***
Июль 1718
– А за дополнительные монетки? – почти что промурлыкал вусмерть пьяный посетитель таверны. Он хватал не менее пьяную куртизанку за все что можно, а та, играючи, вертелась в его объятиях и подхихикивала на грязные шутки и обещания. Это же так гениально для обычной проститутки: довести клиента до такого уровня возбуждения, что тот готов будет отдать все свои деньги, лишь бы провести с ней ночь. И все останутся довольны – он будет думать, что имеет над ней полную власть, а та просто получит больше монет за свои услуги. Мужик был готов взять девку прям на столе, чего она и добивалась, подогревая к себе интерес извилистыми движениями и задиранием одежды в некоторых местах. – И украшение сверху, – добавил мужчина, застегивая на шее девушки цепочку, на разных уровнях которой висели два искусно вырезанных листика. Обычная подвеска, которую в моем времени можно раздобыть по дешевке, но я бы ни за что не подумала, что в этом веке можно встретить что-то подобное! Я таращилась на эту парочку (или на симпатичное украшение девушки) пока мне в лоб не прилетел скомканный пожелтевший листок. – Эй, Рейни, как лучше написать? – напротив сидел Эдвард, готовый запустить следующее неудавшееся письмо в меня. А я и забыла о его присутствии! Пират быстро проследил за моим взглядом. Обернувшись через плечо, он наткнулся на причину моего безразличия к его вопросу. – Никогда не видела проституток? – он непонимающе посмотрел на меня. Я не ответила. Меж тем парочка скрылась из поля зрения за ближайшим углом, но еще какое-то время их смех можно было различить среди остальных звуков Нассау. И да, мне никогда не приходилось видеть проституток и то, как они грязно заискивают со своими клиентами! Я развернула прилетевший в меня листок и сквозь расплывшиеся на бумаге чернила смогла разобрать: «Моя дорогая Кэролайн…». – Что именно ты от меня хочешь? Я видела, как Эдвард внимательно выводил те же слова уже на новом листе. Вокруг были разбросаны по меньшей мере десять таких «писем», и, уверена, в каждом было написано примерно одно и то же. – Ты же девушка, – он поднял голову, – представь себя на месте Кэролайн, которой вручили это письмо. Что именно ты хотела бы прочитать? – Для начала я бы не оказалась на ее месте, – усмехнулась я, хотя все же задумалась над содержанием письма. – Да ладно, неужели я настолько плох? – Ты удивительный человек, Эдвард! – комкая и без того мятый листок, воскликнула я. – Смог обставить ее богатого женишка, а сейчас боишься нацарапать несколько строк! Между делом я заметила, как огромная черная капля сорвалась с пера, безобразно забрызгивая свежий лист, который уже точно не станет весточкой для Кэролайн. В очередной раз Кенуэй смял испорченный клочок бумаги и швырнул его на пол. – Превращаешь чувства в слова? – над моей головой пронесся голос Энн. Девушка аккуратно поставила три здоровые кружки на стол и села рядом. Для меня ее появление стало чем-то вроде спасения – наверняка она сможет подсказать Эдварду на счет письма, и мне не придется тянуть эту дурацкую паузу. Да и откуда мне было знать, как пишутся письма в восемнадцатом веке? В конце концов это не отправить редактируемое сообщение в Интернете нажатием одной клавиши! – Просто хочу написать краткое письмо домой, – пояснил пират. – Думаю, она давно меня забыла. – Твое сердце слишком жестоко. – В остальном же он излишне мягок, – сверху раздался голос. Я машинально посмотрела на источник звука. Изрядно перебравший пират перепрыгнул (почти перевалился) через перила таверны прям на наш стол. – А вам-то что до того, где он размяк, мистер Рэкхем? Вышеупомянутый завалился между мной и Энн Бонни, пытаясь приобнять рыжеволосую красотку. Я никогда не видела его здесь, хотя довольно часто околачивалась в компании Энн. И судя по их общению, оба были в несколько больше, чем просто дружеских отношениях. – Что касается письма, Эдвард, – я, не желая вмешиваться в сложившуюся идиллию, поднялась с места, – если уж Кэролайн выбрала тебя вместо того денежного мешка, значит, ты крепко засел у