Ход Предтеч

Уж не знаю, что хуже: сидеть в камере несколько месяцев или сразу попасться Роджерсу, но, как выяснилось, последнего не оказалось в городе, а отпускать меня никто не планировал. Так я снова угодила под замок. Все это время я прокручивала в голове свой «персональный судный день», который начался с того, что меня, словно животное, выволокли на палубу, куда также согнали остальных. Я помню взгляды пленников. Среди них был и Адевале, в глазах которого читалось лишь сожаление. Сожаление о том, что его швырнули в трюм, как шелудивого пса, и он не помог команде. На фоне остальных моряков Аде выглядел самым верным своему делу, и, клянусь, если уж он не смог ничего предпринять, то не смог бы никто. Рэкхем был прав: мы проиграли. – Прошу, подумай о том, что ты делаешь! – От тебя слишком много шума, – проскулил нисколько не протрезвевший Джек. Его люди потащили меня куда-то в город. Рэкхем хоть и предатель, но не идиот, чтобы самолично явиться к Роджерсу с трофеем. Поэтому понадобился кто-то третий, кто доставил бы меня страже, а уж те разберутся со всем остальным. Еще долго в сознании мелькала ликующая рожа Джека, который вот-вот получит свои деньги. Ему достанется крупная сумма, а мне, возможно, навсегда закрылся доступ домой. Оставалось только надеяться, что справедливость восторжествует, и награда не дойдет до получателя: прелести этого времени не позволяют с легкостью забросить деньгу на чужой счет со словами благодарности. И единственная благодарность, которую заслуживал Рэкхем со своей «бравой армией» была хорошая затрещина. Из-за этого негодяя я просидела довольно долго в подвале, что располагался прям в доме Роджерса. Еду приносили раз в сутки, и это было единственное событие, которое давало понять, когда наступал новый день. Свет я видела разве что через маленькое решетчатое окошко в двери, а вонь в помещении была такая, что можно было подумать, будто до меня тут жила свора собак. Для сна здесь было неприятно холодно, и в качестве покрывала мне приходилось использовать свою уже потасканную куртку. И я понятия не имела, сколько точно прошло дней или недель, но однажды за тяжелой дверью показался стражник, приказывая следовать за ним. Дневной свет врезался в глаза, отдаваясь неприятным жжением - сколько я не видела нормального солнца! Я поморщилась и затормозила, отчего стражник, грубо пихнув меня вперед, огрызнулся. Так мы прошли еще несколько поворотов, после чего передо мной возвысилась крупная дверь. Я еще не зашла внутрь, но страх уже обвеял полностью, не позволяя воздуху пройти в легкие. В комнате царила тишина, а мой враг сидел за столом, что-то записывая пером. – Только попробуй дернуться, – прорычал за спиной стражник, заранее угрожая расправой. – В этом нет необходимости, – тут же выговорил Роджерс, перебивая солдата. – Она не опасна. Честно говоря, эту встречу я представляла несколько иначе: например, меня сразу же закуют в кандалы, будут пытать и избивать палками (если не хуже) до тех пор, пока я сама не начну говорить. Но вместо этого услышала совершенно иное: – Прошу прощения за столь ужасные условия, но я никак не мог узнать о вашем прибытии, – начал он. Мне показалось, я ослышалась, но продолжила молчать. Среди светлых стен и кресел я ощущала себя чернильным пятном. В отличие от зловонного Нассау, этот особняк явно не нуждался в ремонте, и, наверное, только идиот не захотел бы в нем жить. Большой зал с достаточно высокими потолками и окнами. Пол, собранный из огромных отполированных плит, которые ловили яркие солнечные лучи, пробивающиеся внутрь комнаты. На стенах картины, под ними – обитая массивная мебель (дорогая, не иначе). Дом под стать своему хозяину: такой же вылизанный и богатый. – Приятный сюрприз, правда, Рей? – вновь отозвался хозяин дома, прекратив свои записи. Внутри все дрогнуло. Явно не из-за нарушенной тишины. Откуда он знал мое настоящее имя? – У нас в городах повсюду свои люди, – тут же пояснил он, видимо, прочитав смятение на моем лице. Я вспомнила, как в нашу первую встречу отвечала честным незнанием на любой вопрос. Сейчас ситуация слегка изменилась, но я по-прежнему практически ничего не знала. И вряд ли эти люди станут верить в рассказы о магии. Ну что, начнем по новой? – Вышлете меня в Гавану? – Наш Орден вам