Сталь во взгляде, метал в сердцах.

Глубокая ночь. Кажется, даже всегда внушающие страх фигуры за окном в этот раз решили залечь на дно, оставляя мрачных жителей города наедине со своими мыслями. И Сал знал, что это неспроста. Сон покорял его мучительно медленно. Глаза слипались, но провалиться в желанное забытие не выходило. Безмолвные стены начинали сводить с ума, пока Ларри рядом спокойно сопел в подушку, отвернувшись от него. Голубые глаза долго оставались широко открытыми, устремившись к потолку пустым взглядом. Наконец они сомкнулись, и разум начал вырисовывать картинку. Подросток, кажется, уже понимал, что ничего этой ночью просто не будет. И он был чертовски прав. Глаза вновь открылись, но теперь вместо привычного белого потолка они забегали по незнакомой комнате. Потемневший от грязи пол и исписанные чёрным маркером стены, тяжёлая металлическая дверь и какие-то шкафчики, напоминающие ужастик про больницу. Маркером на стенах были выписаны какие-то цитаты на разных языках и зарисованы странные, нереалистичные картинки. Внимание привлекла сплошная надпись, занявшая почти половину места: "Sally Fisher". — Ч-что это?.. — вырвался неожиданно сиплый голос, и парень с огромнейшим трудом сумел подняться на ноги, делая парочку неуверенных шагов и тут же хватаясь за голову. В сознание будто бы прокрался тяжёлый голос, сковывающий движения и парализующий конечности. Он не имел никакой окраски или тембра, а возможно, просто не позволял вслушаться в него. Лишь в слова. — Салли, когда же мы встретимся? "Заключенный" собственного кошмара вздрогнул, видя, как на стене появляется новая надпись красного цвета, перекрывающая своей яркостью и смыслом все предыдущие. "Твоё прошлое не позволит тебе стать счастливым". — Что за бред? — голос становился всё тише, а руки тряслись. — Кто это?.. — Раньше я был важным для тебя, — безэмоционально произнёс невидимый, — и теперь я хочу вернуться к тебе, Салли. Послышались какие-то шорохи, что немного отрезвило Фишера, но не помогло ему понять, где он вообще находится. Он вновь повёл плечами, а глаза уже начали болеть от окружающей его обстановки. — Я не один, — вырвалось у него, — мне никто... не нужен. — Неужели? — голос стал более резким и внезапно приобрёл до боли знакомые нотки. — Нет, Салли. Никто больше не поможет тебе почувствовать то, что ты чувствовал со мной. И ты не сможешь поспорить с этим. Внезапно стены начали сближаться, а невидимка издевательски расхохотался, очевидно, над тем, как затрясся Сал, наконец поняв, о ком идёт речь. Он беспомощно завертелся на месте, глядя на то, как надписи приближаются, и ничего не мог с этим сделать... — Скажи мне, кто поможет тебе, Салли, ну же! — ЛАРРИ! — вырвалось само собой, непроизвольно, и руки упёрлись в стены, что не переставали смещаться. Глаза слезились, а подсознание умоляло остановить этот кошмар... кошмар?! Что-то тёплое и так же невидимое обнимало его, нежно, с любовью, а мерзкий голос, наконец, заткнулся. Пальцы сплетались с чужими, а волосы поглаживали эти прекрасные руки. Стены начали удаляться, а сам Фишер постепенно обмяк, поддаваясь своему спасению и шепча одно-единственное... — Ларри... В почти что другой Вселенной его дрожащее тело обнимал длинноволосый парень, начиная трястись вместе с ним и не переставая шептать нежные, успокаивающие слова. И пусть Сала что-то мучает, у него есть человек, который разорвёт эти мучения тёплыми объятиями, если он только позовёт.

