***
Дрожащие руки беспорядочно бросали вещи в сумку, заставляя девушку метаться по комнате, собирая всё необходимое. Разум твердил ей оставаться дома, но после неожиданного звонка прийти в себя и мыслить здраво казалось слишком сложной задачей. Эшли даже не глянула в зеркало, закидывая сумку на плечо и выскакивая из квартиры, хлопая дверью и сбегая по лестнице. На телефон поступали новые сообщения, и она кое-как набрала Трэвису ответное «У аллеи встретимся». Выбегая из подъезда, она неслась с невероятной скоростью, зная, что спустя какое-то время не сможет сделать и шага. Времени на раздумья не было совершенно, и Кемпбелл остановилась на том, чтобы свернуть, пробегая опасной для вечерних "прогулок" дорогой, но достаточно короткой по сравнению с другим путём. — Всё будет хорошо, — шептала девушка неразборчиво из-за сбившегося дыхания, — я... добегу... ничего не случится... Шаги постепенно начали замедляться. Дышать становилось всё тяжелее. Движения словно сковывало невидимой цепью, но такой тяжёлой, что справиться с ней казалось невозможным. Эшли едва не споткнулась, из последних сил стараясь не сбавлять скорость, но силы уже не позволяли и это. Страх за саму себя разливался в груди, и это лишь ухудшало положение. — Ну же, — прошипела девушка, добираясь до затемнённого переулка, не освещаемого светом фонарей, и остановилась окончательно, дыша сбивчиво и тяжело. Ноги постепенно подгибались, а шансов на самостоятельное передвижение становилось всё меньше и меньше. Взгляд заметался по всему переулку. Тяжёлые шаги. Напротив Эшли замер высокий мужчина, на вид лет сорока. Он смотрел странно, с помутневшим взглядом, если, конечно, ей не казалось. В его руке на секунду блеснул какой-то предмет, спустя мгновение исчезая в недрах кармана. — Простите... — Кемпбелл мучительно закашлялась, понимая, что уже не справится. Какие-то несколько шагов уже были чем-то, что сложно даже представить. — Вы не могли бы мне помочь? Незнакомец слабо пошевелился, неразличимо качая головой, но, видимо, не в знак чего-либо. Он приблизился, глядя в глаза, но не произносил ни слова. — Я... не могу идти. Мне нужно на встречу... меня ждут, — речь тоже начала меняться, и Эшли надеялась найти помощь в этом человеке. Другого выхода у неё не было, как думала девушка. — Можно попросить вас проводить меня до аллеи или ближайшей останов... — Ты не можешь шевелиться? — переспросил с непонятной интонацией мужчина, делая ещё один шаг вперёд. Расстояние между ними сокращалось, но Кемпбелл не придала этому особого значения. — Ну... да, почти. — Наркоманка? — просто спросил тот, роясь в карманах. На это ответа у русоволосой не нашлось. ||| Прошла, кажется, минута, прежде чем незнакомец вновь сделал шаг, а затем внезапно схватил её за запястье, потянув на себя. Шею девушки обдало неприятным "ароматом", а его обладатель тихо произнёс. — У любой услуги есть своя цена. — Что? — переспросила Эшли, начиная нервничать. — Я не... Её дёрнули в сторону, вынуждая замолчать. Грубые руки прошлись по спине, а затем дёрнули края кофты, пытаясь стянуть её. Кемпбелл вздрогнула, не сразу сообразив, что происходит, делая жалкие попытки вскрикнуть. — Ч-что Вы де... Удар пришелся прямиком по лицу, а та же тяжёлая рука уже буквально рвала одежду, скользя по всему телу, оставляя неприятный след. Рваное дыхание обжигало шею, а глухой стук ремня сводил с ума. На глазах непроизвольно выступили слёзы, но собственная беспомощность сейчас удушала в разы больше. — Не надо, прошу... — громкий всхлип, слишком громкий для такого места, и её вновь бьют, уже сильнее, а затем толкают на грязный асфальт. — Заткнись, сучка, — шипит мужчина, скидывая остатки одежды и опускаясь следом. — Будешь знать, как под наркотой по переулкам шляться. Его руки спускались по её ногам, разводя в стороны, а их обладатель явно наслаждался беспомощностью тела, присущей безвольной кукле. — Я не принимаю... — выдавила из себя Эшли, моля, чтобы её спасли. Нашли и спасли. Как можно быстрее. Её будто не услышали, грубо хватая за плечи. Шею по-прежнему обжигало чужое дыхание, а затем... — Врёшь, шлюха. ...