая за пылающие щеки, изредка плавно выводя на них аккуратные линии, вызывая приятную щекотку. Но даже это внимательное движение неспособно было унять дрожь в моем теле. Я не знала, куда себя деть, не знала и что делать – остановиться и сбежать прочь или продолжать, наконец попросив о помощи. Я не вынесу это всё в одиночестве. Я просто не справлюсь. Так желала изменить сюжет, что невольно сделала только хуже, подставив под удар и себя, и семью. Тех, кто стал ей, вопреки моим желаниям. Ребята из Техникума, Нанами, Сатору, Джунпей... Я не могу позволить им погибнуть. Пусть это обернется кошмаром для меня – они страдать не будут. Не позволю этому случиться. – Я... не знаю как объяснить, – спешно попыталась отправдаться, мягко отнимая его ладони от румяного лица, – но, видимо, я переродилась в этом мире после «смерти» в своём. По крайней мере, я так думала. В моем мире вы – персонажи манги, конец которой до сих пор, по крайней мере на момент последнего моего прочтения, не дописан. – Опустила взгляд, в смущении закусывая губу. – Я хотела уберечь вас всех от того, что скоро случится... Но я больше не справлюсь одна. – Резко выдохнула, начав тереть влажные покрасневшие глаза, стараясь вновь не заплакать – к горлу подступали слёзы, глаза нещадно щипало. – Я не могу, наверное, рассказать всё, но... – Джу-чан, – тихо позвал Годжо, – успокойся. Вдохни глубже, – он чуть отстранился, давая мне больше пространства, и я послушно выполнила просьбу, сделав глубокий вдох, пытаясь очистить разум, – вот так. Нанами, – мужчина поднял взгляд на хозяина квартиры, застывшего в дверях, – этот разговор пока останется между нами, ты понял? – Не думаю, что это хорошая идея, – Кенто сделал нерешительный шаг вперед, однако не успел больше сказать ни слова – Сатору остановил его жестом. – Пока сочтемся на этом, – поставил точку в разговоре Сильнейший, поднявшись было с кровати, однако я судорожно ухватилась за его руку, сплетаясь пальцами, не желая отпускать. Пара испуганных глаз вперилась в его завидно спокойное лицо, пытаясь понять, что же он теперь думает обо мне, о том, что я рассказала. Мне было страшно делать этот шаг, безумно страшно – всё равно, что шагнуть в пропасть. И теперь я боялась пожалеть о сделанном выборе. Сатору улыбался, по-обычному, давая мне слабую надежду на спасение. – Останься, – взмолилась я, нарушая повисшую в комнате тишину, – пожалуйста. – Приятно слышать, что ты хочешь того же, что и я, – мужчина склонился, робко касаясь губами горячего лба, – но тебе нужно еще немного отдохнуть, набраться сил. – Пожалуйста... – Давай так, – он глядел с задором, возвращая на лицо прежнюю улыбку, проходясь подушечками пальцев по грубым шрамам и холодным бинтам на руках, – если ты сегодня выспишься, то завтра я смогу договориться о встрече с ребятами, хорошо? Сердце пропустило удар. – Не нужно... не давай мне ложных надежд... – Разве я тебе когда-то лгал? – Легкий щелчок по носу привел меня в чувства, уберегая от грозящих проявиться горьких слез. – Я обещаю, что приведу их. И вы проведете немного времени вместе, да так, что никто об этом не узнает. – Опередив вопросы, Сатору весело усмехнулся, довольно распрямляя плечи. – В конце концов, я ведь Сильнейший. – Ты... мне веришь? Нервно сглотнула, перебирая воздушную алую ткань меж пальцев. Сердце бешено колотилось в груди, казалось, грозясь вот-вот вырваться наружу. – Верю, именно поэтому услышу всё, что ты желаешь рассказать, лично, после твоей встречи с друзьями. – Он сделал небольшую паузу. – Я не хочу травмировать тебя сейчас. Соберись с мыслями, пойми сначала сама, как много ты готова поведать мне. Я обещаю, что всё сказанное останется между нами. Ни ребята, ни директор, ни Старейшины – никто в целом свете не узнает, если ты того не захочешь. – Постой, – окликнула его уже в дверях, пытаясь вспомнить что-то очень