Но пребывает с нами вера, надежда, любовь. И любовь из них больше...

Надежда его не заметила. — Пропустите меня, пожалуйста. Знакомство в мои планы не входит! — Я же сказал, дае-ой-шь номер тел-л-лефона, ик, и я отс-с-стал, — мужик был явно нетрезв, но на ногах стоял ровно. Женщина же от страха и паники не могла соображать здраво и не спорить с пьяным бугаем. — Нет! — Ну-у н-н-ет, т-т-т-ак н-н-нет, — рука потянулась ее горлу, — я с-с-ам в-в-возьму… — Тебе же было сказано «нет», чего ты лезешь? — Александр положил свою руку на плечо пьяного, рывком развернул к себе. — Т-т-т-ты кто такой? — Прохожий. — в полголоса, — Динь, уйди. — Но ноги Нади вросли в пол. — Давай на выход сам, хорошо? — С-с-с-слышь, пр-р-рохожий… — Какая буква в слове «нет» тебе не понятна? Я объясню. — сжал мышцу от плеча к шее. — Рассказать или сам уйдёшь? Мужчина вырвался и ушёл. Александр повернулся к любимой, вытер слёзы и прижал к себе, ощутил ее дрожь: — Всё, уже всё… — Спасибо, Саш… Я просто не соображала ничего… Я выхожу, а он заходит, я думала он руки мыть, рукомойники же общие, а он на меня. Я в женский, он за мной… — Тихо, Динь, тихо… Он тебя тронул? — Нет, слава богу… — Слава богу… В таком случае лучше в кабинку и звонить нам… Но, понятно, что стресс и не до размышлений, пьяное тело, страх, я всё понимаю, я рядом, всё закончилось… Стояли молча, Александр успокаивающе гладил любимую: — Ты как? Успокоилась хоть немного? Давай умоемся и пойдём к нашим, а то… — Надюша, — влетел Корф. — Всё в порядке, мальчик мой, всё хорошо. Умылась, и поднялись за стол. — Что случилось? — тихо спросил племянник, — Туалет не самое романтичное место для рандеву. — Всё нормально, щеколду заклинило, — Надя попробовала натянуть улыбку, но не получилось. — Саша помог. — Надюш? Это же неправда… Зачем? —растеряно спросил парень. Аня весьма ощутимо наступила ему на ногу. — Всё хорошо, Ёжик, всё хорошо. Шура внимательно смотрела на подругу. Заметила дрожь ее рук, бледное лицо, неестественное спокойствие и натянутую пластмассовую улыбку. Понимала, что-то случилось, но расспрашивать явно не надо было. Брат выяснит быстрее. — Приятного аппетита! — спокойно проговорил Костя. Парень понял, Корфа надо переключить на что-то другое. Владимир опустил голову и молча ковырялся в тарелке. В последнее время его постоянным спутником были страх и растерянность. Он боялся сделать или сказать что-то не так, чтобы не обидеть любимого Медвежонка. Да, позавчера она испугала его своей истерикой, но ему казалось, что она его не боится, не скрывает ничего. Сегодня утром ему пришла мысль, что, возможно, для некоторых разговоров ещё не наступило время и решил ждать. Но сейчас ее обман относительно произошедшего внизу, его обидел. Там явно что-то произошло, но обожаемый Медвежонок молчит. — Дядь Бень, — подал голос Андрей, разговор за столом не клеился, — я тебе скинул там фотки с параметрами игрушек, а ты смотри. — Понял, спасибо. Официант менял тарелки. Надежда Николаевна игралась с проснувшимся Андрюшкой. У Александра перехватило дыхание, глотнул воды: — Корф, пошли пошепчемся. — наклонился к уху любимой — Мы быстро. Это по фонду. Отошли в сторону, разговаривали вполголоса. Бенкендорф всё рассказал парню: — Ты же понимаешь, что вслух при всех об этом не говорят? Чего цепляешься? — Понял, не буду. О чём мы сейчас говорим? — Про фонд. У меня действительно вопрос: кого поставить? Костя же всё не потянет? — А это надо у Наташи спросить, она единственная, кто ориентируется. Анюта там только год батрачила. — Понял. Надо будет как-то дома всем собраться и поговорить на эту тему. Я