В омуте твоих глаз только смерть

Нанами с трудом дотащил меня до дома – совершенно опустошенную, убитую морально, недоумевающую, почему же каждое мое действие – правильное и нет – причиняет окружающим столько боли. Он погибнет, их силы примерно равны, и если даже Сатору сумеет уничтожить Сугуру, то погибнут и тысячи, а то и сотни тысяч мирных горожан – времени на эвакуацию нет, да и что эвакуировать? Киото? А точно ли проклятья сейчас там? Погибнут и молодые маги. Он не станет щадить Мехамару, пропитавшегося идеями того, кого Сатору так ненавидит, а на защиту Мехамару встанут другие – из доказательств у него только слова погибшей сестры. – Джусэй. Меня легонько толкнули в плечо, тут же робко погладив, Кенто смотрел на меня с искренним сожалением, подмечая безумное сходство с той, кого они так тщательно спасали на протяжении недели из омута отчаяния и забытых воспоминаний, причиняющих бесчисленное количество боли. – Я в порядке, – соврала не думая, поджимая к себе ноги, позволяя магу стянуть кроссовки и отнести их в ванную. Шум воды из коридора не давал вернуться к размышлениям, да и здраво мыслить сейчас я была не способна – слишком тяжело от такого предательства. Сверши я задуманное – они бы чувствовали то же самое? Обиду. Горечь. Страх. Пустоту. Мне не больно. Уже нет. Где-то глубоко в душе я знала, что подобное случится. История для Сатору ведь циклична – опять страдает дорогой ему человек, душевные терзания которого тот долго не замечал, а когда осознал их, стало слишком поздно. Прости, что не смогла защитить его. Я и правда трусиха. – У тебя холодные руки, – подметил Нанами, протирая влажные руки махровым полотенцем, – не замёрзла? – Немного, – и вновь ложь, лишь бы отделаться от разговора. – Я приготовлю чай, – кивнул своим мыслям маг, направляясь на кухню, оставляя меня в абсолютной тишине пустой холодной комнаты. Белые пряди облепили щёки, едва касаясь в своей длине линии плеч – после ухода Сатору меня бросило в холодный пот. Нанами предлагал утереть влагу, но любое прикосновение сейчас вызывало во мне двоякое чувство. Медленно поднялась на ноги, распрямляя плечи, и взглянула на прикрытое плотной тканью лимонного цвета окно. Время ещё есть. Если найду способ возвратить силы, смогу что-то изменить. Робкие шаги по направлению к окну – ощущаю сковывающий изнутри страх ближущегося провала. Осторожное касание к полотну – отодвигаю его в сторону, невольно жмурясь от солнечных лучей, бьющих в лицо. Медленно выдыхаю, поднимаясь на носочки, осторожно поднимая ручку в горизонтальное положение, тихо открывая окно настежь. Оборачиваюсь назад, с тоской глядя в коридор, опасаясь, что сейчас появится маг, схватит меня за руку и попросит остаться, не идти на такой риск, но шаги в коридоре так и не раздаются, и я выныриваю на улицу, перескакивая через карниз, неловко прокатываясь по земле, ударяясь коленом о тротуар, даже не замечая этого, пока пальцем не собираю капли свежей крови. – Я бы посоветовал вернуться в комнату, – раздался голос откуда-то сверху. Я в ужасе распахнула глаза и моментально подскочила на ноги, тут же хватаясь за голову – давление резко упало, и колени пошатнулись, предвещая скорое падение – пришлось выпрямиться и перевести дух, лишь после подняв голову на внезапного собеседника. То был юноша не многим старше меня. Бледное осунувшееся лицо, тонкие брови, томный взгляд темно-синих глаз – я не узнавала его, но проклятая энергия, окутавшая его тело, казалась мне даже слишком знакомой. Черные волосы растрепались и неровными прядями спадали на лицо, местами прикрывая уши. Белый пиджак с широкими рукавами длиною до предплечья едва ли походил на форму Техникума. – Ты... проклятый дух? – Я? – Юноша, казалось, искренне удивился и даже немного смягчил взгляд. Впалые мешки под его глазами говорили о бесконечной усталости и хроническом недосыпе. – Нет, я человек. Ты же сама интересовалась мной, разве я не прав? – Он встал в полный рост, сделав шаг к краю крыши, продолжая пристально глядеть на меня. – Кто ты? – В ответ сделала шаг назад, сунув руку в карман, надеясь нащупать хоть что-то полезное – без проклятой энергии в этом мире существовать чертовски страшно. – Оккоцу Юта, – он приземлился рядом, чуть наклоняя голову к правому плечу. – Зачем ты сбежала? Учитель приказал тебя защищать. – Учитель? Стой, Оккоцу? Перед глазами промелькнули события из нулевого тома, размытые силуэты обрастали формой, мелкими деталями, текстурой, собираясь в ясную картину происходящего, напоминая о том, кто такой Юта и чем именно он славится в этом мире помимо проклятого духа за своей спиной. – Ты... можешь мне помочь? – С чего бы это? – несколько удивился маг. – Иначе Сатору Годжо, а также окружающие его люди погибнут, – серьезным тоном заявила я, поджимая губы. – Ребята из Техникума, директор, Инумаке, Панда, Маки... Делала акцент на второгодках, прекрасно помня о связи парнишки с ними – она, возможно, даже крепче нашей с первокурсниками – как никак они прошли войну, мы же только начали свой путь. – А