не враг, если вы об этом, – учтиво ответил Роджерс, – Пока что. А ведь это и были те самые тамплиеры, о которых говорила Мэри. И все, что я уяснила – следует держаться от них подальше. Как жаль, что получилось точно наоборот. – Поэтому меня сразу швырнули за решетку? – Но вы сбежали оттуда. – А если бы вас заключили под стражу ни за что? На мои слова тамплиер лишь усмехнулся. – Вы знаете, где Мудрец? – Я думала, вы его уже давно поймали, – изображая полную незаинтересованность, ответила я. В очередной раз жизнь сыграла злую шутку: пока все так пылко искали Робертса, мне было важно знать, что он не в курсе, где искать меня. – Будь так, я бы задал другой вопрос. Может, знаете где Обсерватория? Я покачала головой. – А армиллярная сфера на руке? – Просто рисунок. Думаю, правда о стрелках этого рисунка выглядела бы не иначе, чем издевка. И как же хорошо, что никто из тамплиеров не запоминал чертеж до каждой детали, и о необычном явлении знали всего несколько человек. – Вы не говорите, где Обсерватория, не знаете, где Мудрец, не говорите о рисунке на вашей руке, – перечислял он. – Я не желаю вам зла, но вы вынуждаете пойти на крайние меры. В его речах слышалось полное спокойствие. Оно то и пугало. Я практически ничего не знала об этих людях и уж тем более, что они подразумевали под так называемыми «мерами». – Как я могу рассказать то, чего не знаю? – выпалила я. – С чего вы вообще решили, что я причастна к вашим тайнам? Я не врала, когда говорила, что понятия не имею, о чем речь! – Думаете, я поверю в это? В конце концов, не родились же вы с этим рисунком на руке. – А в сказки поверите? – Нет, но я в курсе тех вещей, в которые никогда бы не уверовали обычные люди. И такие вещи способны крупно изменить наш мир. – Или подчинить его… – И все же мы оба понимаем, о чем идет речь. Роджерс встал из-за стола. Я настороженно следила за его действиями, но тот просто прошелся до окна, о чем-то задумавшись. – Вы помните, когда мы виделись в последний раз? Если не ошибаюсь, чуть позже вам с шайкой преступников удалось сбежать из тюрьмы. Я почти незаметно кивнула, думая о том, что здесь он сильно заблуждался. У Роджерса вполне были все шансы схватить меня еще в Нассау, когда я разнесла полприлавка, стараясь скрыть свое присутствие на острове. Но его неведение мне было лишь на руку. – Знаете, что интересно? – продолжил он. – С того момента прошло несколько лет. Все это время вы были в розыске, но никто так и не смог вас найти. Извините, но вы уж совершенно не похожи на того, кто умеет здорово прятаться в городе. От подобных рассуждений вывод напрашивался сам собой. – Либо вы чертовски ловки, чтобы скрываться на суше, либо все это время прятались в море. И вряд ли у вас есть собственный бриг или шхуна, чтобы проделать такой фокус. Роджерс вернулся к столу, опершись на него руками. Он сделал многозначительную паузу, словно дал мне несколько секунд на обдумывание своих слов. Но суть его реплик дошла до меня сразу, а вот придумать ответ снова не получалось. Не знаю, какая участь постигла Эдварда, но если он еще был жив, то своим предательством Рэкхем здорово его подставил. И, возможно, не только его. – Кого вы покрываете? Я уныло уставилась в пол. Любое сказанное слово заставляло меня теряться в происходящем. Я все меньше и меньше понимала, за что именно воюют эти люди, но четко осознала то, что точно не желаю метаться в подобном безумии. В нынешней ситуации я даже поблагодарила судьбу, что несколько лет назад попалась именно Эдварду. Гоняется за славой и богатством, сам себе на уме, но в этой войне был той самой безопасной «золотой серединой». Другие бы давно допытали меня до смерти ради своих нереалистичных мечт. Но спустя столько времени, вряд ли он был уже жив. Мне было невдомек, что произошло после того, как меня бросили в трюм. А если так, то, может, и есть смысл примкнуть к тем, от кого я так долго бегала. Возможно, не сегодня, но мне все же придется сделать выбор в сторону одних. Я заметила, как Роджерс выжидающе молчал. Ему нужны были имена всех, кто так долго мешался на его пути. Да, рано или поздно большинство пиратов все же подгонят под помилование или повесят, но пусть это произойдет само, а не по причине того, что я приложила к этому руку. – В последнее время только себя.