Горчишник

У авто была мигалка, Сашка рассмотрел этот черный надолб на крыше Ауди, возвышавшийся словно плавник акулы. Наверное, водила ее врубил, ибо они понеслись по широченным проспектам с невероятной скоростью, а потом выехали на шоссе и оказались в каком-то лесном поселке. Вдоль дороги стояли непроглядные высоченные заборы, словно отгораживавшие одни сосны от других, ибо ничего иного увидеть было невозможно, и дело вовсе не во времени суток. Они оказались возле калитки с воротами. Въезжать внутрь не стали. Сашка с Алексеем Юрьевичем, хотя нет, уже просто Алексеем, вышли, тот лишь сказал – завтра в два, и машина умчалась. А они вошли внутрь. Узкая каменистая дорожка меж сосен и кустов жимолости и шиповника вела к темному, казавшемуся приземистым и неприветливым дому, даже скорее шале. Они вошли внутрь, Алексей зажег свет и все стало уютным и теплым. Это был причудливый стиль из рельефных обоев золотисто-лимонного цвета и мебели из карельской березы, мягкой и золотистой, будто мед, уютной и без претензий, а также светильников под старину. - Красиво, - искренне заметил Сашка. Он впервые видел дом чиновника. Кира никогда не считал интерьер чем-то важным, он должен был быть функционален, а потому минималистичен. Здесь же очень много было маленьких «штришков», без которых легко обойтись, но создававших слишком притягательное мещанское очарование. - Располагайся, я сейчас сделаю кофе, - произнес Алексей, скинув в кресло пиджак и галстук. Сашка же проходился по периметру этой большой и красивой комнаты, разглядывая красивые мелочи. Но созерцание этой красоты ему быстро наскучило, да и глупо наяривать второй, а потом и третий круг, все равно ничего нового там не увидишь. Он прошел направо и оказался в чуть вытянутой столовой бежевого цвета с темного-вишневым столом в центре, чей дальний конец был зашторен плотными портьерами. За этим пространством располагалась современная кухня, совершенно лишенная очарования, только функциональность – серая плитка и холодная сталь. В центре этого пространства колдовал Алексей и по всей кухне просто лился невероятный запах кофе. - Я уже готов, - заметил он. – Пойдем в холл. - А можно тут? - Почему нет, - Алексей пожал плечами и предложил сесть за стол, именно стол, а не новомодную барную стойку. Они сидели и молча пили кофе, но Сашку так и подмывало задать вопрос. - А там, с другой стороны, спальня? - Хм, нет. Там кабинет и веранда. - Тогда где же ты спишь? - Наверху, - просто ответил Алексей и мягко улыбнулся. Сашка задрал голову, так, словно полагал, что хозяин спит на потолке. Идея и в самом деле не лишена очарования – этакий граф Дракула. Но что-то подсказало парню, что ответ куда как прозаичней. - Тут несколько этажей? – будь тут многоэтажка, Сашка бы не удивился. - Ну, не совсем. Там небольшой лофт, только спальня. - И как туда попасть? – спросил Сашка, прямо смотря в глаза Алексею. - Пошли, покажу. Они прошли в просторный холл, в самом дальнем углу которого имелась неприметная винтовая лесенка. Сашка шел в след за хозяином, прекрасно понимая, что там случиться. Он толком не знал, действительно ли хотел этого, но сопротивляться желанию, почему-то уже не мог. Наверху была такая же «мягкая» комната, только скорее бежевая с красивой кроватью, не шибко широкой, но явно для двоих. Никакой люстры тут не было, только несколько бра, от которых по комнате так и струился приятный желтоватый свет. Здесь было не жарко, а зимой, скорее всего, не холодно. Комфорт так и окутывал тебя. Сашка смотрел на этот сдержанный буржуазный шик и никак не мог понять, что он о нем думает. И как только он нащупал какую-то нить, Алексей подошел к нему сзади, вплотную и положил руки на бедра Сашки. Приятное возбуждение пробежало по всему телу парня. Он просто расслабился и тут же почувствовал его приятное дыхание на своей шее, а потом и теплые поцелуи, легкие, как касание бабочки. Они перемещались все выше и выше и вот они достигли Сашкиного ушка, а сил сопротивляться не было, он просто отдался этому мужчине, как когда-то Киру. Впрочем, странно – образ Кира все никак не хотел всплывать в памяти, все его нутро, все сознание наполняла розовая патока наслаждения, оставляя только это, чувствование, и все. Сильные руки Алексея обняли стан парня и ласкали через тонкую ткань рубашки. Медленно они исследовали его грудь и живот, не очень широкие плечи и достаточно узкие бедра. Алексей развернул парня, на его губах играла странная улыбка, сдержанная, но очень понятная. - Я могу тебя поцеловать? – спросил он не очень громко. Сашка не ответил, он как-то странно, по-детски, улыбнулся и потянулся к