документы получил. Ладно, идём, Надюша нервничает, с неё хватит. Вернулись за столик, Корф поцеловал тётю и шепнул на ухо «прости», вздрогнула, но ребёнок отвлёк. Через время засобирались на выход. — Что мы делаем? — спросил Никита. — Куда кого везти? Бенкендорф невозмутимо ковырялся в телефоне, проверял почту, Владимир, улучив момент, утянул тётю в сторону: — Ёжик, … — Медвежонок, родная, — обнял, — прости меня, я не должен был так говорить, прости. Я просто испугался. — Что ты? Всё хорошо, мальчик мой, всё хорошо. — Я очень люблю тебя, — прошептал на ухо, — и я очень за тебя боюсь… — Я тоже очень тебя люблю и очень-очень за тебя боюсь… — Я с тобой, всегда с тобой. — Идём, Ёжик, идём родной. Вернулись ко всем. — Корфы, вы с нами? — Александр помог одеть Наде пальто и оделся сам. — Да, пока не прогоните, — улыбнулся Владимир. — Ёжик! — с упрёком воскликнула Надежда Николаевна, парень подмигнул.  — А мы сейчас куда? — спросила Аня. — За техникой, — отозвался Беня. — а дальше — куда захотим. — Главное, — Владимир поправил капюшон у жены, — не куда, а с кем. — Вот-вот. — согласился Бенкендорф. — Мадам, — обратился к любимой, — командуйте, мы в Вашем распоряжении. На улице Корф взял за руки обеих женщин, Бенкендорф шёл позади. Периодически троица наталкивалась на идущих навстречу прохожих. Аня осторожно вынула ладошку и присоединилась к Александру. — Медвежонок, … — начал неуверенно парень. — Всё хорошо, правда, родной, всё отлично, — улыбнулась Надя. — Неприятный инцидент забыт. Вы втроём со мной, живые, здоровые, весёлые, накормленные. Сейчас пойдём в магазины, расслабимся. Кстати, тебя Саша про затею с телефонами рассказал? — Нет, мы про фонд перекинулись парой слов. Он предлагает завести второй аппарат для семьи? — Угадал, — кивнула с улыбкой. — Я сам думал тебе это предложить. Работа и семья не должны пересекаться. — Думаешь, это возможно? — Я буду делать всё возможное, чтобы это реализовать. Рабочий телефон буду выключать сразу же по окончанию рабочего дня. А семейный номер будут знать только члены семьи: ты, Анюта и дядя Саша. Правда, Романыч с Наташей и Костей тоже ведь члены семьи, получаются… Хм-м-м, а это мне не нравится. — Почему? — с тревогой в голосе спросила тётя. — Потому что Романыч ещё и мой зам по совместительству. Ладно, значит договоримся, что по семейному телефону только семейные дела. Надюш, ещё один момент… — Я слушаю. — голос стал бесцветным. — Ты что? Что случилось? Всё хорошо? — поцеловал в щеку, — Я про курсы хотел сказать. Анюта точно здесь их будет проходить, да и Наташе придётся смириться. Такой момент: после праздников мы с женой уедем, на месячишко, до начала курсов. Я рассмотрюсь с делами и задачами. Да и чистку в конце года я не провёл, официальная версия была ветрянка, поэтому мы быстро всех разогнали по домам. И ты от нас отдохнёшь, побудете с дядь Сашей вдвоём, без нашего шума-гама. Потом Анюта к тебе прилетит. Я буду при каждой возможности. Если мы не поздно придём домой, то обсудим самолёт, я вчера полистал, пока всех ждал. И ни Сашка, ни Сергей не знают о моих мыслях о переселении сюда. Надо тоже думать. У меня такие мысли. Теперь выслушиваю контраргументы, — улыбнулся парень. — Я согласна на всё. И я всегда тебя жду, слышишь? — Слышу, Медвежонок, слышу. Я всегда с тобой. Да, ещё такой момент: я на сутки смотаюсь в Москву, у нас с Анютой там же квартиры, родительская стоит, я как уехал, так она и стоит с разбросанными вещами. Но это потом, не сейчас, я даже не знаю когда. Тебе оттуда что-то привести? Я фотоальбомы забрать хочу. Может есть ещё что-то? — Ощутил, как Надя