peace

      Сильвия одёргивает рукав чёрной рубашки, пока Хаято идёт им за напитками. Она для похода в бар не наряжается — рубашка и брюки, с Гокудеры хватит.       В баре тесно, все сидят чуть ли вплотную друг другу, но все старательно делают вид, что не знают друг друга. Сильвия замечает несколько знакомых лиц из Альянса, но на этом всё. Если таковы правила этого места, она их принимает.       — День был дерьмовый, — повторяет Гокудера свою фразу, ставя перед ней стакан с напитком. Конте не вдаётся в подробности, что он ей взял, напитки у них одинаковы, и она почему-то ему доверяет. — Как дела у Бергамо-сана?       — Давай без прелюдий, — говорит ему Сильвия. Хаято замолкает, глядя на неё. Из-за шума приходится говорить громче. — Я знаю, что тебе не нравлюсь. У тебя есть вопросы — задавай. Лучше так, чем ты будешь копаться в моей биографии и лезть туда, куда тебя не просят.       — У тебя слишком чистая биография. Ты либо где-то очень крупно накосячила, либо…       Сильвия поудобнее устраивается напротив и закидывает ногу на ногу.       — …либо о моём существовании не особо нужно знать.       — Потому что ты…       И тут телохранитель Нилин его опережает.       — У отца была интрижка с певицей. Лукреция Орландо. Если ты такое слушаешь, — пожимает плечами Сильвия, звуча так обыденно, будто рассказывает рецепт приготовления торта. — Я — бастард, пятно на репутации Хранителя Бергамо. Отец оказался очарован мамой, не смог устоять и… Вот она, я. Отец постарался максимально очистить мою биографию и стереть хотя бы малейшее напоминание о маме. Меня воспитывала мачеха.       Кажется, в ней действительно ничего такого нет. Сильвия начинает с козырей — семья — и Хаято получает то, что хотел — объяснения. Осталось, конечно, ещё этого лучезарного Эду проверить, но он не думает, что там будет что-то ужасное. Кажется, Тсуна всё же прав.       — Моя мама была подающей надежды пианисткой, — Хаято делает глоток и морщится — нужно было взять что-то менее крепкое. — Отец Бьянки, моей старшей сестры, несмотря на то, что уже был женат, ухаживал за ней и добился взаимности. Позже родился я, но мама отказалась выйти за него, главу мафии, так как не хотела разрушать семью.       — Что ж, кажется, у нас даже есть кое-что общее, — хмыкает Сильвия, поднимая свой стакан. — За интрижки. И всё же разрушенные семьи.       — А что стало с…       — Не все вопросы за один вечер. День, как ты сказал, был дерьмовым, — Сильвия прислушивается и радостно улыбается, узнав одну из любимых композиций. — О, обожаю эту песню.       Мысли Сильвии меняются, как картинки в калейдоскопе, и Хаято кажется, что её раскрепощает алкоголь, потому что за недолгое время знакомства он, успев её изучить, приходит к выводу, что Сильвия Конте — собранная, серьёзная и ответственная девушка. Чем-то напоминает его самого, только не слепо обожает свою госпожу.       Она срывается с места и вклинивается на танцпол так, будто тут с начала вечера. Сильвия улыбается, танцует в такт, прикрыв глаза, и изящно ведёт руками по воздуху, всецело отдаваясь песне.       Что-то в этом есть.       Хаято одним глотком допивает алкоголь и присоединяется к ней, хватая за шлёвки на брюках и притягивая к себе.       Сильвия удивляется на миг, а затем обвивает его шею руками, прижимаясь ближе, и мажет губами по левому уху, обдавая дыханием три серёжки.       Гокудера сокращает расстояние между ними и прижимает Сильвию к себе вплотную.