мужчине. Поцелуй был сладостен. Алексей никуда не спешил, он не собирался перекачивать слюну, но от его губ ноги просто подкашивались. Сашка понял, что тонет, тонет без надежды выбраться. Будь в Алексее, его действиях, что-то пошлое, он уцелел бы, но тот легко избегал этой опасности, словно чуя ее. Спокойно он начал расстегивать рубашку парня и с каждой пуговкой белесая грудь Сашки открывалась. Его сильные ладони просто стали скользить по бархатистой коже. Он ничего не искал, он просто наслаждался ощущением от соприкосновения с парнем. А Сашка ласкал его шею, не очень сильную… Алексея вообще невозможно было назвать мачо. Среднего роста, подтянутый, но не качек, под рубашкой чувствовался рельеф, но никакой особой накаченности, однако от него исходили невероятно сильные флюиды мужественности. Сашка опустил руки, и рубашка легко соскользнула на пол. Алексей спокойно расстегнул джинсы и приспустил их, открыв милые принтованные слипы. Сашка знал, что Кира они всегда раздражали, это был не его стиль, но они оказались единственным, что он в парне не смог, а может, просто не успел поменять. - Ты очень красивый, - прошептал Алесей и поцеловал Сашку. Так они и стояли, и его сильные руки скользили по его спине, обхватывали упругий зад, затянутый красивой тканью. Сашка даже не заметил, как они совсем незаметно подошли к краю ложа и Алексей нежно опустил его на бархатное покрывало. Сам же он встал на одно колено и медленно, будто смакуя, помог парню освободиться от джинсов, стянув их сначала с одной, потом с другой ноги. Сашка же прибывал в приятном тумане. Он откинулся на кровать и лишь мельком видел, как Алексей без спешки скинул рубашку, а затем брюки. Он даже приподнялся на локтях, чтобы увидеть того в нижним белье. Черные, а может и темно-синие мини-боксеры, а может и хипсы. Мужчина выглядел очень статно. Его тело было красивым, подтянутым, хоть и не сильно натренированным, но, при всем при том невероятно мужественным. Алексей, слегка присев на край, опустился на парня. Теперь их тела соприкасались практически полностью. Это рождало невероятную сладость в ощущениях. А Алексей стал сползать и его губы стали покрывать поцелуями соски парня. Он их целовал, проводил по ним шершавым язычком, даже посасывал. И всякое действие отзывалось в теле Сашки приятной волной. Его соски набухли и мужчине было приятно теребить кончиком язычка эти розовые бусинки. Но было что-то, что ломало картину, Сашка не сразу понял, что, а когда понял чуть не рассмеялся. Это и в самом деле было смешно, когда чиновник, практически голый чиновник, ползает по тебе и делает тебе приятное. - Я что-то делаю не так? – немного сдержанно спросил Алексей. - Не совсем, - честно признался Сашка. И тут он провел рукой по красивой прическе мужчины и волосы, уже чуть намокшие от пота, взъерошились. И тут же солидный тип куда-то исчез, а его место занял классный мен, которого захотелось со страшной силой. Довольный, Сашка откинулся, а Лешка, как он его стал про себя называть, стал спускаться все ниже, покрывая поцелуями живот, воронку пупка, откуда начинала виться тонкая дорожка каштановых волос. Лешка потянул кромку трусов и сочный пенис практически вывалился на живот хозяина. Волевая пятерня несколько раз медленно прохаживалась по стальной плоти, по красновато-розоватой головке, то и дело опускаясь в райские кущи лобка. И всякий раз, как большой палец касался влажной от смазки уздечки, Сашка захлебывался от наслаждения, втягивая живот. А потом головку обхватили губы, и парень просто провалился в сладостный мир. У Лешки может и не было много опыта, зато было желание доставить наслаждение партнеру, а это искупало маленькие огрехи. А уж как он заглатывал стройный писюн, практически до упора, как скользил губами по головке, словно полируя ее. Он мог покрывать пенис поцелуями, а мог проводить кончиком язычка по стволу, от чего Сашка выгибал свой стан, запрокидывая голову. А уж когда Леша обхватывал губами мошонку и едва сдавливал яички, Сашка просто терял голову и с его губ слетали стоны наслаждения. И тут Леша приподнял его бедра, задрав ноги. Взору мужчины предстала промежность, покрытая волосками, но главное, в ее центре пульсировала дырочка, так и норовившая приоткрыться. Сашка ничего не видел, он лишь чувствовал нежные пальца мужчины, как тот разминал сфинктер, как проводил по нему большим пальчиком, как он пробегал по окружности приоткрытой дырочки. Он чувствовал, как Леша увлажнил ее, как вскоре про промежности стал скользить зачехленный в силикон железный солдат и упс! – он уже внутри. Роскошное тело мужчины словно извивалось меж ног парня. Леша