у тебя есть план, как это остановить? В конце концов, как я слышал, ты сейчас совсем как немаг – разве что проклятья видишь, а так едва ли не слабее их. – Оккоцу почесал щеку, отводя взгляд в сторону, будто вовсе не видя ничего интересного во мне. – Да, наверное, – отвернулась, пораскинув мозгами, стараясь сосредоточиться только на том, что сейчас действительно важно, – артефакты, полные проклятой энергии. Мне нужен хотя бы один. Любой, что есть в хранилище Техникума. Поглотив его, я смогу набрать достаточное количество энергии, а после – черпать ее в бою. – И ты готова сражаться, даже в таком состоянии? – Юноша внимательно оглядел меня – лёгкая дрожь в теле, болезненный вид, слабость в суставах – последствия долгого по меркам Техникума отдыха. – Нанами собирается сражаться с одной рукой. Я же стою на двух ногах, и обе мои руки всё ещё дееспособны, – напомнила, сама не понимая, откуда во мне столько решимости после произошедшего около часа назад. Наши взгляды пересеклись. Он был настроен серьезно, словно готов был прямо сейчас схватить меня и закинуть обратно в комнату через открытое окно. Да и я отступать не хотела – больше некуда. Я сделала тот самый шаг, после которого бежать прочь просто бессмысленно – я потеряю всё, чего таким трудом добивалась эти долгие шестнадцать лет. Теперь уже безвозвратно. Однако, не успела я и слова сказать в свою защиту в попытке доказать собственную решимость, юноша неожиданно смягчился, заулыбавшись широкой улыбкой – так похож на Итадори был в тот момент, что сердце невольно пропустило удар. – Хорошо, – весело ответил он, направляясь ко мне, – если поспешим – успеем за полчаса провернуть всё. Опешила, делая шаг в сторону, прижимая к себе руки, сминая ткань толстовки в немом вопросе. Чего? Так просто? Я уже хотела было монолог продумывать о том, каким сам Оккоцу был поначалу и каким стал сейчас. О том, как он вышел сражаться в одиночку против такого серьезного соперника, как Сугуру, готового убить того на месте ради проклятья. – Идешь? – Юта протянул ладонь в любезном жесте, приглашая следовать за собой. – А то Нанами-сан скоро заподозрит неладное, а я с ним говорить немного боюсь, – на его щеках проявился легкий румянец, и улыбка стала напоминать скорее виноватую, чем дружелюбную. Он вдруг опомнился, резко опустившись на корточки и уперевшись локтями в колени, после чего внимательно осмотрел ссадину на моей ноге. – Или тебе больно? Если хочешь, – он поднял голову, заглядывая в мои глаза, – могу понести на руках – мне совсем не трудно. – Н-нет, – запротестовала я, делая очередной шаг назад, – я совсем не чувствую боли. Просто пойдем... Не желая больше терять время за зря, да и к тому же опасаясь Нанами, который в любой момент мог появиться и прервать наши споры, отговорив непутевых школьников от очередной безрассудной идеи, гордо вскинула голову, поджимая губы, и поспешила в сторону Токийского вокзала. – Как это – не чувствуешь боли? – Оккоцу быстро нагнал меня, с интересом рассматривая девичье лицо, совсем растерявшее всякое спокойствие. – М, – я замялась, прикидывая в голове, что стоит ответить, – из-за некоторых событий я не столь чувствительна к боли, как многие люди и даже маги. Скорее всего, это временно... – И опасно, – заметил собеседник. – И опасно, однако пока меня такой расклад более чем устраивает. – Хорошо, тогда спрошу по-другому: не боишься, что в самый важный момент просто не выдержишь сражения и, не почувствовав этого, не сможешь остановиться? Взгляд я так и не подняла, продолжая довольно быстро идти по тротуару, убрав руки в карман толстовки на уровне живота. Ответ был очевиден. – Ясно, – спокойно поставил точку в обсуждении этой темы юный маг, невольно громко вздыхая под нос. – Видно, все первокурсники столь безрассудны. Кажется, двое успели освоить черную молнию, а один вовсе смог создать незавершенную территорию, заключив в нее проклятье особого уровня. – Они сильны, – не стала спорить я, сама не заметив, как уголки губ дрогнули в слабой, но гордой улыбке. – Ты собираешься задействовать их в своем плане? – Нет. Они должны быть максимально далеко от гущи событий. – Тогда как ты собралась провернуть задуманное? – Заметив полное равнодушие к данному вопросу на моем лице, Оккоцу задумчиво протянул, – В конце концов, ты мертва, как мне помнится, и просто так явиться в Техникум не можешь. Тебя тут же схватят. Тогда... я твой живой щит? Как неразумно. – Он горько усмехнулся. – Не означает ли это, что ты готова развязать магическую войну? – Если потребуется – да. Но ввязывать в это других первокурсников я не хочу. Если они вмешаются – я сдамся Старейшинам. – Повышаешь ставки? Не думала, что будет со мной или с учителем после такого? – Оккоцу немного ускорился, выступая на шаг впереди, продолжая с нескрываемым интересом пялиться на меня. Смерила его холодным взглядом, в ответ получив лишь теплую усмешку и ласковую улыбку. – Ладно-ладно, – тихо рассмеялся юный маг. – В любом случае, я прикрою твою спину. Положись на меня. – Спасибо, Оккоцу.