нее в душе. Прям вот здесь, – я ткнула пирата в грудь, указывая на сердце. И не вот, чтобы я хотела вмешиваться в чужую жизнь, но, слушая эту историю в первый раз, я рассчитывала на счастливый конец. Возможно, еще не все было потеряно. – И давно в Нассау начали крутиться красотки? – оживился Рэкхем, отрываясь от Энн. В нос ударил запах крепкого алкоголя. В целом от этого персонажа неслабо несло выпивкой, и можно было подумать, что рядом находился не человек, а пивной ящик. – Я тебя раньше здесь не видел. «Наверное, это к лучшему», – подумалось мне. Я уже собралась покинуть таверну, как со стороны гавани послышалась артиллерийская стрельба, заставившая, кажется, все живое замолчать. – Что это? – всполошился Кенуэй, забывая про письмо. – Может быть, корабли заходят в порт, – промямлил спутник Энн. Но, кажется, такой ответ не устроил Эдварда, и пират рванул в сторону ударов. Я непонимающе развела руками – сами разберутся. – Хоть раз такое было? – поинтересовалась я вдруг у Рэкхема. Но, думаю, за ответом надо было выстраиваться хотя бы на несколько часов раньше: пьяный пират захрапел прям на лавке. Хотелось бы верить, что он был опьянен красотой Энн Бонни, но в его крови текла выпивка покрепче. Пока девушка убирала кружки, я собирала разбросанные клочки бумаги, наверное, в радиусе трех метров от стола. Порой несостоявшиеся письма для Кэролайн были не просто исчерканные или испачканные, а даже разорванные. (Кажется, Эдвард совсем отчаялся.) И среди груды скомканных листов я заприметила одно совсем чистое, но написанное не Эдвардом, а для него. Письмо от родителей. От матери. Его отец скончался. Может, поэтому он так метнулся писать ответ? Я несколько раз перечитала сообщение, и почему-то внутри все засаднило. А ведь мне было невдомек, какая жизнь располагалась за плечами Эдварда! Я аккуратно сложила листок и убрала в карман, про себя пообещав вернуть его чуть позже. – Это городская площадь? За спиной раздался знакомый голос. Мне не потребовалось и секунды, чтобы в ужасе развернуться и разглядеть недалеко от таверны говорящего. Роджерс! Я помнила этого человека и буквально заметалась в поисках надежного угла, чтобы спрятаться. Я ринулась к таверне и чуть ли не рыбкой нырнула за стойку, попутно сталкивая несколько бутылок. Они разлетелись в разные стороны, сопровождаясь звонким грохотом, и, кажется, от нескольких осталась лишь груда стекла. Впрочем, одна, особо тяжелая, (наверняка стоящая целое состояние) упала мне на голову и избежала такой участи – я умудрилась быстро перехватить ее. Приземлившись, мне показалось, что даже прилавок подпрыгнул на месте. Словом, случился настоящий погром. – Какого… – наконец очнулся хозяин лавки. – Сейчас же вылезай отсюда! – Заткнись и продолжай работать! – шикнула я, вжимаясь спиной в стойку с бутылкой в руках. Я вцепилась в нее мертвой хваткой, но даже так могла ощущать дрожание в руках. И не только в них: пульс участился до степени, что я слышала его в висках, словно меня колотили по голове чем-то тяжелым. – Нет. Давай-ка выметайся, – пробурчал хозяин и потянул меня за руку. Мужик был явно недоволен разбитому товару. Но что стоили несколько бутылок по сравнению с жизнью? Для меня – ничего. Кажется, я готова была даже подраться за этот уголок, лишь бы скрыть свое присутствие в Нассау. – Послушай, – я дернула ворчащего трактирщика вниз, – видишь тех важных людей в дорогих одеждах? Собеседник перевесил взгляд в сторону улицы, после чего протянул какой-то непонятный звук в знак согласия. Значит, Роджерс со своей свитой еще был на площади. – Друзья твои? «С такими друзьями и враги не нужны», – подумала я. – Если они обнаружат меня, поверь, здесь камня на камне не останется. Они разнесут твою таверну с островом в придачу, не моргнув и глазом. Поэтому сделай вид, что меня здесь нет и, прошу, продолжай работать. Несколько секунд на меня смотрели глаза полные тупости. Боже мой, как долго до него доходило сказанное! Мне пришлось самой отцеплять его запястье, чтобы тугодум наконец вернулся к работе. Он с силой