нависал на сильных, мускулистых руках, а внутри Сашки скользил поршень, так и норовивший пройтись по этой невероятной мужской точки «джи». Сашка задыхался от наслаждения, что рождалось внутри, внизу живота. У него никогда не было проблем со стояком. Он знал, многие парни «в теме» жаловались на эрекцию, но не он. Да, его пенис стал как будто стройней, но не менее твердым и главное, с кончика головки все время скатывали прозрачные капли смазки. Сашке даже казалось, а может то было в заправду, как эти капли сладостно ползут внутри пениса, и он с неистовым наслаждением выдавливал их. Ему нравилось смотреть на сильное тело мужчины, как оно блестит в золотистом свете, будто увлажненное маслами, хотя это был банальный пот. И он начинал скользить ладонями по груди любовника, по его животу и в такие моменты страсть захватывала Алексея, он практически замирал, а с его губ слетал сдавленный стон. Алексей обхватил его пенис и стал легко скользить по сочному члену. И всякий раз, как его пальцы обхватывали головку и большой палец надавливал на уздечку, тело прошибал спазм наслаждения. Сашка прикрыл глаза и просто расслабился. Он решил себя более не сдерживать. Он позволил наслаждению овладеть собой, словно сжать его нутро. Там, внизу живота зародилось это неистовое чувство, которое словно сдавливало пах, а потом, проникнув в пенис, стало вырываться наружу перламутровыми каплями. Сашка этого не видел, он лишь чувствовал, как капли покрывают его грудь и живот, как одна из первых капель повисла на его подбородке. Лешка же несколько раз с силой вогнал свой поршень любви в попу парня и тот почувствовал, как внутри растекается что-то теплое. Лешка замер, он тяжело дышал, чуть постанывая. Он практически лег на парня, кончики их носов практически соприкоснулись. И тут он начал целовать юношу, в губы, в щечку, в подбородок и, кажется, он слизал ту каплю спермы. Сашка обхватил широкие плечи мужчины, такие лоснящиеся от пота. - Пойдем в душ, - предложил Алексей. Он встал сам и помог встать парню. Они зашли в небольшую ванную комнату. Там был именно душ, за полупрозрачной стеклянной стенкой, достаточно просторной, чтобы они вдвоем не чувствовали себя словно селедки в бочке. Именно там он смог осмотреть мужчину голым. Алексей был и в самом деле хорош, в меру натренированный, но не очень, а самое главное, он был аккуратно побрит – совершенно чисто выбритый лобок и мошонка, никаких волос на животе. При этом член не выглядел маленьким, скорее наоборот, довольно увесистый, болтался меж его ног. - Тебе нравится бриться? – спросил он Алексея. - Да, - скромно ответил тот, взглянув на волосатый лобок парня. – Я вообще, не очень волосатый, так что… а ты, я смотрю, любишь природную красоту? - Черт его знает, - пожал плечами Сашка, задавшись вопросом, а что он сам хочет. Вернувшись в спальню, Алексей откинул покрывало, откинул одеяло. - Уже поздно, оставайся у меня, - произнес он и пристально посмотрел на парня. Сашка мило улыбнулся и кивнул. Он легко забрался под одеяло, и Алексей обнял его. Сашке просто не хотелось тащиться за тридевять земель в ночи, кроме того, просто захотелось провести ночь в объятиях мужика, тем более что этот был очень даже неплох. Сашка проснулся от того, что было как-то очень светло. Он пошарил рукой и никого рядом не обнаружил. Он просто сел на кровати, протер глаза и… был просто потрясен видом, что ему открылся. Прямо перед ложем была широкая стеклянная стена с широкими распахнутыми дверями, ведущими на балкон, а там, дальше, шел прекрасный сосновый лес и сквозь деревья было видно синее пространство озера, а за ним деревья, и эта спокойная и величественная красота просто захватила парня. Он встал и вышел на этот балкон. Приятный утренний ветерок коснулся его кожи, словно окутывая в наилегчайший шелк. Он смотрел на эту красоту и не мог оторвать взора. Тут было не просто красиво, а тихо, покойно. Постояв так какое-то время, он вернулся в спальню, верней, в ванную комнату, привел себя в порядок, а затем, надев трусы, спустился вниз. Из кухни доносилось легкое побрякивание посуды и приятнейшие ароматы, смесь запахов еды и кофе. Сашкин желудок заурчал, и он просто пошел туда, так сказать, на зов природы. Алексей колдовал над плитой. Он заметил парня и улыбнулся. - Хорошо, что спустился. Сейчас будем завтракать. Ты ешь омлет? - Да, - прост ответил парень, теперь ему было даже любопытно, умеет ли чиновник готовить. Омлет уже был готов, и Алексей разложил его на тарелки. Надо было признать, что получилось очень даже неплохо, совсем неплохо. - Это одно из немногих блюд, что я умею готовить, - честно признался