важное, – мальчик... из Киото. – Металась по воспоминаниям в поисках нужного, дрожа от пристального взгляда Сатору. – Прошу, назначь встречу с ним. Мальчик-робот, кукла. – Ах, тот, что гневно отзывался о Панде, – Годжо догадался, о ком идет речь, задумчиво приложил палец к губам и спустя несколько секунд довольно воскликнул, – конечно. Нужно – будет встреча. Я подалась вперед, будто желая броситься следом, ухватиться за него, ни за что не отпустить больше никогда, но встревоженный вид Нанами меня замедлил – он ведь теперь тоже знает. А если это обернется против меня? В конце концов, именно он тогда рассказал обо мне и моей силе Старейшинам. Сжалась, отодвигаясь назад, стараясь расслабить лицо, выглядеть не так напряженно в его глазах, не так жалко, однако Кенто, казалось, мой внешний вид сейчас волновал меньше всего. Он коротко, почти что шепотом, извинился и поспешил за гостем, окликивая у порога. Их дальнейший разговор я уже не слышала. – Годжо, – Нанами грубо схватил того за запястье, зная, что граница «бесконечности» сейчас размыта – «Шестиглазый» был явно встревожен, маг первого уровня слишком хорошо того знал, чтобы сейчас не заметить подобное, – если ее слова правда... – То всё куда опаснее, чем мы предполагали, – стиснув зубы согласился Сильнейший, даже не пытаясь вырваться. – Остается лишь один вопрос: успели ли наши враги узнать это раньше? – Их взгляды пересеклись. Собеседник ослабил хватку, Годжо освободился и спешно натянул повязку на глаза. – Нужно пробудить ее воспоминания. Безболезненно. Но как можно скорее. – Это невозможно, Сёко... – Иери дала лишь рекоммендации по восстановлению. Если пробудить силу... – Захочет ли того Джусэй? – Кенто заметно посерьезнел. – Я не стану ее заставлять, – поспешил заверить друга Сильнейший, приподнимая уголки губ, – и ты это знаешь. Я дам ей выбор. Она – умная девочка, поймет, что в нашей ситуации будет верно. – Просто манипулируешь ей. – Нет, всё это время она вела игру, управляя и тобой, и учениками, и даже мной. Она отдалялась именно поэтому – знала, что я могу изменить ход игры против нее. Боялась этого. – Но с чего вдруг? – Нанами постарался разглядеть что-то за темной повязкой, но Сатору к тому моменту быстро отвернулся, пытаясь сосредоточиться на чем-то ином. – Я не знаю, – честно ответил тот, – но это как-то связано с ближайшим событием. Полагаю, Хеллоуин. Времени катастрофически мало. – Ты сможешь договориться с Утахиме о встрече? – Конечно, – натянув привычную маску безмятежности, Сатору расстворился в воздухе, направляясь скорее в Магический техникум, по пути набирая знакомый номер телефона. Когда Нанами вернулся в комнату, я уже вытирала остатки торта с пола тряпкой, оставленной у кровати на случай, если меня снова стошнит посреди ночи – а такое случалось, и не раз. Я не помнила ничего конкретного из того, что произошло со мной после расставания с Годжо и до того, как очнулась здесь, но организм помнил всё – боль отзывалась в сросшейся ткани, в изувеченных конечностях, в истерзанной груди, в разбитой душе, обращаясь бесконечными кошмарами и не желанием воспринимать реальность как данное. Голоса, раздающиеся из темноты, холод невидимых прикосновений, пробирающий до самых костей, и неунимаемая дрожь от осознания собственной беспомощности – всё это не давало и шанса на нормальную жизнь. Но, может, теперь, когда Сатору всё узнает, что-то изменится? Если он защитит ребят, если справится с чувством вины перед Сугуру, тогда... будущее изменится, так ведь? Мою ладонь мягко перехватили. Кенто слабо улыбнулся, перенимая грубую серую ткань из моих пальцев. – Дальше я сам. Вздрогнула. Перед глазами проявился размытый силуэт обгоревшего тела без руки и левого глаза. Слабая улыбка и потухший взгляд. А затем крик. Не мой, юношеский. Я отшатнулась, судорожно начав сжимать пальцы до хруста, пытаясь привести