резкий толчок. Мужчина входит наполовину, глядя в глаза жертвы и зажимая её рот рукой. Та изо всех сил дёргается в сторону, но получается этот рывок слишком слабым. Она даже не стонет — будто бы пищит, жалко и беспомощно. Ещё один толчок. Входит полностью, ощущая тёплую кровь, стекающую вниз. Лицо не выражает ничего, кроме лёгкой смеси насмешки и удовлетворения. Эшли всхлипывает, а боль отдаётся во всем теле короткими, частыми вспышками. Её глаза медленно закрываются, а слёзы уже безостановочно текут по щекам, прозрачными каплями падая на поверхность. Ещё один, и ещё. Глаза насильника закатываются от удовольствия, а девушка перестаёт сопротивляться, ощущая, как силы окончательно покидают её. Это не фильм, где пострадавшую спасает герой, а жестокая реальность, где никто не поспешит на помощь, лишь потеряв тебя из вида. Жаль, что ей уже приходилось это признать. Её отвращало всё: гадкий жар чужой грязной кожи, похотливое дыхание в шею, длинные ногти, впившиеся в бледную кожу и оставляющие там царапины в виде полумесяцев. Грезилось оказаться в любом другом месте, хоть у самого дьявола в аду, но не здесь, под грузом неизвестного тела. Всё происходящее вокруг сливалось в один мерзкий бледно-коричневый фон, собраться с силами не получалось, мышцы были полностью расслаблены и почти не чувствовались. Все звуки смешались в унисон, а от ясного сознания остались единые крохи, которые мозг не мог направить даже в слабенький крик. На худых конечностях вздулись вены, по всему телу выступил могильно-холодный пот, а уничтожающая боль в районе паха расходилась по всему телу вместе с отчаянием и желанием перестать существовать хоть бы на спасительный миг. Мир затих и пропал. Эш отключилась в руках неизвестного, во власти неизбежной судьбы в загрязненном переулке. |||***
Мягкие шаги разнеслись по помещению, а в следующую секунду Салли аккуратно присел на кровать рядом с другом. Тот лишь слегка повернул голову, молча глядя в виноватые глаза. — Прости, что... ушёл. Мне нужно было настроиться, — негромко произнес голубоволосый, сосредоточенно разглядывая собственные руки. — Сал, — Джонсон вздохнул, не отводя взгляда, — ты не думаешь, что нам стоит всё обсудить? Тот лишь на секунду замер, растерянно поднимая взгляд, но затем обречённо кивнул. Сбегать от разговора каждый раз не смог бы даже он, хотя ему не раз приходилось это делать. Однако разве это возможно с Ларри? Вероятнее всего, нет. — Я понимаю. Просто мне трудно... говорить об этом. Патлатый понимающе кивнул, а затем осторожно погладил мгновенно вздрогнувшего друга по руке. Тот неуверенно протянул свою, переплетая их пальцы, и медленно спросил. — Значит, поговорим сейчас? В некотором оцепенении разглядывая их руки, Ларри качнул головой в знак согласия. Поняв, что начать следует ему, как инициатору всей беседы, он поднял голову, начиная спрашивать. — Когда вы только познакомились, как он общался с тобой? Салли призадумался, вспоминая события прошлого, а затем слегка приподнял уголки губ. Всего на пару секунд. — Он спрашивал меня о проблемах. Говорил, что готов разделить их со мной, готов помогать. Старался поддержать и... заботиться? Проявлял уважение, как мне тогда казалось. В общем, создавал образ идеала. Джонсон нахмурился, взвешивая всё ранее услышанное о неведомом парне. Почему-то глубоко в душе поселилась надежда, что сам он таким Салу не кажется. Надежда на то, что его действия выглядят искренними, коими и являются. — А что насчёт протеза? Как он относился к тому, что ты его носишь? Когда ты впервые снял его в присутствии и какова была реакция? Фишер поморщился, невольно бросая взгляд на вышеупомянутое устройство, лежащее на столе. Конкретно эту тему он надеялся не затрагивать, хотя знал, что это навряд ли возможно. — Отнёсся он к этому факту спокойно. Не требовал снимать, не смеялся, расспрашивал редко. Спустя полтора месяца после начала нашей... дружбы... я решил снять протез, — Сал замолчал, находя в себе силы продолжить верно. — Он тогда смотрел с ноткой отвращения, а потом ушёл. Не пояснив. Джонсон не отводил взгляда от протезника, сейчас такого уязвимого, опасающегося собственных слов, собственных эмоций, собственного прошлого, и думал лишь о том, что презирает этого неизвестного парня. Просто за то, что он сделал, за то, что он существует... существовал. Кареглазый протянул руки, а Фишер не сразу сообразил, чего от него хотят. Спустя несколько секунд последний вздохнул, доверчиво подаваясь в чужие объятия, вдыхая смешанные запахи, но не стараясь улыбнуться. — Он объявился через две недели, — подал голос Салли спустя пару минут. — Мы встретились. Гуляли. Он не извинялся... Я даже не понял, когда он начал... приставать ко мне? — подросток вздрогнул, ощутив, как руки старшего сжали его спину крепче, сильнее, чем стоило бы. — Но... потом мы перестали общаться. Ну, а там уже я переехал, и всё это закончилось, как мне казалось. Ларри не отвечал. Не отстранялся, но не говорил ни слова. Сал