***

Сейчас протезника обнимала его тёплая привычная толстовка, пока он неспешно шёл рядом с Ларри и размышлял о том, что не помнит абсолютно ничего из своего сна. Он не думал о том, что это может помнить другой человек. Человек, который сумел прекратить его мучения. И сейчас этот человек молчал на все попытки Сала разговорить его. А тот уже не знал, о чём сказать, а поэтому решил всё же задать интересующий и в то же время нервирующий вопрос. — Ларри, а... я ночью ничего во сне не говорил? Патлатый вздрогнул, но в его лице ничего не поменялось. Он не хотел, чтобы друг вспоминал это. Не хотел. — Да вроде нет. А... что? — Ничего. Не помню, что снилось, а... Он резко замолк, встревоженно разглядывая знакомые фигуры, что замаячили перед глазами. Фелпса он узнал сразу, но... Эшли. — Чего случ... — Ларри оборвал себя на полуслове, а его взгляд резко потемнел, когда он тоже заметил знакомых. — Это что, блять? — Трэвис с Эш. — Ебать, ну ты гений, — с сарказмом фыркнул кареглазый. — Я о другом, — внезапно он озарился явно нехорошей идеей, решительно хватая друга за руку и потащив за собой. — А ну, пошли. Он буквально затащил Фишера за небольшую ограду, чуть ближе к кустам и, самое главное, парочке, топтавшейся по другую сторону. К сожалению, расслышать всё было просто невозможно, поэтому пришлось довольствоваться отдельными словами и фразами. Салли аккуратно высвободил свою ладонь из чужой, сдерживая порыв хлопнуть себя по лбу в жесте "рука-лицо" — подслушивать в кустах, как грёбаный агент-подросток из фильмов ему ещё не приходилось. — Сделку... — бубнил между тем Трэвис, пытаясь схватить девушку за руку. — Мир... а там... тебе надо... много было... — Не получ... — возмущалась Кемпбелл. — Этот... всё подозревает..! Бесит. Ларри попытался встать поудобнее и поскользнулся на каком-то пакете, шипя себе под нос. Объекты слежки синхронно и резко повернулись в их сторону, вынуждая патлатого в спешке дёрнуть Салли в сторону, быстрым шагом скрываясь за высокими деревьями и уже практически бегом добираясь до дороги. Голубоглазый, спотыкаясь, добежал до него, не замечая выпавшей из кармана бумажки, и они, не сбавляя скорости, двинулись по асфальту. — Ну чё там, бля? — лениво окликнул Фелпс, пока Эшли разглядывала место шума без единой эмоции. Её взгляд упал на аккуратно сложенный листок бумаги, и она без лишних раздумий подняла его, запихнув в карман и неспешно оборачиваясь. — Чего копаешься? Пошли уже. — Не ворчи, — фыркнула девушка, подходя к нему. — Пойдём. Её тонкие пальцы нащупали бумажку в кармане и сжали, а взгляд не выражал ровным счётом ничего. Однако Кемпбелл сомневалась, что шорохи и правда были случайны.

***

— Бля, а нам ведь проект совместный надо делать, — вспомнил Джонсон, пока Сал нервно чертил что-то в тетради. — Ну и что? Ещё почти месяц есть, успеем. Взгляд карих глаз устремился на затылок Трэвиса, а тот, как назло, обернулся, сердито разглядывая в ответ. Эшли рядом даже и не думала что-то записывать, просто разглядывая собственные руки и изредка раскручивая на парте карандаш. — Не смотри ты на него так, — пробурчал Фишер, — дураку понятно, что... — Да он даже до дурака не дотянет, — с пренебрежением перебил его Ларри, — не о чем париться. — Ну тебя, — фыркнул Сал. — А целовался ты без этой фразы, — вырвалось у парня прежде, чем он уткнулся носом в свою тетрадь, сдерживая смех от того, как мгновенно разнервничался сидящий рядом. Внезапно на них обернулся Пых, занявший место спереди, и вылупился, как на ценные украшения или дешёвку в элитном магазине. Его и без того страшненькое лицо сейчас походило на смехотворных героев мемов, а рот образовал букву "О". — Так вы, ну, это... — пробубнил он, но так и не договорил. — Н-нет, конечно, это юмор такой, — нервно хихикнул Салли, нелепо помахав руками и подмигивая. Кажется, мем грозился включить в себя сразу двух участников. — А-а... а то я уже подумал, что у тебя маска в лицо не вшита, — обрадованно заключил Чак. — Это у тебя бутерброды к рукам приклеены, — оскорбился протезник, показывая ему средний палец. — А круто было бы, — вместо обиды размечтался Пых, — руки-бутерброды! Джонсон, не выдержав, тихо проскулил от смеха, уже чуть ли не ложась на парту, а толстяк невозмутимо отвернулся. Фишер пнул его под столом, нервно озираясь. — Ну не долбоёб ли такое при людях говорить? — прошипел он. — Всё для тебя, — негромко пропел в ответ патлатый. Улыбка появилась на лице, скрытом протезом. И всё-таки Сал не может злиться на этого идиота.