себя в чувства. Успокойся. Давай, успокойся. Всё хорошо. Нанами жив. Он не будет сражаться. Теперь нет. Нет... же? Подняла глаза на мужчину перед собой, невольно вздрогнув от того, как наши взгляды пересеклись. – Тебе стоит принять душ, – заметил маг, поднимаясь с колен, сжимая в руках грязную тряпку, – если не можешь, я попрошу прийти Иери-сан. – Нанами-сан, – голос непривычно дрогнул, сходя почти на шепот, – о чем вы говорили с Сатору? – О том, что тебе нужно больше отдыхать, – соврал собеседник, направляясь на выход, – и что Годжо сможет назначить желаемую тебе встречу. – Это всё? – Да. – А вы... о вас ни слова? – О чем ты? – Маг остановился в проходе, оборачиваясь ко мне с легким непонимаем во взгляде. – Вы будете сражаться, если... придется? Слабая улыбка тронула его бледные губы, а изо рта вырвался легкий сдержанный смешок. – Какой ответ ты хочешь услышать? «Нет, я буду стоять в стороне»? – Его взгляд на мгновение смягчился. – Конечно, я буду сражаться, даже если лишусь обоих рук. Ты ведь тоже не намерена отступать, я прав? Нервно выдохнула, прикрывая глаза. Читает, как открытую книгу. – Сатору тоже это понимает? – Иначе бы не согласился помочь в таком безрассудном деле. – Нанами на мгновение смолк, отводя взгляд в сторону, возвращая привычное равнодушное выражение. – То, что ты не приналежишь этому миру – глупые слова, ты – часть его с тех самых пор, как встретила Сатору и ребят из техникума. Ради них ведь ты продолжаешь сражаться? Ради них и продолжаешь страдать под тягостью воспоминаний из прежней жизни? Будь тебе всё равно, уже давно бросила бы дело мага и попыталась начать новую жизнь с чистого листа. Я не знала, как ответить на это, лишь понуро опустила голову, признавая правоту, и собеседник не стал давить на меня, моментально переводя тему: – Я хочу сендвичи сделать, как только закончу с этим. – Осторожно приподнял руку с тряпкой. – Ты будешь? – Да... с сыром, если можно. Спасибо, Нанами-сан.

***

Ночью я вновь не смогла заснуть, только в этот раз не из-за кошмаров, и даже шепот из темноты уже не мешал мне – все мысли были заняты попытками вспомнить всё, что только можно, из прошлой жизни. Воспоминания были скомканы, сломаны, разбиты на части – обрывки, неровно соединенные между собой, и мне необходимо было их склеить так, чтобы сколы встали как можно ровнее. Нанами предоставил мне тетрадь, чтобы легче было выловить в омуте воспоминаний нужные кусочки, и, что действительно важно, не потерять их в последствии. Записывала всё, что помню, осознавая постепенно, что должна была это сделать гораздо раньше – память повреждена, и многие важные фрагменты навсегда утеряны. Я не помню, как именно погиб Мехамару. Помню лишь, что его не нашли в его комнате – к тому моменту, как правда вскрылась, он уже ушел. Помню, что Сугуру Гето заточил Годжо в куб, связанный с Тенгеном, кажется, а каким было условие использования этого обьекта – совершенно не помню. Помню, что Махито убил Нанами, помню, что встретил Нобару, помню, что коснулся ее, но совсем не могу вспомнить, какой была рана, и выжила ли девушка. И совсем не помню, что было с Махито дальше. Помню, что кто-то воскресил Тоджи Фушигуро, но совсем ничего не знаю о том, кто это сделал, зачем и каким образом такого сильного противника удалось погубить. Не могу никак найти ответ и на вопрос: «Где всё это время были директор Яга и Оккоцу Юта?». Ведь совершенно точню помню, что директор погибнет. И убьет его кто-то достаточно близкий. Кисть зависла над бумагой, и я опустила взгляд на выведенные синими чернилами последние слова: «нити, мозги», пытаясь найти связь между ними. – Мозги... Нити... Повторила несколько раз, прикрыв глаза, пытаясь вывести в сознании образ человека, с которым можно было бы найти связь. Грубая улыбка, безжалостный взгляд, легкие морщинки – не сразу, но я разглядела в нем