Ход Предтеч

Эдвард не стал дожидаться рассвета, поэтому через несколько часов «Галка» снова снялась с якоря, покидая «остров предателей». Именно таким названием я наградила его. Имей я одно желание в тот момент, то непременно бы загадала стереть случившийся эпизод из своей жизни, чтобы никогда больше не думать об Айдене, Хадвине и всех тех продажных мерзавцах. Но в свисте ветра я слышала имя каждого, и это не давало мне такой роскоши. Можно ли было теперь доверять остальным матросам из команды? Эдварду? И кстати о погоде: до этого я не замечала, чтобы ночью в море было настолько холодно. Я чувствовала, как у меня дрожали руки, как тяжело сгибались пальцы и даже постукивали зубы. Пытаясь спастись от холодного ветра, я свернулась клубком между недавно притащенными ящиками и наблюдала за командой корабля. Все-таки даже полупьяный экипаж способен хорошо выполнять свою работу. Впрочем, думаю, все они были недовольны тем, что вместо обещанного отдыха каждый получил ночную смену. Не менее злым был и Эдвард. Конечно, ведь на острове осталась добрая часть команды. Но что сделать, если в любой момент ты можешь выяснить, что существовал рука об руку с предателями? Я смотрела на пирата, который буквально вцепился в штурвал, изредка раздавая ледяным тоном какие-то поручения остальным. Я по-прежнему не разгадала его план. Интересно, он сам понимал, куда держит курс? И, между прочим, осадок не прошел даже утром, когда я проснулась из-за того, что кто-то из команды споткнулся о мою ногу. Я быстро извинилась перед моряком. За последние несколько дней от меня поступало слишком много проблем, поэтому весь день я старалась или кому-нибудь помочь или хотя бы не путаться под ногами. Мне даже удалось отнять у какого-то пирата его работу. Сначала моряк был категорически против (видимо, боясь быть пойманным за бездельем), но в итоге согласился на мое щедрое предложение помощи. К тому же у меня уже был опыт драить палубу до посинения кистей рук. Впрочем, перед этим я раздобыла среди хлама примитивную швабру, весьма странную и неудобную в использовании. Я рассчитывала на длительную работу и даже сняла надоедливую обувь, из-за которой только поскальзывалась каждый раз, разгуливая по сырым доскам. Я терпела это только под страхом занозить ноги, что в конечном счете мне надоело, и я смирилась. Все, что угодно, лишь бы моя голова была занята чем-то другим, а не размусоливанием одной и той же темы. Но как оказалось позже монотонная работа мало помогает контролировать мысли. Мне показалось, что прошел час, не меньше. Жизнь на корабле шла полным ходом, а я вяло развозила воду по полу, изредка попадаясь другим под ноги, но, кажется, никто не был зол на меня. И даже наоборот! В какой-то миг один из матросов залился песней, отбивая ритм кулаками о борт, ящики и бочки. Артист был активно подхвачен остальными, а потом и мной. Откуда-то я знала слова некоторых песен-шанти, хотя по началу пыталась и вовсе отделаться от всеобщего веселья. Но несколько освободившихся матросов просто крутились вокруг меня, пытаясь развеселить. Экипаж устроил полный балаган, даже не отвлекаясь от работы, а я и не заметила, как через несколько минут присоединилась к пиратам, прыгая по палубе и подпевая в швабру словно в микрофон. – Какая-то ты слишком радостная сегодня, – подчеркнул Эдвард, когда я выливала последнее ведро за борт. Заметил он, заметили все, но не заметила я сама. И как же это хорошо – забывать о плохом! – Твоя команда умеет веселиться, – ответила я, бросая оборудование рядом. – Я вряд ли смогу забыть о вчерашнем, мне придется научиться жить с этим, но я ценю вашу поддержку. – Рад, что тебе лучше. – Вообще-то я забыла сказать «спасибо» за