Веритасерум

Для начала ноября погода в Лондоне, можно считать, была неплохой. По крайней мере, не было тумана, и не шел противный дождик, а временами даже проглядывало солнце из-за туч. Последние несколько лет зима в Лондоне все больше и больше удручала меня. Полное отсутствие солнечных лучей на протяжении нескольких месяцев в году я переносила тяжело и неизменно впадала в сезонную хандру. Сегодняшнее солнышко вполне могло оказаться последним до самого февраля, и я, жмурясь, подставляла ему лицо. Прошел уже почти месяц с тех пор, как Северус сбежал - я называю это так. Я практически овощем пролежала в больнице еще неделю, а потом меня отпустили домой, восстанавливаться, до самого Рождества. Выходит, на работе в Мунго и в Хогвартсе меня ждут только в январе. Безделье - это было, пожалуй, худшее для меня сейчас, что только можно было придумать. И тем не менее, вот оно - безделье, рой невеселых мыслей в голове, и абсолютно не на что отвлечься. Я медленно шла по дорожке Грин Парка, совершенно не имея никакой цели. Как же так успела измениться моя жизнь за прошедший год? Год назад я была замужем за другом детства, дом был полная чаша, двое замечательных детишек, ничто не омрачало… Да нет, незачем себя обманывать. Омрачало, и уже было понятно, что наш брак обречен. Но я не знала, что Северус… Слезы скопились на глазах, собираясь пролиться, но я отчаянно боролась с ними. Нас связывают узы истинной любви, и даже древнемагический ритуал подтвердил это. Вместе с тем, оказалось, что он - убийца. Я знала, что во времена правления Воландеморта все Пожиратели Смерти совершали темные дела. Но тогда у него не было выбора, и он оберегал Гарри, рискуя собственной жизнью. А сейчас? Сейчас ведь мирное время! Как он мог? Как он мог так предать меня? Может быть, он и не любит меня вовсе, ведь он просто исчез, буквально испарился на середине моей фразы, не дослушав. И где же эта ваша хваленая истинная безусловная любовь? Словосочетание само по себе испортилось, и уже звучало как-то пошло. Я не могла действительно четко понять, что сама чувствую всвязи со всей этой ситуацией. Постаралась прислушаться к себе и облечь эмоции в слова, как когда-то советовал наш с Роном семейный психолог: мне больно, мне обидно, мне страшно, мне хочется, чтобы всё вернулось так, как тогда, 1-го сентября. Я всё еще ношу его кольцо, и он не потребовал его вернуть. Значит ли это, что я всё еще будущая миссис Снейп? Надежда сменялась отчаянием, которая снова сменялась надеждой. Внутри меня будто спорили две Гермионы - одна говорила, что Северус меня не любит, бросил меня, предал, а вторая все время находила ему оправдания и надеялась на чудо. По правде говоря, вторая Гермиона права: мне действительно не хотелось этому верить. Я вглядывалась в лица прохожих в надежде вдруг увидеть его. Дергалась всякий раз, когда звонил телефон, или кто-то стучал в дверь. Но - никого. С каждым днем уверенность, что он не придет, всё усиливалась. Даже не объяснится. Не любит. Что же, как пишут в женских журналах - если мужчина хочет быть рядом с женщиной, он всегда найдет время и возможность! Северус. Не. Хочет. Первая Гермиона в моей голове сегодня была настойчива и жестока. Но что я сделала не так, почему он разочаровался во мне? Да, он сказал мне тогда, что любит. Значит, это был всего лишь мимолётный порыв? Может быть, мне не стоило тогда подпускать его к себе? Может быть, в постели я оказалась не очень? Щеки вспыхнули. Я не могу знать, каковы в постели другие женщины, а он - наверняка знает. Или может быть, я зря делала тогда ему массаж ступней? Может быть, это было слишком? Надо было дать ему возможность восстановиться самому? Но если