Сугуру, точнее того, во что это тело обратило проклятье, поселившееся в нем. – Нити... разрезать, – бормотала, комкая собственные губы, кусая их в попытках найти решение недостающим кусочкам. – Джусэй, – позвал Нанами, постучав пальцами по двери, – нам пора. Годжо написал, что готов переправить ребят из техникума. Я обернулась к нему, испуганно заморгав. – Уже? Разве еще не только рассвет? – Чем раньше – тем лучше. Наоя Зенин, чаще всего патрулирующий техникум днем, прибудет через два часа. Сейчас самое время. – Кенто спокойно кивнул, растягивая губы в любезной улыбке. – Я оставил одежду на стуле. Если нужна будет помощь – позови. – Да? Спасибо, – спешно свесила ноги с кровати, отложив записи, на мгновение дольше положенного задерживая на них взгляд. Маг скрылся за дверью, и я наконец выпрямилась, направившись к стулу перед входом, желая поскорее переодеться. В груди теплилось какое-то очень приятное и нежное чувство. Мне хотелось поскорее увидеть Юджи, Нобару, Мегуми и Ёсино, обнять их, убедиться, что они целы и невредимы. Кое-как натянула поверх футболки бежевую толстовку с капюшоном и цветочным узором на рукавах, а на ноги – шорты по колено, пусть и не по погоде, зато свободно и легко. С кроссовками пришлось уже принять помощь Нанами – наклоняться всё еще было сложновато, потому он любезно преклонил колено и завязал шнурки за меня, сказав, что это совершенно нормально. Отчего-то подобное смущало, однако я постаралась сохранить спокойствие на лице, повернув голову в сторону. – Тебя уже ждут, – Кенто проводил меня к двери, придерживая за руку, замечая легкую слабость в теле и излишнюю худобу, вызванную нежеланием питаться. Медленно выдохнула, безмолвно кивая. Несколько секунд – и я уже за порогом вдыхаю прохладный осенний аромат, прижимая ладони к груди, ощущая собственное быстрое сердцебиение. – Пора, – улыбнулся Сатору, нависая сверху, – не боишься? – Ни чуть, – слабо улыбнулась, ощущая, как к горлу подступают слезы, дышать становится всё труднее. Меня мягко приобняли за талию, подтягивая к груди, и уха коснулся шепот: – Что бы не случилось, не бойся. Пока я рядом, тебе ничего не грозит. Яркая голубая вспышка окутала всё вокруг – пришлось зажмуриться, утыкаясь носом в темное одеяние мага. Стало вдруг так тепло, словно сама аура Годжо источала жар, приятный союзникам и сжигающий врагов. Так легко на душе, что кажется, будто все проблемы вмиг исчезают рядом с ним. Мне не хотелось его отпускать, однако стоило только раздаться знакомому голосу позади, как пальцы сами разжались, а глаза в страхе распахнулись. – Джу-чан! – Итадори широко улыбался. Он стоял рядом с ребятами, счастливо щуря глаза. Кугисаки держалась за его плечо, горделиво хмурясь, отворачиваясь, словно не решаясь встретиться со мной взглядом. Фушигуро держался чуть позади, и его тонкие губы сходились в слабой улыбке – хоть по нему и не скажешь, он действительно рад. С Джунпеем всё ещё проще – он открыто выражает свои эмоции, едва не плача от радости, улыбаясь самой счастливой улыбкой. Мы все – его семья. И я заменила ему старшую сестру, сама того не понимая. Вот и одна лишь мысль о том, чтобы потерять кого-то из нас, приносила ему невероятную боль. Внутри всё сжималось. Впервые за последние дни я смогла почувствовать боль, сжигающую изнутри, словно лесной пожар – всепоглощающее чувство вины. – И всё же, пока момент разлуки не наступил, давайте пообещаем, что всегда придём на помощь друг другу, где бы ни были, – Кугисаки протянула вперёд мизинец. – Я обещаю. Румянец обжигал щеки похлеще скатывающихся к подбородку крупных соленых капель. Я непроизвольно всхлипнула, стискивая зубы. Пальцы сами потянулись к глазницам – судорожно стала растирать их в попытке остановить слезы, но поток не прекращался, а боль никак не утихала. Я вспомнила, как готова была разорвать эту клятву в момент