помощь… и за подвеску. Говорить последнее было особенно тяжело. Мне никто и никогда не дарил украшения, о чем я сразу же рассказала, надеясь, что этого будет достаточно для отпугивания момента неловкости. – В самом деле? – усмехнулся пират. – Обычно женщинам дарят украшения или одежду, чтобы привлечь их внимание. Несостоявшийся муж теперь уже моей жены в день предложения подарил ей целую шхуну, названную в ее честь. Его история несколько позабавила меня. Представляю, какого было Кэролайн отказывать этому несчастному. Кто же ты такой, Эдвард Джеймс Кенуэй, раз смог обскакать богатого хлыща с его дорогими подарками? – Я привыкла сама покупать себе понравившиеся вещи. – И откуда же ты такая самодостаточная? Расскажи я, что из будущего и в лучшем случае получу косые взгляды. В худшем – полечу за борт. Да и вряд ли кто-то в принципе поверил бы моим словам, скорее это выглядело бы как неудачная шутка. – Можешь расценивать это как мою тайну, – сказала я, щелкнув пальцами. – Вижу парус! – заорал впередсмотрящий, тем самым заканчивая наш диалог. Работа есть работа. Я заметила, как Эдвард торопливо зашуршал по своим карманам, ища что-то определенно важное. – Вот что, девушка-загадка, – Кенуэй быстро повернулся ко мне, – подсоби мне и принеси подзорную трубу из каюты. Я кивнула и спешно спустилась вниз. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к темноте и найти трубу. И по-хорошему надо было выполнить просьбу Эдварда побыстрее, но мое внимание поймали необычные карты, валявшиеся на огромном столе в центре. Помнится, еще дома я повесила на стену карту звездного неба, которая ко всему прочему светилась в темноте. И как-то однажды подсвечивающиеся созвездия не на шутку перепугали меня посреди ночи. Но то были яркие неоновые точки, а здесь передо мной лежали настоящие карты, на которых помимо чернил расползались затертые красные пятна. Наверняка крови. Жутко, особенно если представить, что это твоя кровь, но пахнет историей. – Красиво, правда? Я ошарашенно развернулась на голос. В темноте около двери стоял человек с капюшоном на голове, и я могла уловить только его силуэт. Он вышел словно из ниоткуда. – Ты кто? – не менее испуганно спросила я. – Неужели не узнаешь? – произнес незнакомец и подошел ближе. Он сбросил капюшон с головы, и я почти что потеряла дар речи. Хадвин. На нем была абсолютно другая одежда, у него был другой тембр голоса, и мне показалось, что сам он выглядел лет на десять старше, чем был еще сутки назад. – Невозможно! – крикнула я. – Ты остался на том треклятом острове! Как ты пробрался сюда!? – Скажи им, Рей! Скажи им, что я невиновен! Парень медленно подходил ближе. Мне хотелось сорваться с места и убежать, но я замерла словно статуя. По спине пронесся холодный пот, кажется, парализуя каждую клеточку тела. В груди бешено колотилось сердце, у меня затряслись руки, а горький комок в горле мертвой хваткой сцепил все внутри. В голове звенел вчерашний крик Хадвина: «Я не хотел, чтобы так вышло!». Голос перерастал в мерзкое лязганье, отыгрываясь в моих ушах скрипящим эхом и прорезаясь через все сознание. Я не могла контролировать это и постепенно теряла всякий ориентир в помещении. Невозможно! – Но я прямо перед тобой, – отозвался Хадвин, как будто прочитав мои мысли. Он протянул мне руку, расплываясь в такой знакомой улыбке. – Я здесь, и это будет очередной твоей тайной. Только ты решишь, с кем ими делиться. Твои тайны принадлежат тебе и только тебе... Ты же простишь меня? Очередной тайной… После его слов я почувствовала режущую боль под кожей. Начиная с даже приятного покалывания, она медленно расползалась по руке, превращаясь в отвратительное жжение. Это происходило снова – чертеж пустился в движение. Только не сейчас! Только не Хадвин! Кто угодно, но только не этот предатель должен увидеть странное перемещение стрелок! – Нет! – Ты должна! – заорал он, приближаясь еще ближе и сталкивая рядом с собой какую-то каменную статуэтку. Та упала, разразившись грохотом по всей комнате, который невозможно было не услышать снаружи. – Ты должна сказать, что я невиновен! Я невиновен, Рей! Я вскрикнула. У меня была крайне неудобная позиция: взбесившийся пират отрезал меня от единственного выхода. Я отступила назад, но споткнулась о валявшийся трос и упала на пол. – Не приближайся ко мне! Я быстро отползла дальше, уперевшись спиной в стол. Это был тупик. Хадвин в тот же миг подскочил ко мне, хватая за плечи. Он продолжал убеждать меня в своей невиновности, повторяя одно и тоже. После каждого его слова я сходила с ума все больше. Одна только мысль, что он может достать пистолет или саблю, чтобы раз и навсегда отомстить, загоняла меня в неподдельный ужас. Это был кошмар наяву! – Отстань! Отстань от меня! – кричала я, отбиваясь от соперника. Я чувствовала, как левая рука залилась кровью, но сейчас было важнее избавиться от Хадвина. При каком-то случайном стечении обстоятельств я ударила моряка подзорной трубой, которая до сих пор находилась в руках. В панике я даже забыла о ее существовании! Пират взвыл, но не отступил. – Какого дьявола ты творишь?! Успокойся! По лицу проехалась пощечина, и я наконец открыла глаза. Передо мной сидел Эдвард, вцепившись в мои плечи. По правде говоря, я не сразу заметила его присутствие. Я заметалась взглядом по комнате, ища среди груды вещей силуэт. Но вокруг не было даже намека на предателя. – Где он?! – почти что задыхаясь в истерике, выкрикнула я. – Кто? – Хадвин! Я не переставала оглядываться по сторонам. Во мне поселилось чувство, что сейчас этот подонок выскочит из-за угла, но перед глазами мелькал лишь недоумевающий взгляд Кенуэя. – Он только что был здесь! – не успокаиваясь ни на миг, доказывала я. – Не было тут никого! Ты просто начала кричать и крушить помещение! Я вновь оглянула комнату: упавшая статуэтка около двери, разбросанные карты на полу вперемешку с тросами. Одним словом, бардак. Зайди я в комнату в качестве третьего лица, то подумала бы, что тут произошла драка. Но Хадвина не было! Очередное глупое видение, которое полностью сбило меня с толку и прямо сейчас выставляло тронутой на голову. Сколько еще это будет продолжаться? Почему именно со мной? Что я должна сделать, чтобы прекратить это безумие? От отчаяния я залилась слезами, закрыв лицо ладонями. И, кажется, даже Кенуэй испытал некое чувство жалости. Он слегка подтянул меня к себе, и я уткнулась лбом в его плечо. Я почувствовала, как он положил подбородок мне на голову. Для пирата Эдвард был слишком человечным. Это же был жест начинающейся дружбы? Смущение мощным потоком пробежало по всему телу. Краешки ушей заполыхали как от пожара в очередной раз. Мне всегда было неловко плакать при посторонних, но, кажется, в этом веке у меня по-другому не получалось. Слезы скапливались в ладонях, попадали в нос и уже стекали по рукам, разъедая воспалившийся чертеж. Точно! Мой взгляд быстро переместился на него. Содрав ткань с предплечья, я принялась рассматривать рисунок, стрелки которого и впрямь сместились еще на девяносто градусов. – Ты можешь это как-то контролировать? – спросил Эдвард, видимо, также заметив изменения. – Думаешь, я бы стала причинять себе столько боли? – До твоего появления я таких фокусов не видел, – он пожал плечами. – Слушай, я даже не понимаю причину его перемещения! Все, что помню – девушку, которая оставила мне рисунок! – С волшебной иглой? – смеясь, спросил