***
Клинки прорезаются прямо в пространстве вокруг, окружая меня с каждым шагом всё больше. В руках материализуется копьё, подобное тому, что использует Маки – сейчас я искренне благодарна ей за проведенные занятия. Бегу вперед, сжимая губы в плотную линию, почти не дыша, готовясь совершить удар снизу, в попытке задеть значительную часть Сугуру, однако, когда между нами остается с пару шагов, под ногами раскрывается бездна, заглатывая меня целиком. Проклятье, призванное Гето? Но я не почувствовала его присутствия совсем! Распахиваю глаза, устремляя взор вниз, в абсолютную тьму, и тут же вижу перед собой землю – падаю с такой силой, что кости в груди хрустят, кажется, трескаясь. Боли нет – лишь сковывающая тяжесть, словно гравитация действует в сотни раз сильнее. – О, ты ещё способна двигаться, – насмешливо замечает маг, оказываясь совсем рядом, опускаясь на корточки и заглядывая в мои налившиеся гневом глаза. – Что же, и бой продолжать можешь? Скрипя зубами, поднимаюсь на локтях, скрючившись, вставая на колени. Пальцы сжимают проклятое оружие. – Неужели? Забавные же вы, люди. Цепляетесь за возможность хотя бы на миг продлить чужие жизни, так глупо жертвуя своими собственными. Уголки его губ приподнимаются в глупой ухмылке, и пальцы скрещиваются в особом жесте призыва. Я даже не успеваю сообразить, что происходит, как чувствую толчок в грудную клетку – темная материя из множества перетекающих друг в друга проклятий первого и второго ранга толкает меня прочь от Сугуру. Клинки, окружавшие меня, рассыпаются подобно пыли, как и оружие, оставленное у его ног, не силясь отыскать цель для нападения. Кончики пальцев окутывает темная дымка, глаза начинает щипать от прорезающихся темных полос. Образовавшимися когтями желаю разорвать препятствие, но удар о воду и дальнейшее погружение выбивают меня из колеи. Зажмуриваю глаза и от неожиданности открываю рот, выпуская спасительные пузырьки воздуха. Разрываю темное нечто, вбивающее меня в илистое дно, но оно словно не кончается – по крайней мере, я не вижу им конца. Плотный сгусток исчезает где-то над поверхностью, а хватка в районе груди и живота становится всё сильнее. Вдохнуть. Нужно сделать хотя бы вдох. Скорее. У тебя нет времени думать. Не разорвать оболочку. Тогда нужно бить глубже. Найди центр. Быстрее. Под водой вижу ужасно. Распывчатый темный силуэт с множеством мерзких ртов и глаз кажется мне совершенно одинаковым – ничего особенного, ни намека на слабое место. Что бы сделал Сатору? Скорее. Веки медленно тяжелеют, а движения теряют в своей скорости. Сатору... Не полагаться на глаза. Не на эти. Зажмуриваюсь, сосредотачиваясь на разрастающихся полосах, позволяя им спуститься вниз по левой щеке, коснуться бледной шеи, и достигнуть сердца. Гулким эхом его стук отзывается в голове – рваный, быстрый, громкий. Когда я вновь открываю глаза, с последними силами впиваясь когтями в проклятую плоть, вижу мир не в алом цвете, как ожидаю, – краски остаются привычными, а вот проклятые души я вижу яснее прежнего. И одна из душ сплетена из множества других, находясь буквально над моей головой. Цель обнаружена. Созданный под пальцами кинжал пронзает слабое место, разрубая истерзанную душу, позволяя всплыть на поверхность и сделать несколько мелких жадных вдохов, вскоре направляясь к берегу, буквально заползая на него, впиваясь пальцами в жухлые листья, укрывшие холодную землю. – Этого недостаточно? В этот раз Гето держится на расстоянии, спокойно разглядывая меня со стороны тропинки, до которой по меньшей мере с два десятка шагов. – И ведь не соврал, и впрямь глаза зверя. Точнее, один. Кровавое Шестиглазое око. Я могу его так называть, маленькая Годжо? – он продолжает улыбаться, не чувствуя во мне угрозы. Не воспринимая всерьёз мои попытки сражаться. Для него это – спектакль, пьеса, где главная роль отведена не мне. Где меня быть вовсе не должно. И сценарий должен быть переписан моей рукой. – Больно, наверное? Эта сила ведь не от