***
— Вам нужно будет заполнить документы, оформлением займёмся мы… Салли мрачно взглянул на полного мужчину, который уже несколько минут тараторил одно и то же, пытаясь всунуть ему какие-то бумаги. Вероятно, ему было плевать на то, что он хочет провернуть это с несовершеннолетним. — Каким образом я смогу организовать всё это? — вяло уточнил он. — Вам не нужно ничего организовывать, мы… — В таком случае до свидания, — понизил тон Фишер, вставая и направляясь к выходу. А происходили обсуждения, связанные с кончиной Генри, и, собственно, то, как и когда состоятся похороны. Разумеется, у школьника не могло быть денег на организацию, но здесь, похоже, всем было всё равно. Главное — получить подпись, которая, конечно же, навряд ли использовалась в благих целях. На выходе парня уже встречал Ларри, спешно обнявший его с вопросом: — Ну, и как? — Никак, — буркнул Сал, — хороших похорон не видать. Только мне-то что теперь делать? — Э-э… Может, мама могла бы оформить… — Ещё чего! Протезник резко остановился, глядя на друга с укором. — Я и так живу за ваш счёт, постоянно вас утруждаю, а теперь ещё и в семью влезу? — Ну да… если ты станешь моим братом, это будет проблемой. Салли вздрогнул, уставившись на поспешно замолчавшего шатена. Тот мгновенно состроил невинную рожицу. — Ты… в каком смысле? — Что? Фишер тяжело вздохнул, решив оставить этот вопрос на более подходящее время, но Ларри, видимо, посчитал, что друг обиделся, потому что обеспокоенно тронул его за плечо, пытаясь привлечь внимание. Протезник решил помолчать в надежде на ответ, и это было не самым худшим решением, потому что в следующую секунду Джонсон совсем тихо и почти неразборчиво произнес. — Тогда мы сможем быть только братьями. Сал моргнул, переваривая «информацию». — И что? — Ну… не сможем быть друзьями, то есть… — замялся патлатый, отворачиваясь. — Ну ты понял. Фишер пожал плечами, но начал подозревать неладное.***
Эшли скрестила руки на груди, глядя на вошедшего. Тот медленно подошёл к кровати, присаживаясь на край, и молча взглянул на неё. — Ну? — не выдержала девушка. — Ничего не хочешь мне сказать? Трэвис насупился, отводя взгляд. — Ну… я это… еле прорвался сюда, вот. — Я не об этом, идиот, — вздохнула раздражённо Кемпбелл, — а о том, почему… почему я здесь. Это ведь произошло из-за тебя. Фелпс пожал плечами, помрачнев. Его руки неосознанно сжались в кулак, как и всё внутри от того, что слова, которые он твердил сам себе, произнесла сейчас сама Эшли. Он действительно стал виной всему произошедшему, но старался лишний раз не думать об этом. — Извини. — И это всё? — негромко уточнила она. — Ты не можешь даже сказать, за что? — Я не… — парень растерянно уставился на пациентку, холодея. — Я не специально, Эш. Мне… — он замялся, не решаясь произносить трудные для него слова. — Короче, я жалею, потому что правда не хотел этого. Эшли повела плечами, но её взгляд смягчился. — Ты так часто приходишь… скажи, это… — она помолчала, немного нервничая. — Это только из-за чувства вины? Из-за того, что ты совершил ошибку и должен всё исправить? Трэвис замер, глядя настороженно, но, похоже, даже не думал над ответом. В палату зашла медсестра, грубо окликая его. — Эй, парень, время посещения давно закончено. Тебе уже пора. Он покорно поднялся, поражаясь тому, каким становится в стенах этой больницы и как быстро теряет уверенность, поплелся к двери под тяжёлым взглядом женщины, выпроваживающей его, и уже у выхода резко обернулся, одними губами произнося: — Нет. А затем вышел.***
— Салли, милый… Лиза подскочила на кухонном стуле, поспешно поднимаясь и подбегая к голубоволосому. Тот попытался увернуться, но холодные руки уже сцапали его за плечи, потащив за собой и роняя на место за столом. К нему тут же подвинули чашку ароматного чая, а затем взволнованные глаза уже смотрели прямо в душу. — Мне уже звонили, — негромко сказала она, жестом указывая замершему в проходе сыну уйти, — сообщили, что… ты, вероятно, будешь жить со своей тётей. Подросток впервые за всё время взглянул в глаза женщины, с недоумением переспрашивая. — С тётей? Но… она же… — Живёт в твоём старом городе, да, — печально кивнула хозяйка. — Я сама была очень расстроена, но ничего не поделаешь, милый. У тебя нет других вариантов, да и она, кажется, неплохая женщина. Фишер разочарованно опустил голову, ощущая полнейшее опустошение. Его тётя действительно была довольно приятной, но это ведь означало, что ему придётся вернуться в свой старый город, где всё напоминало о прежней жизни, а, что ещё хуже, возможно, пойти в старую школу? Увидеть там хотя бы несколько знакомых