вздрогнула. — Тихо, родная, тихо. Могу ничего не привозить. Как скажешь… — Ничего, только фотоальбом… и то, если его не уничтожили… — Все на месте, я точно знаю. Только я не знаю, когда я туда отправлюсь. Мне ещё с Анютой разговор на эту тему предстоит, а на него надо настроиться. И я клянусь, до покупки своего самолёта буду ездить поездом. — Не надо поездом. Я надеюсь, снаряд в одну воронку не падает. — Я тоже так думаю. Мы пришли? — Да, — кивнула головой. Остановились у входа, ждали отставших Бенкендорфа и Аню. — Я тут подумал, — Александр отряхнул брючину, — может заодно и холодильник посмотрим? Коль мы тут? — С языка снял, — согласился Корф. — Только сначала телефоны-планшеты. — А ты знаешь какой? Может Андрюху дёрнуть? — Бенкендорф растерялся. — Дёрни, надёжнее будет. Я знаю какой у меня, по нему сориентируемся. — Ой, Володь, — закапризничала жена, — он очень большой и неудобный, в нём тяжело ориентироваться. — В чём неудобство? — спокойно спросила Надя. — Нам он нужен для запасов, поэтому, возможно, для этих целей он и нормальный? Идём, рассмотримся и разберёмся. Идём. Мальчики, может телефоны вы сами возьмёте? А мы в кафе посидим? — Вы устали? — хором спросили «мальчики». — Нет, — улыбнулись женщины, — мы в этом не понимаем. — Хорошо, с нас телефоны, с вас чехлы. Через час со средствами связи было покончено. Через два выбрали холодильник и оформили доставку. — Ну что, пошли за чаем, кому-то пора кушать, да и покупку обмоем заодно, — предложила Надежда Николаевна. — Чаем? — усмехнулся Александр. Женщины недоумённо посмотрели на него: — Нет, если хочешь чего-то покрепче — пожалуйста. — пожала плечами Сычёва. — Тут на любой вкус есть. — Бенкендорф скис, Корф подмигнул почти родственнику. Пока искали, где заземлиться, Надя успела прикинуть магазины, в которые заманит невестку. За столиком разговаривали, шутили. Владимир в какую-то секунду понял, наконец-то, он в семье, не один. И его любимые женщины с ним. — Анечка, — мягко обратилась к девушке Надя, — мне нужна твоя помощь. Корф вздрогнул, но тётя лишь успокаивающе положила свою руку на его. — Конечно, тёть Надь! — Тогда идём? — подмигнула племяннику и одними губами произнесла «шоппинг», парень кивнул головой. Едва женщины удалились, достал свой мобильный и пополнил карточку Анны, чтобы не было паники в магазине. — Беня, что у тебя с конторами? Только не говори, что нормально. Я помочь хочу. — Владимир с наслаждением сделал глоток кофе. — Засада, но я справлюсь, не парься. — Я бы не парился, если бы не понимал ситуации и не опасался, что Надюша начнёт волноваться. Кстати, я подумываю переехать сюда, ты не против? — Ты чего? Я только за. Я и права голоса-то не имею, командир — Надюша. Всё как она скажет. Тем более, ты для неё всё. — Я надеюсь, ты сделаешь Надюше предложение? — Пф-ф, мог не спрашивать. Естественно. — Тогда тем паче выкладывай про фирмы. — Я хочу питерскую часть оставить у тебя, в твоей Корпорации, а московскую вывести из-под тебя и объединить с калининградской. — Так да? Хм, я понял… А питерскую не хочешь? Она самая стабильная. — Нет. При «разводе» делят имущество. Считай это откупной. — Ты дурак? Какой откупной?! — чуть не расплескал остатки кофе. — Я за добавкой. — вернулся с четырьмя чашками дымящегося напитка — Я тебя понял. Питерская будет твоим запасником. Я лично предлагаю следующее: ты объединяешь капиталы обеих контор, разгребаешься с фондом. Я дам тебе на раскрутку и ремонт, но налом. — Вов, не… — Не спорь. Я дам налом, чтобы мы счета не светили. Надюшу оставим как совсем крайний случай. Не надо ее трогать, хоть она и