рождения. Мутация, вызванная всплеском поглощенной энергии. Твои запасы кончились еще тогда, в вашу первую встречу с Махито. Сейчас же ты черпаешь свою силу из проклятых предметов. И если я их отниму... – Тогда я буду черпать силы из тебя, – холодно заявляю, наконец отдышавшись, поднявшись на ноги. Тянуть время до прибытия Сатору. Еще немного. Он знает, что я здесь. Он чувствует. Нужно только дождаться. В этот раз я обязана это сделать. – Ох, это дорого тебе обойдется. Боюсь, ты попросту не дожившешь до того момента. Шорох позади. Сатору говорил полагаться на все органы чувств. Нельзя доверять одним лишь глазам. Резко оборачиваюсь. Я не вижу цель, но замечаю размытое синее облачко – сгусток проклятой энергии, душу, или то, что ей однажды было. Из земли прорезаются стальные цепи, стоит мне только подумать о них, а верное копье рассекает голову невидимого духа, изгоняя его теперь уже навсегда. – Не дурно, – хвалит Сугуру, тон его ни на миг не становится серьезнее. Да, я не чувствую боли. Не чувствую порванных связок. Не чувствую адских режущих мук, терзающих левую часть тела вплоть до самого торса. Не ощущаю и разрывающихся от переизбытка проклятой энергии внутренностей. Всё в моем организме для меня замирает. У меня есть лишь один шанс выжить – дождаться Сатору Годжо. – Теперь сразимся по-настоящему, Кендзяку. – Не зови меня так, – шипит маг, прикрывая глаза. – Впрочем, если хочешь сразиться – я дам тебе волю. Только, для начала не хочешь ли узнать, где сейчас находится наш шпион, полагаю, тебе знакомый? Я вздрагиваю, сжимая ладони в кулаки. Контроль над ситуацией быстро утекает сквозь напряженные пальцы. – Мальчишка из Киото, не его ли сейчас ищет Сильнейший? – Гето наигранно задумчиво хмурится, будто пытаясь припомнить имя. – Он найдет разве что его бездыханное тело. Мне, конечно, хотелось остаться и посмотреть на то, как Махито исказит его душу, но заставлять тебя ждать было бы попросту невежливо. – Ты... Стискиваю зубы, бросаясь вперед. Гнев не заслоняет разум, отнюдь, я мыслю более чем трезво, но отыграть свою роль просто необходимо – нужно чуть больше сил. И тогда... я смогу расставить границы. Это выиграет еще несколько минут. А после... Нет. После не останется ничего. Я убью Сугуру Гето. Сейчас или никогда. Иначе... моя жертва будет напрасна.***
Оккоцу ловко уклоняется от удара Зенин, нацеленного ему в голову – кулак пролетает в нескольких сантиметрах от бледного лица, однако Юта ничуть не волнуется на этот счет, моментально перехватывая конечность противника и ударяя того локтем в живот, вызывая хрипение вперемешку с кашлем. Наоя не ожидает подобного – попросту не думает, что подобное возможно. Кто-то помимо Сатору Годжо оказывается быстрее его. Кто-то способен двигаться в двадцать пять кадров, разрушая вдребезги технику мага. Юта не просто двигается быстрее, он вовсе не позволяет способности врага влиять на него – проклятая энергия Наоя не достигает его. Эта сила не принадлежит мальчишке. Это копия техники другого мага, не способного применять ее самостоятельно. Наоя понимает это слишком поздно. Он успевает отскочить, нанося удар в ответ, но мальчишка уверенно уменьшает урон до минимума, укрепляя собственное тело энергией, направляя после ее в катану, желая немедленно покончить с затянувшейся битвой. Ему нужно найти Джусэй. Он обещал защитить ее. Нельзя позволить ей сражаться в одиночку. Однако лезвие безжалостно скрипит о возникший на пути короткий нож, впивающийся в ладонь Наои боковой частью, заставляя алую кровь разливаться по рукаву. – Ты же не думал, что я и впрямь буду сражаться голыми руками против катаны? – Зенин самодовольно ухмылялся, несмотря на сложившуюся явно не в его пользу ситуацию. – Тц, сколько же от тебя шуму, – Оккоцу нахмурился, налегая с новой силой, продолжая вдавливать мага в образовавшийся под ними неглубокий ров, будто желая похоронить его бездыханное тело прямо в этом месте. Зенин ловко уходит в сторону, подставляя под удар плечо, избегая