Алексей. - Вкусно, - искренне произнес Сашка. - Я рад, - замети Алексей, на его лице была сдержанная улыбка. А потом, скорее смотря в тарелку, он спросил. – Мы еще увидимся? - Да, - брякнул Сашка не подумав. Но Алексей словно давал ему возможность исправиться. - Я имею в виду, ну… в спальне… Сашка пожал плечами. И хоть ответа он в точности не знал, но произнес все тоже. - Да. Где-то около полудня к дому подъехал черный автомобиль, и они понеслись в город. Пейзаж так и мелькал за окнами авто, все ехали молча. Водитель, наверное, обо всем догадался, не мог не догадаться, от чего парню было малость некомфортно, ведь это раскрывало его интимную жизнь, выставляя ее на всеобщее обозрение. И пусть пока это только пара людей, этот парень-шофер и та тетка, домработница, что пришла практически перед их отъездом. Сашку он высадил в центре, а сам покатил на работу. Парню же особенно спешить было некуда. Он праздно шел по широким московским проспектам и спрашивал себя – что это было. Уж не предал ли он Кира, хотя нет… Кира предал его, он улетал за кордон, один, так что это не в счет. А вот предательство самого себя, это факт! И тут же появлялась другая мысль, что мужик ему просто нравиться, ну да, чинушка, но как сладко с ним было. Почему он должен приносить себя в жертву всякой ерунде, тем, кому что-то подобное никогда не светит? И сам же давал ответ – потому что секс, это лишь часть его жизни. Как он соединит светлую сторону, секс, с черной прозой людоедской жизни. Как он сможет жить с парнем, который такой!? А собственно, какой? Он ведь ничего об Алексее не знает. Может, он тонко чувствующий человек, все понимающий, старающийся сделать этот мир лучше, но… По факту-то он делает его хуже. И пусть то выполнение дурных приказов, но это совершенно пошлое оправдание. Вот так же и нацисты оправдывались, мол, да, я стрелял евреям в затылок, но не потому, что мне этого хотелось – приказ! И это волшебное слово «приказ», словно броня для совести. «Мы только выполняем приказы! А так-то, мы хорошие!» Только вот хорошие ли? Хороший ли человек, этот Алексей Юрьевич? - Лер, можно заглянуть к тебе? – спросил он у Печейкина по телефону. Тот немного раздумывал, возможно, решая, пустить ли парня в свой дом. - Ладно, заваливай. Валерка был в легком шелковом халате, накинутом на голое тело и порой, когда он двигался, казавшиеся невесомыми полы чуть разъезжались и можно было увидеть чисто выбритый лобок и маленький обрезанный писюн. - Почему все геи любят брить ебальник? – спросил Сашка, закуривая. Печейкин чуть смутился, плотнее запахнув халат. - Это и есть тот вопрос, который тебя мучает? - В общем… да. - ? - Я только что провел ночь с охуительным мужиком, у него все выбрито… - А у тебя? – спросил Валера, садясь на табурет и грациозно кладя ногу на ногу. - Я девственно прекрасен, - хихикнул Сашка. - Тебе так нравиться? - Так любил Кира, - грустно заметил Сашка. - А ты? - В смысле, я? - Ну, тебе-то самому, как нравится? - Хер его знает, - Сашка опять не мог ответить на этот вопрос. – А как правильно? - Нет никакого «правильно». Есть ты, твои желания, твои представления. Но это должно быть приятно тебе. Самое глупое, подстраиваться под кого-то. - Ну, да. Бритый ебальник, это ведь так важно! - Ну… начинается все с него, а заканчивается, жизнью. Вот ты, ты не брил хуй только ради Кира, а он ради тебя что-нибудь делал? Ты изменил свой стиль ради него, ты всего себя перекроил под него. Так что же твоего у тебя осталось? И получается, кто ты? - Никто, - печально заметил Сашка. - Нет же. Ты просто должен вернуться к себе. Стать таким, каким ты являешься. - А если я не помню? - Ну, тогда… постарайся найти себя нового. - Да, но… чем я нынешний плох? - Тем… что тебе самому плохо. - А мне плохо? - Ты переспал с классным мужиком, если тебе же верить, но вместо радости, ты сидишь тут у меня и страдаешь! - Мы слишком разные, - печально констатировал Сашка. - Мы все разные. Если бы мы все были одинаковыми, это был бы… дурдом, просто, удавиться. И потому мы разные, но живем вместе, приноравливаясь друг к другу. - А обрезание это больно? – неожиданно спросил Сашка. Печейкин чуть покраснел. - Я родился в Ташкенте, там всем делали обрезание в младенчестве. Не помню. Домой он пришел только вечером. Вика была зла. - Ты сволочь! – констатировала она. – Мог бы и позвонить! - Прости, - чуть равнодушно заметил Сашка. Он поймал себя на мысли, что с Киром так никогда бы не поступил. Но эта девушка ему была совершенно безразлична, а потому ему, в сущности, было наплевать. Наплевать на нее, на ее чувства. Они легли в кровать. Она отвернулась от него, а