бы это ему не понравилось, разве подарил бы он мне кольцо? А его поцелуи, и его слёзы когда он разбудил меня в Мунго. Я даже остановилась, поражённая. Они казались такими искренними! Слезы снова подступили к горлу. Неужели он опустился настолько низко, что манипулировал моими чувствами? Он сказал, что… Что находится в розыске. Да он просто трус, и прячется где-нибудь за границей! А может быть, только может быть, он просто сам пытается в себе разобраться? Надо уважать такое желание мужчины. Все же он всю жизнь любил Лили. Может быть, он чувствует свою вину перед ней, но пожив немного без меня, поймёт, что всё же я ему нужна? Слезы стало невозможно сдерживать, и они полились ручьём. Встречная старушка пробормотала: - Ах, какая хорошая девочка, ну не надо плакать, слезами горю не поможешь… - Не оглядываясь, старушка ушла по своим делам. В самом деле, не поможешь. Но что я могу сделать? Самой найти его? Разве это не унизительно? Он оттолкнул меня, а я приду, и окажется, что он действительно забыл меня, и уже живет своей жизнью. От ощущения унижения в этой гипотетической ситуации, мурашки побежали по спине. Нет, это вообще не вариант. Лучше уж просто ждать. Не буду же я любить его вечно?! Чувства должны остыть со временем. Или буду? Я снова разрыдалась. Наверное, самое верное решение на сегодняшний день - раз уж я решила, что не стану сама его разыскивать - это найти себе какое-то занятие, чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей. Надо бы встретиться с Гарри и Джинни на выходных, может быть, они смогут меня поддержать? Как жаль, что сегодня еще только вторник. Дожить бы… Надо дожить до выходных. * * * Это была чертовски длинная неделя, я пыталась отвлечься каждый день на какие-нибудь дела, но мысли сами постоянно возвращались к Северусу. И снова и снова начинали придумывать разные объяснения и оправдания для него. Какие-то дни были лучше, иногда выглядывало солнышко, но чаще всего было плохо, и слезы стали моими постоянными спутниками. * * * Жизнь в Азкабане не очень-то разнообразна. Не происходит абсолютно ничего. Единственное развлечение - это крики, стуки, плач, доносящиеся из других камер, которые не умолкают ни днем, ни ночью. Впрочем, я не могу с точностью сказать, когда наступает ночь, а когда - день. Еду приносят довольно регулярно - примерно через одинаковые промежутки времени. Это и есть то единственное, за что можно зацепиться. Единственное, что доказывает еще существование внешнего мира. Что ж, вполне сносная жизнь для убийцы. По крайней мере, здесь больше нет дементоров. Я поежился. Я имел ранее дело с дементорами, и на собственной шкуре ощутил всю ту пустоту и ощущение горя и несчастья, которые обрушиваются на душу, когда дементор заглядывает в глаза. Но в тот раз это был всего один дементор. А Азкабан, говорили, раньше просто кишел ими. Им доставались души осужденных на высшую меру, а также умирающих, которые не выдерживали. Черный хлеб, вода, и луковица. Это был стандартный набор на завтрак, обед и ужин. Или здесь всё же нет обедов? Трудно сказать. Первый раз я не стал есть лук, но потом постепенно пристрастился. Теперь уже луковица для меня стала наслаждением, я стал оставлять ее на десерт. Она так приятно хрустит на зубах! У нее есть запах и вкус, которые доказывают, что я еще жив. Жив! Да, моя мантия уже давно висит на мне, словно тряпица, я явно сбросил вес. Интересно - даже за двадцать лет блужданий по чужим снам я не исхудал настолько, как в Азкабане за несколько недель. Поистине, этот паек предусмотрен лишь для того, чтобы поддерживать слабый огонек жизни в осужденных, не более того. У меня отобрали палочку, но я всё еще могу пользоваться своей