ранения в грудь, после чего моментально прокручивает под пальцами нож, поворачивая его нужной стороной, и замахивается, желая порезать юношеское лицо перед собой, заставляя Оккоцу отскочить назад, стряхнув с лезвия кровь противника. Однако, битва не продолжается. Оба мага моментально оборачиваются на юго-запад, наблюдая что-то, казалось бы, незримое – чужеродная проклятая энергия пронзает Техникум, окутывая его своей невероятной силой. Проклятье особого ранга. Два, нет, кажется три. И несколько меньших. Юта бросает косой взгляд на своего оппонента и, не сказав ни слова, рвется в бой, замечая мчащегося чуть позади Наоя – отставать он не собирается. Однако, этот взгляд... Холодный, вдумчивый, рассудительный. Он не будет продолжать бой со школьником. У него сейчас иная цель – уничтожить мусор, что посмел его отвлечь.***
– Джунпей, ты в порядке? – Кугисаки спешно окликнула юношу, стоящего у окна на кухне, заметив стекающую от носа к подбородку тонкую струйку крови. Девушка быстро застегивала форму, попутно перехватывая удобнее свой молот. – Да, это заняло чуть больше сил, чем планировалось, – качнул головой Ёсино, возвращая на лицо прежнюю улыбку, – Годжо-сан ушла за гончей Фушигуро-куна. Она в безопасности. – А тот старик? – Не уверен... я не чувствую его присутствия. Кураге потерял его из виду, когда лишился трех щупалец. Кажется, Зенин не стал пытаться разрубить основное тело шикигами, – юноша шустро утер кровь рукавом собственной куртки, следуя за однокурсницей, – Итадори уже снаружи? – Да. Там сражается второгодка, пришедший с Джу-чан. Я просила его не вмешиваться, но, – она цокнула языком, задорно, но несколько нервно рассмеявшись, – сам знаешь, какой он упрямый. Он ее не бросит. Закончит здесь и пойдет по следу Фушигуро. – Я бы тоже хот... Кугисаки вдруг останавливается. Здание общежития пронзает бойкая дрожь. Девушка неожиданно оборачивается, отталкивая спутника ногой в сторону кухни, в то время как стены рушатся на глазах, засыпая ее обломками. – Кугисаки-сан! – Джунпей бросается к завалу в коридоре, начиная кашлять от пыли. Дрожь не унимается. Снаружи здание сдавливают бесчисленные в своем количестве корни. Стены кухни, являющейся отдаленной от основных комнат, становятся всё ближе друг к другу, но мальчишка не прекращает попыток помочь той, кто пытался спасти его всего секунду назад. Он разгребает доски и бетон голыми руками, и силы ему явно не хватает, особенно тогда, когда он замечает в глубине хрупкую девичью ладонь, тянется к ней и пытается выудить из-под руин. Его влажные пальцы пачкаются в грязи, и хватка становится от того всё менее уверенной. Глаза его наполнены страхом. Не за собственную жизнь, а за жизни окружающих его людей, ведь они – теперь сама суть его существования. Они – его семья. И он не может больше позволить себе потерять кого-то близкого. Стены смыкаются прежде, чем Ёсино всё-таки успевает выудить девушку из-под завала. Однако боли он не чувствует – прохлада обдувает впалые щеки, когда юноша внезапно оказывается в воздухе, удерживая старшую на руках. На его плече смыкается ладонь Итадори. Тот напряжен, но не кажется удивленным. Впрочем, вскоре и сам Джунпей находит причину такого поведения, вздрагивая от испуга – перед ними предстает Проклятье ненависти в окружении еще двух антропоморфных духов особого уровня или близкого к нему. Один из них управляет корнями, второй молча глядит на них, прожигая сосуд Сукуны своим взглядом опухших красных глаз, видя в нем нечто большее, чем простую цель. – Спасибо, Итадори-кун, – спешно восклицает юноша, прижимая раненую девушку к груди – по ее лбу стекает кровь, а правая рука отвисает в неестественном положении, – это же... М... – Махито, – соглашается Юджи, уверенно кивая собственным мыслям, – полагаю, его целью станем мы. Ты... готов? – Их взгляды пересекаются, и Ёсино кажется ему непривычно спокойным. – Да, – уверенно отвечает тот, приземляясь на ноги, – в этот раз я знаю, ради кого я должен