***

— Ребят, прикиньте, у меня родители уехали на неделю, — прыгал от счастья Тодд. Их странная компашка двигалась по улице, пока двое парней обменивались мрачными взглядами. Дело в том, что домой Салу и Ларри пришлось идти с Тоддом, тот захватил Нила и настоял на присутствии Эшли. А девушка взяла и пригласила "ебучего Фелпса", как выразился Джонсон, и пригрозила кинуть лицом в грязь тех, кто посмеет поссориться. Сама она теперь шагала рядом с Салли и Нилом, особо ни с кем не общаясь и косясь на Ларри. А тот уже несколько раз обменялся порцией тихих угроз и оскорблений с Трэвисом. — Та-ак. И ты приглашаешь к тебе в гости? — отозвался протезник. — Завтра, — качнул головой рыжеволосый, обнимая Нила сзади. — Подготовить всё нужно. — Если не пригласят этого имбицила, я бы сходил, — хором произнесли Ларри и Трэвис, указывая друг на друга, и тут же возмущённо вскрикнули. — А тебя кто звал?! — Это тебя кто звал? — фыркнул Сал, оборачиваясь, и тут же об этом пожалел. Блондин с гаденькой улыбочкой сжал его руку, наклоняясь к "лицу". — Ты и позови. Все остальные, кроме Эшли, ошарашенно заморгали, а девушка криво усмехнулась. Ларри побагровел, хватая Фелпса за волосы и оттягивая назад. — Ты охуел совсем? — выплюнул он, резко толкая ухмыляющегося парня в плечо и со злостью глядя на Кемпбелл. — Ты за каким хреном его позвала?! Сам до дома не дойдёт, бедняжка? Та повела плечами, равнодушно бросив: — Захотелось. — А мне захотелось ему въебать, ясно? — Патлатый с ненавистью пнул Трэвиса под колено, на что тот скривился, хватаясь за его рукав. Брезгливо отшатнувшись, он отошёл к Тодду, отворачиваясь. — Не ревнуй, Джонсон, — едко пропел Фелпс, — вы же даже не целовались. Оба парня обменялись нервными взглядами и тут же отвели их в сторону, но этого уже хватило, чтобы Эшли побледнела, сжимая руки в кулаки, а блондин рассмеялся. — Понятно. Для меня тренировался, Салли? — Трэвис не терял настрой, и тут же приметил, как мрачно потупился Ларри. — Что ж, я запомню. — Не для тебя, — обернулся Фишер, с вызовом глядя в глаза парня. — Ты просто много на себя берёшь. Кемпбелл с неприязнью покосилась на спорящих, а затем молча отвернулась. Вскоре им пришлось разойтись, и вместе пошли Ларри, Тодд, Сал и Нил. Происшествие предпочли замять. — Ладненько, ребят, мы с Нилом ко мне, — произнёс рыжий, приобнимая своего парня, — бывайте. — Ага. Парочка скрылась в здании, а Джонсон уже потянул протезника к двери, как тот бросил мимолётный взгляд за спину и вздрогнул всем телом, дёргаясь в сторону Ларри. — Ты чего? — без особого интереса спросил тот, всё ещё дико оскорблённый из-за ситуации с Трэвисом. — Н-ничего, собака пробежала, — нелепо ответил ему Сал. Длинноволосый пожал плечами, заводя друга в здание и вызывая лифт. Фишер спустил рукава толстовки пониже, жмурясь и прижимаясь к стене. А перед глазами всё ещё стоял высокий парень, пронзающий его насмешливым взглядом.