отчаяния. Вспомнила, как самолично захотела окончить эту пытку одиночеством, совершенно позабыв о том, какую боль этим причиню родным. – Простите, – всхлипнула вновь, вздрагивая от осторожных прикосновений – объятия Кугисаки, легкое касание Фушигуро, поддержка Юджи и наконец крепкая хватка совсем еще юного Джунпея, – простите, что заставила вас волноваться! Длинные пальцы бережно трепали белые пряди. Сатору улыбался, тепло, беззаботно, словно искренне радуясь моей улыбке. Какой же он всё-таки придурок... – Я буду рядом. У вас есть около часа, – казалось, эти слова услышала лишь я, потому что маг моментально расстворился в воздухе, и никто из учеников и бровью не повел на это действие. В глубине груди что-то болезненно заныло. Не уходи. – Так, я знаю место, куда нам стоит заглянуть! Учитель сказал, что ты совсем не ешь – побалуем тебя вкусняшками, – постарался разрядить обстановку Итадори, слегка встряхивая меня за плечи, когда объятия разомкнулись. Я видела смущение на лице Нобары, словно она что-то хочет сказать, но побоялась сделать только хуже, потому молча схватила ее за руку переплетаясь пальцами, цепко-цепко, слабо улыбаясь в ответ на ее удивление. – С вами я пойду куда угодно. Пока мы шли до нужного места, ребята то и дело отвечали на мои вопросы по поводу занятий и обстановки в Техникуме, но ничего нового узнать, к сожалению, не удалось – Зенин оккупировали местность, подчинив всё своему тоталитаризму, тренировки ужесточились, а свобода учеников сошла практически на нет. Что стало с директором Яга – никто не знает, однако Фушигуро намекнул, что, скорее всего, он прячется точно также, как и я сейчас, возможно не по своей воле. – Как там Маки и остальные? – Маки... тяжело приходится, – выдохнула Нобара, чуть покачивая мою ладонь, даже не собираясь ее отпускать, – ее пытались выдворить, однако учитель не позволил. Он и впрямь за нас горой. Порой это даже пугает – того глядишь, войну развяжет с верхушкой. – Она резко выдохнула, качнув головой. – Панда, кажется, не изменился. Он, в конце концов, не человек – ему чуждо сожаление и привязанность, – Мегуми смотрел на меня выжидающе, разглядывая что-то в глубине глаз. – Инумаки выглядит немного растерянным, но его истинные чувства сложно понять. – А... Оккоцу так и не объявился? – Я замедлила ход, стараясь выудить из воспоминаний его образ, но кроме того размытого силуэта ничего больше добиться не удалось. – Нет, и ещё неизвестно, позволят ли ему продолжить обучение. В конце концов, его обвиняли в заговоре с учителем, – заклинатель шикигами прикрыл глаза, – еще тогда, год назад. Во время... – Парада тысячи демонов. Я знаю. Если он объявится – прошу, сообщите учителю. Впрочем, он может узнать об этом даже раньше вас... – Что? – Нобара немного удивленно хлопнула ресницами, наклоняя голову. – Нет, это неважно, – качнула головой вновь, отгоняя навязчивые мысли. – Что важнее, как себя чувствуете вы? Слышала, вам поручили сложное задание. – Подняла взгляд на Ёсино, смущенного оживленной беседой. – Джунпей, ты впервые сражался вместе с ребятами? – Нет, я... мне не довелось. Мой ранг не выше третьего на данный момент, потому подобное задание, связанное с появлением духа особого уровня, мне было просто не под силу, – пристыдился юноша, отводя взгляд. Я вдруг почувствовала себя неловко, искренне виновато, оттого неуверенно шагнула вперед, перехватывая его тонкое запястье, останавливая Ёсино и крепко обнимая в районе груди, утыкаясь носом в теплый сиреневый свитер, наброшенный поверх привычной футболки с изображением цитаты из какого-то фильма. – Спасибо, – сорвалось с губ. – За что? – Парень рассмеялся тихо, смущённо прикрывая глаза, немного неловко обхватывая мои плечи руками и чуть прижимая к себе. – Что ты жив... мне больше и не нужно. – Влюбилась? – хихикнула Нобара, растягивая губы в самодовольной улыбке. Фушигуро