вырвал из моих рук тяжелую бутылку и, как-то уж совсем невнятно выругавшись, развернулся лицом к стойке. Сколько я не видела губернатора и его друзей? Думаю, достаточно, чтобы те забыли о моем существовании! И даже так, рисковать было нельзя. Меня не интересовали причины визита Роджерса. Важнее было не попасться ему на глаза. – Они ушли. Вылезай! – снова подал голос хозяин таверны. Я высунула макушку головы, полностью осматривая улицу. Убедившись, что вся свора куда-то исчезла, я перелезла через прилавок. – Что произошло? Со спины подкралась Энн, перепугавши меня до смерти. И неудивительно: когда где-то поблизости блуждает враг, ты можешь перепугаться собственной тени. – Люди, прибывшие на остров… чего они хотели? Рыжеволосая оглянулась по сторонам. Наверное, она не поняла, о ком шла речь, но объяснять было некогда. – Мне надо замаскироваться. Срочно, – я умоляюще схватила Энн за руки. – Иначе мне несдобровать. Невероятно, ей потребовалось всего несколько минут, чтобы изменить меня до неузнаваемости! С открытым ртом я таращилась на свое новое отражение в каком-то заляпанном осколке зеркала. Возможно, мне не слишком подходил темно-красный оттенок на губах, но подведенные (пусть и не совсем аккуратно) с помощью сажи глаза выглядели здорово. Я даже подумала забрать эту идею для дальнейшего использования. К тому же, в своем времени я не сильно, но любила подчеркивать глаза. Волосы, которые до недавнего времени небрежно свисали на плечи, сейчас блестели на солнце, закручиваясь в объемную косу. Для большего эффекта девушка раздобыла веточки какого-то растения и вплела их в прическу. Даже используя все приспособления двадцать первого века, у меня никогда не получалось создать такое на голове, а Энн справилась чуть ли не за считанные секунды. Надо признать, что благодаря этой красотке я сама не узнала себя! Поразительно, как быстро можно притвориться другим человеком, используя только старую расческу и косметику. Черт, девчонка явно умела развлекаться со внешностью! Девушка даже предложила переодеться во что-то местное, но вся ее одежда не подходила мне по росту – я была ниже порядком на голову или даже две. Но я всегда верила, что моя ветровка-парка – вещь универсальная, поэтому могла сойти и за куртку, и за плащ, а в некоторых случаях почти за платье. Я схватила поднос и практически притворилась второй Энн в этой таверне. – Нам надо срочно покинуть остров! Роджерс здесь! – подлетела я к Эдварду, как только он появился на горизонте. Мне было неизвестно, знал ли он о прибытии Роджерса или нет. И, кажется, пират не сразу понял, с кем говорит. (Энн, ты просто чудо!) – Ты поэтому так вырядилась? – Прикажешь просто сдаться ему? Если не забыл, награда за меня до сих пор в силе. Подумай, что будет, если он случайно узнает, что я здесь. Пират подтащил меня к перилам на втором этаже таверны. Я чуть не выронила кружку из рук, с которой направлялась к одному из посетителей. – Плохие новости, но мы все теперь здесь пленники, – он указал в сторону моря. – Вот, видишь? На горизонте виднелись военные корабли, полностью закрывающие вход в гавань. Самая настоящая блокада. Не надо долго думать, чтобы понять – прибытие Роджерса как-то связано с этим. – И совсем ничего нельзя сделать? – Покинем Нассау, это очевидно. Уйдем в ночи. По интонации Кенуэя было слышно, что для него это непростое решение. Я не знала о его прошлом, уж тем более была не в силах предсказать будущее, но могла видеть настоящее. Он принимал этот потасканный остров за родной дом. И почему все в этой прогнившей истории начинают терять то, что им дорого? – Может, поделишься своим планом? – внезапно вмешался третий голос. За столом сидел пират, перебирая в руках курительную трубку. На его хорошо загорелом лице читалось абсолютное спокойствие: решение навсегда покинуть остров никак не задело пирата. Я видела его впервые, но была уверена, что это очередной знакомый Эдварда. Почему уверена? Эдвард бы не стал так смело посвящать в свои планы кого попало. – Украдем пороху и смолы, соорудим брандер, да