Эдвард. – Да-да, уже слышал. От возмущения я даже рот открыла. Он не верил мне! До сих пор! А я-то думала, что со мной произошло уже достаточно необычного, чтобы развеять все эти сомнения. – Знаешь что! – оттолкнув пирата от себя, сорвалась я. – Если не хочешь верить моим словам, то на кой черт тогда взял на корабль? Еще интересно узнать откуда я?! Я пребывала в бешенстве и готова была выпалить все даже с условием, что не догоняющий в тот момент Кенуэй выстрелит мне прямо в лоб из всех имеющихся у него пистолетов. Но он даже не дернулся и просто выжидал ответ. – Из неблизкого будущего. Неблизкого для тебя, твоих друзей, того чокнутого из Гаваны и всех жителей Нассау! Ты бы успел прожить еще три-четыре жизни, а моя бы даже не началась! – продолжила я. – И, знай я, как выйти отсюда – не думая бы, отправилась обратно домой! А это, – я подняла левую руку, в очередной раз демонстрируя непонятный рисунок, хотя, признаться честно, предпочла бы несколько раз ткнуть в него носом надменного пирата, – единственная наводка, будь она проклята, которую мне дали! И я понятия не имею, почему обычная татуировка переводит стрелки прямо у меня под кожей! У меня вопросов не меньше, чем у тебя! Несколько секунд Эдвард смотрел на меня. Я не знаю, что творилось в его мыслях, но на мои слова он просто усмехнулся. – Наверное, ты крепко головой треснулась, – бросил он, направляясь к выходу. Он нисколько не проникся моим объяснением. Для него это была дурацкая байка, не больше. – Тэтч! – выкрикнула я, заставив Кенуэя развернуться. – Капитан Черная Борода погибнет в своем последнем бою в ноябре 1718! Пожалуй, это было единственное, что я знала из истории пиратства. Случайно запомнившийся факт, возможно, был единственным аргументом, который заставил бы Кенуэя хоть как-то прислушаться к моим словам. Но тот лишь состроил грозное лицо, сдвинув брови насколько это вообще возможно. – Это очень громкое заявление! – огрызнулся Эдвард, положив (надеюсь, случайно) руку на одну из сабель. Я знала, что Черная Борода был другом Кенуэя. И за такие высказывания могла бы с лёгкостью остаться без ушей или языка, но, если это единственный способ повлиять на надоедливого пирата, я готова рискнуть. В каюте нависло молчание. Гнетущее и тяжелое, от которого у меня кровь застыла в жилах. Но я ни дернулась с места, ни проронила ни слова и, кажется, даже перестала дышать. И не опустила глаза с Эдварда, поддержав этим взаимное прожигание друг друга взглядами. И я бы сидела так до последнего, если бы не чертов скрип двери, уничтоживший тишину между нами. – Корабль Хорниголда, капитан… – в каюту завалился Адевале, который сразу же заметил созданное напряжение. Эдвард оживился. – Все мы рано или поздно умрем, – он развел руками как ни в чем не бывало. – Но никто не может сказать, когда. Пират вышел из каюты. Я, прошмыгнув мимо Аде (словно того и не было здесь), последовала за ним. Меня почти что оскорбляло полное равнодушие Эдварда к моим словам. – Ты не веришь мне? Кенуэй резко развернулся, почти что сбивая меня с ног. – Нет. И заканчивай с этим! По интонации Эдварда было понятно, что он хотел добавить что-то еще, но его тут же перебили. – Что, уже ругаешься с ней? – я непроизвольно повернула голову в сторону говорящего. – Предупреждал же, что девка на корабле всегда не к месту. Как можно было догадаться, говорящим являлся не кто иной, как Бенджамин Хорниголд. И кстати о корабле, вся его команда была вооружена не саблями, а молотками и гвоздями. Матросы явно чинили потрепанное приключениями судно. – Черт! Что тут случилось? – предыдущая тема словно испарилась в воздухе. – На вас напали? – Напротив! – недовольно протянул Хорниголд. – Черная Борода