настаивает. — Нет, про Надюшу надо вообще забыть. Не дай бог, ее тронут. Хватит с неё. Мне она тоже настойчиво предлагает, — грустно усмехнулся, — она переживает, хочет помочь. — Она волнуется и заботится о нас… Я уже и отвык как это, — вздохнул Корф. — Дома разберёмся. У Бенкендорфа зазвонил телефон: — Да? Я понял. Хорошо, я отпишусь, не психуй, чего ты такой нервный? А, понял. Ну тогда в следующем году будем первыми. До связи. — Что там? — Продавец самолётов нервничает, хочет год закрыть. — Ощущение такое, что он колбасой торгует… Черкни, что я его завтра наберу. — Нет, Вов, с этим человеком общение только через меня. — Ок. Бень, ты на Новый год Шуре и Надюше подарок купил? — Да. Из Питера привёз. А ты мучаешься? — посмотрел насмешливо. — Не совсем. Надюше мы с Анечкой тоже из Питера привезли. А вот Анютке я в интернете присмотрел, осталось заказать, но я в реале глянуть хочу. — Тут? — Да, но надо девочек дождаться, предупредить. — Учитывая, что обе зависли в примерочных, ты сходи, а я подожду. И всё скажу. — Я быстро. — Давай. К столику подошли Анна с Надеждой, улыбающиеся, весёлые, Бенкендорф встал им навстречу, забрал пакеты, помог сесть. Заказал чай и десерты. — Саш, — спросила растеряно Сычёва, — а где Володя? — Не волнуйтесь, — мягко улыбнулся, — сейчас вернётся. Ему надо отлучиться, сейчас прискачет. Сколько у вас пакетов, места в шкафах хватит? — Хватит, — отозвалась Надя, — не хватит места, купим шкаф. — Хвастаться будете дома, — из-за их спин появился Корф, поцеловал в затылки. — Вот и Вовка, а ты переживала. — Я тут, девочки, я всегда тут. — Мальчики, теперь ваша очередь шоппинговать, — Надя умоляюще смотрела на обоих. — Слышь, Корф, — шутливо, но с серьёзным выражением лица, заговорил Александр, наклонив голову к почти племяннику, — по-моему нам дали намёк, что своим внешним видом мы их достали. А учитывая, что они решили занять все шкафы в доме, то нам пора отвоёвывать место. — Я помещусь на стульчике, — откликнулся Владимир, — я компактный. Женщины рассмеялись. — Может лучше не надо? — состроил просящую физиономию. — Это муторное дело. — А в чём ты Новый год отмечать будешь? А Рождество? — спросила Надя, — Нет, я согласна с Шурочкой, что вам только джинсы и рубашка, но всё же? — Отбрыкаться не удастся? — вздохнул. — Сдаюсь. Только давайте ваши пакеты минимизируем? — Я просила сразу, но меня не услышали, — проговорила Аня. — Ничего, мы сейчас сами сложимся. Мальчики всё равно ничего не увидят, всё в бумаге. — улыбнулась Надя. После очередной партии салатов и десерта, отправились за обновками для мужчин. — Надюша, — застонал Александр Христофорович, — родная, пощади… Я не могу уже. Ну это же абсолютно одинаковые рубашки. И цвет одинаковый… — Не вредничай, ты уже большой, потерпи немного, — ласково уговаривала женщина. — Так, давай ещё этот костюм на эту же рубашку и всё, идём за повседневной одёжкой. У Анны с Владимиром обстояло чуть лучше, потому что опытный Корф терпеливо и безропотно мерял всё, что подавала любимая. — Всё! — Бенкендорф рухнул на скамеечку в торговом центре, — Я совершил подвиг, мне полагается награда. Надежда Николаевна села рядом и растрепала его волосы. — Нет, Бень, это только начало. Поэтому предлагаю быстро отправится за некостюмами, иначе мы до нового года не управимся. — вздохнул Корф. — Нет, как вы быстрее нас справились? — Опыт и практика — великое дело. — откликнулась Аня. — Я понимаю, вам только дай, и вы накупите одинаковые чёрные водолазки и чёрные брюки. — муж с упрёком посмотрел на неё. Владимир не хотел, чтобы об этом моменте знала тётя. — Зато практично, удобно и