начинал нервничать, опасаясь, что сказал что-то лишнее, но пауза затягивалась. — Если бы я не ушёл тогда, он бы, возможно, был жив, — вновь заговорил он. — Значит, это я винова... Его резко шлёпнули в районе пояса, заставляя коротко взвизгнуть и слегка смущённо опустить голову. Джонсон наклонился к его уху, шепча так тихо, что разобрать слова было непросто. — Если не перестанешь нести всякую чушь, прилетит уже по другому месту, ясно тебе? Голубоволосый покраснел, отстранившись и на секунду отворачиваясь. — Э... я... я. Оба издали короткий смешок, замолкая. Резко стало холодно, но обнять повторно не мог уже ни один из них. Около десяти минут царила тишина, прежде чем Ларри неожиданно спросил. — Что произошло с тобой и твоей матерью? С запозданием поняв, как бестактно звучал этот вопрос, он едва сдержал порыв хлопнуть ладонью по своему лбу, но было поздно забирать слова обратно. Сал шумно выдохнул, жалея, что тишина была прервана таким вопросом. Некоторое время он молчал, но проигнорировать вопрос нельзя, не так ли? — Мы гуляли все вместе, всей семьёй, когда это произошло. Это была собака, — просто ответил младший. — Как видишь, не удалось спасти маму и моё лицо. Наверное, ты понимаешь, что из этого важнее. Ларри едва не взвыл от осознания того, сколько всего пережил Салли, как сложилась его жизнь. Ему до безумия сильно хотелось помочь, но что он мог сделать? Ответ казался ему простым — быть рядом. — И я буду. — Что? Патлатый качнул головой, мол, забудь. Больше он вопросов не задавал, в отличие от протезника, которому тоже было, что спросить. Если поразмыслить, он почти ничего не знал о прошлом своего друга, а ведь это тоже важно. Важно знать хоть что-то друг о друге и видеть степень доверия. Важно доверять и видеть отдачу. — А что насчёт твоего отца? Что с ним? На это Джонсон практически никак не отреагировал, лишь слегка дёрнул бровью, а затем пожал плечами. — Он ушёл рано, сейчас в другом городе. Это всё, что я знаю, — парень помолчал, но на этом не завершил ответ. — Мама по нему скучала. Я его помню, но никогда не думал о том, что было бы, если бы он остался... Нам с матерью и вдвоём хорошо. — И вы с ним не связывались? — робко уточнил Сал. — Ни разу? Он не звонил? — Почему же? Звонил, — пожал плечами Ларри. — У мамы на тот момент появился, по её мнению, идеальный вариант, и она не захотела общаться с отцом. Потом пожалела, но было слишком поздно. А я с ним и не думал разговаривать... Фишер задумался. Если бы у него был шанс пообщаться с матерью, пусть даже та ушла из семьи, он бы, наверное, согласился. Но хочет ли этого друг? — Ты бы хотел поговорить с ним сейчас? Джонсон с недоумением взглянул на младшего, слегка нахмурившись. — Зачем? — Ну... — растерялся Сал. — Связаться с отцом, быть может, даже заручиться его помощью, почему нет? Лишним это никогда не бывает. Да и Лиза, возможно, была бы рада поговорить с ним. — Ну, если только просто поговорить... — неуверенно произнёс шатен. — Может, это действительно было бы неплохо. По крайней мере, убедиться, что он жив-здоров. Но я не знаю его номера, так что это лишь мысли. Голубоволосый покачал головой, выражая своё несогласие. — Ну, ты знаешь общую информацию... скорее всего, вычислить номер телефона не будет такой уж сложной задачей. — И что ты предлагаешь? — фыркнул патлатый. — Как это организовать? Фишер помолчал, думая над вопросом. Кто может помочь с подобными вопросами... рода получения и обработки информации, например? Кто разбирается в таких вопросах? Кого можно попросить помочь?.. — Тодд! — осенило Салли. — Тодд может помочь с этим! Он же, ну... он же гений! Ларри резко поднял голову, а затем просиял, одобрительно кивая. — Точно. Можно его набрать, попросить. Он наверняка дома сейчас, вот и займётся делом. — Можно было бы к нему подняться... — пожал плечами Сал, но ответом ему послужил тяжёлый взгляд порою ленивого человека, поэтому он быстро исправился. — Но, ты прав, лучше позвонить. Джонсон вновь кивнул, доставая телефон и видя один пропущенный от Тодда и, о чудо, Трэвиса. Удивлённо продемонстрировав экран другу, он поспешно нажал на контакт Моррисона, поставив на громкую связь, и какое-то время просто слушал длинные гудки. На седьмом гудке ему ответили. — Алло. — Привет, Тодд. Слушай, ты не мог бы... — начал Ларри, но практически сразу был прерван. Запыхавшийся Моррисон прерывисто и нервно выкрикнул в трубку: — Ларри, Эшли в больнице! Телефон упал на кровать, а сидящие на ней парни резко переглянулись, читая в глазах напротив одну и ту же эмоцию. Ужас.