сражаться. – Тогда... сразимся вместе, Джунпей, – Итадори широко улыбнулся, безмолвно подбадривая товарища одним лишь своим присутствием. Однако долго это длиться не могло – незнакомый дух, ауру которого прочесть было сложно, внезапно приблизился к ним, хватая Итадори и утаскивая за постройки, едва не сбрасывая его с холма вниз. Ёсино успел среагировать, отскочив в сторону, но последовать за ними не сумел – не только тяжесть бессознательной Кугисаки тормозила его, но и прегородившие дорогу корни. Проклятые духи не планировали отпускать его. – Чосо разберется с ним сам, – лоскутный дух довольно улыбался, уверенно шагая вперед, оставляя товарища позади, в то время как духи более низкого уровня проникали в помещения, желая застигнуть магов врасплох, – а нам с тобой есть о чём поговорить, не находишь, дружище Джунпей? Юноша стиснул зубы, ощущая проклятую энергию позади – его шикигами вернулся, оставаясь всё ещё незримым для других, однако атаковать сейчас – глупо. Он должен защитить Кугисаки и укрывшись под защитой призванного духа, сбежать, спрятаться где-нибудь, лучше всего – в лазарете, где Иери-сан смогла бы осмотреть Нобару. – Ну, же, Джунпей, мы же так хорошо общались, – Махито вскинул руки, беззаботно рассмеявшись, – обсудим проклятья вновь? Истоки человеческих эмоций? Или же, – он вмиг изменился в лице, моментально оказываясь вплотную к нему, – исполним то, что было задумано изначально? Лоскутного духа опутали невидимые щупальца, пронзая жалом в области спины. Ёсино бросился бежать – сражаться бессмысленно. Он совсем на другом уровне, нежели ребята, гораздо ниже. И он этого не отрицал. Прижимал к себе Кугисаки, мысленно отсчитывая двадцать шесть секунд – время, в течение которого будет парализован противник. Этого должно хватить. Он успеет. Обязан успеть. – Забавно, – раздался голос Махито справа. Джунпей краем глаза заметил проклятье, направившее удар прямо ему в грудь, желая задеть и девушку, потому юноша затормозил, припадая к земле, откатываясь в сторону, заслоняя от удара и тело на руках. Ее нельзя ранить сильнее. На исцеление и так уйдет время, которого у них попросту сейчас нет. – Ты стал сильнее, – едва ли не пропел Махито, довольно улыбаясь, – даже духа своего контролируешь, прячешь его как от глаз магов, так и от нас – скрываешь его энергию. Похвально. Но этого, конечно, маловато, – он разминал плечо, закатывая глаза, раздумывая над тем, какую форму души следует дать мальчишке. – Ты должен умереть, чтобы Сукуна проснулся. Он моментально пересек расстояние между ними, замахиваясь своей грубо сшитой ладонью. Ёсино закрыл собой Кугисаки, не позволяя ее никак коснуться. – Замри! Проклятая речь пронзила не только разум, но и само тело духа, заставив повалиться на землю в немом удивлении. Джунпей обернулся назад – за его спиной стоял истощенный Инумаки, раскрывший ворот одеяния. – Листогорчица, – произнёс тот, обеспокоенно осматривая первокурсников. Ёсино опомнился не сразу, но, поднявшись на ноги, всё-таки вспомнил небольшую лекцию о безопасных словах Тоге от Панды. – Да, я в порядке. Нам нужно к Иери-сан. А, – он вдруг обернулся, глядя на корни, служащие припятствием к спуску с горы, – Итадори там, его отбросил незнакомый дух. Первого или особого уровня, я не знаю. Но он похож на Махито – прямо как человек внешне, и тоже пугает. – Лосось, – кивнул Тоге, указывая взмахом руки на пространство позади. – Нет, больше ты не уйдешь, – пробормотал разочарованно напряженный Махито, поднимаясь на ноги. Однако приблизиться к обладателю проклятой речи и тем более к первокурсникам ему не позволила спрыгнувшая сверху Маки, ударяя духа по спине, точно в то место, где еще виднелся след от укола шикигами, трехсоставным посохом. – Вовремя ты, Инумаки. Я слегка замешкалась. Одно из стекл ее очков оказалось разбито, вот только вести бой ей это не мешало. Пока она видит хоть что-то и может стоять на ногах, она будет продолжать сражаться.***