магией, поэтому у меня в камере чисто. Запах, что порой доносится из коридора, свидетельствует о том, что у других всё не так. Надо признать, что с каждым днем я всё больше слабею - и физически, и в смысле магических сил. Рано или поздно наступит день, когда я не смогу за собой убрать, и не смогу встать. Я осознаю это действительно очень четко. Что же, наверное, в конце концов, смерть лучше, чем такая жизнь. Я заметил, что с каждым днем всё чаще стал задумываться о смерти как избавлении, и это меня тревожит. Сны мне снятся очень яркие! Будто я проживаю жизнь во сне, а не на яву. И мне постоянно, конечно, снится Гермиона. Ее смех, ее ласковые пальцы, ее нежные поцелуи. Я не хочу просыпаться, каждый раз я жалею о том, что открыл глаза. Гермиона! Любовь моей жизни. Моя самая близкая душа. Я не должен заставлять её страдать. Будет лучше, если она забудет меня, так ей самой будет лучше. Ей не придется всю жизнь мучаться тем, что её мужчина - убийца, и по праву находится в Азкабане. Я не хочу, чтобы сон уходил от меня. Я всё еще ощущаю прикосновение ее рук, как теплый ветерок, но лязг открывающегося окошка в двери выталкивает меня в реальность. Обед. Или ужин - какая разница. Черный хлеб, вода, и луковица - на десерт. Казалось, после этой еды я чувствую голод только сильнее. * * * Наконец-то суббота! Джинни прислала мне сову с приглашением в тот же день, когда я только написала, что соскучилась по друзьям. Надо собираться в гости, и это позволило немного отвлечься от грустных мыслей. Надо захватить с собой сладкое угощение, и обязательно красное вино! Так! Всё готово. Я вошла в камин своей гостиной, бросила горсть летучего порошка, и назвала адрес: площадь Гриммо, 12. В гостиной Поттеров меня уже ждали хозяева. Я отряхнула пепел с одежды, и бросилась обниматься с Гарри и Джинни. Миссис Поттер тут же захлопотала, забегала, а Гарри пригласил меня занять место за кухонным столом. Я помню эту кухню еще со времен заседаний Ордена. Тогда мы с Гарри и Роном были еще детьми, и нас не приглашали принять участие в разговорах. Взрослые собирались, и обсуждали ситуацию. Снейп тоже приходил, и садился вот за этот самый стол. Молча. Почти всегда молча садился, с ровно выпрямленной спиной, он ронял фразы только в случае острой необходимости. Я тогда еще побаивалась его, хотя чувство восхищения меня не покидало всё равно. Он так четко отвечал на все вопросы, с таким достоинством держался несмотря на нападки Сириуса. А если вспомнить его шрамы… Он ведь именно тогда и получил их. Как же никто не замечал? Только его железная выдержка помогла скрыть увечия от остальных. Он никогда не жаловался. Я села на то место, куда обычно садился он, не выдержала, и разрыдалась. Джинни тут же подлетела ко мне с объятиями, а я сквозь слезы пыталась извиниться: - П-простите меня, Джинни, Гарри! Я хотела правда, правда, просто с вами побыть, узнать, как ваши дела и все такое. Но я просто больше не могу… у-у-у - я завыла в голос, - не могу быть одна. - Ах Герми! - Джинни опешила, - почему ты так долго ждала? Надо было сразу, сразу ехать к нам! - она обняла меня за плечи покрепче, - расскажешь, что случилось? - Расскажуу-у-у, если… если вы хотите, - слезы мешали мне говорить, и я попыталась отдышаться, - просто я совсем одна, понимаете, и никто не знает, и я уже просто не могу, это так тяжело… Гарри молча слушал меня, сидя с другой стороны стола и глядя себе на ладони. - Гарри, ну что же ты, налей Герми вина! - Джинни пожурила мужа, но тот даже не шелохнулся, - Герми, рассказывай! - она снова обернулась ко мне. - К-когда я очнулась, ну, вы знаете, в больнице, - начала я, высмаркиваясь, - Северус был там, - Джинни