он и не был простив. Сашка закрыл глаза и тут же увидел Лешку, как тот, прекрасный и потный любит его, пенис в трусах тут же ожил и стало очень хорошо. Он повернулся в другую сторону, и его рука стала поглаживать попу, а потом стала ласкать дырочку, пусть и через труселя и это было просто кайф, не такой, как от секса, но все же кайф. Следующий день он провел в офисе «PRANK-production», которая собиралась снимать фильм про креативных клипмейкеров из 90-х. Лешка не обманул, его там были готовы принять. Не все актеры были еще найдены, но работа кипела. Немного смущал режиссер, бывший менеджер по продажам, решивший вдариться в искусство. Но продюсеры выглядели теми, кто знают, что делают. Там было весело, по крайней мере, Сашка легко забывал о своих невзгодах в театре и Кире. И то, и другое начинали отдаляться. Театр начинала подменять работа в кино, Кира… он сам уехал, так сказать, отдалился, и его место мог занять Алексей. Вечером он заскочил в театр. Там шел спектакль. Сашка почувствовал укол в сердце, укол зависти к ребятам, обиды на судьбу, но еще несколько дней назад было совсем тяжко. Сегодня уже можно было жить. - Слышь, они ищут актера, если хочешь, можно попробоваться, - замелил Сашка Кузнецу, во время небольшой паузы. - Бля! Горчишник, я с тебя удивляюсь! – Кузнец ухмыльнулся. – И как ты ролями разживаешься? - Ну, как знаешь, - холодно заметил Сашка. Это был слишком толстый намек на очевидное тонкое обстоятельство. - Постой! – крикнул Кузнец вдогонку. – Да постой же! Но Сашка пошел по коридору. Ему опять становилось тошно. Опять вырастала «тень папика», как он сам для себя это называл. Неважно, кто ты и что ты можешь. Твой папик все устроит, а ты, его куколка, будешь всегда в шоколаде. Дома, он стоял у плиты, на кухне было жарко, но он не чувствовал себя в тепле и уюте. Его жизнь, прежняя жизнь, сломалась, была сломана, не важно. Главное, как раньше уже никогда не будет. И у него есть выбор – жить на руинах, в грязи и разрухе, или выкинуть все ненужное, весь хлам и… Это «и» было совершенно туманно, но важней всего было то, что чтобы он не решил строить, лишнее придется выкинуть. - Вик, мы… мы должны расстаться, - произнес он, уставившись в тарелку. Девушка смотрела на него не мигая. - Что случилось? – спросила она. - Ты и сама знаешь… - Нет, не знаю! – в голосе Вики прозвучали нотки истеричности. Сашка терпеть не мог истерики, но этот путь нужно было пройти полностью, без обмана. - Я гей. Я им был и… останусь. - Это неважно! – воскликнула девушка. - Это важно. Это важно, потому что я не изменюсь. Ты… ты гробишь на меня годы, лучшие годы, а я никогда не смогу предложить тебе ничего большего, чем дружба. - Но, между нами было… - Господи, Вика! Это был просто секс, и это было один раз! Возможно, ты меня… я тебе нравлюсь, но ты мне… только как друг. - Мразь! – прошипела она. - Прости меня. - Мразь!! - Кончай! – неожиданно зло парировал Сашка. – Ты это знала всегда, знала и… я не знаю, что ты себе навоображала, но мы всегда были лишь друзьями и я не обещал чего-то большего! - Но я надеялась!.. – но щеками девушки покатились слезы. - Это были глупые надежды… - Глупые! – она зло посмотрела на парня. - Потому что не на чем не основанные! - А моих чувств, что, мало?! - Но моих-то там вообще не было, никогда! А без этого, это все херня! Она его так и не поняла, не захотела понять, а может, просто, принять ситуацию такой, как она была. Она ушла вечером, собрав немного вещей. Сашка был виноват, он это чувствовал, знал. Он сам начал, пусть и вместе с ней, эту странную игру в «парочку», и вот игра закончилась. Пора было убрать из жизни все лишнее, весь посторонний «хлам». И да, эти отношения был «хламом», через который он не мог нормально перешагнуть, словно это была стена, из-за которой он не мог честно сказать – я гей. Хуже всего, это была ложь и для него самого. Тогда, пусть и мимоходом, но он произнес эти дикие для себя слова. И теперь, лежа в кровати один, он все силился их произнести. - Я… я… - шептал он. – Я… я… я… я… гей. И едва он произнес это, тихо-тихо, как почувствовал невероятную легкость, свободу. Можно ли быть свободным в несвободе? Казалось, по крайней мере в эту минуту, что да, можно! А утром позвонил Алексей. Они встретились на площади Восстания, в тени огромного здания-высотки, особенно красиво смотревшегося в лучах заходящего солнца. Сашка знал, что его ждет и просто хотел этого. Так что когда Алексей спросил: - Проведем вечер вдвоем? – весело рассмеялся и ответил: - Конечно. - Тогда, прошу, - галантно провел рукой Алексей и указал на центральный подъезд сталинской высотки. - Ты