Укрывшая Киотский техникум завеса не выпускала магов, заточенных внутри, наружу. Однако никто из учеников и не собирался бежать прочь, смело вступая в бой с проклятьями относительно низких уровней. Основные силы были брошены на восточное крыло – место, где сейчас находился Сатору Годжо. Мелкие для его уровня духи лезли отовсюду, словно желая постепенно истощить Сильнейшего, однако, казалось, он вовсе не замечал их присутствия, одним ударом расправляясь сразу с кучкой противников в то время как Утахиме, находящаяся под его защитой вопреки собственному желанию, пыталась связаться с учениками. – Черт, что-то глушит связь. Гудков нет, – Иори убирает телефон, направляясь скорее к общежитию, однако дорогу внезапно прегорождает небольшой дух, похожий на округлого красного осьминога. – С дороги. – Назад, Утахиме! – Сатору замечает что-то странное в проклятой энергии этого духа, однако мешкает, отвлекаясь на проклятье первого уровня, похожее на прямоходящего муравья, и не успевает создать достаточно сильный выстрел «красного», чтобы оттолкнуть проклятье рядом с Иори, задевая лишь макушку, чудом не затрагивая товарища. Мелкое тело распадается пополам, открываясь подобно кокону, являя перед учительницей Киотского техникума проклятье особого ранга, рожденное из страха перед океаном, чьё имя – Дагон. – Утахиме! Девушка отскакивает назад, пытаясь увернуться от атаки монстра, однако выброс воды вперемешку с человеческими костями и изуродованной плотью застигает ее в воздухе, вскоре вбивая в землю. – Чёрт, – Годжо разрывает препятствие уровнем меньше в районе груди, бросаясь к старшей, когда атака духа заканчивается. – Если бы не риск навредить ученикам, я бы уничтожил его сейчас же, но ты ведь не позволишь, – горько усмехается мужчина, замечая слабую улыбку на изрезанном девичьем лице. – Я тебя убью, если на одном из них появится хоть царапина, – хрипит она, поднимаясь на ноги не без его помощи, – моя первостепенная задача – их защита. Она вытирала рукавом остатки человеческой плоти с щеки, не особо брезгая, однако ощущая внутри закипающую ярость. – Именно поэтому я должен закончить с делами здесь как можно скорее. – Утахиме-сама! – с балкона одного из учебных корпусов раздался обеспокоенный голос Мивы. Девушка с яркими голубыми волосами и обнаженной для боя с небольшим змееподобным проклятьем катаной глядела вниз с присущим ребенку любопытством. – Вы в порядке? – О себе бы беспокоилась! – Иори нахмурилась, глядя на нее, пока Сатору блокировал потоки воды проклятья. – Где остальные? – Камо сейчас вытаскивает Май и Нитта из окружения проклятий на заднем дворе. Нишимия пытается отыскать Мехамару..! – А Тодо? – Я встретила его у склада, он сказал, что направляется к вам. Думала, не успею, а оказалась даже раньше, – разочарованно пробормотала девушка, неловко рассекая проклятье перед собой, – а этот дух... особого ранга? – Именно, поэтому тебе стоит уйти как можно дальше с ре..! Быстрый поток воды направляется точно в сторону Мивы. Девушка закрывается катаной, желая хотя бы смягчить удар, однако его попросту не следует. Прямо перед ней возникает Годжо, вставая прямо на перила, осматривая открывшиеся виды с высоты. Где-то укрылся еще один негодяй особого ранга. Прячется. Ждет, пока этот истощит хотя бы часть магов, а после ударит исподтишка. – С-спасибо, – поклонилась Касуми, ощущая, как щеки вспыхнули легким румянцем. – Ага, иди уже. Ваша задача – выжить. Вас же этому обучали? – Д-да! – Мива мигом сорвалась с места, убегая прочь, как можно дальше, желая поскорее встретиться с друзьями и сражаться бок о бок. Однако и Дагон расслабляться не планировал. Выигранное мгновение, пока Сатору отвлекся на ученицу, стало подспорьем для активации техники — Расширение территории: пленительный горизонт Скандх. Плотный купол из водяной глади поглотил проклятого духа и Утахиме, укрывая их от глаз Сатору Годжо. – Вздумал убить ее, пока я не пробьюсь внутрь? Ставит на то, что Утахиме слабее первого уровня, раз я ее защищаю? – Мужчина наклонил голову на бок, задумчиво осматривая образовавшийся барьер. – Дать ей пару секунд форы? – Годжо-сан! – Рядом приземлился мускулистый юноша с грубым шрамом на левой половине лица, пересекающим его глаз. – Учителя поглотили эти владения? – Агась. – Вы не собираетесь пробиваться внутрь? – Думаю устроить сюрприз для духа внутри. Утахиме продержится еще немного. – Тогда положитесь на меня. Тодо самодовольно улыбнулся, хлопнув в ладоши.***