направим его на блокаду, разнеся ее к чертям! – Возьмем корабль Рекхэма, – тут же подключился собеседник, забирая у меня из рук кружку эля. – Капитан он аховый. Оба пирата загорелись своей идеей. Я была готова поддержать любой, даже самый дерьмовый план, если он действительно поможет смыться далеко от ищеек губернатора. Даже с условием, что на этом мое бегство с места на место все равно не закончится. – Тогда ты иди за порохом, а я достану смолу, – продолжил пират, громко поставив осушенный стакан на стол. Крепкая выпивка – залог успеха. – Идет, – довольно кивнул Эдвард и перекинул взгляд на меня. – А ты… Слейся с местными. Тем более у тебя отлично это получается. Отплываем с сумерками. – Прикажешь просто торчать здесь? – возмутилась я ему в след, в то же время понимая, что в очередной раз была самым бесполезным звеном в этой цепочке. – А ты кто? – совсем без интереса протянул незнакомый пират. – С ним что ли? «По идиотской случайности», – прошипела я, припоминая, как благодаря собственной глупости погрязла во всей этой истории пиратства. И чем дальше шло дело, тем быстрее и глубже я погружалась на дно. – Меня здесь быть не должно, – кратко пояснила я, наблюдая, как пират поправлял тяжелый на вид камзол. Одежда под стать своему хозяину, который с суровыми и одновременно бездушными глазами походил на вольного пса. Он в целом выглядел так, словно мог до кости перерезать горло кому угодно на этом острове. Уже вечером Энн Бонни по одному описанию назвала его имя. Чарльз Вэйн. Со слов девушки: «хватается за сабли из-за одного неаккуратно сказанного слова». Одним словом, зверь. – Покинешь Нассау? – немного растеряно спросила рыжеволосая. Я предательски молчала. Признаться, так мне не хотелось расставаться с ней: за проведенное на острове время мы неплохо сдружились. И тем более не хотелось оставлять ее в этом прогнившем месте. Знаете, многие люди просто не заслуживают всей грязи, что пробирается в их жизни. Особенно хорошие люди, к каким и относилась Энн. Девушка опустила взгляд, проводя ногтями по поверхности стола, за котором мы сидели в последний раз. – Я знаю, что люди, прибывшие сегодня на остров, разыскивают меня. То, что их выбор пал на Нассау и то, что именно в этот момент я оказалась здесь – глупая случайность. Они не в курсе этого, иначе бы перерыли здесь каждый уголок. – Как они выглядят? – насторожилась Энн, высматривая кого-то за мной. – Кучка стражников во главе с важным типом. – Как те? Девушка кивнула в сторону. Я проследила за ее жестом и увидела двух стражников в красных камзолах. Оба гордо вышагивали среди пьяных посетителей таверны. Но важно было не то, что они здесь забыли, не то, что уже держали оружие наготове, а то, что направлялись в нашу сторону, перекрывая единственный выход с площадки заведения. Паника захватила меня с головой. – Я их задержу, а ты незаметно исчезни, – отозвалась тут же Энн. Она так смело вышла к врагам, словно перед ней находились обычные пьяные моряки, неспособные связать и двух слов. Я слышала, как девушка, слегка заигрывая со стражниками, предлагала им выпить. «Да покрепче!» задорно прокричала она, заманивая тупоголовых в свою ловушку. Я быстро прошмыгнула с крыльца таверны, но прям перед носом нарисовались еще трое солдат. Отступать было некуда, поэтому я, рассчитывая на удачу, решила повторить триумф рыжеволосой красотки. И как же мне тогда повезло, что поблизости сидели двое мертвецки пьяных матросов. Я схватила с ближайшего стола кружки и направилась к ним. – Хэй, парни, – изображая из себя распутную, пьяную девку, протянула я, – как на счет развлечься? Невероятно, как жизнь, висящая на волоске, способна за секунду прорезать в человеке актерские способности! Немного покачиваясь, я доковыляла до компании зевак и громко поставила стаканы перед их носами. – Развлечься? – спросил один из них, поправляя грязную бандану на голове. «Только не переиграй… Рейни», – умоляла я про себя, не представляя даже близко, во что может вылиться этот спектакль. Но я спиной ощущала поблизости тех стражников. И