здесь живешь? – удивился Сашка. - Это, можно сказать, семейное владение. Они вошли в просторный холл, украшенный лепниной и плафоном на потолке. Вдоль стен красовались, поблескивая холодным белым цветом, мраморные колонны, а над лифтами высилось здоровенное витражное панно, за которым горели лампы и панно выглядело просто роскошно. Это была какая-то чрезмерная роскошь. А вот лифты хоть и были дорогие, но современные. - И давно твоя семья тут живет? – спросил Сашка, пока лифт бесшумно взлетал ввысь, он ведь помнил, что мужчина нажал на кнопку с номером шестнадцать. - С пятьдесят пятого. Квартиру получил мой дед, а от него она досталась мне, верней, после смерти бабушки. - И кто они были? – спросил Сашка с таким чувством, словно перед ним стоит британский аристократ, который сейчас поведает о связи своей семьи со всеми важными событиями страны. - Дед был химиком, работал над топливом для самолетов и ракет и все такое, бабушка была оперной певицей. - А-а, - констатировал Сашка, словно это могло быть единственным ответом. – А родители? - Отец, увы, уже умер, у них была своя квартира. Мать и сейчас там живет. - А почему не здесь? – искренне удивился Сашка, но тут двери лифта распахнулись, и они оказались на широкой лестничной площадке, длинной метров двадцать, с паркетным полом и внушительными зеркалами в рамах из карельской березы. - Она не любит эту квартиру из-за энергетики, так она говорит, и потом… она не хочет видеть моих парней, - последнее он произнес с грустной улыбкой. - Но ты все равно встречаешься с парнями, - весело заметил Сашка. - Потому что это мое, только с парнями я могу найти счастье. Сашка хотел съязвить на счет неких парней, но тут они вошли в огромную комнату и у него перехватило дыхание. Небольшая прихожая переходила в что-то вроде передней, а та, через широченные двери в гостиную, украшенную роскошными картинами, заставленную старомодной мебелью. Это был реально сталинский шик. - Здесь все советские годы запрещалось не то, что мебель менять, здесь паркет только вощили, - счел нужным пояснить Алексей. - Вощили? – не понял Сашка. - Ну, его не лаком покрывали, а специальным воском. Сашка, в квартире которого отродясь лежал линолеум, пусть и «под паркет», ощутил себя нищебродом, попавшим в дом принца. - Будешь кофе? – спросил Алексей. - Ага, - ответил Сашка, рассматривая квартиру. Он не заметил легкой улыбки на лице Алексея, который пошел на кухню. Сашка же исследовал это пространство, но не как турист в музее, скорее, как кот, которого принесли в новый дом, и он все изучает, ко сему принюхивается, пытаясь понять – сможет ли он тут жить, ну, или, захочет ли. Особенно парня поразили старинное пианино с подсвечниками, темно-темно-красный стол с резными стульями, широкий диван с высокой резной спинкой, обитый кожей и… дивной красоты лампа в гостиной у журнального столика. - Нравиться? – неожиданно спросил Алексей, внося на подносе чашки с кофейником и многоярусную подставку с печеньями и пирожными. - Это как музей, - искренне заметил Сашка. - Дед раздобыл ее в Германии, он же был генерал-майором инженерной службы. Он и авто оттуда привез и еще всякой мелочи. - Слушай, так где ты живешь? Тут, или на даче? – спросил Сашка и сам смутился, можно ли было назвать тот домик, скорее, шале, дачей. - И тут, и там, по ситуации. Зимой, конечно, чаще тут. Сашка же старался не так сильно пялиться, но рассматривал все вокруг. У старых предметов есть какая-то невероятно притягательная сила, она так и манит, словно магнит, завораживает, той историей, теми судьбами, что за ними стоят. - Люди не любят старые вещи, они им кажутся ненужными, они стремятся купить новое, причем, под старину, но… это не всегда здорово. Моя матушка назвала бы таких нуворишами. В этом, конечно, есть снобизм, но… в чем-то она права. Люди, которые не имеют старых вещей, не имеют корней, они могут пыжиться, но аристократами так и не станут. - А ты аристократ? – спросил Сашка, но без вызова. Алексей лишь пожал плечами. - Наверное, есть разница между тем, кем я являюсь и тем, кем хотел бы быть. Они сидели в гостиной, московское солнце стремительно пряталось за Дом Правительства, видный, как на ладони. И тут Сашка почувствовал, что какая-то часть его просто не хочет отсюда уходить. И это напугало парня. Неистребимый дух мещанства начал брать верх над нонконформистом. Он, наверное, просто сбежал бы, если бы Алексей не шепнул – «Пойдем в спальню». Там все страхи, все желания быстро сузились до их тел, переплетенных в объятиях и сливающихся в страстном поцелуе. Потом они оказались на кровати, и Алексей лихо стягивал с парня футболку и