Сталь во взгляде, метал в сердцах.

— Ох, девочка, ты так наивна. Фраза, которую обронил её отец, когда та своими большими выразительными глазами, полными боли и отчаяния, тихо просила его остаться. Фраза, которую сказала ей мать, усмехаясь на все вопросы дочери про семью, про счастье, про любовь. Фраза, которую коротко бросил её первый возлюбленный, услыхав её признание. А ведь тогда, помнится, он опозорил её перед всеми. За это чёртово признание. Фраза, которую повторяли многие. Фраза, которую никогда не говорил ей он. — Эх, круто, наверное, влюбиться, — повторял изо дня в день Ларри, пока Эшли сосредоточенно кивала, пытаясь понять, что же с ней не так. — Хотя, знаешь... У Кемпбелл слишком много проблем. Почему-то именно ей было предначертано влюбиться в своего лучшего друга, с которым уже ничего не светит. И именно ей пришлось выслушивать восхищённые возгласы этого самого друга, когда он наконец-то полюбил. Жаль, что не её, верно? — Бля-ять, — тянул Джонсон, подбрасывая в воздух коробочку с сигаретами, когда они сидели в парке, — не думал я, что с этим всё так сложно. — В кого? — только и смогла уточнить девушка, борясь с желанием выхватить сигареты и закурить. Впервые в жизни. — Из другого крыла. Брюнетка. Чёрт, ты не поймёшь, но она такая... — поток восхищений прервал внезапный порыв Эшли подорваться с места. — Ты чего? — Да уж, наверное, я не пойму. Девушка едва не захлебнулась в собственных словах, когда пронзительный взгляд карих глаз остановился на ней, будто считывая эмоции. Она уже давно отбросила сомнения по поводу того, что испытывает что-либо к другу. Другу, чёрт возьми. А потом она просто ушла. Ушла, так и не сказав ни слова, зная, что потом будет в слезах писать ему, звонить, искать оправдания, которых никто и не просил. Слишком истеричным был её характер, но лишь одно могло помочь ей. Очередной тяжёлый день. День после ночи без сна всегда ужасен, правда? Кемпбелл, проснувшись, вновь вспомнила, что поступила вчера, как последняя сука. Она принялась звонить Ларри, но тот не отвечал на её звонки. Впрочем, как и на сообщения. Уже вечером девушка узнала, что её любимый друг попросту провёл этот день с той самой девушкой, радуясь жизни, радуясь взаимности. Она никогда не винила его, нет. Она заранее знала, к чему приведут эти чувства. Она лишь ждала, что чувства пройдут. Чувства прошли. Прошли, а на замену им пришло опустошение, эмоциональное истощение. Эшли могла часами игнорировать звонки и сообщения, просто сидя в ванной и глядя на кровь на зеркале, и нет, эта кровь просто пошла у неё из носа. Внезапно. Снова. — Oh girl you are so naive, — напевала себе под нос русоволосая, кружась по комнате и будто не замечая вибрации телефона, как и надписи "Ларри" на дисплее. Она будто сошла с ума, и это невозможно было остановить. Девушка срывалась, устраивала скандалы, тонула в истериках и потоках ненависти. Казалось бы, не может быть ничего хуже. Нет, может. Тогда она влюбилась вновь. Влюбилась в красивого приезжего парня, который, кажется, совсем скоро должен быть покидать Нокфелл. Эта буря эмоций затопила Эш, заставляя позабыть о прежних проблемах. Ларри искренне радовался, что подруга, наконец, оживилась и вышла из того ужасного состояния. Два дня до того, как он уедет. Эшли сумела признаться ему. Сделала это. И, знаете, очень зря. Издевательская ухмылка на лице, суженные голубые глаза, некий жест. Смех. — А я сразу на тебя взгляд положил, — тянул парень, хватая несопротивляющуюся, податливую и доверчивую девушку за руку и ведя в один из неработающих туалетов. — П-погоди, туда ведь нельзя... — робко окликнула Кемпбелл, но разве её кто-то послушает? Сохраняя молчание, её втолкнули в помещение, заходя следом и закрывая дверь. Поманили пальцем в одну из кабинок, на что русоволосая мелко задрожала. — Что эт... — агрессия. Её вновь толкают внутрь. Запертая дверь и полный наивности "щенячий" взгляд. Она до последнего отказывалась верить в то, что происходит. До последнего отвергала предполагаемый исход, надеясь, что это какой-то сон. До последнего кричала, едва не срывая голос, пытаясь заставить его одуматься. — Ох, девочка, ты так наивна, — последняя фраза, которую Эшли слышала из его уст. А потом он просто ушёл. Пульсирующие мысли в голове, сводящие с ума. Всего одно воспоминание, которое тащит за собой букет неприятных моментов. Всего один миг, несколько минут, приносящие дикую боль. Что только не старались сделать с ней. Девушка прошла множество сеансов, изо всех сил стараясь выбраться из этой пучины. И ей это удалось. Но былое никогда не забудется. То, что делают люди другим, не уйдет от того, что они просто понадеятся на то, что человек забудет. Возможно, потому, что чувства — то, что дано человеку не только для того, чтобы испытать счастье и отключаться в иных случаях. Совсем не для этого. Она всё ещё дрожит от осознания того, как выбралась. Как решилась на это. Но она дала себе слово, что больше никогда не доверится. Не влюбится. Стоит ли добавлять, что это слово было, как тихий шёпот на заснеженной горе? Вот только обрушились лишь её надежды и обещания.