моментально смирил ее хмурым взглядом, на что девушка лишь громко рассмеялась, совершенно не воспринимая его всерьез. – Наше задание прошло туговато, – слабо улыбнулся Юджи, – но всё закончилось хорошо. – Вы сражались с картинами смерти? Итадори удивленно хлопнул глазами, в задумчивости потупив взгляд. – Да, вроде бы это были они. А тебе учитель рассказал? – Вроде того. – Никак не хотела отпускать залившегося пунцовым румянцем Ёсино, задумчиво глядя куда-то поверх него, вспоминая, что такого важного было в картинах смерти. – Чосо... – Что? – Джунпей чуть наклонил голову, и черные волосы защекотали левый висок – пришлось отстраниться, забавно растирая приятно покалывающую кожу. – Пришли! – Нобара радостно махнула нам рукой, забегая в нужное кафе, пока Мегуми держал снаружи дверь, пропуская всех вперед. Ёсино обеспокоенно перевел взгляд на Юджи, однако тот лишь покачал головой, и юноше пришлось смолкнуть, виновато поджимая губы. Даже разглядывать меню не стала, полностью положившись на вкусы товарищей, потому по итогу каждый заказал что-то своё, и передо мной предстали два десерта и два различных напитка. Сказать, что я была смущена таким вниманием – ничего не сказать. Голода не было, да и от яркого сладкого аромата начинало подташнивать, однако огорчить друзей я не могла никак, потому робко начала пробовать одно за другим блюдо, столкнувшись сначала с мягким и колоритным вкусом клубничного чизкейка, плавно перескочив на теплый мятный какао с забавными маршмеллоу в форме кроликов, после испробовав вишневый тарт со сливочным кремом и завершив всё спокойным рафом на кокосовом молоке с добавлением черничного сиропа, отложившегося на послевкусии приятной летней нотой. – Ну, как? – смущенно поинтересовался Итадори, даже не притронувшись к своему напитку. – Безумно вкусно! – приободрила их, улыбнувшись как можно шире и счастливее, ощущая приятное тепло, с каждым укусом и глотком всё быстрее распространяющееся по телу. – Если честно, я редко ела что-то подобное... так что, правда, признательна вам. И ведь сама не поняла, когда сбросила маску, начав говорить от чистого сердца. С ними не могло быть иначе. – Не помешал? – над ухом раздался привычный весёлый тон, отчего я невольно вздрогнула, мелко закашлявшись, прикрывая рот ладонью. Кугисаки нахмурилась. – Разве время уже истекло? – уточнила она взглянув на часы, замечая, что прошло всего сорок минут отведенного времени. – Планы изменились, – признался учитель, пожимая плечами, – мне жаль, но вам нужно возвращаться. Верхушка что-то заподозрила. – Как жаль, – протянул с тоской Юджи, разом выпивая свой молочный коктейль. – Обязательно встретимся, когда ты окончательно поправишься, Джу-чан! – Широко улыбнулся он напоследок, крепко-крепко обнимая меня. – Не забывай про нас, – мягко проговорил Фушигуро, поднимаясь следом. – Навещай почаще! Хотя, да... Мы будем навещать тебя чаще, – Нобара похлопала меня по плечу, довольно щурясь. – Береги себя, – шепнул Ёсино, поднимаясь из-за стола последним, – пожалуйста. Я не успела сказать и слова, как стол вдруг опустел, а Сатору удалился с ними за дверь, исчезая за углом. Вдруг стало так тоскливо, что, казалось, внутри всё мигом опустело. Это последствия привязанности? Так больно... Словно кусочек души вырвали из груди, оставив сочиться кровью. Схватилась за сердце, стягивая плотную ткань под пальцами. Больно. Тебе больно. Они – твоя слабость. Не будь их рядом – не пришлось бы страдать. Ты бы сразу сдалась, не так ли? – Да, – выдохнула, стараясь заглушить голос Сугуру, раздавшийся в самой глубине сознания. Почему ты не оставишь их теперь, когда осознала это? Ты ведь и погибнуть за них не прочь. – Пока рядом Сатору, я справлюсь, – подняла голову, выжидающе разглядывая прохожих за стеклянной дверью. Ты под его защитой – это правда. Но останется ли он рядом, когда узнает, что