Итадори катится вниз по склону, ощущая крепкую хватку незнакомого духа на своих запястьях – пытается не отпустить во что бы то ни стало. Невыгодная ситуация. Джунпей сейчас один наверху. Конечно, кто-нибудь обязательно придет ему на выручку – в конце концов, тот загадочный второгодка должен быть неподалеку, но Ёсино вынужден защищать Кугисаки, и если Махито коснется его – всё кончится. Юджи пользуется моментом, когда спина касается твердой поверхности, упирается ногами в живот противника, отталкивая его, выигрывая несколько секунд форы, тут же перекатываясь через голову, принимая более устойчивое положение, шустро вставая на ноги. Наконец он мог осмотреть своё препятствие – бледное осунувшееся лицо с выраженными кругами вокруг темных глаз и черной полосой, пересекающей нос горизонтально. Темно-каштановые волосы были собраны в два неряшливых пучка, а мешковатая одежда скрывала достаточно рельефное тело. Взгляд его полон ненависти, и Итадори искренне не понимает, в чем причина такого чувства. – Почему, – Юджи сжимает ладони в кулаки, готовясь к битве, – ты водишься с тем лоскутным духом? – Задам тебе встречный вопрос: ты помнишь... какими были последние слова моих братьев? Итадори напрягся, слыша в словах того, кого считал обычным проклятьем, искренние ноты недавно познанной боли от потери. – Я не до конца... понимаю. – Те двое, – противник цокает языком, – кого ты убил с друзьями. – Эсо и Кечизо? – Перед глазами Юджи всплывают опечаленные лица полупроклятий, созданных из картин смерти, с которыми им пришлось встретиться на последнем задании. – Они... плакали. Этого достаточно. Старший из братьев складывает руки перед собой и из его ладоней вырывается поток крови, ускоренный за счет его проклятой энергии. Что-то подобное первогодка видел во время программы обмена от чудоковатого юноши с вечно прикрытыми глазами, которого Фушигуро называл Камо, связывая с одним из трех великих домой среди магов. Копье крови – особая техника, от которой просто так не увернуться – оно всегда найдет свою цель, изменив при необходимости траекторию прямо во время полета. Итадори припадает к земле, позволяя копью едва задеть его волосы, после чего мчится к противнику, моментально сокращая расстояние между ними – для него сейчас выгоднее всего вести бой на кулаках, вкладывая в них всю силу в попытке измотать противника физически, не дать ему и шанса на повторный выстрел. Однако Чосо оказывается не так слаб и стойко выдерживает удары, подготавливая последующую атаку, которую юный маг никак не ожидает. Брызги крови полупроклятья зависают в воздухе прямо у лица Юджи. Сверх нова. Кровь, созданная под давлением слияния при активации Копья взрывается, разлетаясь подобно картечи. Это на некоторое мгновение ослепляет противника, и Чосо старается повалить его на землю, протыкая насквозь ноги, не ожидая, что оппонент способен сражаться даже в таком состоянии. Итадори бьет в голову с разворота – удар блокируют. Тогда в ход вновь идут кулаки – удары замедляются, и Чосо в один момент перехватывает его запястье, притягивая юношу к себе достаточно близко, чтобы выстрелить копьем прямо в грудь. Однако, когда удар настигает Юджи, и тот падает на колени, пытаясь закрыть рану, полупроклятье вдруг замирает, в панике хватаясь за голову. В тот момент он видит воспоминания, которых никогда не существовало. Воспоминания о времени, проведенном с братьями. И в роли одного из младших братьев выступает Итадори Юджи.***