спортивные штаны, оставляя Сашку в аляповатых слипах, которые ему так шли. Он и сам разделся, оставшись в черных фирменных хипсах. Его сильное тело просто накрыло парня. Он целовал его в губы, щечку и шею. Его поцелуи порхали по плечам парня и широкой груди. Сашка просто закусывал губу, когда Алексей покусывал его соски и те жалкие волосинки, что упорно там росли. Лешка проводил язычком по ложбинке в центре груди, по краю подмышки и все естество парня просто взрывалось восторгом от этих ласк. А Алексей спускался все ниже и его губы покрывали поцелуями живот парня, его пупок, спускаясь все ниже по «блядской дорожке» к этому персональному саду наслаждения. Трусы полетели в угол и пенис Сашки оказался зажат губами мужчины. Он начал скользить по нему губами, а его нежные пальчики тем временем массировали мошонку, поигрывая с яичками. Он нежно ласках их, перебирая пальчиками, словно это шарики для медитации, только они не только его успокаивали, но и дарили любовнику сказочное наслаждение, которое он легко усиливал, чуть сдавливая их, и тогда Сашка выгибал спину и стонал в голос. Неожиданно Алексей подхватил парня за талию и перевернул, поставив на четвереньки. От предвкушения удовольствия Сашка аж спину выгнул и тут же ощутил губы любовника у себя в промежности. Алексей то покрывал ложбинку поцелуями, то просто вылизывал дырочку и она, стала приоткрываться парню, сначала чуть-чуть, потом все сильнее и Лешка мог даже кончиком язычка пройтись по краю этой воронки и чуть запустить внутрь язычок. Сашка стоял на четвереньках, его голова чуть оперлась о матрац, и он прекрасно видел это хорошо сложенное тело мужчины, видел, как в такт наслаждению, подергивается гульфик на трусах любовника. Ему так сильно захотелось его, что с кончика пениса потянулась серебристая полоска смазки. Едва Алексей потянулся к тумбочке за лубрикантом, как Сашка обхватил его и кинул на кровать – все-таки он был не хлипким юношей, мужчина аж опешил, но парень не дал ему возможности оправиться и в миг стянул трусы. Едва он это сделал как Алексей, скорее инстинктивно, прикрыл самое ценное рукой. Но Сашку было не остановить. Он легко откинул ладонь и увидел пенис любовника. Член Лешки был достаточно крупным, но не очень длинным. Впрочем, Сашку это занимало меньше всего. Он тут же принялся скользить пятерней по сочной дубинке, а потом просто провел по головке язычком. Алексей, чуть напряженный в первый момент, расслабился и, подложив подушку под голову, стал созерцать ласки парня. А Сашке было чем похвастать. Несмотря на то, что головка была чуть великовата, он вбирал ее в рот и прыткий язычок начинал натирать и без того блестевшую поверхность. Его пальчики постоянно скользили по железному стволу. Не меньше удовольствия обоим доставляла игра с головкой. Сашка то покрывал ее поцелуями, то скользил губами. Его язычок обследовал ее вдоль и поперек. Ему очень нравилось теребить узбечку, от чего мужчина просто начинал стонать, нравилось проходиться по покатой прорези на головке, словно пытаясь всунуть внутрь кончик язычка, видеть, как любовник судорожно втягивает живот и цеплять капельку смазки, что выкатывала ему навстречу. Алексей вначале был явно не в своей тарелке. Привыкший руководить и «делать», ему явно нелегко давалось просто лежать и получать удовольствие, ведь он оказывался во власти другого, пусть и любимого. Но он быстро привыкал и его пальчики начали поглаживать голову парня, именно поглаживать, а не властно насаживать. Ему словно нравилось перебирать непослушные пряди волос юноши, поглаживать его не побритую щеку с едва отросшими волосками. Не выдержав сладостного натиска, он притянул к себе парня, и они слились в поцелуе, долгом, страстном. Его сильные руки скользили по спине Сашки, лаская ее, время от времени оказываясь на его попе и тогда он нежно сжимал ягодицы. Им нравилось ощущать безумно страстные пенисы, источавшие смазки и теревшиеся о животы друг друга. Чуть отстранившись, Сашка сел на любовника, перевел дыхание. - Ты готов? – с вызовом спросил он. - Всегда готов! - весело ответил Лешка. - Тогда погнали, - игриво заметил Сашка и, взяв лубрикант, стал смазывать пенис любовника и свою дырочку. Сев на корточки, он приставил пылавшую страстью головку пениса к своему сфинктеру и медленно стал опускаться. Плоть помнила наслаждение, что получала, потому пенис вошел в него легко, без особых усилий и Сашка начал медленно двигаться, вверх-вниз. Его руки уперлись в грудь мужчины. Его глаза соединились с глазами любовника и то, что он видел в них невероятный ответ на свои действия, что он видел в них восторг и любовь, только