отпрянула, - и он сказал, я точно не помню, но что я должна жить своей жизнью, и про него забыть, и еще он извинился за то, что втянул меня во всё это. Гарри всё еще сидел не шелохнувшись, поэтому Джинни сама схватила бутылку вина, и стала ее сама пытаться открыть, что у нее получалось плохо. - И еще, еще он сказал, что убил ч-ч-человека, - всхлипнула я, - и… И он аппарировал, даже не дослушал меня! Джинни… - я подняла на подругу заплаканное лицо, - он меня разлюбил, и скрывается от авроров, как трус, понимаешь?! Джинни наконец открыла бутылку, и налила вино в бокал. Но Гарри вдруг тихо сказал: - Снейп в Азкабане. Мир остановился, как будто в эту секунду вся вселенная скукожилась, и оказалась у Гарри во рту. Я уставилась на него: - Что? Что ты сказал? Гарри! Повтори, прошу! - я не верила своим ушам. - Он в Азкабане, - на этот раз голос Гарри звучал громко и твердо, а глаза он поднял, и смотрел на меня. - Как?… Как? Когда? В Азкабане? - я была поражена, - Давно? Кто? - слова не успевали за мыслями. И тут до меня дошло, - Это ты?… И ты не сказал? - я прикрыла рот рукой. - Да, Герми. Я думал, что так будет лучше, - на Гарри было жалко смотреть. Джинни же замерла, будто потеряв дар речи. - Но почему? Как же это лучше? - я всё еще не могла это осознать, - в Азкабане?! А как же суд? Гарри! Почему ты не сказал мне?! - Я думал, что так будет лучше, - он снова опустил взгляд на свои ладони, скрещенные на столе. Не глядя ни на Гарри, ни на Джинни, я бросилась к камину, и через минуту была уже дома. Дома я упала на диван лицом вниз - на тот самый диван, на котором тогда Северус обнимал меня… - и рыдала, пока слезы не закончились. Я почти уже отдышалась, когда в оконное стекло постучала полярная сова семьи Поттеров. В конверте была кредитная карточка, и короткая записка: «Надо поговорить. 5:00пм. Гарри». Значит, кредитка - это портключ, который перенесет меня куда-то, куда Гарри захочет, ровно в 5 часов вечера. Это уже скоро. Но лишь Мерлин знает, как я зла на Гарри! Как же он мог молчать столько времени? Так вот, почему Северус не возвращался! Он не мог, действительно не мог. Это стоило мне столько слез, ну почему, Гарри? Почему? Я не сомневалась, и несмотря на всю свою злость, взяла карточку в руки ровно без одной минуты 5. Портключ сработал, я оказалась в небольшом кафе. За столиком сидел Гарри - один, без жены. - Гермиона, прошу, выслушай меня, - он встал из-за стола, когда я появилась, и теперь беспомощно переминался с ноги на ногу. Я лишь сердито взглянула на него. Он продолжал переминаться. Тогда я не выдержала: - Гарри, ну где же твоя знаменитая сообразительность?! Если бы я не хотела тебя выслушать, я бы не взяла портключ! - я уверенно и серьезно села за столик. - Если не возражаешь, я наколдую защитные чары, чтобы нас не подслушали. Я повела рукой приглашающим жестом, и откинулась на спинку стула в ожидании, сложив руки на груди и сурово наблюдая за его действиями. Отвлекающее. Шумоподавляющее. Чары невидимости. Защищающее. А это уже интересно! - Кто-то может на нас напасть? - удивилась я, и немного запаниковала. - Это просто аврорская привычка, я так не думаю, - голос Гарри не звучал слишком уверенно. - Итак? - я наклонилась вперёд, положив руки локтями на стол. - Профессор Снейп использовал непростительное заклинание. Он защищал тебя. - Меня? - я задохнулась от нахлынувших эмоций, - от кого? Когда? - Когда в тебя попали, неизвестным древним проклятием, он моментально швырнул аваду в нападавшего. Мракоборцы его тут же скрутили, и доставили в аврорат. Я не знаю точно, но считаю, что очень подозрительно, что они прибыли так быстро. Вероятно, это был донос. Возможно, провокация. Я ахнула. - Так вот, его доставили в аврорат, но я дал ему возможность сбежать, и он ею воспользовался. Я знал, что в противном случае Снейпу грозил бы суд и Азкабан, пожизненно. Но он должен был помочь тебе. - А я?