***

– Здесь слишком тихо. Разве не должны были начаться тренировки? Я сверилась со временем, что показывали часы на одной из пристроек Техникума. Чуть больше сорока минут потребовалось нам на то, чтобы прибыть в это место. Однако, встреченная холодная тишина столь родных стен пугала, заставляя невольно насторожиться сразу после пересечения завесы – в любом случае, это не могло не остаться незамеченным. Я вышагивала по ступеням, внимательно оглядываясь по сторонам, подмечая, что за садом и внешним видом Техникума определенно перестали следить – заросшие тропинки, неубранная отсыревшая листва и торчащие у порога ветки соседного орешника тому доказательство. Все-таки Масамичи прекрасный директор. Не знаю, кто был до него, но нынешний – уж точно ему не ровня. Внезапно Оккоцу что-то заметил над моей головой, резко распахнув глаза и мгновенно оттолкнув меня в сторону, да с такой силой, что отлетела я не на пару шагов, а на десяток метров, разбив несколько досок у склада. – О, а ты довольно быстр, – ухмыльнулся незнакомый мужчина, раздробивший в щепки лестницу, на которой только что стояли мы. Юта отскочил в сторону, закрывшись от удара вовремя обнаженной катаной, пропитанной его проклятой энергией. Мужчина в черном кимоно поверх белой рубашки и светлыми штанами хакама повернулся ко мне, с недоумением разглядывая пыльное личико и спутанные белые пряди. Светлые волосы, мелкими прядями спадающие на лоб, имели темные кончики, сильно выделяющиеся на фоне светлого лица и блестящих азартом маленьких пронзительных глаз. Он на мгновение нахмурился, тут же безумно заулыбавшись. – Да ну! Маленькая причина позора клана Годжо? Вылитая копия Годжо Сатору. Оккоцу попытался нанести удар, пока противник отвлекся на разговор, однако его катана не успела коснуться и традиционного японского одеяния – Наоя Зенин – а именно им и был этот пугающий человек – переместился ко мне, нависая сверху темной фигурой, откровенно пугая. Невольно сжалась, пытаясь отползти назад, однако спина лишь сильнее вдавилась в стену и разбросанный хлам позади. – Волосы выгорели? – Его пальцы грубо потянули светлые пряди вперемешку с остатками темных. Движение было не столь болезненным, сколько неожиданным, оттого я невольно замычала, пытаясь оттолкнуть его руку, но словно камень била – всё тщетно. – Удивительно. Два ребенка подряд с подобной силой. Полагаю, и техника Шести глаз тебе доступна? – Указательный и большой пальцы второй руки сдавили висок, заставляя широко раскрыть глаза, взглянув на своего собеседника. – Убери от нее руки, – угрожающе произнес Юта, появившийся рядом, грубо перехватив руку у моих глаз, – видишь, ей неприятно. Зенин удивленно моргнул, переводя взгляд с собеседника вновь на меня, вдруг отпуская и совершенно спокойно начиная улыбаться, бездушно смеясь. – Я всего лишь взглянул на причину последних сплетней. Нельзя? – Взгляд его моментально стал подобен стали, однако Оккоцу даже не вздрогнул. Тон стал бесприкословным и мрачным. – И натворила же ты бед, девчонка. Полагаю, мне следует казнить тебя прямо сейчас... Юте было достаточно и этого. Секунда – и его клинок рассекает пространство практически у моего лба, целясь в живот мага небезызвестного клана, однако Зенин вновь с легкостью избегает атаки, продолжая самодовольно улыбаться. – Уходи! – кричит Оккоцу, следуя за своим соперником. – Я задержу его. Не теряй время! И я не думая срываюсь с места, устремляясь по деревянным покрытиям в сторону Зала Заседаний, поскольку это единственное место, где по моим предположениям может быть ход в Хранилище. По крайней мере, я на это надеюсь. А в общежитии с кухни раздается удивленный вскрик и звук разбитой тарелки у железной раковины. Джунпей видит то, что явно не должен. И происходящее внутри Техникума не остается больше секретом. По крайней мере, для учеников.