уж лучше дать себя немного полапать местной пьяни, чем сидеть до конца жизнь за решеткой. Я ненароком вспомнила пару, которую видела утром ровно на этом месте. У жизни странное чувство юмора: кто бы мог подумать, что в этот же день я буду разыгрывать из себя местную проститутку? И чего только не сделаешь ради спасения собственной шкуры. – Дважды предлагать не стану, – заявила я, поглядывая в сторону еле-еле идущих стражников. Нерасторопные мешки с дерьмом! Почти прыжком я уселась на стол и резво одернула длинный подол куртки, пытаясь изобразить из себя последнюю извращенку. Думаю, со стороны это выглядело слишком нелепо, но что касалось главных актеров этой сцены – они оживились. Тот, что был с банданой, так приободрился, что лихо обхватил мои бедра и подтянул к себе. Он слегка поддался вперед, прижимаясь пахом к моим коленкам. Я рассчитывала на пьяное заигрывание, но никак не на это! А теперь надо мной навис не только одуревший пират, но и огромный риск быть разоблаченный, если решу завершить начатое. Куртка предательски спала с плеч, возбуждая этим интерес ко мне. Парень явно расценил это как приглашение. Черт, я перестаралась! Меж тем голоса стражников приближались, и я могла разобрать даже некоторые их реплики. Кажется, они говорили о Нассау и о том, как здесь мерзко и грязно. Что ж, не поспоришь, но в тот момент меня мало интересовали их разговоры. И как на зло, я случайно столкнулась с одним взглядом, как только их группа поравнялась с нами. Не поддаваясь панике, я сразу же вернулась в «объятия» пропитого моряка и продолжила притворяться местной шлюхой. – Только не здесь, – почти что вплотную к его лицу ответила я. Для меня стоило особых усилий нацепить заигрывающую улыбку, игнорируя при этом несвежий запах мужчины. – Знаешь место получше? – веря во все, что происходило, засмеялся тот. «Чтобы скорее слинять», – продолжила я про себя, но решила ни в коем случае не терять созданного образа. Для себя я прописала сценарий, в котором следующим шагом было скрыться с нетрезвым посетителем за ближайшим углом. После, отвязавшись и от него, незаметно пробраться на берег, откуда должна будет отчалить «Галка». И в этот раз у меня почти получилось проследовать плану, если бы не стражник, который, видимо, даже в таком образе заподозрил меня. Он долго плелся за нами. Судя по всему, краснопузый разобрался, что все это было жалким представлением, но не стал распугивать нас приказами немедленно остановиться. Вероятно, он рассчитывал, что я не заметила его преследование и вот-вот допущу ошибку. Что касалось моего пьяного спутника – ему не терпелось приступить к делу. Я петляла вместе с ним между строениями, не обращая внимания на его приставания и хватания за мой зад. Пьянчуга то и дело норовил запустить свои руки мне под одежду, но я, подхихикивая на его жесты, объясняла, что еще не время. Через несколько поворотов у него все же закончилось терпение. Он заприметил себе новую девку, на которой из одежды были только плохо завязанный корсет и юбка, чуть ли не полностью оголяющая ноги. Кажется, она мечтала скорее отдаться кому-нибудь за горсть монет. Что ж, одной проблемой меньше. Но, к сожалению, главная по-прежнему ковыляла за мной, словно тень. Мне пришлось сделать здоровый круг. Кажется, я успела пробежать весь Нассау, пытаясь оторваться от слежки. И что интересно, за весь маршрут солдат ни разу не ошибся в поворотах, которыми я пыталась его запутать! Он шел по пятам до тех пор, пока со стороны моря не раздался жуткий грохот. Тогда он наконец-то забыл о своей цели, метнувшись в сторону звука, и мне удалось скрыться. За всем этим преследованием я совершенно забыла о плане Эдварда, поэтому причина раздавшегося грома дошла до меня в момент, когда в небе расползлось огненно-красное пятно. Вверх летели клубы пламени, освещая горизонт кровавым заревом. Брандер. На берегу не было ни души. Я опоздала. – Чертов ублюдок! – закричала я в сторону пожара, не веря тому, что Он просто бросил меня на этом острове. Какой же ты мерзавец, Эдвард Джеймс Кенуэй!