лиц, вновь почувствовать себя изгоем, но, самое главное… расстаться со всеми нынешними друзьями? Тодд, Нил, Эшли… Ларри. — Мне… придётся переехать? — глухо уточнил Сал. Лиза слабо кивнула, вздыхая. Она тоже успела привязаться к этому странному мальчику, да и чётко осознавала, что с ним и Ларри всё очень непросто. Такая внезапная новость о переезде заставила её почувствовать, как Салли стал ей дорог. — Завтра твоя тётя зайдёт за тобой. Она уже забрала документы из школы. Ты уж извини, что так поздно узнаёшь, но я думала, может, она сама с тобой свяжется… Фишер резко поднялся, невнятно благодаря ещё больше погрустневшую женщину, и медленно поплелся в комнату того, что боялся потерять больше всего. Он лежал на кровати, лениво разглядывая потолок, и на звук шагов лишь перекатился на бок, привычно улыбаясь. Сал осторожно сел рядом, поджав губы. — Ну что? Всё о'кей? — весело поинтересовался патлатый, подмигивая. Но младший лишь покачал головой, ощущая слабую головную боль. Джонсон резко сел, глядя настороженно и с опаской. — В чём дело? — Ларри... Салли потянулся к протезу, снимая его и глядя затравленно. Шатен склонил голову набок, нервничая всё больше, и уже начал думать о том, чтобы пойти к матери и спросить у неё, что она уже успела сказать, как... — Я уезжаю. Ларри вздрогнул, и ему послышалось, как что-то разбилось внутри. До мозга не сразу дошёл смысл сказанного, и он уже почти поверил в то, что это какая-то неудачная шутка, но вовремя вспомнил, что такая новость вполне объяснима. — Когда и... и почему? — задал он глупый вопрос, надеясь услышать смех и признание в розыгрыше, но, конечно, и сам в глубине души понимал, что это невозможно. — Завтра. Моя тётя забирает меня в мой старый город... навсегда. — Сал помолчал, зачем-то добавляя: — Это уже решено. Старший смотрел разбито, ощущая, как сильно он подавлен. Внезапность и осознание боролись за главную причину такой реакции, прежде чем он резко обнял друга, едва различая тихий всхлип где-то в районе шеи.***
Эш взглянула на полупустой стакан воды, думая о том, что он олицетворяет её саму. Наполовину пуста... или же наполовину полна? Разговор с Ларри, как показалось ей тогда, разбил её. Но сейчас она вполне спокойно вспоминала сказанные им слова, и сердце уже не сжималось так болезненно, как в первые несколько часов. Наоборот, мозг успел хорошенько обработать всю эту информацию, и она трезво оценила весь диалог по новой. «Может, он и правильно всё сделал. Раз он уже любит, то ему не стоило врать мне. Да и это я всё затеяла... ведь правда надеялась на взаимность с его стороны, хоть и без единого повода.» Смирившись со своей участью, она внезапно вспомнила о словах Трэвиса... а точнее, об одном его слове. «Нет». Он приходил к ней всё это время, он действительно делал это не только из чувства вины и тем более долга, даже когда она ещё не могла ни с кем разговаривать... Он правда испугался и волновался за неё?.. Девушка тряхнула головой, думая о своём непостоянстве. Еще минуту назад она размышляла о Ларри, а теперь уже восхваляет Фелпса. С другой стороны, её состояние Трэвиса явно волновало больше... — А может, я просто всё это время выбирала не того человека?..***
Сал в который раз проверял содержимое чемодана, изредка отвлекаясь на сидящего на кровати и мрачно наблюдающего за ним Ларри, когда в комнату заглянула Лиза, нервно делая подзывающий жест рукой. — Салли, твоя тётя уже здесь. Давай поторапливайся. Она тут же ушла, оставляя подростка бестолково дергать за молнию, с горем пополам застегивая замок на чемодане и вставая. Взгляд вновь наткнулся на патлатого, который смотрел на него погасшими глазами. — Я... мне надо идти... — выдавил Фишер. — П-прости. Шатен поднялся, подходя ближе, и протезник на автомате вытянул руки для объятий. Карие глаза взглянули на него настороженно, прежде чем их обладатель подошёл почти вплотную, опуская чужие руки и резко целуя в губы. Сал вздрогнул, ощущая предательскую дрожь во всём теле, но затем ответил на поцелуй, всё же обнимая так крепко, как только мог. Они сжимали друг друга в объятиях и целовали так, будто голубоволосый сейчас уезжал не в другой город, а на фронт. Хотя с фронта он бы, наверное, вернулся... Фишер так же резко отстранился, тяжело дыша и глядя с отчаянием. Дотянулся до чемодана, а затем тихо шепнул. — Я, кажется, люблю тебя. Ларри вздрогнул, а затем отвёл взгляд. Сал ждал, слыша, как всё вновь разбивается на мелкие осколки, но услышал лишь глухое: — Извини. А после этого выскочил из комнаты, как ошпаренный, понимая, что вновь ошибся. И переезд перестал казаться ужасным.