быстропокупаемо, — возмутился Александр Христофорович. — Угу, согласен, — кивнул Корф. — Так, мальчики, — Надежда Николаевна встала, — прекращаем нытьё и бегом за свитерами, джинсами и футболками. Это ваш минимум. — Не хочу, — захныкал Бенкендорф, — я старый, больной, ранетый… — Так, старый-больной-ранетый, — передразнила Сычёва, — подъем и вперёд. Иначе найду себе молодого и целого. — Корф обнял ее. — Не понял?! — вся шутливость-дурашливость мгновенно слетела, мужчина встал и сжал ее предплечья. — И куда ты собралась?! — Саш… — испуганно-растеряно, — ты чего? Я же пошутила… Я тут, с вами. — в глазах угрожающе заблестели слёзы. — Прости, я неудачно пошутила… Анна оттащила мужа: — Тихо, им надо поговорить. Не паникуй. — Прости, Динь, прости, это я неудачно… — заглянул в глаза, — прости, просто я на секунду представил, что ты действительно меня бросишь… Стало страшно… — Дурак! — бросила обиженно. — Дурак, редкий, — кивнул согласно, оглянулся по сторонам и быстро поцеловал любимую в щеку, — прости меня. Я сделаю всё, что захочешь, только не надо расстраиваться, пожалуйста. — протянул согнутый мизинец, — мир? — Мир, — улыбнулась смущённая Надежда Николаевна. — Как твоя нога, болит? — Нет, всё хорошо, не волнуйся. Это я отлынить хотел, — усмехнулся Александр. Корфы, исподволь наблюдавшие за этой сценой, улыбались. — Ну что, семейство, — вздохнул Владимир, — давайте уже последний рывок, мне ещё думу думать. — Так что ты молчал? Тогда домой, — проговорила тётя. — Нет. Думать я буду вечером, а сейчас мы у ваших ног и делайте с нами, что хотите. — Только чтобы не больно, — улыбнулся Бенкендорф. — Посмотрим по вашему поведению, — откликнулась Надя. — Я буду паинькой, — Александр Христофорович принял вид прилежного ученика. -Пошли, паинька. — хмыкнула Сычёва. Мужчина подхватил пакет, взял ее за руку. *** Вечером после ужина мужчины собрались в кабинете у хозяйки дома, обсуждали покупку самолёта, наконец-то выбрали и Александр Христофорович связался с нервным продавцом. Владимир, Саша Романов и Бенкендорф, оставшись наедине, обсуждали ситуацию с охранными фирмами. — Нет, Беня, ты идиот, — кипятился Саша, — тебя же предупреждали! Вовка изначально против был! — Сядь! — осадил его Корф. — Речь не об этом, дело уже сделано. Надо думать, как встать прочно на ноги. Завтра смотаемся в банк, я сниму деньги, сегодня после шоппинга я вообще не соображал. Как девочкам это нравится?! Значит так, деньги я дам, разгребайся. Писаря тебе оставить? — Временно, если тебе не в напряг? — Получай. Что с квартирой? — Двушка-вторичка в новостройке. На неё деньги на другой карте, личной. — Это как? Вторичка в новострое? — не понял Саша. — Вот так, купили, не понравилось, продают. Не это важно. — Слышь, Бень, ты по московской охранке документы получил? — Получил, но пока не вникал… — Я прошу прощения, — в дверях стояла Надежда Николаевна. — Надюш, ну ты что? — Корф тут же обнял ее, — Это твой кабинет. — Да, но я прерываю ваш «совет в Филях». Я посмотрела прогноз погоды, на выходных морозы до 20 градусов. С понедельника потепление. Так что на выходные ничего не планируйте, сидим дома. Мальчики сейчас колют дрова и заносят в дом. Всё, не отрываю, — быстро чмокнула племянника и вышла. — Спасибо! — вразнобой поблагодарили мужчины. — Не понял, они в темноте колют? — спросил Беня. — Ну, там фонари и лампочки есть. — заметил Саша, — как вовремя, Вов, ты заказал партию. — Угу, так московские документы получил, но не изучал. Значит деньги переносятся на понедельник. Вы с Писарем всё просчитайте. Подробно. Всё, пошли к девочкам. Их надо уложить спать.