ты могла спасти меня и не сделала этого, испугавшись? – Ты ведь соврал, – проигнорировала отголоски истерзанного разума, поднимаясь, принимая помощь вошедшего Годжо, – про верхушку. – Да. Встреча с мальчиком-куклой состоится через четыре часа. Тебе еще подготовиться нужно, – хмыкнул маг, провожая меня к выходу. – Как пообщались? Всё прошло хорошо? Плакаться мне в плечо не будешь? Густо покраснела, резко отворачиваясь, а этот засранец лишь задорно рассмеялся. – Прости-прости, не удержался. Ты впервые за последние дни улыбалась, вот и вспомнилось, – сознался он, подхватывая меня под руку, замедляя шаг, чтобы я не отставала. – Ты ведь наблюдал за нами? – Заметила, значит. – Нет. Просто ты обещал, что всё будет хорошо, пока ты рядом. – Хотелось заглянуть в его глаза, прочитать искренние эмоции в них, но приспустить повязку я так и не осмелилась, робко сжав свободную ладонь в кулак, понуро опуская голову. – Мне, правда, многое нужно рассказать. – Подожди немного, не торопи события. Я не хочу омрачать этот день такими тяжелыми мыслями – сначала нужно подобрать располагающее к разговору место. – Вечно ты всё усложняешь, – из груди вырвался легкий смешок, и я постаралась расслабиться, распрямляя плечи. В конце концов, это ведь взаимно? Это странное чувство, глубоко в душе, такое горячее, что щёки сами непроизвольно пылают жаром, а в теле появляется эта глупая ломкость, от которой так и хочется избавиться в объятиях другого человека. Место, которое выбрал Сатору, было чудным, в его манере – крыша заброшенной беседки на краю безымянного парка, открывающая очаровывающий вид на дорожки ярких осенних деревьев, расступающихся перед широким светлым озером, тонкая гладь которого отражала последние теплые лучи октябрьского солнца. Где-то в центре медленно плыла семья серых уток, на скамье чуть выше расположились две молодые девушки, весело щебечущие о чем-то насущном, а у самой воды мальчишки играли с черным псом, то и дело бросая ярко-желтый мяч. – Нравится? – Сатору опустился на деревянные доски совсем рядом. – Очень, – воодушевленно выдохнула я, не отрывая взгляда от открывшейся картины – вроде, так просто, но так прекрасно, что стоит замедлиться, и в чем-то совершенно обычном сможешь разглядеть что-то до безумия прекрасное. – Я раньше не задумывалась о красоте жизни, – созналась, чуть прикрывая веки. Теплая улыбка никак не хотела покидать усталое, но по-своему умиротворенное лицо. – В прошлой жизни мне некогда было вот так вот остановиться и просто взглянуть вокруг. Всё казалось серым, неприметным. Сатору медленно кивнул, неотрывно глядя на меня. – Я потому и увлеклась японской культурой, мангой, аниме – в них было столько красок жизни, и даже серая обложка не омрачала взор. И история вашего мира мне особенно приглянулась. Здесь было всё, чего мне не хватало: приключения, верные друзья, преданные наставники, магия, проклятья, о сущности которых порой невольно задумываешься при прочтении. Их ведь создают люди. Так, получается, мы ничем не лучше проклятий? Горько усмехнулась собственному вопросу. Слабый ветер постепенно выбивал из-за ушей непослушные пряди, играя с ними, то мягко касаясь румяных щёк, то щекоча шею. – Я не искала особого смысла в картинках, читала ради удовольствия, но ваша история действительно казалась глубже, чем при первом взгляде на нее. Возможно, именно поэтому я и угодила сюда. Я привязалась к вашему миру еще до того, как стала его частью. Перевела дух, так и не решаясь поднять взгляд на учителя, ощущая приятное покалывающее чувство во всем теле, придающее какой-то легкости. – Поэтому я с самого начала решила, что обязательно стану магом, ради вас, ради Юджи, Нобары, Мегуми, Ёсино, Нанами... Всех, кто как-либо причастен к Техникуму. Ведь в манге вас коснулись не самые приятные события. И эти события вот-вот должны случится. Мехамару