Мои удары становятся медленнее, хоть проклятьям мага больше и не удается застигнуть меня врасплох – вижу малейшие колебания проклятой энергии, окружающие пространство вокруг. Левый глаз безумно напряжен. Наверняка я бы уже сдалась, закричав от боли, ощути я это чувство вживую, но сейчас – лишь тяжесть, сковывающая движения и дыхание. Короткие вдохи носом – моё единственное спасение. Мне нет дела до того, что со мной будет позже, так как я не могу отступить. Он не отпустит меня живой. Я приманка. И время не на моей стороне. С каждой секундой я осознаю это всё яснее – энергия, которую я поглощаю от пальцев Сукуны, перестает поступать – демон блокирует поток. Всё, что я собрала ранее – вот моя жатва. Остальное я могу взять только от Сугуру, однако к нему чертовски сложно приблизиться – проклятий у него в достатке, и с особым уровнем мне не справится. Получается, выхода нет. Чёрт, как же я не хотела испытывать это в подобном месте... Бегу вперед, проскальзывая под ногами очередного призванного проклятья, даже не пытаясь его изгнать – нельзя тратить силы за зря – и считаю расстояние до противника. Десять метров. Передо мной возникает бездна – проклятье сома, от которого приходится отбиваться, расстрачивая часть энергии, создавая цепь, которую я оборачиваю вокруг талии Гето. Он глядит с интересом – тяну на себя. Он поддается. Играет. Семь. Отталкиваюсь от земли, когда проклятье развеивается, и прыгаю к противнику. Пять с половиной. На пути возникает шарообразный дух, и я хватаюсь за созданный прямо в воздухе меч, рассекая проклятье пополам. Небесно-голубые глаза пылают яростью и надеждой. Пять. Улыбка трогает бледные губы, украшенные этим уродливым шрамом, оставленным отцом так давно, что, казалось, следовало позабыть, однако я никак не могу – каждый раз вспоминая его гнусное лицо, наполняю разум ненавистью, в противопоставление вспоминая ребят из Техникума. Именно эти два диаметрально противоположных события и дают мне силы продолжать бой. – Расширение территории, – сведя вместе указательные и средние пальцы, а также мизинцы, подняв образовавшиеся пары вверх, а безымянные, наоборот, опустив вниз, оперевшись о выступ, образованный большими пальцами, поднимаю решительный взгляд на Сугуру, – погибель тысячи цветов. Мир вокруг поглощают черные гниющие лепестки лотоса, опадая на образовавшуюся под ногами кроваво-красную массу. Стены – бесчисленные тернии, небо – гниющие цветы, осыпающиеся на угодивших в ловушку путников. Слабость одолевает меня моментально – покачиваюсь, едва удерживая равновесие, однако улыбка так и не сходит с моего лица. Всё или ничего. – В этих владениях, всё, что я создаю, бьёт точно в цель. Знаешь, почему, Кендзяку? Противник слабо улыбается, мельком осматриваясь по сторонам. – Потому что цель не может сдвинуться с места, – взгляд его падает на золотые цепи, что виднеются под водой, словно отражение проступая у поверхности, будто окутывая всё это место. – Верно. Игра окончена. Сатору не придется убивать своего друга еще раз. А я наконец вернусь к ребятам и больше не буду беспокоиться о мире, в котором они смогут улыбаться по-настоящему счастливо. Не знаю почему, но сама эта ситуация вызывает у меня смех. Он так и рвется из груди, и я не сдерживаюсь. Так легко на душе. Все кончено. Я возвращаюсь, друзья. Я скоро буду дома, Сатору. Направляю указательный палец подобно дулу пистолета на Сугуру, и произвожу подобие выстрела. Стены из колючих кустов извиваются и вдруг бросаются в атаку, выпрямляясь подобно сотне стрел, способных разорвать своего противника изнутри за счет бессчетного количества шипов на своем основании. Алое пространство под ногами вздрагивает. Тернии опадают на воде мелкой черной пылью, подобно пеплу от пожара. Всё кончено. Поднимаю глаза и тут же замираю, наблюдая совершенно невредимого Гето, стряхивающего сор со своего одеяния. Вокруг парит белый дух, напоминающий дракона. Он что... впитал весь урон? Но ведь... это невозможно. – Не мни себя Сильнейшей, – взгляд Сугуру впервые за долгое время заставляет меня затаить