усиливало наслаждение. А Алексею было нереально хорошо. Да, не он задавал ритм, не он решал, как все будет, но это нисколько не снижало наслаждения, наоборот. Ему нравилось угадывать действия парня, подстраиваться под его ритм. Ему нравилось ласкать такое красивое и напряженное тело, тонкие руки, на которых неожиданно проступил рельеф мышц, ему нравилось ласкать грудь парня, теребить его соски, даже порой чуть пощипывая их, от чего парень страстно выдыхал. Они все делали правильно. Об этом говорило не только наслаждение, что растекалось от пениса по всему телу мужчины, но и постоянно извергавшаяся их члена любовника смазка, растекавшаяся по его животу и когда парень начинал интенсивно скакать, пенис звонко шлепался об увлаженную кожу. А Сашка отрывался, воплощая все свои желания. Он мог откинуться назад и практически висеть над любовником на руках и ногах и только пенис, скользивший в его прекрасной дырочке, соединял их невероятной страстью. Иногда, когда парень подуставал, мужчина, едва согнув ноги в коленях, начинал вгонять свой кол в прекрасное тело очень быстро, и тонкая струйка истомы превращалась в прекрасный журчащий ручеек. Наслаждение овладело Сашкой. Он закрыл глаза и ничего не видел, но чувствовал. Все его тело стало невероятно чувственно, оно словно антенна, ловило волны сладостного удовлетворения. Его телом овладело странно-прекрасное чувство, словно ломота, требовавшая только продолжения соития. Его пенис, будто онемел, но при этом не терял способность откликаться на ласки, а только усиливал это и когда пятерня мужчины стала скользить по железной, постоянно исторгавшей сок любви плоти, откликнулся на призыв. Он не видел, как капли спермы вылетают из его члена, как они украшают его грудь и шею. Оргазм был невероятно сильный, сильный, как никогда прежде. Он продолжал скакать на железном шесте, так как это все равно рождало наслаждение и почувствовал, как горячая сперма наполняет его анус, а потом, медленно, скатывается по обмякшему пенису любовника. Он плюхнулся на невероятно довольного Алексея, и они какое-то время лежали обнявшись. А потом, мужчина подхватил парня и отнес в ванную, немного старомодную, но достаточно удобную для двоих. Сашка полусидел полулежал на Алексее, который нежно ласкал торс парня и всюду была теплая вода, обволакивавшая их. - Чего бы ты хотел? – неожиданно спросил Сашка. - В смысле? – не понял Алексей. - Ну, от наших отношений, - уточнил парень. - В идеале… жить с тобой, - немного задумавшись, ответил мужчина. - Как это? - Ну, как все… спать в одной постели и вместе встречать рассветы. Завтракать и ужинать, смотреть ТВ и гулять, отдыхать. - Это нереально, - грустно заметил Сашка. - Почему? – удивился Алексей. - Мы известные люди, а ты, так вообще крупный чин! Как мы это сможем делать? - Просто, - спокойно ответил Алексей. – Да, мы нес можем ходить, взявшись за руки, не сможем пожениться и еще много чего не сможем сделать. Не знаю, мне кажется, я не из тех, кто вообще сподобиться пойти на гей-парад с радужным флагом, но жить вместе нам никто не запретит. - Но, разве в этом не будет лицемерия? - Времена не выбирают… - FUCK!!! - Но это правда. Наверное, это неправильно, но пойми… мир несправедлив и порой борьба, это попытка головой пробить каменную стену. Посмотри на убогие станы Африки, на какие-нибудь исламские страны, да тот же Иран, где геев вешают! Я не только про то, что мы должны радоваться, но… я не знаю. Мне кажется, что, если соседи увидят нас вместе, не сразу, но они поймут, что мы такие же нормальные люди, как и они, в меру счастливые, в меру несчастные. Они перестанут покупаться на всю эту дребедень, по кровавых геев-педофилов и тому подобное. А это, мне кажется, и есть главное. - Почему? - Потому что тогда и наступают перемены, не когда о них говорят по ТВ или даже в инете, а когда люди их видят, видят и понимают, что ничего страшного в них нет, что им просто гадят на мозг. - Ха! И это говорит начальник департамента, без обиняков! - Да, я понимаю, это выглядит смешно, но это тоже часть реальности. Чиновники не одинаковые, очень даже. И… мы можем делать не всегда то, что нам хочется, но порой, нам удается провести и хорошие вещи, кому-то помочь. - А я… кто я в этой истории? - Парень которого я полюбил, с которым я хотел бы разделить свою жизнь… Но я понимаю, что ты не обязан этого хотеть… - Нет-нет… - Я понимаю, что моя основательность пугает, просто… в двадцать пять и мне не очень хотелось отношений, но в сорок два… все выглядит немного иначе. - Дай мне немного времени, - прошептал Сашка. - Хорошо, - нежно ответил Алексей и поцеловал парня в ушко.