напал первым. Атаковал английский военный фрегат, чтоб его! – Боже, но ради чего? Лекарства. Для меня ответ был очевиден. Кажется, капитан Тэтч устал ждать и решил разобраться с проблемой сам. А еще через секунду мои догадки подтвердились. Я наблюдала за работой команды Хорниголда. Пираты суетились по палубе, подавая друг другу доски и гвозди. Приколачивали везде, где было необходимо. Деревянные «заплатки» сильно выбивались на фоне старых досок, но в целом выглядели вполне надежно. – Эй, Бен! Подбросишь до Нассау? Я не сразу поняла, что речь шла обо мне. Сказать честно, так я вообще пропустила этот момент мимо ушей, и лишь когда тяжелая ладонь Эдварда упала мне на плечо, я вернулась в реальность. – Что, надоело возиться с ней? – рассмеялся Хорниголд. – Нет, но так будет лучше. – Какого черта ты спихиваешь меня на него? – взбунтовалась я на Кенуэя, оттащив его в сторону. А ведь эпизод, когда тот тип принял меня за шлюху, все еще был в памяти. – Мне он не внушает доверия! И ты, кстати, тоже! – Такого черта, что у тебя слишком длинный язык, а мне не нужны проблемы! Нет, его решение было принято не из-за злости и не ради того, чтобы досадить мне. Дело было в нашем последнем разговоре. Он опасался, что я болтну лишнего. Даже принимая во внимание то, что для него самого мои «пророчества» были глупыми россказнями. – Но с ним у меня никаких условий не было! Я растерялась. – А если это повторится? – я указала на руку с меткой, которая ко всему прочему даже не была оттерта от крови. – Тогда вопросов будет еще больше! – Не повторится, если не будешь высовываться! – раздражительно ответил Эдвард. Он перехватил мое запястье и быстро спустил рукав куртки. Ткань неприятно полоснула по коже, отчего я дернулась. Я смотрела на «Галку», которая становилась все меньше и меньше на горизонте, превращаясь в почти еле видимую точку. Будь я в курсе, чем обернутся для меня мои же слова, выждала бы другой момент. Какую же глупую ошибку я допустила! Стараясь не путаться под ногами экипажа «Бенджамина», я нашла себе место у одной из мачт корабля. Он ведь и правда уплыл без меня! Чертов предатель! – Неужели Кенуэй настолько увлекся своими поисками Обсерватории, что забыл о манерах, и его подружка расхаживает босиком? От неожиданности я даже вздрогнула. Я машинально посмотрела на стопы, а потом непонимающе на Хорниголда. Думала, что в жизни пиратов такое считается нормой, а мне это играло только на руку – мои ботинки давно развалились. Разве что было неудобно выискивать способы обхода совсем уж сомнительных досок на палубе, но и с такой проблемой можно было ужиться. Как-то слишком быстро к моим ногам подлетела пара старых сапог. – Я не его подружка, – надев обувь, пояснила я. – Факт, что Кенуэй женат, не делает из него святого, – усмехнулся пират, даже не повернувшись в мою сторону. – Гадость, – отрезала я, понимая, к чему тот клонит. – Тогда зачем он с тобой таскается? Я бессознательно подтянула к себе левую руку. Лучшим решением было не высовываться, как и говорил Эдвард. Но как это сделать – этого он не сказал. Я и близко не представляла сколько времени мне придется провести в компании Хорниголда, как долго мы будем добираться до Нассау, и сколько времени я потрачу уже там. Но чем тише я буду себя вести, тем безопаснее будет для меня. – Вот что, – наконец продолжил Хорниголд, так и не дождавшись моего ответа, – до Нассау доберемся примерно через три дня. Надеюсь, Кенуэй и Тэтч быстро разберутся с лекарствами. Я снова задумалась над своим «пророчеством». Была ли я теперь так уверена в своих словах? Если Эдвард ринется спасать Черную Бороду, получится, я нарушу ход истории? И кто я вообще такая, чтобы вмешиваться в прошлое?