… - А тебя доставили к мадам Помфри. Профессор МакГонагалл тоже присутствовала, и обе волшебницы пытались вернуть тебя в чувство. - Но мог ведь только он… - Конечно, у них ничего не получилось, тогда они отослали тебя в Мунго. Я был уверен, что Снейп тоже окажется в Мунго, и не прогадал. Он пользовался оборотным зельем и устроился на работу в больницу под именем Фрэнк Дэвис, но мне было очевидно, что это Снейп - тем более, что он устроился зельеваром, заменяя тебя. Когда я узнал, что Дэвис купил у мистера Олливандера копию старой палочки профессора Снейпа, у меня не осталось сомнений. Но поскольку другие авроры ничего не подозревали, я тоже делал вид, что ничего не знаю. Гарри замолчал на минуту, потом продолжил: - Но ты понимаешь, Снейп сам вернулся в аврорат. Убей меня, я не понимаю, почему! Ведь он мог просто забрать тебя, аппарировать в любой уголок этого мира, и жить счастливо всю жизнь! - Гарри стиснул руки в кулаки. - Ах, Гарри! Ты в самом деле не понимаешь? - я ошарашенно закрыла руками рот, уставившись на друга. - Нет! - прорычал он со злостью, - я дал ему все возможности! - Но почему ты не рассказал мне? - слезы снова потекли по моим щекам. - Он в Азкабане, Гермиона! Ты понимаешь? Это пожизненное! Тебе лучше забыть его, и начать жить своей жизнью! - Гарри вскочил на ноги, и отвернулся. - Ах, какой же ты дурак, Гарри! Глупый, глупый! Ты так ничего и не понял! - не вытирая слез, я засмеялась горьким смехом, - скажи, я могу увидеть его? - Посещать заключенных могут только родственники, - Гарри всё еще глядел в сторону. - А невеста? - Только родственники, - Гарри повторил, словно эхо. - А жена? - спросила я шепотом. - Жена может, - он наконец искоса посмотрел на меня, - зачем тебе это? Гермиона, прошу! Не соверши ошибки! Я смотрела на него, улыбаясь сквозь слезы, и не могла ничего ответить. * * * Какой прекрасный сон! Гермиона, моя Гермиона, мы взявшись за руки, прогуливаемся по лесу в Шотландии, проверяем заячьи силки, а потом аппарируем в милое кафе в Лондоне, и там официант волшебным образом заранее знает, что стоит подать нам на стол. Окошко лязгнуло как-то не так, как-то слишком рано и слишком громко, да еще этот жуткий непривычный скрежет! Здесь не бывает лишних звуков. К тому же мой сон так прекрасен, не будите меня! Луковица подождет! … Я снял пальто Гермионы, и подвинул ей стул, слегка коснувшись руками ее волос. Потом я наклонился, и поцеловал ее. Поцелуй! Это был такой реальный поцелуй! Я утонул в ощущениях, не желая просыпаться! Гермиона! Девочка моя! Поцелуй прервался, хотя я этого не хотел, видит Мерлин! Я хотел, чтобы он длился целую вечность! Наконец, пришлось открыть глаза, но странным образом, сон не покинул меня. - Гермиона! Как ты очутилась в моей камере? Давай вернемся в то прекрасное кафе! - она заплакала, - ну что ты, шшшш, не плачь! Не плачь! Давай вернемся! - я снова закрыл глаза, но кафе не появилось, а ласковые руки не исчезли. Из глубины сознания постепенно поднялось понимание: Гермиона в самом деле здесь, в моей камере! Но это невозможно! Значит, мне всё только кажется! Если это всего лишь видение, то лучшее из всех возможных! - я расслабился, снова приоткрыл глаза, и спросил: - Это правда ты? Как ты сюда попала? И зачем ты сюда пришла? - Да, любимый, это я, - Гермиона шептала, поглаживая меня по голове, - я пришла, чтобы стать твоей женой. - Какое прекрасное видение, Гермиона! Что же, я не против! Это лучшее сумасшествие из всех, мне