духание и сжаться подобно маленькому беззащитному котенку. – Однако, кое-в-чем ты права. Всё кончено. Расширение территории: Всеобъемлющее царство матки. Цветы поглощаются разрастающейся за спиной заклинателя уродливой плотью, образующей своеобразную колонну, перетекающую в потолок. – Как жаль, что я не успела узнать у Мивы, как создать простую территорию, – горько усмехаюсь, создавая вокруг обруч из небольших кинжалов, а в ладони – вострый меч. Главное достоинство своих владений я ведь не раскрыла. Поглощение энергии противника благодаря тем самым цепям. Пока он не способен двигаться, я словно вампир буду поглощать его силы. И поглощенной энергии должно хватить на ответный удар. Повторно раскрыть владения я не смогу, но подавить эти – возможно. Все эти проклятья нападают разом, снежной лавиной сходя точно на противника, погребая под собою заживо, разъедая, разрывая плоть на куски. Я не успеваю отбиваться, хоть клинок и уверенно лежит в руке. Обзор закрывает бесконечный поток ядовито-фиолетовой проклятой силы – не разглядеть ни Гето, ни конца этих чудовищ. Руки слабеют. Кровь, стекающая по виску, закрывает обзор. Кажется, я теряю сознание. Он истощает меня быстрее, чем я успеваю подпитываться. Пространство вокруг перестает существовать, когда лезвие выпадает из моих рук, а лавина проклятий приносит меня точно к ногам заклинателя. Гето не ожидал увидеть подобного, потому его эмоции сейчас казались искренними – он улыбался глупо, немного робко, прикрывая свои темные глаза от смеха. – Позабавила ты меня, конечно, маленькое проклятье из рода Годжо. Я бы хотел еще немного поиграть с тобой, но твой брат этого не оценит. – Тебе... Вздрагиваю, отворачивая голову в сторону, отхаркивая сгусток крови. Всё тело в ранах. На правой руке, кажется, отсутствует мизинец вместе с куском ладони. Слез нет, как и страха. Я поставила всё на кон и ни о чем не жалею. – Тебе не запечатать Годжо. Он знает, что Сугуру Гето выжил. – Я знаю, – Сугуру ласково касается пальцами левой щеки, утирая алые разводы, разглядывая что-то, – именно поэтому ты и здесь. Сегодня он лишится своих учеников. Всех, кроме Итадори Юджи, конечно. И твоя смерть станет ключом к его заключению. Большой палец его вдруг упирается в нижнее веко, и я неожиданно для себя вздрагиваю – собеседник давит сильнее, выталкивая глазное яблоко наружу, заживо его вырывая, после раздавливая прямо передо мной. – Всегда ненавидел эти глаза. От них столько проблем. За его плечом возникает очередное проклятье, очертаний которого я уже не могу разглядеть. В голове туман. Двигаться нет сил. Не сбежать. Не закричать. Не ударить. – Убей, – хотелось бы, конечно, услышать что-то более приятное напоследок, когда твою жизнь собираются оборвать. Я закрываю глаз, делая робкий вдох. Секунда. Другая. Зачем так тянуть? Рядом раздается топот. И я вновь позволяю себе осмотреться. Передо мной возникает черно-белый густой мех. Знакомая гончая разрывает проклятье на куски, разбрызгивая пурпурную кровь по земле. – Чего расселась? – Ино подбегает почти беззвучно, подхватывая меня на руки, шустро запрыгивая на спину подоспевшему Нуэ. – Уже собралась на тот свет? Гето оборачивается, мгновенно создавая в руке живой щит из низкосортного проклятья, блокируя удар пикирующего черного ворона, после моментально отскакивая от тесака однорукого Нанами. – Вы... вы не должны быть тут! Это чувство... облегчение? Радость? Надежда? Или всё разом? – Как и ты. И что будем делать? – Такума задорно усмехается, обнажая ряд светло-желтых зубов. По ощущению мы приземляемся. Меня тут же перехватывают, робко прижимая к себе, носом утыкаясь во влажные белоснежные пряди. – Ну, что за дура мне в товарищи попалась! – восклицает Фушигуро, пальцами зарываясь в грязные одежды, пропитавшиеся кровью, как моей, так и проклятой. Укол совести раздается в груди. Тепло распространяется по телу вслед за неумолимой дрожью. Трусливо обнимаю его в ответ, позволяя себе поверить, что я действительно жива.