***

Сал молча пялился в тарелку с салатом, размышляя о поведении Ларри. Признаться честно, он вспомнил все ночные происшествия, лишь только увидев Даррена около Апартаментов. Но почему друг не сказал ему обо всём утром?... «Может, он ничего не помнит... а может, он вообще не просыпался ночью», — размышлял Фишер, отправляя вилку в рот. Сам Джонсон отказался от ужина, уходя в комнату и переписывая не сделанное вчера задание у Салли. Он всё ещё злился из-за Трэвиса и потому избегал разговоров. Это тоже надо было исправлять. — Милый, а чего вы сегодня такие грустные? — спросила Лиза, накладывая себе салата и садясь за стол. — Поссорились? — Нет... просто сегодня день не очень, — пробормотал протезник, не особо стремясь беседовать с женщиной. — Я пойду, наверное. — Ну хорошо, — согласилась та, переставив тарелку подростка в раковину, — отдыхайте тогда. Бросив что-то в знак благодарности, голубоволосый быстро дошёл до комнаты, открывая дверь и обнаруживая Ларри на кровати, быстро строчащим что-то в тетради. На звук он лишь поднял голову, молча глядя на Сала. Тот подошёл, устраиваясь рядом. — Тебе много ещё? — Нет. Фишер вздохнул, наблюдая, как друг продолжает переписывать. И как такого можно разговорить? Тот явно не шёл на контакт, непонятно из-за чего хмурясь. Около десяти минут младший ждал, пока патлатый допишет. Наконец, последний отложил тетрадь в сторону, раздражённо глядя на протезника. — Ты ведь не отстанешь, да? — П... ага. Салли, немного подумав, требовательно протянул руки, тут же встречая привычно крепкие объятия и довольно улыбаясь. Всё это успело стать таким обыденным за вполне короткий срок... — На тебя я не злюсь, — наконец устало заговорил Ларри, — просто Фелпс уже реально переходит все границы. Нахуя было его звать? — Я понимаю, — миролюбиво ответил Сал. — Меня тоже он раздражает, но... — Он тебе не нравится? — резко уточнил кареглазый. — Ну, в смысле как... — Нет, — фыркнул протезник. — Это ты сам себе выдумал. Я такого даже не говорил никогда! Старший замолчал, обдумывая что-то. Затем медленно спросил. — Сал, ты... кого имел ввиду тогда? Не требовалось даже переспрашивать, уточнять, когда именно. Он и так уже знал, о чём говорит Джонсон. Было бессмысленно увиливать и пытаться соврать. С ним бессмысленно. — Никого. — Что? — вздрогнул Ларри, отстраняясь. — То есть?.. Сал выдохнул, водя пальцем по покрывалу и не решаясь поднять взгляд. Он всегда начинал сильно мяться, когда... врал, наверное. Пытался соврать или, быть может, хотел соврать. — Никого конкретного. Да, мне один человек нравится, но я... вообще просто хотел... то есть... не для... ну, короче... — слова перемешались в голове, и Фишер просто отвернулся, угрюмо уткнувшись взглядом в стену. От этого увлекательного занятия отвлекли лишь тёплые руки, обнявшие его сзади, и голос, в котором слышалась лёгкая усмешка. Он ведь всегда всё понимает. И неясно, радоваться этому или огорчаться. — Я понял тебя. — Неужели? — проворчал протезник, всё же оборачиваясь и обнимая в ответ. — Хоть раз в жизни ты что-то понял. — Неправда, — хмыкнул патлатый, — с тобой я всё понимаю быстро, когда ты не выдумываешь какие-то несуществующие детали. — Это моё призвание, — Салли улыбнулся краешками губ, отстраняясь. — Тем более, ты всё равно потом задаешь такие вопросы, что мне приходится от этих деталей избавляться. — Это моё призвание, — передразнил его Джонсон. Остаток вечера они разговаривали уже в своей обычной манере, и оба были рады, что вернулись к этой уютной обстановке. И оба не думали о том, что ночью всё повторится. Сал метался по постели, а Ларри обнимал его и говорил настолько мягко, настолько мог. Он делал это лишь потому, что Фишер позвал его, он нужен ему. И лишь по первому зову патлатый был готов хоть вечность вытаскивать парня из этого кошмара, даже зная, что утром тот уже ничего не вспомнит. Даже зная, что он ошибётся.