известных! Гермиона снова заплакала, но не исчезла, как я боялся. Она достала из складок своей мантии флакон с зельем, которое я распознал как укрепляющий раствор, и накапала несколько капель мне на губы. Я почувствовал прилив сил, и взбодрился. Удивительным образом оказалось, что Гермиона - не видение, она реальна! На секунду я поднялся на локтях - но на большее не хватило сил, хотя хотел встать. Потом я упал опять. - Что ты здесь делаешь? - я был ошарашен тем, что в самом деле это она, и смущен, что посчитал ее видением. - Я пришла, чтобы стать твоей женой, - терпеливо повторила она. - Но… Я не хотел, чтобы ты… - Северус, - она грустно посмотрела на меня, - скажи, ты любишь меня? - Я люблю тебя больше жизни, - я не хотел говорить этого, но слова сами сорвались с губ. - Ты хочешь стать моим мужем? - продолжала она допрос. - Я не смею даже мечтать об этом, - снова против воли сказал я. - Прости, Северус. Я должна была знать. Тут я понял. К укрепляющему зелью она подмешала сыворотку правды - Веритасерум. - Северус, почему ты вернулся в аврорат, ведь мы могли быть счастливы! - Я убийца, а убийцам место в тюрьме. - Не говори так! - Гермиона нахмурилась, но лишь на мгновение. В камеру вошел невысокого роста волшебник в нарядной мантии. На фоне грязных стен камеры он выглядел довольно неуместно. - Давайте проведем церемонию, - поторопил он. Гермиона мягко взяла меня за руку, наклонилась ко мне, и прошептала: - Ты всё еще можешь отказаться. Ты хочешь отказаться? - Ни за что на свете! - веритасерум не давал мне шанса. - Вот и замечательно! Пожалуйста, распорядитель, можете начинать! - Желаете ли Вы, мисс Гермиона Джин Грейнджер, в здравом уме и по доброй воле, взять этого мужчину в мужья? - он нараспев произнес эту фразу, и Гермиона четко ответила: - Да! - Желаете ли Вы, мистер Северус Тобиас Снейп, в здравом уме и по доброй воле, взять эту женщину в жены? - я понял, что уже способен сопротивляться веритасеруму, но… Не хочу. - Да. - твердо ответил я. - Объявляю вас мужем и женой… К сожалению, - добавил грустно распорядитель, и вышел за дверь. - Ну вот и всё, теперь я - миссис Снейп, как ты и обещал, и мне это нравится! - Гермиона сияла, сидя рядом со мной и поглаживая мою ладонь. - Ты знаешь, что действие веритасерума уже закончилось? - я улыбнулся. - Я так и рассчитывала, - моя жена широко и немного грустно улыбнулась, наконец оглядевшись, - не самое уютное гнездышко для медового месяца! - она пыталась шутить. - Простите, миссис Снейп, но это всё, что я могу Вам предложить. - Я люблю тебя, Северус, - Гермиона наклонилась ко мне, и поцеловала в лоб. От ощущения любимой так близко у меня закружилась голова, и пришлось ненадолго закрыть глаза. - Итак! - она была явно полна энергии, в отличие от меня, - теперь я, как твоя жена, имею право на свидания! Теперь ты от меня не отвертишься! Тут же она трансфигурировала мою деревянную койку в мягкую постель, и я с наслаждением вытянулся. - Ты можешь принести мне еды? - я решился задать вопрос, который мучал меня, - понимаешь, здесь кормят очень мало. - Я вижу, Северус. Конечно, я принесу. Но тебе нельзя сразу много. Поэтому пока только вот, - и она извлекла из своего расширяющегося кошеля термос, в котором оказался домашний бульон, - пожалуйста, не торопись! Растяни бульон на весь день, а завтра я снова принесу тебе чего-нибудь! Я нехотя отставил термос в сторону, и взглянул на нее: - Ты придешь завтра? - Конечно, приду! Ведь теперь я твоя жена! Теперь мы будем рядом! - она улыбнулась, и еще раз поцеловала меня, - к тому же от тебя теперь меньше воняет луком! - она рассмеялась, а я счастливо закрыл глаза. Хочется надеяться, что это был не сон!