знает о них чуть меньше моего. Он – ключ к спасению многих, потому я хочу с ним поговорить, – начала издалека, понимая, что попросту не могу вывалить всё и сразу – слишком опасно. – Я хотела собственноручно изменить сюжет. И первой попыткой стало произошедешее в школе, в которой учился Джунпей. Он... по сюжету он должен был умереть в тот день от руки Махито, проклятья ненависти, – я стиснула зубы, вспоминая черно-белые фреймы, – им нужен был Итадори, точнее тот, кто живет внутри него – Сукуна. Но даже коснувшись души Итадори, Махито не смог ничего сделать – проклятье не хотело сотрудничать с себе подобным. Я так и не поняла, почему, но, полагаю, Сукуна – сам себе хозяин, и слушать чьи-то приказы попросту не намерен. Потому в Сибуя... Я вздрогнула, ощущая легкое прикосновение к ладони – Сатору положил поверх свою, мягко поглаживая. – Что произойдет в Сибуя в Хеллоуин? – Кровавая баня. Людей запрут на станции и проклятья будут ждать тебя. Они воспользуются тем, что ты не можешь действовать, пока вокруг – гражданские. Но... основное дело не в этом. Ты справишься с этим. Тут... я... не знаю... опасность в другом. – Понимала, что не могу сказать это. Чертовски страшно. – Джу-чан, – позвал меня Сатору, медленно приближаясь. Пальцами свободной руки он уверенно обхватил мой подбородок, заставляя повернуть голову, в немом вопросе распахнув небесные очи. Он не настаивал. Я не сопротивлялась. Гулкое эхо собственного сердцебиения заглушало голос разума, голос совести. Он наклонился, и его влажные губы мягко накрыли мои, нежно, на грани с робостью, целуя. Мне не казалось это чем-то неправильным или пошлым. От этого действия в груди распускались цветы. Кто же знал, что это были цветы хиганбаны. Он не переходил на что-то большее, мягко сминал мои губы, изредка чуть прикусывая, не заигрывая с языком, как это выглядит в фильмах, не делая резких движений – совершенно тепло, осторожно продолжая поцелуй, боясь его разорвать. Я неуверенно обхватила его плечи, чуть повисая, делая шаг навстречу, позволяя обвить собственную талию, медленно опустить ладони чуть ниже, чтобы подтянуть меня как можно ближе к столь теплой груди. Когда же наконец желанная близость иссякла, а между нашими губами лопнула тонкая белая нить, я смогла с облегчением выдохнуть, утыкаясь лбом в его ключицы. – Я боялся, что это не взаимно. Говорил именно то, что мне хотелось слышать. Невольно заулыбалась вновь, и сердце в груди ни на миг не умолкло. – Сугуру Гето, – произнесла я достаточно громко, чтобы он услышал, – он не погиб тогда. То, что осталось от его тела, теперь под властью проклятья. Он – основная проблема. Ты не сможешь совладать с эмоциями на поле боя, когда встретишь его. Впервые я почувствовала легкую дрожь в его теле. Сатору осторожно отстранился, невольно заставляя поднять голову. – Вот как... Нанами. Не успела я сообразить, что происходит, как на плече сомкнулась тяжелая рука – позади бесшумно появился маг первого уровня. – Спасибо, что рассказала мне всё, Джу-чан, – Годжо улыбался. Холодно, болезненно, устрашающе. Я понимала, что его эмоции направлены не на меня, но легче от этого не становилось. Сердце рухнуло вниз. Я не могла пошевелиться. – П-постой... – С мальчишкой-предателем я разберусь самолично, – спокойно заявил Сильнейший, направляясь к противоположному краю крыши, – а Итадори с ребятами не покинут Техникум до тех пор, пока Сугуру Гето окончательно не будет убит, в этот раз без шанса на воскрешение. – Остановись! – взмолилась, подаваясь вперед, однако из-за хватки Нанами не смогла сделать и шагу в сторону учителя. – Ты не справишься один! Сатору остановился, на секунду опустив плечи и голову, будто бесшумно усмехаясь произнесенным словам, после чего медленно обернулся и совершенно пустым голосом без намека на улыбку произнес: – Разве ты собиралась поступить иначе, сестрёнка?